Последний день свободы. Поучительная притча

Это был примерно 1979 год. Мне было почти 12 лет. Август кончался. Завтра в школу. Я погладила ненавистную форму, галстук (пионерский, конечно), шнурки (шутка), пришила воротничок и манжеты (никогда не понимала эту военно-подчинительскую эстетику раз в неделю пришиваемого воротничка). Собрана сумка — рыжая, из кожзаменителя, через плечо лямка. Дневник в обложке для дневника. Учебники в обложках для учебников, тетради.... ну и т. д. Погуляла с собакой по просторам Воронцовского парка. Да, парк тогда был раз в десять больше. Бывший совхоз. Из бывшего поместья графа Воронцова (кстати, в «Войне и мире» другого графа упоминается это место, где для войны с Наполеоном испытывалось новое неизвестное оружие — как я поняла из описания — воздушный шар, аэростат, хотя может быть, что-нибудь ещё более невообразимое). Этим летом аэростата не было. Но в парке зато всегда было, что пожрать — яблоки, груши, вишни, смородина трех цветов, шиповник, орехи, невежинская рябина (мы говорили «нежинская» — она не горькая, вкусная! очень скучаю по её вкусу). По берегам всегда сидели рыбаки рыб и стояли с сачками «дуремары», которые ловили сачками корм, возможно, для этих же рыб — мелких дергающихся червячков и всяких жучков и личинок. В вишнёвых кустах тусовались алкаши и дрочилы. Единственное место, где их никогда не было — это в кустах на Ленинском проспекте. Остатки этих кустов и сейчас торчат там. А там где сейчас немецкий Гётеинститутиш был пруд — с песочным пляжем, с удобным входом в воду, с кустами малины на противоположном более крутом берегу. Пруд закопали. Построили посольство ГДР. Или консульство? А не важно...
Прудов в парке было дохрена. Я пыталась их посчитать, больше на 3 – 4, чем сейчас. На их месте теперь стоят дома.
А ещё за шесть лет до этого 79-го года у меня там, в парке, вернее — в совхозе, жила моя детсадовская подружка Ленка. Их семья — бабушка, мама, дочка — жили в одноэтажном многосемейном бараке на краю парка. Не помню, где у них был туалет, но у соседей их был огород, из которого мы несколько раз тырили молодую морковку и ели не мытую. Что для меня, конечно, девочки, пять лет прожившей в Париже и ценившей белые колготки, было шоком. Но не надолго. Двор их охраняла собака... не помню имени. И у них был кот Маркиз...
Так вот, этим августовским днем примерно 1979 года, нагулявшись «последний раз» со своей собакой — эрдель-терьером, насладившись свободой, запущенностью и запустением, наевшись всего в последний раз, я позвонила школьной подружке (другой, Ленку государство переселило в 6-ой микрорайон Теплого Стана, на месте её барака стоит теперь посольство Ирана). Говорю подружке, пытаясь договориться о встрече до начала школьной линейки: «Давай завтра утром пораньше встретимся! Например, без десяти восемь!»
— В такую рань? Зачем?
— Ну, без пяти восемь тогда!
— Я ещё спать буду!
— А.... эээээ.... ты не пойдешь на линейку? Сразу на урок? А так можно? — подивилась я её непослушности.
—Завтра не надо в школу!
—...Не надо в школу? — выпала я в осадок, — аааа....ээээээ, — в голове моей пронеслось: что школу отменили, что первое сентября отменили, что подружка бунтует против образования, что у неё умерли родители и она живет одна, что она заболела, что нафига я упаковывала учебники... Ты не идешь что ли первого сентября в школу?
— Почему?! Я иду первого сентября в школу!
— Ну так оно уже завтра!!! — поняла я, что она просто не следила за датами.
— Завтра 31 августа, а не первое сентября! — поняла она, что я не следила за датами.
— В августе тридцать один день???? — я была в шоке. Пересчитала по костяшкам кулака...
В августе оказался тридцать один день. Думаю, иногда, Создатель делает такие подарки людям. Если им это очень-очень важно. Не забывайте просить. И не стесняйтесь просить — у него такая работа — корректировать нашу жизнь.