13. 7. Пушкин Автопророчество 7

Пушкин. Формула спеси или мерд поэта как мармелад

Пушкин не был аристократом, но очень хотел им хотя бы казаться и быть "своим среди чужих". Как бы пушкиноманам не хотелось и не мнилось, но ПЖ такова: 1) Пушкины по линии поэта как род не были титулованы 2) Пушкины по линии поэта как дворянский род до конца 20-х 19 века не имели даже родового дворянского герба 3) Пушкины по линии поэта неск. раз попадали в опалу, ибо оказывались в стане смутьянов и консерваторов при том так, что в итоге были отстранены от кормушки власти на все времена. А ведь были времена, когда Пушкины были близки к самодержавным как  немногие...

Тема: Формула спеси или мерд поэта (не мерзкий - как мармелад, или мерзкий, но иначе)

Ключевая идея заметки такая = есть мерд (le merde) мерзкий = это у черни он говно говном (давно и подавно), а есть мерд ПУшкиных  = у небожителей от Бога мерд говно) это не дать не взять =  мармелад  …

*)для непосвященных и для лиц «не в теме» рекомендуем вначале прочитать Приложения ...

Во второй половине ноября, еще не зная что его гонитель император Ал1 реализовал проект «Уход» из Таганрога и на Россию надвигается хаос очередной Смуты с предательством верхов (как потом в 10-х и 90-х 20 века)и Междуцарствия, Пушкин (АСП) пишет письмо князю и поэту Петру Андреевичу Вяземскому (ПАВ) - самому верному своему корреспонденту и коллеге по литературному цеху

рис. Князь и поэт П.А. Вяземский

Тема письма — деньги (долги), должники, цеховые разборки и мерзости жития.

Цеховиков АСП делит на небожителей и толпу. Лидер толпы - чернь. Лидеры черни — Полевой и Булгарин (без инициалов, мы поступим также) — «несносные и в бумажном переплете». Судя по контексту письма — эти два лидера черни цеха уличили наших писцов в чем-то, что они нашли мерзким и публично злорадствуют по этому поводу, пришли в восхищение от такой находки, радуются унижению и обнаруженным малости и «слабостям могущих» (небожителей).  При открытии мерзости она (чернь толпы как и вся их паства)  в восхищении:

 «Он (могущий) мал, как мы, он мерзок, как мы!».

Сделавшие это таинственное открытие Полевой и Булгарин будто обнаружили, что могущие небожители (высокие) в своих деяниях выдают мерд и притом мерзкий, что они не великие киты, а малые моллюски и тоже какают и продукт этого с*анья = le mеrde = г*вн* и притом мерзкое и давно. Эти несносные с*руны П. И Б. публично обвинили могущих в мерзости их мерда. 

*) Акцент наш на мерд потому, что автор письма сам дает ключ к этой кодограмме =

 «Мочи нет - сердит: не выспался и не <выср*лся>.»

никак не мог выкакаться полностью и мерд в нем бродит унт «калобродит», отравляя всё житие и попадая в эпистолярное наследие Нашего еще не Всего/ 

То есть его эта невыср*чка душит, вызывает рвотный рефлекс, воняет и спать не дает. Делая во время бессонницы анализ мердо-кала, АСП нашел его действительно мерзким, но не таким мерзким, как у черни, а вроде ладным и даже мармеладным, выдав формулу: 

 «Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе.»

АСП согласен, что поступает мерзко, что открытие П. и Б. справедливо в целом, но есть тонкость вкусовая = он тоже пал и мал, но его мерд не так мерзок = иначе.
 
А это уже дьявольская разница!
 
Аналогично рассуждала моя соседка бабка Матрена (Мотя) из Тамбова: она уверяла, что отходы бурной жизнедеятельности её гулящей в валенках внучки Валеньки можно брать из общего нужника в ручки, класть на блюдечко и чайной ложечкой вкушать снова = так такой мерд иначе мерзок ... Мармеладно, ну, и ладно …
 
В этом письме есть и отсылка АСП к прежним двум письмам (см. Приложения 1-2), в которых:
(а) прощение  мастерам делать долги (т.е. «своим в доску» (долговую доску)  и также мерзким, но  тоже иначе — с иным качеством калопарфюмерии) и
(б) раздача серег конкуренту А.С. Грибоедову и дяде Василию Львовичу и попутно иным доподлинно подло мерзким - Хвоcтову etc

  Приложение №1 

Письмо Пушкина  П. А. ВЯЗЕМСКОМУ. Вторая половина ноября 1825 г. Из Михайловского в Москву:

