Как брата Валерку женили

 Двоюродный брат Сереги по материнской линии Валерка был младше его на четыре года. Был Валерка фотогеничен, да и в натуре отличался останавливающей взгляды девчонок мужской красотой. Вьющиеся волосы дополняли образ потенциального ловеласа и любимца слабого пола. Но несмотря на такой ему дар природы, ловеласом не был, да и никогда не стремился к этому. С девчонками встречался, но его общение с ними было каким-то неуклюжим и, как правило, очень кратковременным. Был Валерка немногословен. Может быть из-за того, что долго не мог избавиться от вологодского говорка после переезда семьи Колесниковых из-под Вытегры Вологодской области в Пестово. В 1978 году исполнился Валерке уже 21 год, а он все еще был одинок без намека на какие-либо тесные контакты с представительницами прекрасного пола. Отец Валерки Александр Григорьевич часто корил его за такую, как он выражался, «бесхребетность». Кроме того, будучи в семье известным хохмачом и рассказчиком анекдотов, все время приводил себя в пример, рассказывая, как надо вести себя с девушками и женщинами. Вспоминал свои любовные похождения и приключения в молодости, когда беспризорничал на Донбассе после войны, и когда работал на шахте на острове Шпицберген, где познакомился с матерью Валерки Людмилой Ивановной, которая была родной сестрой матери Сереги.

 Родственников в Пестове проживало человек 20 – 25. Да и часто наведывалась родня из вологодского края, откуда родом была мама Сереги. Да и Серега, уже в то время работая во Владимире в одном из НИИ, с семьей частенько приезжал в Пестово, особенно на дни рождения родственников и другие памятные семейные даты. Вот и в ноябре 1978 года, когда праздновали 55-летний юбилей Серегиной матери, собралась очень большая и дружная компания родственников. Праздновали дома. Квартира была хоть и трехкомнатная, но малогабаритная. Однако, несмотря на это, в большой комнате за столами каким-то непостижимым образом размещались до 30 человек, во второй комнате устраивали танцы, а в третьей могли отдохнуть уставшие за столом гости. Компания славилась тем, что после определенного количества выпитого за столом говорили все и на разные темы. В этот раз дошло и до обсуждения Валеркиного одиночества и что ему просто необходимо помочь в обретении счастья в лице любящей спутницы. И эта помощь обязательно должна завершиться свадьбой. Все начали пытать Валерку, с кем он сейчас дружит. Наконец-то добились от него признания, что дружит он сейчас с девушкой по имени Вера и живет она на этой же улице Чапаева через пару домов от дома, где живут Серегины родители.
 
 Горячительные напитки, да еще в достаточно значительном количестве, как правило, подвигают людей на подвиги, снимают барьеры дозволенного и раскрывают еще не раскрытые способности человека. Так и здесь Серега с дядей Саней, отцом Валерки, решили не откладывать насущные, как им казалось, Валеркины проблемы в долгий ящик, и собрались, чтобы идти к Вере и ее матери для сватовства. Это начинание поддержала и жена Сереги Елена. Валерка, поняв, что это уже совсем не шутки, встал перед отцом на колени, умоляя его отложить сие действо на более здравое время и не предпринимать этих шагов в подпитии. Но дядю Саню уже было не переубедить, тем более, что и другие гости почти единогласно поддержали инициативу Александра Григорьевича, Елены и Сереги. Сватовское посольство, взяв под белы рученьки жениха, страдающего от безысходности происходящего, направилось домой к невесте.

 Дядя Саня, Елена и Серега только понаслышке знали секреты обряда сватовства, но все же где-то раздобыли красные длинные и узкие полотнища и завязали их себе через плечо в виде рушников. По пути прямо с клумб нарвали два букета достаточно невзрачных цветов для Веры и ее матери и в не очень потребном виде вломились в дом будущей невесты. Нашли из подкорок сознания слова о товаре в лице молодухи и купце в лице предполагаемого жениха. Валерка при этом стоял в сторонке, еще надеясь, что все происходящее является шуткой. Но и мать Веры, которая больше для вида вначале сопротивлялась напору сватов, в конце концов сдалась. И договорились, что встретятся еще раз для обсуждения нюансов свадебных мероприятий.
 
Валерка, еще сопротивлялся некоторое время неизбежному финалу, в его случае больше похожему на пословицу, которая гласит о том, как «меня без меня женили», но в конце концов уступил напору «благодетелей» его судьбы. И свадьбу назначили на конец года в аккурат перед Новым годом.

 Зима в тот год выдалась очень суровой, не виданной даже для этого новгородского севера. Да и в центре России, откуда на свадьбу добирались Серега с женой Еленой холода были тоже «мама не горюй». Знакомые Сереги сообщили ему, что по вражескому радио «Голос Америки» как-то рано утром сообщили, что в результате сильных морозов на стратегической трассе Москва – Пекин в районе населенного пункта Пенкино, что в 30 километрах от Владимира, рухнул мост через реку Клязьма вместе с проезжающей по нему крупнотоннажной фурой. Кстати, это сообщение оказалось правдой, что было позднее подтверждено отечественными СМИ. Удивляло то, что сообщение об этом происшествии по «вражескому голосу» было передано буквально через час после события, а в СМИ СССР о нем рассказали только через несколько суток, когда слухи об этом уже дошли до всех уголков необъятной страны и звучали из всех средств «сарафанного радио» и даже из «утюгов».

