Размышления автомобилиста

Очерк

                Правда  всегда проста.
                Это ложь витиевата и запутана.

     Очередная командировка. Катим в Славянск-на-Кубани по согласованию технического предложения на проектирование и поставку нашей футеровки для печных вагонеток. После обеденного перерыва в отдел зашел мой руководитель и сообщил эту новость. Едем вдвоем на его служебной машине. Уточнили задание по командировке, договорились о встрече на завтра. Выехать решили утром в 7 часов из расчета, что лежащие перед нами  около 1000 км до Славянска-на-Кубани проедем за 12-13 часов и прибудем на место около 20-00. Там нас встретят. Хотя дорогу загадывать нельзя, но приблизительный расчет делаем. Командировки он оформил, мне осталось получить командировочные:  банальные хлопоты и разговоры.
   Утро выдалось тихое, безоблачное. На дворе середина мая.  Город только начинает жить своей суетой. Иду к назначенному   месту встречи у магазина «Шанс». Степаныч уже ждет меня на своей служебной  «шкоде».
    – Привет!
    – Привет!
    Хлопаемся руками. Открывается багажник, я бросаю свою дорожную сумку, еще один хлопок крышки багажника, два хлопка дверьми – поехали.
    – Ну что, Филиппыч, выспался?  Зн-а-ю,  любишь утром поспать,  и специально предложил выезд на 7 утра. Можно было выехать и раньше. Я тоже «сова», ложусь поздно. Давай подумаем о маршруте, пока выезжаем из Оскола. Думаю, – лучше  ехать через Ростов. Получается небольшой крюк, но если поедем через Украину на Харьков, на таможне можем застрять часа на четыре. До Ростова дорогу знаю хорошо – едем на Новый Оскол, Россошь, до Богучара, а дальше по ростовской трассе. После Ростова разберемся, я взял автомобильный атлас.
   –  Мне все равно, тебе рулить...  Жмем на Ростов!
    Выезжаем из города на чернянскую трассу. В качестве пассажира давно не был. В основном езжу на своей «семерке» Приглядываюсь. Степаныч ведет машину уверенно,  при обгоне попутного транспорта не рискует и на обгон не идет при отсутствии видимости на встречной полосе.  Мой стиль. Смотрю, на спидометре – 120. Начинается водительский разговор.
     – Степаныч, мы же все нарушители правил дорожного движения. Ездим 100 – 120 км/ч, а по правилам должны – не более 90 км/ч.
    –  Нет, по магистрали можно – 110
    –  А много у нас магистралей? По хорошей дороге я тоже качу 120. Пробовал ездить 140, но машина идет неустойчиво. «Классика» не приспособлена для таких скоростей. Плохая аэродинамика, резко возрастает расход бензина. На твоей иномарке можно ехать  побыстрее.
    –  Быстрее на большое расстояние не получится, ехать придется с повышенным вниманием и со временем скажется усталость. 100–120 будем ехать спокойно без остановок и уедем за то же время дальше, поверь моему опыту.
   Смотри – сейчас бортовой компьютер показывает среднюю скорость 97 км/ч. При максимальной скорости движения 90 км/ч, средняя скорость движения составит не более        60-70 км/ч. С таким темпом движения мы приедем на место заполночь.
   – Согласен. Россия не Швейцария, которую можно пересечь вдоль и поперек за несколько часов. Приняв усредненную протяженность деловых поездок по европейской части России порядка 1000 км, то время в пути для командировочников, подобных нам, будет играть существенную роль. Одно дело – утром выехал и вечером прибыл на место: успел провести предварительные переговоры, разместиться в гостинице, выспаться, а утром – за дело. Другое –  приехать на место ночью. Как говорится – ни кола, ни двора. Наши правила дорожного движения не учитывают таких факторов. На современном авто грех не ехать по трассе со скоростью 100 км/ч. Если ездить по правилам, то не нужны ни «шкоды», ни «форды», ни «десятки», ни «семерки»...
   – Нужно опять налаживать выпуск «запорожцев»!
   – Ты, как телепат, угадал мою мысль.
    Смеемся.
