Часть 8. заключительная

 На следующие утро, за завтраком, Юра Максюта сообщил о новых перестановках в руководстве. Рогатый Толя отправлялся обратно в поле, следить за работниками "Сигнала", как и было изначально. А завхозами или, как их назвал Юра, его помощниками по столовой, назначались оба брата - близнеца Вадик и Толик.
Мы с Димачки, накануне вечером, поговорили с братьями. Те сначала не соглашались, но после нескольких стаканов вина и наших обещаний все показать и рассказать, решили попробовать.
После того как все уехали на поле, мы с братьями и старшим поваром Володей поехали на базу. По прибытию на место, первым делом все пошли пить пиво. Перед беседой с местными бюрократами нужно было обязательно поправить, подорванное вечерними возлияниями, здоровье. К тому же, на всякий случай, нужно было познакомить братьев с местным "шерифом", носящего на плечах погоны старшины милиции. После второй кружки пенного напитка, пришло чувство готовности к борьбе с чиновничьим беспределом. По дороге обратно на базу, мы обговорили с близнецами порядок действий. Первыми в кабинет к заведующему базой зашли я и младшенький.
Едва переступив порог кабинета, Димачки громко, чтобы его было слышно и в других помещениях базы, сказал:
- Привет, саботажник! Тебя еще не посадили?
Ошарашенный таким приветствием заведующий, с опаской посмотрел на нас и тихо спросил:
- Почему саботажник?
- Потому что саботируешь решения партии и правительства. - Так же громко, как и младшенький ответил я и продолжил - По всему видно, что постановления пленумов ЦК КПСС и Правительства СССР для тебя не указ.
- Ну почему же? Я ведь ничего не сделал. - Попробовал оправдаться местный бюрократ.
- Вот именно, что ничего! - Не сбавляя тона, продолжил Димачки.
- К тому же ты еще и отравитель, а это уже на теракт потянет! - Перехватил я нить разговора.
- Никого я не травил! - Взвизгнул "террорист".
- Да?! - Ехидно переспросил я. - А испорченные продукты, которые ты подсунул, для нашей столовой прошлый раз, это не умышленное отравление? Только не рассказывай нам, что ты не знал о гнилой картошке и макаронах с червями! - Продолжал бушевать я. Стараясь говорить как можно громче, чтобы меня услышало как можно больше людей.
Я по опыту знал, что такой вид мелких чиновников очень боится огласки. Пугать их всякими ОБХСС, прокуратурами и прочими органами МВД бесполезно, их они, как правило, не боятся. В таких небольших городках и селах все друг друга знают. Кто-то, с кем-то сидел рядом на горшках в детском садике. Кто-то учился в одном классе. А половина населения вообще состояла в родстве. Обычно руководители местных контролирующих и карательных органов отоваривались не только в магазинах, но и многие дефицитные продукты и товары получали прямо с базы. А вот того, о чем говорят про них люди они опасались. И как огня они боялись обвинений в нарушении всяческих указов, постановлений и решений партии и правительства. Ведь если что, то даже родственники из райкомов или МВД помочь ничем не смогут, да и не будут, чтобы не  замазаться самим. Вот поэтому мы с младшеньким и избрали такую манеру разговора с заведующим базой и не ошиблись. Чиновник от продовольствия был полностью раздавлен нашим с Димачки натиском. К тому же, его добило появление в кабинете двух совершенно одинаковых парней, которые заявили, что теперь за продуктами будут приезжать они. А мы с младшеньким еще и посоветовали близнецам звонить нам в Кишинев, если что-то будет не так. А уж как связаться с уполномоченным по уборке урожая в ЦК компартии Молдавии всегда можно узнать. Конечно,  никто из нас не знал есть ли такая должность в ЦК, скорее всего нет, но и бюрократ-заведующий этого не знал тоже.
Нужно ли говорить, что в тот день наш ГАЗ-52 был загружен продуктами "под завязку". Старший повар Володя чуть не плакал от радости. Приехав в училище, мы быстро разгрузили машину, подходило время ехать в поле с обедом. На этот раз с обедом в поле поехали сразу шесть человек. Повара тетя Паша с Марией, мы с младшеньким и братья близнецы. Обед нужно было закончить побыстрее, так как сегодня еще было решено съездить на колхозный склад за овощами. Пока народ обедал, мы рассказали Юре Максюте, что продуктами питания столовая обеспечена на все оставшееся время пребывания их в колхозе. Ну а если чего не хватит, близнецы знают что делать. Невольно свидетелем этого разговора стал Анатолий, который с тарелкой каши сидел немного в стороне ото всех и мы его сразу не заметили.
- Приятного аппетита, убогонький! - Поприветствовал его к Димачки. - Норму то выполнил или опять на халяву жрешь?
