Небосход или гром среди ясного неба

Дом, в котором они живут, стоит у края земли на берегу моря. Не в переносном смысле, когда живешь в отдаленном населенном пункте в дальнем далёко, расположившимся у моря, а буквально – до кромки воды не более пятидесяти метров.
На излёте долгая зима. Село, где они обитали, жило размеренной и тихой жизнью. Местные жители, предпочитающие больше находиться в тепле, изредка встречались на улице в случае редких походов в магазин. Плюс пять они расценивали, как лютую стужу. После шумного и многолюдного летнего сезона сельчане наслаждались покоем, тишиной и размеренной жизнью.
Тихое дыхание и негромкий шелест моря ничто и никто не заглушал. Только изредка тишину нарушали вскрики чаек по утрам или, казавшийся потусторонним шум автомобиля. Обычно это был коммунальная машина по сбору мусора. Но как обычно зимой это происходило не чаще одного раза в неделю. А в остальное время дом окружали первозданные покой и гармония.
Зима тихо завершала свой трехмесячный заплыв и в воздухе уже повеяло едва уловимым ароматом весны. Но все равно зима есть зима и это безмятежное утро было холодным и ветренным. В доме тепло и уютно. Маленькая квартирка наполнена светом и согрета заботой жены. Искреннее женское желание создать душевный комфорт отражалось во всем – в тщательной подобранной по цвету обстановке светлых пастельных тонов, расположении цветов, фотографий и других маленьких, но играющих важную роль деталях и мелочах. Порой, проходя мимо, она невзначай поправляла, поворачивала тот или иной предмет буквально на полмиллиметра и это оказывалось важным для общей картины. Все сочеталось, дополняло друг друга, создавая негу будуара. Следствием её забот маленькое по площади квартирное пространство неожиданно оказывалось объемным и наполненным.
Негромко играет музыка, аромат кофе и ванильного круассана заполнили всё пространство, добавляя дому ещё больше тепла и уюта. Комфортную благоустроенность совсем не хочется оставлять для прогулки, не смотря на солнце, внезапно проглянувшее сквозь облака. Во дворе все еще студено, с моря дует порывами пронзительный февральский ветер.
Он и она смотрят вдвоём на раскидистое дерево, растущее под самыми окнами квартиры. За прожитые здесь годы они так и не определили точно его сорт, но полюбили растение. Летом оно завораживающее шелестело своими узкими и длинными листочками, плотно растущими на ветках и формирующими густую крону, дарящим обильную тень. Осенью листья очень быстро и дружно, как по команде в одночасье опадали, наглядно демонстрируя пример того, как дерево может разом скинуть листья. И внезапно обнаженные ветки оставались густо усыпанными черными ягодами, как бы стыдливо скрывая свою наготу.
Эти ягоды обычно на протяжении нескольких месяцев кормили пернатых. Они прилетали как по графику небольшими группами по две–три птицы утром и вечером, и деловито перескакивая с ветки на ветку подкреплялись, обклевывая плоды. Постепенно к завершению зимы на дереве не оставалось почерневших ягодных бусин. К началу весны птицы, словно случайно залетая, только подбирали упавшее на землю и сохранившееся где–негде лакомство.
В эту зиму происходило нечто необычное – вот уже и весна на пороге, а дерево стоит нетронутым и густо усыпано ягодами. Жена даже стала волноваться по этому поводу. Во всех её рассуждениях на эту тему возникало только две версии – или с птицами что-то случилось, или ягоды в этом году не удались. Муж, как полагается, успокаивал супругу, пытаясь логически объяснить, что зима тёплая и птицам, очевидно, другого корма хватает. Но здравомыслие частенько отступает перед женскими чувствами и беспокойством. Особенно когда если кто-то, по мнению прекрасных дам, голоден. Не было ни у кого, наверное, ни разу такого случая, когда мамы или бабушки не заставляли кушать. Им всё время кажется, что ребенок голоден. В данном случае сила материнского инстинкта проявлялась в отношении птиц.
Вот и сейчас жена подошла к окну для проверки состояния дерева. А может ночью голодающие подкрепились? Но нет. С лёгким вздохом сожаления и подавляемой тревоги она отправилась в душ. К её выходу муж успел накрыть стол и налить кофе. Пар, поднимающийся из чашек, клубился завитками в лучах заглянувшего в их квартирку солнышка. Создалось впечатление, что оно послало своего гонца нюхнуть аромат бодрящего напитка. А может передать привет и успокоить, сообщив, что всё в жизни устроено правильно и случается в своё, нужное время.