   – И ограничение скорости в городской черте – 60 км/ч осталось от старых правил, когда в системе торможения автомобилей не было вакуумных усилителей, и тормозной путь был значительно больше. Машину с такой скоростью я могу остановить почти мгновенно.  Резко торможу и одновременно манипулирую рулем. Траектория движения напоминает «змейку». Это позволяет значительно сократить тормозной путь и одновременно контролировать движение машины от заноса.
    Степаныч смеется:
   – Да это, Филиппыч, известный прием. Ты здесь ничего нового не открываешь.
   – Я и не открываю. Привожу приемы вождения из своего опыта. У кого-то их  больше, но простейшие надо знать и, главное, отработать, не дожидаясь критической ситуации:  периодически  проверять тормоза машины и себя, восстанавливать, что подзабыл. Как в спорте, нужно поддерживать свою форму.
    Посмотрел вперед по трассе – никого. Посмотрел назад – никого, и начинаешь резко тормозить. Одновременно проверяется состояние тормозной системы и своя способность удержать машину от заноса. При 100 никогда не пробовал. Рискованно. При 80-ти уверенно торможу и удерживаю машину.
    – Да, при 100 машину может занести так, что костей не соберешь. Это я знаю. Сначала нужно притормозить и сбросить скорость до минимума, сколько позволяет ситуация, и только потом начинаешь резкое торможение. Важно, чтобы колеса не «оторвались» от полотна дороги. Время на притормаживание используешь для оценки ситуации, а затем либо резко тормозишь, либо уходишь от аварийного столкновения.
   – Степаныч, ты тоже кумекаешь в торможении.
   – А ты что думал? Я побольше тебя мотаюсь по командировкам. Ты что, меня учить собрался?
    У нас нет анализа дорожно-транспортных происшествий, а большинство из них из-за неумения водить машину. Садится «салага» на иномарку, только научился рулем крутить и давит 140, а что будет делать в критической ситуации – не представляет.
   – Не говори! Диву даешься, как некоторые получают права.
    Еду как-то по проселочной дороге. Навстречу катит старенькая «пятерка». За рулем женщина, на заднем сиденье девочка, по-видимому, дочь. Едет по центру, вцепилась в руль и ничего не видит, кроме дороги. Дорога – узкий асфальт и у нее, видно, одна задача – не сбиться с центра дороги. Благо едет медленно. Объезжаю ее по обочине и оглядываюсь. Может, катается или тренируется в вождении? Не похоже. Заднее сиденье и полка завалены пакетами и  коробками; куда-то едет с дочерью. Женщина серьезная, по виду, можно сказать, решительно-старательная.
    – Не переживай, Филиппыч! Козлы они все! Вот смотри, еще один козел идет на обгон нашей машины.
    Нас обгоняет черный джип. Идет со скоростью 140 – 150 км/ч. Впереди три машины и небольшой поворот  вправо. Видимости на встречной полосе – никакой.
   –  Видишь? Нулевая видимость, а он обходит нас, не притормаживая и не оценивая ситуации – сходу. Вот попадись такому навстречу на своей же полосе!
    –  Да, Степаныч, смотреть на все это тяжело. Тебя останавливают и штрафуют в городской черте или, того хуже, в деревне за непристегнутый ремень безопасности, да еще и воспитывают, а «крутые» ездят, как им заблагорассудится, и не боятся ни штрафов, ни инспекторов.
    Очень неприятно, когда на тебя едет авто с полностью затемненными лобовыми стеклами. Кто за рулем? Восемнадцатилетняя девочка или какой-нибудь крутой лихач? Зачем и от кого скрывать свое лицо? В правилах дорожного движения оговорены нормы по светопроницаемости передних ветровых стекол, но кто-то может ездить с полностью затемненными стеклами и его не останавливают и не штрафуют, а кто-то нет. Мне при техосмотре пришлось сдирать светозащитную пленку на передних ветровых стеклах.
    Водительские права куплены или не куплены – попробуй, докажи, а здесь факт нарушения налицо.
    – Филиппыч! Ты рассуждаешь, как ребенок! Тебе разве не понятна простая истина? Все правительство, думцы и высшее руководство катаются с затемненными ветровыми стеклами и нам, грешным – перепадает такая возможность.
