У всех свой путь к Богу

Поведаю вам историю, после которой Зоя Николаевна по-настоящему в Бога уверовала.

Зоя Николаевна, а по до-деревенски, просто, баба Зоя, уже давно проживала одна. Её дочери разъехались по городам: две в районном центре обосновались, а старшенькая и вовсе Москву давненько укатила.

Уезжала вся молодёжь. Да и что в деревне-то делать? Колхоз, в котором 30 лет баба Зоя проработала дояркой, развалился, молокозавод - давно закрыли...
Правда, жизнь в деревне бабы Зои понемногу теплилась. Благодаря близости к районному городку и красивой местности, которую облюбовали дачники. Деревня располагалась на высоком холмистом речном берегу, окруженная сосновым бором. И богатые коттеджи вдоль реки росли как грибочки.

Жителей это не очень радовало. Часто слышалось по-московски: "понаехали тут". Но было и хорошее от дачников-то. Опять же, дорогу подновили, да и деревенские продукты было кому продавать.

Бабу Зою знали в деревне все. С соседями она была дружна, с дачниками приветлива. Им она продавала излишки молочной продукции.
Корову купила ещё в лихие девяностые, но расстаться с ней всё не смогла. Рассуждала так, - Пока ноги носят, буду держать. Всё денежка, да и семьи девчонок сыты.

Часто молоко у бабы Зои покупал один дачник, возрастом чуть помладше её, поэтому и любил поговорить с Зоей Николаевной. И то, было о чём. О детях, внуках, о пагоде....
Как-то раз, зайдя в избу, он обратил внимание на икону в переднем углу. Залюбовался на Спасителя, - Удивительная, - говорит.

Когда покупатель ушёл, Зоя Николаевна присела на стул и тоже стала рассматривать икону, как будто видела впервые.

Воспоминания волной накрыли её:
Зоя росла в век оголтелого атеизма. Помнит, когда была пионеркой, настояла на том, чтобы бабушкина икона была убрана. Объясняя родителям, что ни у кого из её подруг икон в домах нету. И ей стыдно.
Мать безропотно убрала икону в шкаф под одеяла, отцу же до этого никогда дела не было.

Там, под одеялами, икона пролежала долго, очень долго.
Изменения в стране относительно религии почти не коснулись Зои Николаевны. Единственно, что она сделала - это достала из под одеял бабушкину икону и водрузила на старое место в переднем углу. Зачем в шкафу такой красоте пылиться. Благо младшенькую, которая ещё проживала с матерью, это уже не смущало.

В соседнем селе восстановили церковь, но Зоя Николаевна туда не ходила. На, вновь обретённых веру односельчан, плевалась: "Тьфу, то в партком порхали, то в церковь".
Правда, изредка баба Зоя всё же подходила к иконе, то пыль смахнуть, то перед сном перекреститься, как когда-то украдкой это делала её мать. Вот ведь, - думала, - всё же правду говорят: чем старше, тем ближе к Богу.

Как-то, приехала из Москвы старшая дочь, Наталья, с двумя почти взрослыми сыновьями.

Баба Зоя рада была редким гостям, не баловали они её своими посещениями. Даже внуков забыла, когда и видела.Собрала стол по-праздничному, накрыв в передней, так называли у них в деревне самую большую общую комнату. Когда закончились рассказы о новостях, Наталья вдруг, что-то вспомнив, воскликнула:

_ Да, мам, а икона-то наша, наверное, очень дорогая. Я тут в музее была, даже такой не видела.

_ Скажешь тоже. Иконы все дорогие, Божьи...

_ Нет. Смотри. Оклад у неё необычный. Я видела медную литую, посеребрённую или золочёную чеканку. Это когда такими листами, как бы одевают образ. А у нас, оклад весь в золотых лепестках, чешуйками. По уголкам, смотри, золотые цветочки наклеены....

_ Да, интересно, - взглянула на икону и Зоя Николаевна, - не случайно один дачник залюбовался.