За годы, проведенные на берегу моря, они привыкли к его близости. Смирились и приловчились к постоянной влаге, найдя способы с ней справляться – от незамысловатых коробок солью в шкафах до хитроумных приборов по осушке воздуха. Эта издержка оттеняла прекрасное и больше дополняла общую гармоничную картину.
В это утро все дышало покоем – ветер в одночасье стих совершенно, что бывает крайне редко на берегу, и море едва-едва шелестело, нежно облизывая берег. Воцарилась необычная тишина благодаря неожиданному и без сомнения краткому отдыху воздуха и воды.
Он и она неспешно и с наслаждением потягивали горячий и бодрящий напиток, наслаждаясь тихим, полным гармонии, покоя и тишины утром. Неспешно закончив завтрак, они почти синхронно встали из-за стола. Она направилась в сторону кухни, а он в спальню, чтобы закрыть окно, которое оставили для проветривания.
Внезапно они замерли от неожиданного и невероятно громкого, необъяснимого звука, разорвавшем практически абсолютную, тишину пространства. Звук был сколь громкий, так еще более внезапный и необычный. Определить его происхождение сразу было невозможно, что вызывало законную растерянность и беспокойство. Возникло впечатление, что с небес свалилось что-то громкое, непонятное и хаотичное. Возможно живое. Он бросил успокаивающий взгляд на жену и добавил сдержанно:
– Не волнуйся, родная. Я сейчас выясню.
С этими словами он быстро направился в сторону открытого окна. Она с волнением осталась на месте, как всегда больше беспокоясь за кого-то (в данном случае за мужа), чем за себя. Жена эти несколько мгновений, казавшихся вечностью, пока муж отсутствовал старалась прогнать прочь самые невероятные, нелепые и, несомненно, угрожающие предположения того, что же послужило источником событий за окном.
Она допускала возможность любых (даже смертельных) опасностей. Живой женский ум рисовал угрозы и страшные картины, которые мелькали одна за другой, сменяя друг друга, как в калейдоскопе, но не успокаивали вопреки своей красочности. Наоборот, масштаб надуманной страшилки и вероятность неприятного исхода только возрастали с каждым новым сценарием.
Не взирая на самые жуткие и мифические, но вполне возможные, по ее мнению, сюжеты, ей всегда было легче самой броситься на угрозу, защищая прежде всего своих любимых и родных. Но за многие годы совместной жизни она научилась сдерживать свои порывы, понимая, что может тем самым задеть достоинство мужа.
Что ей оставалось делать – она в трепетном ожидании, с волнением не за себя, а за него, замерла на месте, напряглась и не двигалась в надежде услышать как можно скорее сообщение или просто его голос. Главное голос, не важно, что скажет. Говорит, значит цел и ничего страшного не произошло.
Через несколько секунд, которые показались для неё вечностью, из соседней комнаты раздался его бодрый, с нотками радостного веселья, голос:
– Ну, что! Вот ты и дождалась!
– Да чего я дождалась? Что там собственно происходит! Говори уже скорее, ради Блога! – нервно произнесла женщина, оставаясь на месте.
– Иди сюда! Не бойся!
Она без промедления стремительно направилась на голос мужа.
Увиденная картина ошарашила и одновременно успокоила, и обрадовала женщину. С неба с оглушительным гомоном продолжали пикировать на дерево, догоняя первых визитеров, черные скворцы. Их было огромное количество, и стая напоминала падающее подобно молнии с неба темно-серое и почему-то громогласное облако. Внезапный налет обрушился громким гомоном птичьего базара. Скворцы с разрывающим пространство оглушительным чириканьем скатились с неба прямо на ветки. Происходящее олицетворяло собой понятие того, как могут разверзнуться небеса. Но только пролился не ливень, не воды небесные, а густым градом сыпались птицы, слетаясь на лакомство.
Следует добавить, что шум усиливали, отражая звук, стоящие рядом дома и от этого звуковые колебания, как в колодце перекликались, пересекались, встречались и на резонансе наслаивались, возрастали многократно и грохотали невероятной какофонией. Наверняка на открытом пространстве, где-нибудь в саду или в поле гомон птиц разлетелся бы по сторонам и, без сомнения, был бы гораздо тише и главное без пересекающегося гвалта, придающему происходящему что-то нереальное и неземное. Не секрет, что неизвестность пугает больше всего. Вот и этот звук своим странными и необъяснимыми вибрациями страшил до тех пор, порка не стал известен его источник.