    –  Мне известна другая истина. Восточная философия гласит – где  вы видите хоть малейшую ложь – будьте уверены:  все остальное такая же ложь. Бесполезно искать истину в мутной воде через затемненные стекла.
    После техосмотра, когда я содрал светозащитную пленку, то как-бы заново родился. Все ясно и отчетливо видно через обычное лобовое стекло. Мир воспринимается более ярко и реально.
    Согласись, затемненная дорожная ситуация объективно воспринимается менее остро и уменьшает реакцию водителя.
    –  Мне все равно, я не чувствую разницы, а от солнца затемнение помогает.
    – Я не согласен: когда солнце светит впереди машины прямо в глаза, то цветные блики  от тонированного стекла режут глаза. Помогает только солнцезащитный козырек. Реально за темными стеклами прячут свои лица или темные делишки, а иногда и обычный  бандитизм...
    ….
     – Филиппыч, смотри, мы за разговорами проскочили Чернянку и подъезжаем к Новому Осколу.
    –  Нам лучше ехать не через город, а по объездной дороге до кольца. На кольце увидишь на постаменте танк, точнее САУ. Там повернем налево на Алексеевку. Не  проскочи левый поворот на объездную дорогу. Будь осторожен,  на повороте часто стоит подвижной пост ГИБДД.
    – Откуда ты знаешь эти тонкости?   
    – Мне часто приходится здесь ездить. Смотри, встречная машина мигает фарами. Точно, – дежурят на повороте гаишники.
    Степаныч махнул рукой  встречной машине – спасибо, друг!
    Сбрасываем скорость, на повороте стоит автомобиль ГИБДД и три инспектора. Что-то обсуждают между собой. Подъезжаем, делаем левый поворот. Инспектора не обращают на нас внимания.
    Степаныч шутит:
    –  Почему твои инспектора не обращают на нас внимания?! Они не понимают, что это мы едем?! В Славянск-на-Кубани!
    –   Успокойся, они знают, что ты едешь со мной, а ко мне у них претензий нет!
    –  Ну, ладно, болтать умеешь. Показывай, где твой знаменитый танк или САУ!
    –  Не спеши, ехать еще километров пять, а дальше еще одна засада у моста через речушку Беленькая.
    …Смотри, по дороге за поворотом направо, внизу, у моста, также часто стоит подвижной пост ГИБДД.  Из-за кустов их не видно.
    Сбрасываем скорость и подъезжаем к мосту у реки. Ни машин, ни постов – никого нет.
    Степаныч возмущается:
    – Ну вот, страху напустил, а здесь никого нет.
    – Береженого и Бог бережет. Мы едем на дальнее расстояние, и, согласись, остановки с разборками нам ни к чему.
    …Вот и наш танк, который САУ! Степаныч, моя роль «экскурсовода» закончилась.   В сторону Алексеевки дальше Шараповки не приходилось ездить. Рули без комментариев, буду молчать, как рыба.
    – Ну, зачем так говоришь, я же не затыкаю тебе рот. Ты болтаешь – мне веселей ехать...
    Повернули на Алексеевку. Дорога становится менее загруженной автотранспортом. У Степаныча запиликал мобильник. Звонят из Славянска-на-Кубани. Интересуются, выехали ли мы к ним.
    Степаныч переговаривается по мобильнику:
   – Выехали в 7 часов, сейчас находимся за Новым Осколом, у вас будем вечером. Время не буду загадывать, – дорога покажет. Как у вас с гостиницей?   …Понятно.  Значит, у нас проблем не будет. Это уже приятно слышать. При подъезде к вам, я еще позвоню. До встречи!
    ... – Тебе, для информации. Звонил начальник производства ОАО «Славянский кирпич» Александр Иванович. Нам вместе придется с ним поработать. Филиппыч, сразу предупреждаю, когда приедем на место, в никакие разговоры по срокам выполнения проекта и поставок нашей футеровки вагонеток не встревай. Ты хоть и главный конструктор, но политика не твое дело. Если возникнет необходимость по этому вопросу – переговорим отдельно. Твоя задача уточнить размеры печи под нашу футеровку их вагонеток и решить  возникшие вопросы  по техническому заданию. Ты старый кадр и все понимаешь правильно. Мне нужно согласовать сроки и цену на общий объем работ, а это вопрос деликатный. Мы едем в подобную командировку вместе впервые и  должны найти взаимопонимание.   