Засмеявшись мы пошли к машине, отчетливо слыша как рогатый Толя от злости скрипит зубами.
Все уже было готово к отъезду, когда к нам снова подошел Юра и попросил забрать с собой в общагу лентяя Вовку, задница которого снова воспалилась не давала работать. Нам даже пришлось помочь "рванной жопе" забраться в кузов, так как высоко поднимать ногу, со стороны больного полупопия, Вовке было больно. Приехав в училище, мы проводили болящего лентяя в его комнату и уложили на койку, посоветовав уснуть. Рваная жопа стал намекать, что не сможет уснуть если не примет вместо снотворного стакан вина, но быстренько и в грубой форме получил от нас объяснения всей беспочвенности его притязаний.
Время нас поджимало, нужно было успеть получить овощи и привезти их в столовую еще до ужина. Нам очень хотелось, чтобы в последний наш вечер в меню столовой вновь появился салат из свежих овощей.
Мы успели вовремя. У нас еще осталось время заскочить в кафе к Людмиле и рассказать ей о нашем завтрашнем отъезде домой. Люда даже прослезилась от такой новости. Да и нам с Димачки тоже было очень грустно прощаться с душевной и гостеприимной хозяйкой кафе. Но все хорошее когда-то заканчивается. К тому же уже очень хотелось домой. Людмила налила нам и себе по стакану вина. Мы выпили. Но пора была возвращаться в училище, нужно было успеть к приезду людей с поля. И пообещав Людмиле обязательно зайти в кафе еще раз после ужина, на чем она очень настаивала, мы пошли обратно.
Пришедший столовую народ был очень доволен тем, что в меню ужина был салат из свежих огурцов и помидоров, а также сливочное масло для бутербродов, от которого уже многие успели отвыкнуть. Юра при всех похвалил нас и сказал, что договорился с председателем колхоза и завтра утром нам с младшеньким выдадут расчёт.
Усевшись на скамейку возле входа в столовую и закурив, мы с младшеньким стали обсуждать как организовать прощальную вечеринку и кого на нее приглашать. Продуктами и выпивкой было решено отоварится в кафе у Людмилы. Правда мы там уже были изрядно должны, но утром, получив расчёт, обязательно бы рассчитались. А на вечеринку решили пригласить старшего повара Володю и водителя Петра, что тут же и было сделано. Только Володя сказал, что он сначала должен зайти домой и попросил Петра его подвезти, чтобы было побыстрее. На том и порешили.
Вновь явившись в заведение к Людмиле, я и младшенький были сильно удивленны тем, что на дверях висит табличка "ЗАКРЫТО". В это время из-за угла кафе вышел владелец мелкого гужевого транспорта и сказал, что для нас открыты двери служебного входа.
В кафе уже был накрыт столик, на котором благоухали и вызывали огромный аппетит изделия местного мастера гратарных блюд, так же там стоял графин знаменитой Людмилиной самогонки и кувшины с молдавским вином. Все это организовала Людмила, устроив нам такой прощальный вечер.
За столом мы долго благодарили Люду и ее коллег за дружбу, доброту и гостеприимство. Так же еще раз извинились перед мангальщиком за угон его четвероногого, ушастого друга. И высказали множество комплиментов гратарщику за качество его мититеев, шашлыков и кебабов.
Но долго засиживаться в кафе нам не позволяло время. Нужно было спешить в общежитие, скоро у нас в комнате должны были собраться приглашенные на нашу отвальную. Объяснив  все это гостеприимным работникам кафе и извинившись перед ними, мы пригласили их к нам, для "продолжения банкета". Мангальщик с гратарщиком поблагодарили и отказались, сославшись на семейные дела. А Людмила согласилась, только попросила её немного подождать. Она ушла к себе в подсобку, а мастер шашлыков и кырнэцеев стал все, что стояло на столе, укладывать уже в знакомую нам корзину. В это время из подсобки появилась Людмила. Она успела переодеться в нарядное платье и поправить макияж на лице. Выглядела блондинка Люда весьма и весьма привлекательно! А в руках у нее была, так уже знакомая нам, пятилитровая канистра с самогонкой. На наши с младшеньким слова, что завтра за все обязательно рассчитаемся, Людмила даже обиделась. Она сказала нам, что бы мы даже не смели больше заикаться ни о каких расчетах и что мы ей ничего не должны. Димачки попробовал возразить, но хозяйка кафе так посмотрела на него, что младшенький быстренько замолчал.
Мы пришли в общежитие когда первые гости уже сидели у нас в комнате возле, пока еще пустого, стола. Сервировка заняла у нас несколько минут. Закуски лежали в нескольких тарелках, позаимствованных до утра в столовой. Самогон так и поставили на стол в пятилитровой канистре. А вот стаканов и кружек на столе было много, чтобы каждый гость мог пить из своей посуды.