Они дружно рассмеялись негромко, но звонко. Именно так бывает в момент, когда причина нервного волнения, стресса исчезает и следует такая расслабляюще-веселая реакция организма, избавляя психику и нервы от напряжения. Первым, успокоив несколько возбужденный смех, заговорил мужчина, словно рапортуя показно перед начальством, радостно чеканя:
– Теперь все в порядке. Птицы сыты. Урожай не пропал. Дерево обносят под ноль! – а потом уже мягко добавил, – А ты все переживала. Вот полюбуйся, какой пир, шум да гам. 
На их глазах дерево превратилось в огромный темный шар. Казалось, оно присело под тяжестью армады налетевших пернатых. Восторженный гомон птиц не утихал. Через некоторое время, следуя неведомому источнику команды, они дружно с еще более оглушительным, невообразимым шумом, перекрывающим все что они издавали то до этого сорвались с веток, стремительно взвились вертикально в небо, а потом резко в сторону, почти мгновенно скрывшись за домами.
Тишина, показавшаяся от резкого перепада абсолютной, обрушилась так же внезапно, как и разразившийся накануне гром птичьего гомона. Есть понятие звенящей тишины, а тут даже писка в ушах не было – настолько было тихо. Пара стояла замерев, опасаясь нарушить тишину. Вмиг улетевшие птицы и почти мгновенно опустошенные от ягод ветки создавали иллюзию исчезновения дерева. Как у фокусника – вот дерево было в виде громко гомонящего шара, а вот его и нет вместе с исчезнувшим звуком и всем, что на нем было. Им захотелось даже глаза протереть. 
Немного погодя они пришли в себя от потрясения свершившегося налета, мгновенного поглощения птицами ягод и их молниеносным отлётом и последовавшим вместе с этим иллюзорным исчезновением дерева. Да, такое не каждый день происходит. Да и вряд ли вообще повторится когда-нибудь.
Они медленно отошли от окна, продолжая находиться под впечатлением произошедшего явления. Жена вернулась на кухню, машинально снимая по пути с волос бигуди. Она остановилась, отреагировав на звук глухо упавшей букли. Было видно, что для неё, после птичьего гомона, этот звук показался странным, неожиданным и не понятным. Женщина несколько растерянно оглянулась по сторонам, словно пыталась найти источник происхождения звука. На лице было написано: «Что упало? Откуда?» При этом она машинально вертела в руках парочку папильоток. Вот они-то и дали ей ответ. Улыбнувшись своей не догадливости, она сделала легкое движение, чтобы поднять упавший предмет.
– Не беспокойся, я подниму!
С этими словами муж ускорил шаг и быстро поднял лежащую у её ног буклю. Затем он выпрямился и подал ей в руки. Она приняла, потом не спеша положила все бигуди на тумбу и заглянула ему в глаза. Сделала шаг. Он обнял её и стал рукой разглаживать кудряшки, оставшиеся на волосах.
– Ну что ты. Прическу сломаешь, – по-девичьи застенчиво, тихо произнесла она. Положила руки ему на плечи, и они оба замерли.
Они разменяли третий десяток совместной жизни. Жили вдалеке от детей и внуков в провинции на берегу моря. Им не было скучно.
Бывало, за день они произносили пару фраз, но между ними все время шел не прекращающийся, неслышный диалог. Они обсуждали дела детей и внуков, события, делились своими делами, мыслями о прочитанных книгах о просмотренных фильмах. Они не замечали происходит ли это в слух.
Иногда мнения и оценки у них не совпадали, но они не спорили. Каждый спокойно излагал свое видение, свою точку зрения. Пара с самого начала отношений приняла друг друга целиком и никогда ни один из них не предпринимал попыток переделать другого. Так и живут оба в стремлении поднять не только упавшую вещь, а поднять любимого и подарить ему крылья. И самому лететь рядом, вместе.
За окном опять раздались звуки. Супруги дружно вернулись к окну и увидели запоздавших на пир воробьев, синиц и ворон, подбирающих упавшие на землю ягоды.
Они снова дружно разразились на этот раз громким смехом. Птицы, то ли напуганные звуком, то ли закончив трапезу с шумом вспорхнули ввысь. Пара дружно подняла головы, провожая их взглядом и обоим казалось, что они кружат в небесах, держась за руки.