    – Ты мог и не говорить об этом. Я понимаю разницу в профессиональной работе  между исполнительным директором и главным конструктором. Меня только иногда смущает, когда вы, руководители, принимаете решения, не согласовав все размеры и технические условия. Вы считаете это не принципиальным, имея ввиду, что по ходу работ можно сделать необходимые корректировки. А они не всегда получаются удачными. Их заранее можно было избежать.  Конструкторы потом ломают голову, – как найти более удачное техническое решение и выйти из неблагоприятной ситуации.
    –  Давай не будем думать о плохом.  Я уверен, у нас с тобой все получится. Есть хорошая информация. Думаю, завтра, мы успеем решить все вопросы в первой половине дня и после обеда выехать обратно домой. Ночевать будем в заводской гостинице. У них под гостиницу выделена трехкомнатная квартира. Командировочников на сегодня никого нет, – будем с тобой ночевать, как короли. Каждому по отдельной комнате и холл для приема гостей.
    – Ну, гостей ночью мы не дождемся, а отдохнуть и отоспаться сможем спокойно. Ты, надеюсь, не храпишь?
    – За кого меня принимаешь?  Я еще, Филиппыч, молодой и спортивную форму поддерживаю. Храпят, когда дряхлеют.
    –  Молодые тоже храпят, хотя ты прав – это результат расслабления организма...
   Молча проехали Бирюч, Алексеевку.
    – Что-то ты замолчал, Филиппыч?  Придумывай какую-нибудь тему для разговора. Скучно ехать молча!
    –  Зачем придумывать? Она едет с нами! Вот ты разговаривал по мобильнику со Славянском во время движения, а это нарушение правил. Штраф!
    –  Ну, нашел тему!
    – А тема серьезная. Принятие нашей Госдумой этой статьи КоАП говорит о непродуманности, скорее о ее надуманности. Занимательно, кто разрабатывал эту статью правонарушения, и кто за нее голосовал – они не пользуются телефонами в дороге?
    –  Все пользуются, а как же иначе? Но в этой  статье есть оговорка. Санкции не распространяются на телефоны, оборудованные устройствами, позволяющими вести переговоры без использования рук.  Проверить, кто какими телефонами пользуется, особенно на трассе, практически невозможно.
    – Где-то мне встречалось положение – если принимаемый закон невозможно проконтролировать, то лучше его не принимать. В случае с мобильниками, когда нарушения носят массовый характер, то это уже не закон. Мало того – такой закон приносит большой вред. Он делает правонарушения нормой.
    – Ты все усложняешь. Мобильные телефоны прочно вошли в нашу жизнь. Никакие ограничения не остановят этот процесс. Не забивай себе голову. Будь проще – козлы  они все!..
          Проскочили Россошь.
    … – Смотри, справа показалась Кантемировка. В нее не сворачиваем, а едем прямо на Богучар. У меня, что-то стал гудеть подшипник  правого переднего колеса. Вернемся в Оскол, нужно будет поменять. Стоит он недешево. Ремонт, конечно, будут делать за счет фирмы.
   –  Да, гул небольшой прослушивается. Значит, и импортная техника иногда подводит?
   – Машина уже прошла  150 тысяч километров, и я в нее ни разу не заглядывал. После «шкоды» я никогда не сяду за руль отечественного авто. Наша автомобильная промышленность так и не научилась выпускать хорошие автомобили.  ВАЗ пытается выпускать новые модификации, но они конкурировать с импортными не могут.
    – Ты затронул за живое. У меня давно к этой теме профессиональный интерес. В военной и космической промышленностях мы создаем неплохую технику, а в других отраслях не можем. Почему?  Если что-то и появляется интересное, то только за счет копирования с чужих моделей и образцов.  Потом в СМИ шумят: оказывается, и мы можем создавать  хорошую технику, стоит лишь только захотеть. Какая-то ущербная философия. Реально мы не создаем и не выпускаем ни качественной обуви и одежды, ни хорошей бытовой техники. Дело дошло до ручки. В том смысле, что даже авторучки мы закупаем в Китае, Японии, Корее, Италии, Польше, Германии... Обрати внимание на этикетки, когда покупаешь авторучки – они со всего света.
