Как Серегу судьба в Нижнекамск привела

 По возвращению из длительной загранкомандировки в ГДР Серега продолжил работу в НИИ во Владимире. В работе же этой все в большей мере стал присутствовать Нижнекамск. Как раз в месяц возвращения из Шварцхайде, то есть в августе 1983 года, в Нижнекамске в цехе простых полиэфиров опытно-промышленного завода (ОПЗ) производственного объединения «Нижнекамскнефтехим» (НКНХ) начался пуск производства. Его курировали ученые во главе с Глебом Алексеевичем Гладковским. Несмотря на то, что Серега был переведен из его группы в группу Романа Шульги, которая занималась сложными полиэфирами, Серегу уже с декабря тоже начали привлекать к десантам помощи Нижнекамскому производству. Он уже был знаком с директором ОПЗ Санниковым Иваном Алексеевичем, с которым познакомился во время командировки того на производство полиэфиров в ГДР. Оба были рады встрече. И директор завода в очередной раз предложил Сереге подумать о переезде для работы в Нижнекамск, о чем у них уже был с ним когда-то разговор в Шварцхайде.

 До сентября 1984 года Серега бывал в Нижнекамске в командировках минимум раз восемь. Причем после его отъезда оттуда, через неделю-две приходил сигнал SOS о необходимости срочного делегирования специалистов к ним для оказания в очередной раз помощи. Своих-то обученных специалистов у них было не сыскать. В институтах по этой относительно узкой отрасли знаний никого специально не готовили.
В каждый приезд Сереги в Нижнекамск директор завода поднимал ставки. Начав с предложения работать у них в должности начальника цеха полиэфиров, закончил предложением возглавить производственно-технический отдел завода. Во время последней командировки сказал, что Серегу хочет видеть у себя генеральный директор «НКНХ» Николай Васильевич Лемаев.

 Николай Васильевич был легендой не только Нижнекамска, но и очень известной личностью в области нефтехимии на уровне государственного деятеля. Он был последним Министром нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности СССР, а после распада Союза до конца жизни Председателем правления – Президентом акционерного общества «НКНХ».

 На этой встрече Николай Васильевич предложил Сереге переехать в Нижнекамск на должность заместителя главного инженера по простым полиэфирам опытно-промышленного завода. Кроме того, предложил зарплату, которая практически в два раза превышала ту, что Серега получал во Владимире. В случае же согласия на переезд в Нижнекамск обещал оформить так называемый «Вызов». Этот бонус практиковался в Нижнекамске для привлечения специалистов во время строительства и освоения новых производственных мощностей. В то время он практиковался уже редко и в исключительных случаях, но в случае с Серегой Николай Васильевич готов был такой «Вызов» оформить с предоставлением в течение шести месяцев отдельной жилплощади.

 К этому времени Серега работал во Владимире уже почти девять лет в статусе молодого специалиста. Числился в очереди на получение квартиры, но она продвигалась так медленно, что по прикидкам Сереги квартиру его семья получила бы не ранее 1990 – 1995 года. Были, конечно, уникумы среди молодых специалистов в части ускорения получения ордера на квартиру. Таким уникумом был, например, Михаил Ильин. Серега с ним близким другом не был, но приятелем считался. До приезда жены Сереги во Владимир часто с ним встречались в компаниях друзей. Так вот Михаил как-то очень быстро получил квартиру. На вопросы, как ему это удалось, без тени смущения рассказал, что просто пошел и посмотрел список молодых специалистов на получение жилья, выбрал из этого списка три фамилии девушек, которые были в нем в первых рядах. Ну а потом выбрал из трех одну, за которой начал ухаживать и взял замуж. Миша часто выступал «теоретиком» и в других областях знаний. Бредил идеей создания «Общей теории поля Земли», туманно объясняя, что он имеет в виду. Но интересной его теорией, которая, кстати, всегда подтверждалась на практике, была та, кого должна родить беременная женщина. «Она родит обязательно мальчика, если дурнеет на голову, а девочку, если подурнеет на лицо», – заявлял он и оказывался всегда прав.

 Возвращаясь из последней командировки в Нижнекамск, Серега для себя уже почти на сто процентов решил, что на предложение там работы нужно соглашаться, но не знал, каким образом это решение довести до своих домочадцев.

 После каждой командировки в Нижнекамск Серега взахлеб рассказывал жене о становившейся для него все более интересной работе на производстве, о приключениях в дебрях этой совсем не легкой химии полиэфиров, хотя и называются они «простыми». Вот и в этот раз он принялся рассказывать об очередных своих успехах и новом опыте, который приобрел. И все ближе подходил к озвучиванию своего решения о переезде. Никому не ведомо, существует ли телепатия или близкие
и любящие люди хорошо начинают понимать друг друга без слов, но жена в конце рассказа Сереги о поездке вдруг сказала, что из Нижнекамска он возвращается всегда совсем другим человеком. Если работа в лаборатории больше ему, видимо, не доставляет удовольствия, то при рассказе о Нижнекамске у него горят глаза, чувствуется воодушевление и вообще не стоит ли подумать о смене места работы. Вот таким необычным образом Серега с женой и приняли решение о переезде в Нижнекамск.

 Их владимирские друзья этому решению очень удивились. Некоторые даже отговаривали, мол, куда же вы из Подмосковья в такую, совсем необустроенную, периферию собрались. Но решение стало уже окончательным и бесповоротным, о чем Серега вскорости и объявил своим институтским руководителям. Как оказалось, многие из них это решение поддерживают. Серега предполагал, что для них его решение было хорошо тем, что их человек будет на производстве, да и сэкономит ресурсы на командировки специалистов на это производство, надеясь, что Серега на месте со всеми проблемами в одиночку справится. Когда предполагаемый отъезд Сереги в Нижнекамск стал известен заместителю генерального директора института по науке, главному специалисту Минхимпрома по полиуретанам Евгению Алексеевичу Петрову, он пригласил Серегу к себе. И спросил его, почему он такое решение принимает и что ему не нравится здесь, если решил уехать. Спросив большого начальника, хочет ли он получить правдивый ответ или отговорку и, когда тот ответил, что конечно же для него лучше услышать правду, Серега своим ответом того очень удивил, а еще больше, по-видимому, озадачил. Серега заявил, что еще очень молод, чтобы претендовать, например, на рабочее место того же Петрова Евгения Алексеевича или директора института, но уже слишком стар, чтобы бороться за эти места с их однофамильцами, которые работают в институте. Евгений Алексеевич поблагодарил Серегу за правдивый ответ и пожелал ему успехов на новом поприще. Кстати, Серега с ним еще долго, вплоть до его смерти в конце девяностых, сотрудничал, когда тот работал и в институте, и потом, когда был советником на одном из частных предприятий, занимавшихся пенополиуретанами.

Вот так закончилась деятельность Сереги на научном поприще.

15 сентября 1984 года он приехал в Нижнекамск. А в ноябре того же года и семья его тоже приехала. Сначала в «малосемейку». А в апреле 1985 года Серега получил, ровно через шесть месяцев, как и было обещано, ордер на первую в жизни семьи собственную квартиру.

«Жить стало лучше – жить стало веселей!» -, как говаривал один из известнейших руководителей советского государства.