Пурга

Январское солнце блистало искрами в инее окна.
Была пятница, в этот день учеников отпускали домой, если была такая возможность. Те, кто не мог уехать, оставались в интернате. Пробыть два дня не дома казалось строгим наказанием. Тем более незаслуженным.
Добирались до дома разными путями, за кем-то приезжали родители. Тогда отпускали без разговоров. Иногда отпускали с кем то из друзей и знакомых. И только в самых редких случаях старшеклассники уезжали самостоятельно. В этом случае им давали паек, чаще всего буреброды и вареные яйца.
За Мишкой никто не приехал. Может отец в рейсе или мать вызвали на работу.
Перспектива остаться в интернате ему конечно, не нравилась.
Но надежда угасала с каждой минутой.
Мишка был крепким спортивным парнем, который  мог бежать марафон или марш бросок на 10 км.
А здесь всего то 6 км. И родная деревня.
-Ну что, остаешься?- спросил дежурный.
- Может я тогда, на попутке. Здесь не далеко.
- Зима, куда тебя отпускать. Не дай бог случись что.
-Да вы же знаете, мне час ходу и я дома. Отец наверное в рейсе.
Дежурный задумался. В интернате они остались одни.
-А вы бы тоже домой. Вам то совсем рядом.
-Добежишь говоришь?  Олимпиец ты наш.  Ладно. Давай по быстрому пока светло на тракт. Машин сейчас много, подбросят.
-Спасибо.
-Паек возьми, положено.
Мишка сунул два бумажных пакета в карманы, накинул телогрейку и выскочил на улицу.
Солнце уже скрылось в темнеющих тучах.
Сразу наступили сумерки, быстро переходящие в плотную темноту.
Он быстро пошел в сторону трассы.
А может срезать, по полю наискосок. Пока еще светло.
Он свернул в сторону поля. Погода быстро менялась.
Появился колючий ветер, стало холодно и тревожно.
Темнело очень быстро. Он выбрал себе ориентир - полоску леса, которая шла вдоль дороги.
Ветер  усиливался, к нему прибавилась мелкая противная ледяная изморось.  Она мешала смотреть. Он поглядел вперед и не увидел полоски леса. Её не было. Смахнул тающий лёд с лица.
Впереди было только белое поле, сливающееся с таким же белым небом. Точнее все это было просто белой массой, которая окружало со всех сторон.
Ни впереди, ни сзади ничего не было видно.
Он испугался, сердце заколотилось.
Возвращаться назад? К закрытому интернату?
Идти вперед - куда?
Вообще где и какие ориентиры. Их нет вообще, нет верха, низа, право, лево. Вообще ничего, он как букашка, попавшая в стакан с молоком.
Страх усиливался. Он старался найти какую то точку отсчета - фонарь, дерево или еще что ни будь. Ничего. Только пурга.
Если идти, то куда?
Если стоять, я замерзну. И чего ждать, пурга может бы неделю.
Надо идти вперед, но медленно.
Места знакомые. Куда - то  выйду.
Он вытянул руки вперед, отчасти для баланса, отчасти для того, что бы в случае падения опереться на них.
Так ходят слепые осторожно ступая, как бы ощупывая пространство.
Быстро не идти.
Медленно и осторожно.
Ветер стал вихрем кружить снег, который попадал в  лицо и таял. И по лицу скатывалась вода.
Сколько прошло времени было совершенно не понятно.
Какой то провал. Ничего не менялось.
Где- то внутри, в каких- то закоулках мозга, родилась и крепла мысль, что выхода нет.
Так то непроизвольно воображение нарисовали его, занесенного снегом с застывшими глазами и скрюченными пальцами.
Стало страшно, как не было никогда в жизни.
Где то есть люди, теплые дома, огонь в печи.
Горячая еда. Лучше всего борщ, от него идет пар, он густой.
С капустой, свеклой и куском мяса.
Мысль о борще отвлекла и он почувствовал как куда то проваливается.
Он упал вперед на выставленные руки, прямо лицом в снег.
Первая мысль разбился, что-то  болит.
Особой боли не было. Руки ноги двигались.
Он поднял голову. Ничего, бывает.
