Если писать больше некому...

              «Здравствуйте, Татьяна Николаевна!!!
              Пишет Вам Большаков Юрий. Татьяна Николаевна, я поступил в СПТУ-44, у нас три месяца учёба и три месяца практика. А дело в том, что я хочу приехать к Вам в Череповец для прохождения практики. Как Вы думаете мне будет легко устроится, на практику? Татьяна Николаевна, я ходил в военкомат и разговаривал с военкомом, насчёт службы в АМОН, он сказал подойти в конце июня или в начале июля.  Татьяна Николаевна, я ещё хочу спросить можно ли проходить практику на тракторе без прав или с временными правами? В училище у меня всё хорошо, да и в общежитии тоже. Татьяна Николаевна, я своё обещание держу. Скоро уже год как я ни чем плохим не занимаюсь после освобождения (из спецшколы). Татьяна Николаевна, выполните пожалуйста мою небольшую просьбу, позвоните в СИЗо и передайте пожалуйста привет воспитателю Василию Васильевичу от меня. Татьяна Николаевна у меня только одно плохо, что я раз в месяц, но выпиваю и немогу бросить курит, а в основном у меня всё нормально. Татьяна Николаевна, поздравляю вас с 8 марта. Желаю удачи в вашей нелёгкой работе, да и в жизни тоже. Ни когда не болейте и будьте всегда молодою.
              С сердечным приветом к вам
              воспитанник Юра Б.

              До свидания!!! Жду ответа!
              13.02.95.
Передайте всем привет и напишите Ваш индекс.»

              Это письмо написал в Череповецкую милицию своему детскому инспектору «вечный» детдомовец при живых родителях Юра Большаков, щуплый мальчишка с пронзительными синими глазищами, широко распахнутыми в открывающийся перед ним мир. Здесь он уже опытный в свои шестнадцать лет, прошёл иногороднюю спецшколу для трудных подростков и пытается устроить жизнь в очередном чужом городе, будущей вотчине Деда Мороза, куда его отправили в училище. Наивный и доверчивый «попадалец» во все неприятности, мечтатель о самом скромном. Это он, когда им на уроке литературы предложили написать сочинение в виде письма родителям, попросил их хоть разок прийти «на свиданку» и принести поесть яичницы. Мечта такая.

              Следующее письмо будет в 1996 году уже из армии, куда его всё-таки призвали, обнулив тем самым  все предыдущие прегрешения. Конверт, склеенный из листа бумаги за неимением настоящего и старательно оформленный от руки. Вот маленький фрагмент из этого письма:

              «Прошу вас узнать как дела у меня дома, и попросить отца чтоб он собрал небольшую посылку и писал ответы на мои письма. Как дела идут у наших? Посадили ли Соколова Игоря? Татьяна Николаевна могу ли я во время отпуска получить в материальной помощи талоны на питание на время моего присутствия?» (Имеется в виду соцзащита).

              Он заявится в отпуске в форме, гордый и старательно значительный, к своему детскому инспектору, уже не попадая по возрасту  в сферу её ответственности, и она будет договариваться с соседним общежитием, чтобы его пускали ночевать, потому что больше негде, и всеми правдами и неправдами добывать талоны на питание в социальной столовой, а заодно ссудит его небольшой наличкой, без отдачи, понятное дело. А он будет снисходительно посмеиваться над своими детскими прегрешениями и строить оптимистические планы на «после дембеля». И искренне верить, что всё так и будет.

              Последнее письмо от Юры придёт Татьяне Николаевне в конце 1998 года уже из семнадцатой колонии (учреждение ОЕ-256/17). Вот оно:

              «Здравствуйте, Татьяна Николаевна!
              Добрый день или вечер!
              Пишет Вам, Большаков Юра. Татьяна Николаевна, извините меня, что всё так получилось, но я действительно нихотел Комиссарову Серёже ни чего плохого, у меня даже и в мыслях не было приченить ему какой-либо вред. Я был вынужден принять меры крайней необходимости иначе он зделал бы тоже самое. Татьяна Николаевна, я хочу чтоб вы мне поверили. Ведь Сергей был моим другом, а мне даже недали ему чем либо помочь. Я и о смерти Сергея узнал только на закрытие дела, а ведь он каждую ночь приходил ко мне во сне и мы с ним разговаривали. Он мне и сейчас иногда снится. Я написал надзорную жалобу на переквалификацию ст. 111 ч. 4 УК РФ на ст. 113 УК РФ, так как статья 111 ч. 4 неправельно применена ко мне, и мои показания были подогнаны под неё, и сейчас я пытаюсь доказать это. Я пока ещё верю что в мире есть справедливость. Татьяна Николаевна, я знаю что вы мне в этом положении нечем помочь не можете, поэтому я прошу вас только об одном. Татьяна Николаевна, найдите пожалуйста свободное время и зайдите к моей сестре Шуре. Поговорите пожалуйста с ней, объясните ей как мне трудно здесь хотя бы даже без моральной поддержки. Я уже несколько писем ей отправил, а ответа ни одного так и неполучил. Я очень за неё переживаю и ненахожу, иной раз, места себе. Пусть, она приедет хотя бы на одну свиданку.
              Татьяна Николаевна, я верю и очень надеюсь на вас. Выполните пожалуйста мою единственную просьбу. Кстати, мне вчера приснилось, что Шура приехала ко мне на свиданку. Передайте ей, что я очень её люблю и беспокоюсь за неё. На этом я прерву своё короткое письмо. Заранее очен благодарен.
С искренним уважением к вам, Большаков Юра. Жду с нетерпением Вашего ответа. Вот адрес моей сестры: ул. Сталеваров, 38-75 Самунина Александра.
              С наступающим Новым 1999 годом.
              Большаков Ю.В.
              20.12.98».

              Татьяна Николаевна выполнит Юрину просьбу. Только толку из этого выйдет мало. Шура будет пьяно хихикать и заявит в конце концов, что никакого брата у неё нет. И Татьяна Николаевна возьмёт грех на душу и напишет Юре, что сестра обязательно к нему приедет, вот только с делами всякими управится и сразу приедет.

              В письме Юра называет Комиссарова своим другом и даже, наверное, верит в это.  Всё не так. Их неразлучность ещё с детдомовских времен объяснялась тем, что Серёга был ужасным прилипалой. А ещё он являлся мощным генератором гадостей и мастером подставы, из-за чего крайним почти всегда получался Юра. После Юриного «дембеля» Комиссаров каким-то образом разыскал его, и парадоксальная дружба возобновилась. В той роковой ситуации между ними возникла крепкая ссора. Только Юра был уже не тот и спуску давать не собирался. Дело дошло до ножей. Юра оказался проворнее.

              Вот такая история.  Комментариев не будет.

(Письма и фото из архива автора).