    – У меня, Филиппыч, одна ручка и ту не я покупал. Получил в нашей бухгалтерии.
    – Нет, зарплату ты получаешь двумя ручками! Степаныч, зачем противоречишь?  Не даешь докопаться до истины!
    –  Не обижайся! Я с тобой согласен – козлы они все!..
    Вот и Богучар. Сворачиваем направо – и мы на ростовской трассе! Я устраиваюсь поудобнее: полулежа, вытягиваю ноги вперед, поправляю и проверяю фиксацию ремня безопасности. Смотрю, Степаныч о чем-то задумался. Мне тоже не хочется разговаривать. В полудреме набежали мысли о тронутом  «за живое».
    «Может, мы просто другие? Используем чужой опыт и создаваемые блага, подражаем чужим традициям и культуре.  Отчасти это похоже на ассимиляцию, но мы как нация не пропадаем, а, трансформируя внешний опыт и культуру, вкладываем в них свой смысл и миропонимание. Это тоже своеобразная культура, способ существовать. Но внутренний механизм, движитель должен быть? Не может нация, национальное объединение существовать только за счет подражания...  Национальная культура? В современных  условиях она не является доминантой. Иначе незачем было тащить к себе «зарубежный опыт».
    В условиях федеративного объединения –  чью культуру мы подразумеваем?  Внутри объединения понятно – объединяющей, доминирующей является русская культура. Это русский язык, культурные традиции,  толерантность русских, которая связана не только с терпимостью к другим, но и с терпением русского народа, который привык все терпеть. А, в общем, что это за культура?  Как ее обозвать?  Можно ли ее описать?  Может, сложившаяся культура – как бульон, который кипит, меняя во времени цвет и вкус, а мы варимся в нем. Не имея точки опоры, блуждаем  в определениях и словах, пытаемся найти  свои истоки и смысл жизни?
    Тогда понятны подражания и использование чужого опыта. Они начинают служить отправным стимулом в деятельности, хотя становятся лишь частью, таким образом, сложившегося подобия национальной культуры. При такой «культуре», мы не можем быть первичными созидателями, а только копируем или модернизируем для своих потребностей аналоги зарубежной техники. Отсюда вытекает как закономерность –  отставание в технической области. Наличие больших сырьевых природных ресурсов позволяет приобретать импортную технику и товары без существенного, равноценного товарообмена.
   Что касается  развития космической и военной промышленности, то в условиях еще сохранившейся во благо централизации управления появляется и используется возможность концентрировать промышленные, людские и финансовые ресурсы для решения поставленных целей без подражания и ожидания чужого опыта»…
    Степаныч прерывает мои размышления:
    –  Фи-ли-ппыч!  Заснул?
    –  Да нет,  Степаныч.  Как ты думаешь – культура у нас есть?
    – Конечно, есть. Я по телевидению смотрю только канал «Культура» Реклама затерзала.  Это, наверно, единственный канал, где во время просмотра передачи не крутят рекламу.
     –  Все  шутишь. А если серьезно? Я считаю, что у нас в старом, традиционном понятии культуры нет. Канал «Культура» – как островок, где говорят о культуре. Он существует как красивая фасадная деталь – для украшения и разнообразия. Меня тоже реклама замучила, толком не посмотришь ни одной передачи или фильма... Степаныч, как у тебя со стулом? А прокладку с крылышками не хочешь между ног?  Мы заботимся о Вас!
    –  Ты забыл?  Реклама – двигатель торговли!
    –  Ну вот, у тебя уже срабатывает защитный рефлекс. Ты только сейчас сказал, что реклама затерзала.  Ну не юмор? Обрати внимание на зрителей, когда выступает Жванецкий или Задорнов. Зрители смеются над их остроумными шутками и монологами, как бы смотрясь в зеркало. В шутках юмористов они видят себя в интересном, необычном ракурсе, что и вызывает смех. А юмористы, особенно Задорнов,  балдеют от удовольствия.
     –  Сейчас юмористов развелось уйма. Бабки делают на смехе – хороший бизнес.