 30 декабря 1978 года выдался самый морозный день за всю историю метеонаблюдений в районе городка Пестово. Термометры утром показывали минус 52 градуса по Цельсию. От дома дяди Сани, что был им построен на территории нефтебазы, коей дядя Саня тогда руководил, до центра города, где располагался ЗАГС, было километров пять. Для подвоза туда гостей был заказан автобус, да и гости, которые имели свои авто, хотели подъехать туда на них. Однако, по причине арктического холода завелась только одна машина соседа дяди Сани, который в течении ночи постоянно заводил двигатель своих «Жигулей», чтобы он не замерз. Вот на этой единственной машине молодых и доставили до места бракосочетания. Остальные же гости вынуждены были идти пешком. Подготовились к этому походу основательно. Большинство считало, что в пути необходимо принимать очень много горячительных напитков, чтобы не отбросить коньки и не отморозить уши. Взяли поэтому ну очень много. На таком морозе водка быстро теряла свою текучесть, выливалась из бутылок в консистенции, напоминающей глицерин, и никак не грела ни тело, ни душу. Однако, все, что было взято с собой, за время следования было влито в дрожащие от холода тела с целью разогрева жаждущих зрелищ душ.
               
 И зрелище случилось! Когда дружный и уже почти готовый к песенным конкурсам коллектив зашел в теплый зал бракосочетания, а влитый в молодые организмы «глицерин» начал оттаивать и превращаться в обычную русскую водку, все участники арктического похода почувствовали умиротворение, а глаза у многих, как говорится, съехались в кучку. Некоторые потом рассказывали, что ни в какой церемонии бракосочетания и не участвовали, хотя их довольные физиономии, которые в значительной степени отличались от фотографий в паспортах по причине влитых в себя количеств похожей на глицерин водки, были запечатлены на фотографиях в помещении ЗАГС.
 
 Русская свадьба – это еще то действо, если все происходит по никем не писаным законам русского гостеприимства. Многие пословицы, такие, как «Какая свадьба без драки?» или «Быть на свадьбе, да не быть пьяным – грешно!», о многом говорят. И свадьба Валерки, несмотря на злющий холод за окнами дома дяди Сани, полностью соответствовала этим русским законам. Самогонка, которую с изяществом великого знатока самогоноварения готовил и гнал дядя Саня, лилась словно из бахусовского водопада. Под заготовленное дядей Саней с истинным донбасским умением сало и засоленные тетей Люсей, мамой Валерки, огурчики пилось легко и непринужденно. Пили, пели, плясали, но до драки под неусыпным контролем старшего поколения не дошло. Зато, молодые ребята, когда вдоволь нагулялись дома и ушли на танцы в городской дом культуры, оторвались там по полной. Сводный брат двоюродной сестры Сереги Женька незадолго до этого вернулся из длительной командировки в Польшу. По причине не очень адекватного состояния он не был допущен в танцевальный зал. На что очень осерчал и, думая, что к иностранным гостям у местных должно быть более подобострастное отношение, перешел на общение по-польски с персоналом, а позднее и с вызванными представителями закона, то бишь милицейскими сержантами. В завязавшейся перепалке Женька умудрился завалить одного из милиционеров, поставив ему подножку, чем очень разозлил этих «церберов», как их потом называл Женька, и тут же был взят под стражу и доставлен в кутузку. Причем с обещанием того, что быстро ему оттуда не выйти. Так бедный Женька и завершил этот для него трудный день на нарах. Оттуда он только на следующий день был освобожден при помощи знакомых, близких к властным структурам. Помогли и убеждения дяди Сани милицейских начальников в том, что русская свадьба без таких приключений и событий и вовсе никакая не свадьба.
 
 Гости более зрелого возраста, которые предпочитали разным там танцулькам более интеллектуальные мероприятия, например, поделиться с молодыми своим житейским опытом, поучить их уму – разуму, махнув при этом рюмку – другую, к концу празднества уже и не помнили, где они и что празднуют. Многие по причине трудностей с вестибулярным аппаратом могли только сплясать русского, но не осмысленно передвигаться в заданном направлении. Многие остались ночевать в доме дяди Сани. Да и все более крепчающий мороз за окнами пугал женщин и сдерживал их от того, чтобы, как обычно, гнать своих безбашенных, но и таких беспомощных после празднества мужей по домам. Многие поэтому размещались там, где было свободное место. Дядя Саня, как сидел в кресле у окна, так там и уснул, прислонившись головой к окну. Проснувшись утром и дернув головой, он вырвал большой клок волос, которые за ночь примерзли к стеклу окна. Сестра Сереги Ольга, хотя и спала на диване, тоже примерзла волосами к насквозь промерзшей стене кирпичного с печным отоплением дома. Серега, не найдя места лучше, рухнул в прихожей, где вместо подушки использовал горшок для цветов с землей, куда уткнулся подбородком, да так и проспал до утра. А утром встав и умывшись из рукомойника, войдя в зал, где уже сидели проснувшиеся гости, услышал бурю восторга и задорного смеха. Дело в том, что кто-то ночью вместо воды налил в рукомойник брусничный морс. Вот им-то Серега и умылся, от чего лицо его стало в красную крапинку, что и развеселило присутствующих. И на этой радостной ноте праздник был продолжен. На Руси ведь свадьбу гуляют, пока все силы не иссякнут!

 Вот такой была свадьба Валерки. На ней было озвучено много наставлений молодым, еще больше советов, как жить дружно и счастливо. И хотя Валерка с Верой прожили вместе достаточно долго и родили четверых детей, семейная их жизнь не была радужной и особого счастья обоим не принесла. К сожалению, их уже нет с нами. Оба ушли по причине исконно русской болезни пристрастия к зеленому змию.

Серега часто задумывался, а правильна ли была идея волевого со стороны родственников, но не очень, видимо, желанного для Валерки сватовства и не находил для себя ответа. Однако, уже более никогда в жизни не навязывал кому-либо своего мнения при принятии близкими ему родственниками и друзьями важных и основополагающих для их жизни решений.