В это время подошли старший повар Володя и наш водитель Петр. Они принесли с собой две канистры домашнего вина Володиного изготовления. В одной канистре было красное, в другой белое вино. Так что спиртного было много и на любой вкус. Правда пришлось одному из братьев-завхозов сбегать в столовую и принести два чайника. Из этих чайников вино разливали по стаканам и кружкам.
Вечеринка шла весело. Тосты сменялись анекдотами, анекдоты песнями под гитару. Вспоминались всякие смешные истории из нашей, пусть недолгой, но богатой на события, колхозной жизни. Еще раз все посмеялись над историей влюбленного в "незнакомку" младшенького. После чего Димачки с Русланом выпили на брудершафт, правда целоваться не стали. После этого все пошли на импровизированную танцплощадку во дворе училища. Одетая в нарядное платье блондинка Людмила выгодно отличалась от наших, одетых в джинсы и свитера, девушек. Парни не сводили с нее глаз и приглашали на каждый танец. Натанцевавшись, наша компания вернулась в общежитие. Застолье продолжилось. Был у нас в компании парень, которого звали Филипп. Правда он просил называть его Филом. Работал Фил в заводском бюро эстетики (было на заводе и такое) художником. Он так впечатлился образом Люды, что сбегал в свою комнату, принес черные мелки и прямо на стене нашей комнаты нарисовал ее портрет. Получилось очень красиво и очень похоже. Портрет всем понравился.
Правда, кроме директора училища Ангелария Дезиславовича Попинкурова. Увидев, на следующий день утром, настенную живопись Фила, он разорался и обвинил нас в порче казенного имущества, затем поинтересовался кто и за чей счет будет делать в комнате ремонт?
- Как кто и за чей? - Удивленно переспросил Димачки. И глядя на директора, как на несмышлёного ребенка, продолжил:
- Вот вы и будете делать, Ангеларий Дезиславовичь. Подсказать за чей счет? - И под наш хохот выпроводил того из комнаты.
Кстати, как нам потом рассказали ребята, до самого отъезда из Вулканешт, забелить портрет Людмилы директору, так и не дали.
А пока вечеринка шла полным ходом. И что нам с младшеньким было очень приятно, это то, что ребята искренне жалели о нашем отъезде и даже уговаривали остаться. Где-то к часу ночи закончилась наша вечеринка. Народу нужно было выспаться, работу в поле никто не отменял. Шеф-повар Володя и водитель Петр вызвались проводить Людмилу. Взяв с нас с младшеньким слово, что завтра мы хоть на минутку, но заглянем в кафе, Люда удалилась в сопровождении местных кавалеров.
Вот и наступило последнее наше утро в Вулканештах.
Перед самым завтраком приехал председатель колхоза на своем УАЗе. Вместе с ним приехала женщина - бухгалтер, которая и выплатила нам с Димачки заработанное. Сумма получилась по тем временам довольно неплохая. Пригласив нас приезжать еще, директор с бухгалтером уехали.
После завтрака, когда мы с младшеньким сидели на скамейке возле входа в столовую и курили, когда к нам подошел Юра Максюта и сказал, что на пару часиков забирает машину. Оказалось, что у Вовки - порванной жопы ночью снова поднялась высокая температура. К утру температуру тот кое-как сбил аспирином, но нужно было везти лентяя к врачу. Нам машина с утра была не нужна, да и отношения к нам она уже никакого не имела, поэтому мы посоветовали Юре поставить в известность близнецов и повара - румына Володю. Юра хлопнул себя ладонью по лбу и сказал, что никак не может привыкнуть к тому, что завхозы теперь братья Толик и Вадик.
Максюта ушел в столовую, а мы с младшеньким стали обсуждать планы на сегодняшний день. Особых планов, конечно, не было. Ехать в Кишинев можно было на автобусе. Но утренний уже ушел, а второй отправлялся после обеда и прибывал на кишиневский автовокзал поздно ночью. Также через Вулканешты раз в сутки проходил пассажирский поезд Рени - Кишинев. Он отправлялся в 10 часов вечера и прибывал в Кишинев утром следующего дня. Этот вариант нас полностью устраивал.
Так продолжая трепаться обо всем и ни о чем, мы с младшеньким и дальше бы сидели на скамейке, Но тут Димачки вспомнил, что у него есть совершенно новые, яловые офицерские сапоги. Он на всякий случай взял их в колхоз, но так ни разу и не надел. Не помню, кому пришла в голову эта идея, но мы решили те сапоги продать. Деньги, после получения расчета, у нас были, но как говорится - лишняя копейка не помешает. Младшенький сбегал в общагу и через пять минут вернулся с сапогами. Мы зашли в столовую и предложили эти сапоги поварам.