     – Я имел в виду сложившуюся в обиходе психологию, построенную на философии подражания. Это говорит об отсутствии внутреннего устройства. Выполнить элементарное необходимое действие стало не возможным, не сославшись на «весь цивилизованный мир», на зарубежный опыт.
    –  Ты опять все усложняешь! Людям периодически нужна разрядка и смеясь, они ее получают.
    –  Ты говоришь о внешнем проявлении, а нужно копнуть глубже.
    –  Копать будешь, когда мы приедем в Славянск. Там у тебя будет простор для творчества.  Они строят новую туннельную печь для обжига керамического кирпича – будешь смотреть, и набираться опыта.
    – Напрасно ты уходишь от разговора. В дороге предоставляется возможность пофилософствовать вдвоем.  Когда болтаешь, время идет быстрей. Сам же говорил – так веселей ехать.
    –  Согласен.  Выкладывай, что  твоей философской голове покоя не дает!
    –  Караси покоя не дают!
    –  Ты про рыбалку? Я не рыбак – эта тема для меня не интересна.
    – Наукой установлено, что для выживания любой популяции животных или рыб нужно необходимое минимальное число особей. Как только число особей становится меньше этого числа – вид вымирает. Что касается рыб, то для размножения и выживания нужно запустить минимум 200 особей в небольшой водоем или озеро. Цифра приблизительная и для разных видов может колебаться, но принцип понятен?
    – Конечно. Должна быть определенная вероятность, что самец встретится с самкой.
    – И не только. Часть рыбы погибнет естественным образом или от хищников. Икру, которую вымечут оставшиеся особи,  частично поедят они сами и другие рыбы.
    – Я понял, куда клонишь. Ты хочешь перенести это на людей.
    – Совершенно верно. Только не на размножение, а на определенные типы людей и виды их деятельности.
    Вот мы с тобой встретились, переговорили, поняли друг друга – что-то из этого вышло. Если ты один, будешь дерзать  всю жизнь, но существенных результатов не добьешься.  Вероятность встречи зависит от количества людей, потенциально готовых и способных к творческой деятельности или преобразованиям. Основная масса людей живет бытовыми поведенческими стереотипами. И это нормально. Их творчество и самоутверждение выражается в подражании и игре. По данным социологических исследований достаточно пяти человек из ста, способных к творческим преобразованиям, чтобы, коллектив, общество результативно функционировали. Когда их много - они вносят сумятицу, расшатывают систему.  Что на практике часто и происходит. Подобные зависимости могут наблюдаться в культуре, в техническом развитии, в общественной жизни. А если нет достаточного количества деятелей в управляющей группе – понимаешь, что происходит?
    –  Это самое и происходит – козлы они все! Филиппыч, я тебе это сразу сказал, без философии. Ну и копнул ты!  Я читал о пассионарности этносов  Льва Гумилева. Похоже. Но у нас в 1937 году репрессиями вырубили лучших специалистов. Нарушен генофонд нации.
    – Не думаю. Невозможно изнутри изменить замкнутую систему этноса.  Народ, этнос не может сам себя уничтожить. Нужна внешняя причина. Генетически мы остались русскими. Стало модным раздувать мифы, построенные на сложившейся традиции лицемерно плакаться.
    То виним татаро-монгольское иго – не давали Руси развиваться, то виним большевиков, Ленина, Сталина... Степаныч! Возьми историю любого народа – это трагическая борьба за выживание и приспособление к геополитическим условиям. А они у нас не самые худшие.
    У известного российского монархиста Василия Шульгина в книге «1920 год» высказывалась мысль. Дословно не помню, но смысл такой.  «Четыре немца создают квартет, четыре русских – пять политических партий» Что и наблюдалось в IV думе романовской России. Сегодня та же картина. Неважно, кто у власти коммунисты, демократы или козлы – как ты говоришь. Пока не появится доминирующая причина, русские не могут сорганизоваться.