_ А ты не особенно в дом-то чужих пускай.

_ Баба Зоя, а вдруг там ещё и клад, смотри какая толстая коробка, - подливал масла в огонь старший внук.

_ Ну и пусть хранится в ней клад-то, всё внуки для вас - отозвалась баба Зоя.

Вот этот разговор и вспомнила Зоя Николаевна, когда однажды в очередной раз вечерком подошла к красному углу помолиться и не увидела своей иконы.

_ Что это, Боженьки мои! Когда? Кто? - сетовала она.

Первой сообщила о пропаже в Москву Наталье. Та посоветовала матери обратиться в полицию. Это предложение поддержали и другие две дочери.

Полиция приехала спустя два дня после её звонка. Осмотрели. Опросили соседей, видели ли чужих. Сама же Зоя Николаевна так расстроилась, что даже забыла, когда последний раз к иконе подходила. Кровать её в соседней спаленке. Иногда "бухнется" с усталости, не до молитвы. Лето, сенокос...

Прошёл месяц-второй, от полиции никаких результатов. На звонок дочери ответили, что ничего пока выяснить не удалось. Успокойтесь мол, сами сообщим, ждите.
А чего ждать-то. Погоревала Зоя Николаевна, погоревала, и, купив новую икону Николая Чудотворца в храме соседнего села, водрузила Образ в опустевший угол. Но подходила к ней ещё реже.

На следующий год в апреле к Зое Николаевне прилетела страшная весть из Москвы, которая касалась её старшего внука Павла.
Дочь, рыдая в трубку, сообщила, что Павел сильно заболел, у него неожиданно отнялись ноги. Врачи не могут поставить диагноз и не дают никаких прогнозов.

_ Боженьки, -ахнула баба Зоя, - ему всего-то девятнадцать.

Этим вечером она горячо молилась Святому Николаю, а на следующее утро отправилась в церковь свечку поставить. Вдруг поможет.

Наступило лето. Из Москвы новости поступали всё тревожнее и тревожнее. Павла выписали из больницы, но улучшение не наступало.

При очередном разговоре с дочерью, баба Зоя предложила: Привозите Пашку ко мне. В деревне воздух, молоко козье, травы... Может за лето и поднимем.

Павла привезли в июне. Уложили на кровать в большой комнате. Решили - воздуха больше. Наталья с мужем побыли несколько дней, и вынуждены были вернуться в Москву. Отпуска заканчивались.

Оставшись с внуком одна, баба Зоя начала усиленно заниматься его лечением. Кормила здоровой пищей, поила козьим молоком, за которым ходила в другую деревню, сушила различные травы и заставляла внука пить даже через силу.
Два раза ездила за тридцать километров к бабке-знахарке, которая тоже надавала ей мазей и настоек. Но, но всё это не приносило никаких результатов.
Внук худел, хандрил, с кровати не поднимался. А, иногда, баба Зоя, как будто слышала со своего закутка его всхлипывания.

Баба Зоя пред сном молилась за его здоровье, но у себя в спальне. К иконе не подходила, не хотела тревожить внука. В церковь больше не ходила. Да и что церковь, - думала она, - говорят же, что Бог везде слышит.

Но к августу в церковь всё же попала. Соседка убедила к батюшке сходить.
Заказала молебен, помолилась всем иконам. Батюшка же наказал молиться Николаю Угоднику, он поможет.

Икона Св. Николая в горенке, где лежал Павел была только. Не изымать же её из святого угла, стала ходить молиться туда.

Павел в эти минуты молча наблюдал за бабушкой, только иногда бросал какое-нибудь критическое замечание. Бабушка внуку не перечила, чего там, пусть...
Однажды баба Зоя в очередной раз стояла перед иконой, шепча Отче наш..

_ Бабуль, а ты знаешь, икону-то твою старую, я взял...

У бабы Зои рука, которой осеняла себя знамением, повисла в воздухе.

_ Что ты говоришь, внучек? Не может быть....

