Санаторные напевы

     Санаторий — место отдыха и поправки здоровья. Обитатели — взрослые люди. Днём чётко соблюдают режим: грязевые ванны, массаж, ходят на лечебную  гимнастику и даже терпят пиявок, если, конечно, их врач назначил.

     Вечер — в распоряжении отдыхающих. Вечер — время развлечений. Те, кто днём были пожилыми, к вечеру срочно молодеют. Мужчинам проще:  умылся, побрился и уже хорош. Женщины пытаются быть самыми обаятельными и привлекательными. Каждая в отдельности! Хоть сейчас на обложку глянцевого журнала пятьдесят пять плюс, плюс, плюс...

     Знакомства происходят быстро. Подружки — с первых минут. Обращение ко всем «девочки», а друг к другу ласково, по именам. Тонечки, Людочки, Катеньки уже присмотрели себе кавалеров среди мальчиков за шестьдесят. Есть даже соперницы, положившие глаз на одного и того же приглянувшегося «парня». Придётся побороться и не уступить никому седовласого симпатягу.

     Место встречи — зал на первом этаже. Обязательно будут всякие игры, конкурсы и танцы.  О, как непросто срезать ножницами конфетку на ниточке. Вроде бы присмотрелся и запомнил, где что расположено. Но тебе завяжут глаза и слегка раскрутят. Всё! Иди за призом. Идут в разные стороны, чикают в воздухе ножницами. Окружающие смеются, комментируют. Человек снимает повязку с глаз и понимает, что попал в неловкое положение. Мало кто отважится на такое трудное соревнование.

     Воду ложкой перенести из одного сосуда в другой тоже надо иметь сноровку. Кажется, всё так просто, а вот на деле расплёскивают воду на пол, обливаются. Видели бы их в таком виде дети и внуки. Обхохотались бы! Да и сами отдыхающие веселятся как маленькие.

     Очень нравится всем конкурс певцов. Когда распорядители объявили о начале выступления певцов, заранее записавшиеся «артисты» подошли дружненько, чтобы подтвердить своё участие.

     «Девочки» с обожанием вскинули взоры свои на Матвея Константиновича, любимца отдыхающих. Матвей ладен, опрятен, хорош собой. Когда появился в санатории, сразу несколько претенденток выразили свою симпатию приглашением на «белый танец». Кавалер же лишь слегка улыбнулся и показал на грудь в сторону сердца, мол, мотор слегка перегрелся, отдохнуть надо. Так и не пошёл ни с кем танцевать. С характером!

     Голос необыкновенно хорош! Эстрадные профессионалы ни в какое сравнение не идут с этим любителем.

     — «Я прошу меня простить,
     Как будто птицу в небо отпустить!
     Я прошу меня простить
     Сегодня раз и навсегда!»

     И вдруг рядом с Матвеем оказалась незнакомка. Русые волосы красиво уложены «улиткой». Струится женственное лёгкое платье по фигуре, туфельки на каблучке. Сама вся такая точёная, словно статуэтка.

     — ««Я люблю», - сказал мне ты.
     И это слышали в саду цветы.
     Я прощу, но вдруг цветы
     Простить не смогут никогда».

     Матвей слегка опешил. Он не ожидал, что в его исполнение кто-то вмешается. Тем более, что так дерзко ворвавшаяся исполнительница была чудо как хороша!

     Встретились взглядами, улыбнулись. Продолжили вместе:

     — «А память священна
     Как отблеск высокого огня.
     Прощения, прощения
     Тебе просить не у меня…»

     Отдыхающие восторженно зааплодировали. Было понятно, что это исполнение — импровизация. Но как же замечательно слились два прекрасных голоса…

     Никто не заметил, куда исчезла загадочная красавица. Пришла неожиданно и упорхнула, словно и не было её тут.