    Загорелся дом. Объединяются все: коммунисты, демократы и козлы. В ход идут ведра, топоры и русская смекалка. Потушили пожар, – начинаются разборки, междоусобная борьба, брожение умов. На этом фоне организующим началом выступает идея. Построение коммунизма, затем рынка, «общечеловеческих ценностей»... На какой-то период она становится стержневым стимулом для развития экономики и культуры, но в принципе не решает проблему бытия. Сложившаяся система отношений, построенная на идее, не может сама в себе родить новое. Движение вперед идет путем критики, отталкиваясь от предшествующего или внешнего опыта. Со временем идея выщелачивается. Выражаясь языком термодинамики, происходит энтропия – рассеивание энергии. Наступает  деградация. Рождаются диковинные наслоения субидей, своеобразные кантовские «вещи в себе» Шум против шума, компания против кампаний, новейшее изобретение – борьба бюрократов против бюрократии.
    – Как у Бердяева – «Русская идея»?
    – Здесь можно быть проще. Не искать «русскую идею», а быть разумным человеком.  Быть сегодня и сейчас!  Войти в реальность!
    – Надо наводить порядок!
    – Ты знаешь, меня всегда смущает прижившееся в обиходе слово «надо» Надо посолить суп. Берешь соль и подсаливаешь – понятно. Призыв – надо наводить порядок – непонятен. К кому он обращен? Кто должен наводить порядок? Или от кого он зависит, что-то не понимают?
   Для того чтобы начать наводить порядок, нужно кому-то давать дополнительные полномочия и права. Кто их получит, он что, станет лучше, чем  есть? Вот тебя, меня очень просто, в чем-либо обвинить. Не так поехал, не то сказал…  Мы – как на ладони. Преступников же надо выслеживать, ловить, а они, черти, стреляют и убивают. Все не так просто. Может завариться такая каша, в которой нам уже никогда не разобраться...
    – О-па-на! Проговорили, Филиппыч! – Смотри, впереди гаишник с радаром. Я скорость на этом участке немного сбросил…
     Инспектор ГИБДД машет жезлом – остановиться.
    Степаныч молча останавливается на обочине и выходит из машины. Подходит к инспектору, достает и показывает документы.
    «Странно, обычно инспектор приглашает пройти и сесть в служебную машину для оформления протокола.  Скорость точно превысили» – размышляю я.
    Смотрю – о чем-то переговорили, инспектор вернул документы, махнул жезлом, – «проезжайте». Степаныч сел в машину и мы  поехали. Мне не терпится спросить:
    – Что-то он тебя быстро отпустил. Ты взятку ему дал?
    – Радар показал 105 км/ч. Спросил – куда вы так спешите? Я поплакался – ехать далеко до Славянска-на-Кубани. Он проверил путевой лист и командировку. Молча вернул документы, сказал – счастливо. И все!..
    Перед Каменск-Шахтинском сделали остановку. Размяли ноги, перекусили – и жмем дальше.
    Подъезжаем к Ростову. Степаныч озадачился:
     – Филиппыч, возьми в бардачке мой атлас и посмотри, как нам объехать Ростов. Въедем в город, я там буду плутать.
     Достаю из бардачка и открываю атлас автомобильных дорог по России:
     – Перед Ростовым нам надо свернуть на Аксай до Койсуга. Дальше опять по трассе. Степаныч, я буду у тебя за штурмана. Нужно смотреть на указатели.
     –  Изучай карту, как нам ехать после Ростова.  С указателями я сам  разберусь...
    Миновав Койсуг, выезжаем на трассу в сторону Краснодара.
    – Филиппыч, что нам карта говорит?
    – По трассе нам нужно не прозевать поворот направо к станице Кущевская. Далее на станицы Ленинградская, Каневская, затем – Тимашевск, Славянск-на-Кубани.
    Едем молча – наговорились. Настроение грустное – не вписываемся в график. Время 17-00, а нам еще пилить и пилить. Кто нас поздно будет встречать? Свернули с трассы на Кущевскую. Сделали остановку, немного размялись,  и – дальше. Дорога пустынна, изредка встречаются «фуры». Местами полотно дороги прямое, как стрела, до самого горизонта. Степаныч верен себе – ведет машину со скоростью 120 км/ч, хотя ситуация позволяет ехать с большей скоростью. Местные джипы обгоняют нас.
    Подъезжаем к Славянску-на-Кубани. Степаныч звонит Александру Ивановичу и договаривается о встрече.