_ Может, бабуль, может. Это я с парнями в прошлое лето. Помнишь, я приезжал?

_ Да, один приезжал.

_ Не один, с парнями на машине. Они меня в соседнем селе поджидали.
 
Зоя Николаевна вспомнила. Да, внук был, но даже ночевать не остался, уехал на последнем автобусе, сказав, что в городе у тётки переночует.

_ Загнали мы её бабуль. Может даже продешевили...

Всю ночь не спала Зоя Николаевна, грех-то какой. Икону с родного дома, икону на которую ещё прабабка молилась.

Но внука ругать не стала, а пошла в церковь, где и поведала эту историю батюшке.
Священник порекомендовал уговорить внука исповедоваться, покаяться, благо он крещёный. Последние его слова "Страшный это грех, очень страшный. Наказал его Господь" - так испугали Зою Николаевну, что она почти всю обратную дорогу бежала бегом.

Несколько дней бабушка уговаривала внука, рассказывала ему всякие байки об исцелении, о разных святых. В общем, всё, что сама знала, а знала она, к её сожалению, немного.

Внук, то подсмеивался, то хмурился молча, от разговора не уходил. Да и куда убежишь-то, ноги не дали бы...

_ Думай, внучек, думай, - причитала баба Зоя.

Через дней десять, когда баба Зоя, принесла внуку после завтрака очередную порцию настоев, Пашка вдруг тихо промолвил:

_ А что, баб, может правда, к попу. Вдруг, хотя не верится....

_ Что ты, что ты...поможет. Обязательно поможет, - только и ответила баба Зоя и, наскоро собравшись, бросилась к батюшке.

Священник пришёл тем же вечером, в облачении, с кадилом и с большим крестом, которые достал из старинного саквояжа.Зою Николаевну попросил оставить его наедине с внуком, сходи мол посиди на лавочке.
Бабе Зое показалось, что сидела она на улице очень долго. Наконец, батюшка показался в дверях.

_ Что, как? - вопросы застыли на её губах.

_ Молись милая, молись.. Бог поможет, - осеняя Зою Николаевну крестным знамением, проговорил священник.

С этого дня баба Зоя молилась особенно усердно, но... улучшения у Павла не наблюдалось.Батюшка ещё пару раз навещал внука. Зоя Николаевна оставляла их одних и потом внука ни о чём не расспрашивала.

В конце сентября Наталья приехала за Павлом. Она нашла его посвежевшим и поправившимся. Но баба Зоя подумала, что успокаивает её дочь. Куда там. И продолжала усердно молиться за внука, хотя уже почти не верила, что это поможет.

В ноябре раздался поздний звонок от Натальи. У Бабы Зои защемило сердце, не любила она эти поздние звонки. Всегда боялась. а сейчас... и вовсе.
Но в трубке услышала радостный голос московской дочери:

_ Мамочка, Пашка встал на ноги. Даше прошёл несколько шагов... Слышишь, Мама, чего молчишь-то. Мама...

 Но у Зои Николаевны самой ноги подкосились. Слезы ручьём текли по её лицу. В голове сверлило: "Простил Господь, простил Пашку. Благодарю тебя Господь. Сколько буду жить столько и благодарить буду"

_ Да, доченька, слышу, - наконец, опомнилась она, - Господь помог....

На следующее лето Павел приехал к бабушке самостоятельно, на своих ногах. Такого счастья у бабы Зои давненько не было. Весь вечер не могла она налюбоваться на внука, от себя не отпускала.
 
Утром же обнаружила постель Пашки пустой. Забеспокоилась, куда подевался? Гулять так рано отправился что ли....?

Павел вернулся только к обеду. На вопрос бабушки ответил кратко:

_ В церковь ходил, к батюшке...

Баба Зоя ничего не сказала внуку, только радостно вздохнула. Теперь она знала точно - Господь есть. Он наказывает, он и прощает. Надо только верить, надо верить.
 У всех свой путь к Богу, свой путь..