Я думал, что ты давно получил от Льва Сергеича 600 р., украденные Савеловым, — узнаю, что Лев их промотал; извини его и жди оброка, что соберу на днях с моего сельца Санкт-Петербурга. Милый, мне надоело тебе писать, потому что не могу являться тебе в халате, нараспашку и спустя рукава. Разговор наш похож на предисловие г-на Лемонте. Мы с тобою толкуем — лишь о Полевом да о Булгарине — а они несносны и в бумажном переплете. Ты умен, о чем ни заговори — а я перед тобою дурак дураком. Условимся, пиши мне и не жди ответов. Твоя статья о «Аббатстве» Байрона? Что за чудо «Дон Жуан»! я знаю только пять первых песен; прочитав первые две, я сказал тотчас Раевскому, что это chef-d’oeuvre Байрона, и очень обрадовался, после увидя, что Walter Scott моего мнения. Мне нужен английский язык — и вот одна из невыгод моей ссылки: не имею способов учиться, пока пора. Грех гонителям моим! И я, как А. Шенье, могу ударить себя в голову и сказать: Il у avait quelque chose l;… извини эту поэтическую похвальбу и прозаическую хандру. Мочи нет сердит: не выспался и не <высрался>. Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? черт с ними! слава богу, что потеряны. Он исповедался в своих стихах, невольно, увлеченный восторгом поэзии. В хладнокровной прозе он бы лгал и хитрил, то стараясь блеснуть искренностию, то марая своих врагов. Его бы уличили, как уличили Руссо — а там злоба и клевета снова бы торжествовали. Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением. Поступок Мура лучше его «Лалла-Рук» (в его поэтическом отношенье). Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. — Охота тебе видеть его на судне. Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе. — Писать свои M;moires заманчиво и приятно. Никого так не любишь, никого так не знаешь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать — можно; быть искренним — невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью — на том, что посторонний прочел бы равнодушно. Презирать — braver — суд людей не трудно; презирать суд собственный невозможно.

Воспроизводится по изданию: А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 9. Письма 1815–1830. © Электронная публикация — РВБ, 2000—2021. Версия 6.0 от 1 декабря 2019 г.

Приложение №2

Я думал = это о двух следующих письмах — 108-ом ПАВу  и 146-ом беспутному моту брату Льву :

П. А. ВЯЗЕМСКОМУ 28 января 1825 г. Из Тригорского в Москву: Пущин привезет тебе 600 рублей. Отдай их княгине Вере Федоровне и с моей благодарностию.  Савелов большой подлец. Посылаю при сем к нему дружеское письмо. Перешли его в (конверте) в Одессу по оказии, а то по почте он скажет: не получил. Охотно извиняю и понимаю его — Но умный человек не может быть не плутом!  A propos (кстати). Читал я Чацкого — много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек, но Грибоедов очень умен. Пришлите же мне ваш «Телеграф». Напечатан ли там Хвостов? что за прелесть его послание! достойно лучших его времен. А то он было сделался посредственным, как Василий Львович, Иванчин-Писарев — и проч. Каков Филимонов в своем Инвалидном объявлении. Милый, теперь одни глупости могут еще развлечь и рассмешить меня. Слава же Филимонову! Пишу тебе в гостях с разбитой рукой — упал на льду не с лошади, а с лошадью: большая разница для моего наезднического честолюбия. 28 генваря.
Прим. 600 руб — 2-х летний долг  АСП кн Вере — жене ПАВ. Савелов А. П. (должник Пушкина), вопреки условию, не вернул ей эту сумму.  Но АСП- великий магистр братства ложи «Должник» Великой Ложи «В Росси надо жить в долг» и мастер делать долги — охотно и даже с любовью его прощает, получив шанс убедиться , что ложа цела и вней такие же мерзкие, но не как чернь толпы — иначе.  Их (пушкиных) долги священны! К тому же  умный человек (это они с Савеловыми, мерзкие иначе) не может быть не плутом!  = цитата из поэты «Горя от ума», что привезена 11 января Иваном Пущиным. Напечатан ли там Хвостов? — бездарное «Послание к NN о наводнении...», позднее высмеянное Пушкиным в «Медном всаднике», было напечатано не в «Московском телеграфе», а в «Невском альманахе на 1825 г». Каков Филимонов — имеется в виду объявление в его газете «Русский инвалид» об издании «Искусства жить».

Л. С. ПУШКИНУ 28 июля 1825 г. Из Михайловского в Петербург: ***Ты взял от Плетнева для выкупа моей рукописи 2000 р., заплатил 500, доплатил ли остальные 500? и осталось ли что-нибудь от остальной тысячи?
Заплачены ли Вяземскому 600 р.? Упрекать тебя не стану, а благодарить ей-богу не за что ...

 = Лев, судя по всему 1500 рублей по-пушкински с большущим удовольствием мерзко промотал… Мерзость, но тоже божественная — за такую братца даже не упрекает = грешно небожителей корить .. . Они моты иначе и мерд их мармеладный...

 Знало бы Наше Всё, что надвигается на Русь, что ему угрожает и в какую панику вгоняет, на каком Перекрёстке судьбы он окажется и куда с него двинется …, может и не стало бы заниматься классификацией мерзости мерда и его дефиницией.