    Въезжаем в город и едем к условленному месту у магазина «Славянка»  Александр Иванович на черной «Волге» уже ждет нас.
    Хлопаемся руками, знакомимся. Александр Иванович – плотно сбитый мужчина, средних лет, без лишних прикрас – чистейший производственник.
    – Что-то вы задержались. Уже темно и время – показывает на часы – 21-30. Мы стали беспокоиться.
     –  Плутали по вашим станицам, изучали ваш край.
     –  Ребята, время позднее, а нам еще ехать 35 км до хутора Галицын. Завтра поговорим. Быстро по машинам - и за мной.
    Едем за Александром Ивановичем.
    – Степаныч, я не понял. Думал, что мы уже приехали, а нас ведут на какой-то хутор Галицын.
    – Не падайте духом, поручик Галицын! Филиппыч, завод находится на хуторе Галицын, а в городе у них управление ОАО «Славянский кирпич»...
     Колесим по хутору. Кругом темно, только изредка попадаются освещенные участки с фонарями на столбах. Впереди замаячила заводская проходная. Тормозим и наш сопроводитель без всяких предисловий ведет нас в рабочую столовую. Там  уже ждут ночных гостей и кормят нас отменным гуляшом со щедро наложенными кусками мяса.
   Свою «шкоду» загоняем через ворота проходной во двор на стоянку. Все идет будто по заранее спланированному сценарию, без лишних разговоров и объяснений.
    На черной «Волге», уже в качестве пассажиров, едем в импровизированную гостиницу. Поднимаемся на третий этаж современной пятиэтажки и заходим в действительно трехкомнатную квартиру с большим «холлом», обставленным мягкой мебелью. В квартире чисто, тепло и пустынно. Видно, что здесь никто не живет, а гости бывают редко.
    Александр Иванович проводит нас по комнатам:
    – Располагайтесь. Завтра встречаемся в 8-00 у рабочей столовой. До завода пройдетесь пешком. Здесь всего 15 минут ходьбы. Мы вас ждем – не дождемся. Строим новую туннельную печь, а с футеровкой вагонеток неясно. Вы приехали кстати, – смотрит на часы, – ребята, время двенадцатый час, а мне еще нужно добраться до дома.
    – Александр Иванович, спасибо! Ты нас встретил и обустроил по высшему разряду!
    Высокий и стройный Степаныч вытянулся, в знак признательности,  стрункой. За ним такое раньше не наблюдалось. По-видимому, повлиял только что съеденный «щедрый гуляш».
    На следующий день, как и планировали, я уточнил  привязочные размеры лабиринта и общего сечения печи, а Степанович вел переговоры по срокам поставок и цене. Сроки проектирования наших заказчиков не интересовали. Для них важно было знать, когда мы поставим первую партию футеровки.
     Работа сложилась удачно, и в 14 часов  мы были готовы к отъезду домой.
    Дорога домой всегда короче. Степаныч гонит по трассе «шкоду» в своем стиле. Разговор не складывается, и в основном едем молча. Задачу по командировке выполнили на все 100 – обсуждать нечего. Традиционно временами толкуем о домашних делах, дороге и погоде.
    К Старому Осколу подъехали в час ночи. На повороте у Голофеевки нас встречает ночной пост ГИБДД.  Инспектор светящимся жезлом показыват – остановиться.
    Степаныч ругается:
     – Откуда они ночью появились? Они не видят, что мы отмахали тысячу километров и уставшие, как собаки!
    Инспектор подходит к машине и представляется. Степаныч изменившимся, вежливым тоном:
    – Командир, мы  едем из Славянска-на-Кубани, устали – не поднимаются ни руки, ни ноги.
    Инспектор заглянул через открытое дверное стекло на заднее сидение – никого. Махнул жезлом, – проезжайте. Документы не стал проверять.
    –  Степаныч!  Обалдел! Ты хочешь, чтобы тебя ночью здесь встречал рэкетер с автоматом?! Свято место пусто не бывает!
    –  Филиппыч, устал я. Два дня за рулем и на заводе без отдыха. Говори, куда тебя подвезти?  Ты сейчас будешь дома, а мне еще машину гнать на стоянку.

2006 год

  ***