Две недели перед новым годом. гл2

За чужой мечтой.

Гость с хозяином проговорили за полночь. Пару раз во время беседы, за стеклом из потока снежинок выплывало настороженное лицо, заглядывало внутрь и сразу же ныряло обратно.

Уже уходя, одев пальто и стоя на пороге, старик заметил:

-Странно. Мы так долго с вами разговаривали, обсуждали время, которое для меня - лишь смутные воспоминания ребёнка, а для вас и подавно всего лишь фантазии, основанные на книгах, фильмах и предметах. Так, наверное, и рождаются легенды. Мы с вами так увлеклись, что даже не познакомились. Павел Петрович.

-Александр, - ответил продавец, пожимая протянутую руку.

На следующий день, в воскресенье, хозяин магазинчика вошел в свой магазинчик сильно раньше обычного. Привычно заскрипела старыми заржавленными петлями дверь. Александр недовольно поморщился и полез в шкаф за баночкой смазки-спрея. Хватит месяца на полтора, а потом опять начнёт скрипеть. Обильно покрыв петли аэрозолью, он закрыл дверь на замок изнутри и ушёл в маленькую комнату позади основного торгового зала, служившую ему и кухней, и мастерской, и рабочим кабинетом.

Его не оставляло тревожно-радостное чувство, щекочущая воронка в животе, словно в детстве, когда катаешься на больших качелях. Ночь прошла в какой-то тревожной полудреме. Мозг, не слушаясь повелений уставшего тела, раз за разом прокручивал события вчерашнего вечера и разговор со странным посетителем.

Вчера, уже к полуночи, когда и так затянувшийся разговор по интересам дошёл до паузы и обоим собеседникам стало понятно, что настал момент прощаться, Павел Петрович вдруг посмотрел на нового своего знакомого с оценивающей, невесёлой улыбкой:

-Знаете на кого мы с вами похожи, Сашенька? На двух безумцев, цепляющихся за осколки погибшей цивилизации. Мы читаем с наслаждением о далёких островах, сидя на палубе тонущего корабля. Я-то понятно – я видел эти годы своими глазами. Да, я был несмышлёным ребёнком. Но я был на тех островах. Но что вас то влечёт на них? Неужели всего лишь романтическая дымка, которую вы создали своим воображение?

Продавец улыбнулся:

-Мне кажется, я в более выгодной позиции. Ваше сравнение неверно. Вы побывали там ребёнком, а сейчас живёте в нынешней Москве и лишь изредка окунаетесь в воспоминания. А я… Я и сейчас живу в Москве той.

Старик молча испытующе смотрел на него.

Тот вдруг рассмеялся:

-Конечно живу. Посмотрите вокруг.

Павел Петрович улыбнулся.

-Как мне нравится разговаривать с вами, Александр.

-Взаимно. Скажите, а отчего вы считаете, что мы стоим на гибнущем корабле?

Старик подошёл к огромным шкафам, полки которых были забиты книгами от пола до потолка.

-Вы же читали Стругацких, Саша? Ну конечно читали… Помните цивилизацию полудня? Пожертвование, стремление, воспитание и труд как источник счастья в качестве скелета общества. Дружба и любовь как его душа. Цивилизация на грани сверхвозможностей.

Высочайший ранг учителя и целителя.

Там, где стремление познавать.

Там, где «хочу знать». Там, где «хочу понимать».

Помните?

Выйдите из вашего уютного магазинчика и посмотрите на мир за этой скрипящей дверью. Вы ничего не замечаете? Вокруг точная противоположность. Отражение в чёрном зеркале. Мир, по сравнению с которым Арканар или Ефремовский Торманс - верх человечности.

Перечислите на память десяток самых известных людей, занимающих сейчас умы от ребёнка до человека зрелого. Среди них нет великих учёных, исследователей, путешественников или зодчих. Среди них нет ни учителей, ни врачей. Ни поэтов, ни писателей. Люди, к которым привлечено внимание сегодня, собрали в себя всё самое мерзкое, самое тошнотворное. Мир купается в грязи. Мир, сошедший с полотен Босха. Выплесни через экран извращение и вот у тебя уже толпа подписчиков, у тебя берут интервью, к тебе потоком стекаются деньги. Ты управляешь теперь чужим сознанием. А кто-то управляет твоим. Вы знаете, я атеист, но когда читаю откровение Иоанна Богослова, у меня по спине бегут мурашки.

Вы окружили себя старыми вещами, Саша, не потому, что они красивы, не потому что они не наштампованы в бессчётном количестве в течении часа, а хранят в себе души создателей своих. Это всё так. Но в вашем случае дело совсем в ином. Вы создали вокруг себя декорации. Иллюзию иного мира. Мира, который лучше нынешнего. Где была дружба и любовь. Где был подвиг. Где было наслаждение трудом. Вы читаете старые книги, смотрите старые фильмы и это даёт вам возможность сделать вдох. Только вот мир за стенами вашего магазина от этого никуда не девается.