     Потом были танцы. Но Матвей Константинович не захотел оставаться на эти пенсионные потоптушки. Он был под впечатлением чего-то необыкновенного, романтичного. Надо было побыть наедине с собой. В голове крутилась и крутилась фраза: «Ах, какая женщина!»

     В номере у себя погасил свет и долго стоял у окна. Знал бы кто, сколько мыслей роилось в его голове. 

     Утром в столовой он увидел её с мужчиной. Почему-то это зацепило Матвея Константиновича так, словно его обманули. Захотелось пройти мимо их столика. Якобы за дополнительной чашечкой чаю.

     — О! Как мило! Доброе утро, сладкоголосая певунья. А я уж было подумал, что мне вчера померещилось, - церемонно склонил голову, приветствуя даму, - Матвей Константинович! - Тут же протянул руку спутнику женщины. Тот ответно представился:

     — Андрей Петрович! Да просто Андрей.  Моя супруга Анна.

     — Вы так смотритесь, словно молодожены. Угадал? – Матвей Константинович весело взглянул на пару. (А на душе – кошки, кошки скребли.)

     Хитро переглянулись, засмеялись:

     — Пожалуй, можно и так сказать. На днях серебряную свадьбу отметили.

     — Ох, ты… Вот это событие! Позвольте поздравить, так сказать. 

     — Это событие мы запечатлели Венчанием.

     — О! Вот как! Коль такая дата замечательная, значит и детки есть?

     — Взрослые! Двое сыновей и младшая дочь. Студентка уж! – Андрей ласково посмотрел на супругу.  Анна ответно улыбнулась.

     — Хорошо, очень хорошо! Ну, не буду вам мешать. Приятного аппетита! – Матвей Константинович пытался быть как можно приветливее.

     Зачем-то взял ненужную чашку чая и направился к своему столику. Ну почему, почему так грустно на душе? Интересно, сколько лет ему? Сколько ей? Целых двадцать пять лет вместе. Смотрят друг на друга влюблённо. Неужели так бывает?

     Долго тянулся день. Вечером снова поплёлся в зал, где уже стайками клубились молодящиеся «девочки» и откровенно пожилые «парни».

     Сегодня в программе конкурс чтецов, певцов и танцы.

     Матвей Константинович о чем-то тихо переговорил с организатором. Тот утвердительно кивнул. Ушёл в свою «гримерку», вынес старенькую гитару и передал Матвею. Он что-то подкрутил, побренчал струнами, выразил готовность и распорядитель объявил песню.

     Исполнитель с улыбкой произнёс:

     — Холостякам нашего санатория посвящается! Прошу не судить строго, если    перепутаю слова. Песня так давно  не исполняется, что многие уж и забыть её успели.

     «Ну что сказать, мой старый друг?
     Мы в этом сами виноваты,
     Что много есть у нас подруг,
     А мы с тобою не женаты.

     Любили девушки и нас,
     Но мы, влюбляясь, не любили.
     Чего-то ждали каждый раз
     И вот одни сидим сейчас».

     Когда друзья женились, Матвей не торопился создавать семью. Боялся пелёнок, распашонок, детских воплей. Приятели с восторгом рассказывали о подрастающем потомстве, о первом лепете и первых шагах сыновей и дочерей, а он всё не мог остановить свой выбор на той, которая подарила бы ему наследника.

     — «Что толку в комнате своей?
     Сидишь один и слышишь вьюгу.
     Но с каждым годом всё нужней
     И всё трудней найти подругу…»

     После каждого куплета гитара тихо плакала переливами струн.

     — «Выходит, зря мы берегли,
     Мой старый друг, свою свободу.
     Ведь сберегли мы не её,
     А одиночество своё».

     Ладонью прикоснулся к струнам, запрещая грустить, и те покорно смолкли. Украдкой взглянул в зал, надеясь увидеть чужую жену, так неожиданно встревожившую сердце. Как же это больно влюбиться на старости лет в женщину, о которой даже помыслить нельзя.

     Утром Матвей Константинович срочно уехал из санатория.