Видимо тут глубокая борозда, упал. Борозды делают около леса, может это как раз  тот лесок вдоль дороги?
Он поднял голову. Из  мутной пелены снежной бури на него смотрели два желтых глаза.
Собака, это наверно собака, где то рядом жилье.
Но мгновенно проснувшиеся инстинкты выбросили его тело из борозды. Собака не лает а убийственным взором выбирает место, на которое сейчас кинется.
А это будет шея. С пульсирующей артерией.
Он безумно закричал и побежал прямо вперед.
Глаза исчезли, но он боковым зрением заметил ещё одну те, чуть подальше.
Он бежал вперед как будто осталось совсем немного до финишной прямой.
Не стало времени, пространства ничего.
Только бьющееся сердце, и глаза устремленные вперед.
Совершенно неожиданно он увидел столб. Да, это был столб.
Он состоял из двух наклоненных брусьев, соединённых перекладиной.
Раньше так делали телеграфные столбы .
Он с разбега подпрыгнул, зацепился за перекладину.
Подтянулся тренированным телом и сел на неё верхом.
Он все это увидел как будто со стороны.
Как будто все это было не с ним.
И может быть это страшный сон, кошмар,  он кончится.
Но ветер и снег вернули его к реальности.
Внизу были серые очертания двух волков.
Он уже понял, что это волки, а не бродячие собаки.
Понял по их жадному и беспощадному взгляду.
Ты нужен им чтобы убить и съесть.
О том, что волки бывают в их местах хорошо знали.
Их называли залетными, стаи проходили дальше в  какие то другие, только им известные места, но при этом беспощадно съедая все вокруг.
Однажды он ездил со своим дядей в лес в поисках исчезнувшей телушки. Они нашли только её останки, несколько костей, обглоданных по раздробленных мощными клыками.
Он отдышался. Страх немного отодвинулся в подсознание. Он стал размышлять.
Эта перекладина - его спасение. Это уже удача.
Все могло быть совсем иначе.
Он снял перчатку и ощупал деревянную конструкцию.
Дерево было старое, выщербленное, но вроде прочное.
Здесь высоко. Он вообще удивился насколько высоко он запрыгнул.
Но не известно, насколько может запрыгнуть волк. Это зверь и зверь очень голодный.
Разум подсказал, что прыгать они не будут. Они будут ждать.
Либо я слезу сам, либо свалюсь. От холода или засну.
Сон. Вот что главное. О накатывал какими то волнами.
Такие провалы в темноту. В се смешивается. Дежурный по интернету, мать смеется, отец, потом телушка как её звали. Какое то смешное было имя.
Потом он резко приходил в себя и вглядывался в ту же молочную темноту.
Они были там внизу, беззвучные тени.
Может их прогнать. Как?
Они не уйдут.
Что мне грозит.
Сон. Я с ним буду бороться.
Холод. Могу замерзнуть и околеть.
На это и есть их расчет. Надо постоянно но очень осторожно двигаться.
Делаем гимнастику раз он начал двигать руками и ногами.
Это отвлекало и даже казалось, что нет никаких проблем.
Надо глубже вдохнуть выдохнуть раз два.
Он заметил, что пурга начала утихать.
Ветер слабел, снежные вихри исчезли, просто пошел
Снег и как то стало немного спокойнее.
Он стал разглядывать волков.
Они были тощие, с большими головами, какими то дикими и страшными немигающими глазами.
Они были умны и жестоки.
Они все понимали. И двигались кругами вокруг столба.
Они тоже боятся замерзнуть или заснуть пришло ему в голову.
Эта простая мысль даже развеселила.
-Эй как вы там, не заснули, крикнул он им.
Волки остановились и посмотрели на него.
Он их разглядел получше. Один волк был крупнее,
Второй поменьше. Это волчица. Догадался он.
Это не стая. Может они отбились. Или у них где то выводок.
При мысли о волчатах голодных и одиноких в занесенном снегом логове ему стало их жалко.
Тяжело им.
-Так вы семья? А, волки, у вас волчата.  А вы на охоте.  А охоты нет.
Такая тут охота. Зайцы попрятались.
Волки сидели и неотрывно смотрели на него.