А ведь наша земля могла всего этого избежать. Мы слишком близко подошли к грани чёрного зеркала. Любовались его красивой поверхностью. Рассматривали с интересом, необычных для нас прежних, созданий в отражении. Таких анти мы. Мы захотели прикоснуться к этому вырождению. Оно увлекало нас. Мы споткнулись и сами не заметили, как очутились по другую сторону стекла. Один неверный шаг в истории и мы стали противоположностью прежних себя.

Это корабль не просто гибнущий, Саша. Он уже мёртв. Мы с вами плывём на летучем голландце, всё ещё считая себя живыми.

-И какой же выход?

-Выхода нет. Вернее, я не знаю такого человека и представить себе не могу того, кто обладает инструментом для исправления. Разве что уничтожение и запуск цивилизации с нуля.

Выйдя на улицу, Павел Петрович, не оборачиваясь и не спеша, пошёл под снегом к своей машине. Александр подошёл вплотную к стеклу и смотрел вслед необычному посетителю. В белом свете фонаря, из снежинок вынырнули два человека. Один из них услужливо открыл дверь автомобиля, гость скрылся внутри и оба охранника поспешили в припаркованную за хозяйской, машину сопровождения.

-Понятно, почему тебе всё опостылело, - улыбнулся продавец. - Ехал бы уж на старости лет куда-нибудь в деревню от всего этого.

Утром, пройдя в свою подсобку, Александр налил было себе чай, но посмотрев на своё отражение в дымящейся поверхности, вылил вдруг содержимое чашки в раковину.

-Здесь то зачем? – пробормотал он, умывая лицо.

Он аккуратно отодвинул потёртую деревянную тумбу от рабочего стола, и поддев стамеской, открыл тяжёлую деревянную крышку люка в полу, ведущего в подвал. Закрыв изнутри железную дверь в подсобку на засов, Александр надел на лоб фонарик, включил его и начал спускаться по стальным скобам, вбитым в стенку лаза. Метра через три шахта заканчивалась, выходя в небольшое помещение со сводчатым потолком в два шатра и полом, выложенным кирпичом в тычок.

Спрыгнув на пол, Саша потянулся под потолок, закрутил в патрон слегка вывернутую двухсотваттную лампочку и с улыбкой оглядел пустое подземное помещение. В центре пола чёрной круглой дырой зиял колодец с буртиком в пол кирпича. Возле самого его края сиротливо стояла табуретка.

Подойдя к краю подземного колодца, Саша по обыкновению посмотрел вниз, словно не знал, что он там увидит. Такие же стальные скобы уходили бесконечной чередой далеко вниз и терялись в черноте, которую уже не мог одолеть налобный фонарик.

В который раз уже он спускался сюда, но щекочущее чувство в груди было столь же сильно, как и в самый первый раз. Разве что страха теперь никакого не было.

Разувшись и раздевшись до нога, Саша сложил вещи на табуретку, выкрутил лампочку, выключил и положил поверх одежды налобный фонарик и принялся спускаться вглубь в абсолютной темноте.

Встав на дне колодца босыми ногами на сырой утоптанный глиняный пол, он поёжился от холодного сквозняка и аккуратно касаясь стены рукой, в абсолютной черноте пошёл по коридору. Вскоре его рука нащупала одну из скоб колодца, ведущего наверх. Наступать голыми ступнями на тонкий ребристый металл было больно, но неудобство это ничего не значило по сравнению с той наградой, что ждала наверху. Поднявшись, Саша нашарил в темноте под потолком патрон с лампой, также закрутил её до конца. Щурясь отвыкшими от света глазами, он торопливо начал одеваться в аккуратно сложенную на табурете одежду. Натянув носки и зашнуровав ботинки, он снял, висевший на крючке у стены, прямоугольный фонарик, включил его, зажал в зубах ремешок, торчащий сверху, выкрутил из патрона лампу под потолком и полез наверх. Выйдя в своей подсобке, Саша повернул выключатель, аккуратно закрыл люк и поставил на место новенькую, сияющую лаком тумбу.

Сняв с вешалки полушубок и шапку, он аккуратно оделся, стоя перед зеркалом и улыбаясь своему отражению, втиснул ноги в холодные валенки и открыл засов двери.

- Ну что же, посмотрим, что там за ракета такая продаётся, - пробормотал Саша, протискиваясь среди пустых ящиков, занимавших практически весь торговый зал его магазинчика. – Только сначала к Лизе.