-Отощали вы. Понятное дело. Поди сейчас, найди кого ни будь  кроме меня, дурака.  А у меня мамка волнуется и отец наверное из рейса пришёл.  Они уже ужинают, меня вспоминают. Волнуются.
Я вам на ужин чуть было не попал.  Ну извините ребята.  У меня своя семья.
Волки сидели неподвижно.
-Такое дело. Ну а вы то расскажите, вам какого.
Ну съедите вы меня. Велика добыча. Я жилистый.  Мать говорит кожа и кости. Мне еще расти.  Придут люди, найдут кости, это волки скажут и за вами охотится начнут.  И убьют вас и детишек ваших маленьких тоже убьют.  И правильно сделают. Людей есть нельзя.
Особенно маленьких. Нет Я конечно не маленький.  Но мне расти.
И мамка расстроился. Плакать будет.  И отец. И бабушка. Она старенькая, добрая. Вот приду я домой, она блины сделает. Он замолчал.
Пурга окончательно стихла. Ветра больше не было.
Где то среди туч стала просвечивать луна.
Стало тихо и спокойно.
-Видите. Пурга стихла.  Давайте по хорошему.  Вы к себе, Я к себе.
Волк сидел неподвижно.
А волчица она издала какие то звуки, совсем не волчьи,
Ему показалось, конечно только показалось что он услышал
В этом звуке вопросительные нотки.
Волк молчал.
-Знаешь, какая у меня мамка.
Он обратился к волчица.
-Она самая лучшая. Жалеет меня. Я ради нее домой то пошел.
Неделю не виделись. Думал приду, удивлю. Она обрадуется.
Она ещё обязательно подарочек  заготовит.  Что то вкусное.  Нас конечно в интернете кормят. Нормально так. Но хочется чего то  такого, ну домашнего.
Он замолчал.
Волчица повернулась к волку и тявкнула.
Волк продолжал сидеть неподвижно.
Она меня понимает. Нет, конечно не смысл. Но она же тоже мать.   А я детеныш.  Эта мысль воодушевила его.
Он заговорил горячо, эмоционально, совершенно сумбурно.
Рассказывал о своей жизни  до интерната, про мать, как она ему пела колыбельную. И даже спел её.
Сон стал наваливаться. Время было уже предутреннее.
Чуть светлело.
Он сунул руку в карман. В них оказались пакеты с сухим пайком.
Он совершенно о них забыл.  Есть совершенно не хотелось.
-Твои волчата наверное совсем голодные.  Он разломил бутерброд с колбасой и бросил вниз, в сторону волчицы.
Бутерброд упал прямо перед ней.
Она понюхала, но есть не стала.  Потом понюхал волк.
Светлело, все стало видно гораздо лучше,
На их мордах были намерзшие льдинки и  почему то они не
казались такими страшными.
Волк издал короткий звук, они еще раз понюхали бутерброд.
-Боитесь. Не бойтесь. Нормальная еда мне еще ее  сколько их есть нашем интернате.
Могу яичко почистить. 
Он очистил от скорлупы яйцо, разломил на 2 части и бросил им.  Они опять понюхали но не ели.
Сон окончательно разморил и он заснул, обняв столб.
Он проснулся неожиданно бодрым.
Стало совсем светло. Солнце уже взошло и светило прямо в глаза.
Он сощурился.  Было тихо, искрился снег,
Вокруг никого не было.
Он огляделся. Осторожно слез с перекладины.
Всего в нескольких десяткам метров был лесок, а за ним дорога.
Совсем рядом.  Где то вдали гудел тягач.
Он спрыгнул на землю.
Страх ушёл.
А может быть ничего и не было?
Все это просто страшный сон, видение.
Вся картина прошлой ночи в мгновение промелькнула перед глазами.
Внизу у столба валялась яичная скорлупа .
Бутерброды и яйца были съедены.
Поверили.
Он бегом помчался к трассе.
Там жизнь и новый день.
Мать встретила его настороженно.
-Ты говорил,  вчера приедешь.
-Что, загулял, друзья, подружки.
Он кивнул.
-Заигрались. Ты уж извини.
Он бросился на шею. Обнял.  Неожиданно слезы покатились из глаз.
-Что? Ничего не случилось?
-Нет, мам,   просто соскучился.