Володя отказался сразу. Тетя Паша, помяв кожу сапог руками, сказала, что вещь хорошая, но ей сапоги брать некому. Повариха Мария на глаз прикинула, что ее мужу бы эти сапоги подошли, но она должна с ним посоветоваться, но тот только вечером вернется с работы.
Мы снова уселись на скамейку у столовой и закурили. Делать было абсолютно нечего. Весь народ был в поле, Толик с Вадиком уехали с Максютой помогать доставить Вовкину порванную задницу к врачу. Вспомнив, что обещали Людмиле обязательно сегодня появиться, так с сапогами в руках мы и отправились в кафе.
Посетителей в кафе еще не было. Хозяин ослика шуровал своей кочергой в мангале, доводя угли до нужной кондиции, а Людмила с гратарщиком пили кофе. Нам тоже налили по чашечке горячего ароматного напитка, который при нас же и приготовил гратарщик. Оказалось, что в кофе он тоже знает толк и отлично его готовит.
Людмила поинтересовалась зачем мы принесли с собой сапоги. Узнав, что мы хотели их продать, она обрадовалась и спросила сколько мы за них хотим. Оказывается такие сапоги хозяйка кафе давно хотела приобрести своему отцу для работы. Димачки тут же положил сапоги на столик кафе и сказал, что это наш подарок Людиному отцу. Людмила попробовала отказаться, но теперь мы ничего не хотели слушать. Немного поспорив, договорились до того, что сапоги пойдут как бы в погашение нашего долга. Гратарщик сварил еще кофе. Наслаждаясь отличным напитком, мы рассказали на чем и во сколько собираемся уезжать. В кафе вошли первые посетители. Пора было прощаться. Поблагодарив еще раз всех работников этого гостеприимного заведения, обняв на прощанье Людмилу, грустные, мы отправились обратно в училище.
Нужно было собрать вещи. Но их у нас было немного и времени на сборы ушло не более двадцати минут. Делать было абсолютно нечего.
Так как в общежитии кроме нас никого не было, мы с младшеньким пошли в столовую. Там повара заканчивали готовить обед, а дежурные по кухне вдвоем играли за столиком в дурака. Димачки предложил составить им компанию.
Игра была в самом разгаре, когда в столовую зашел Юра Максюта и еле передвигающий ноги лентяй Вовка. В больнице ему снова оказали первую помощь, сбили температуру и дали с собой горсть разных таблеток. Но Вовка нуждался в срочном стационарном лечении, которое лучше всего было проводить по месту жительства. Отправлять Вовку в таком состоянии одного Юра боялся. Вот он и попросил нас захватить больного с собой.
Большого энтузиазма эта просьба у нас не вызвала. Возиться всю ночь в поезде с больным на задницу Вовкой в наши планы не входило.
- Ага! А если он по дороге дуба врежет? - Поинтересовался младшенький.
Но Максюта сказал, что в больнице сделали все, чтобы в течении двух суток ничего серьезного с порванной задницей Вовки и ним самим не случилось. К тому же Юра пообещал нам машину вечером, чтобы отвезти нас на вокзал. На этом мы и договорились.
Обед был готов и пора была его вести в поле. Братья и дежурные по столовой загрузили все необходимое в кузов автомашины. Близнецы помогли забраться в кузов Марии и следом забрались сами. В кабину, как всегда, села тетя Паша, а Юра Максюта, который тоже решил вернуться в поле, тоже расположился в кузове. Мы с Димачки переглянулись и решив в последний раз съездить на поле, быстренько перелезли через задний борт машины и устроились на ящике с посудой. Всю  дорогу мы травили анекдоты и даже не заметили как оказались на месте. На обед сегодня повара приготовили вкуснейший рассольник, на второе макароны по флотски, к тому же, после длительного перерыва, был еще и салат из свежих овощей. Народ был доволен и многие даже подходили за добавкой, чего не было со времен хозяйствования шакалёнка Кости и его босса рогатого Толи. Которые кстати, как ни в чем не бывало, усевшись немного в сторонке, за обе щеки уплетали вкусный обед и делали вид, что не замечают насмешливых взглядов окружающих.
По приезду обратно в училище, мы с Димачки пошли к себе в комнату и проспали там до самого ужина. Что-то нам подсказывало, ночью спать особо не придется.
Нас разбудили приехавшие с поля ребята. Народ спешил умыться и переодеться, в общем подготовиться к вечерним мероприятиям. Только нам с младшеньким пока еще некуда было спешить. Не спеша мы дошли до умывальника и смыли с себя остатки сна. Затем, пошли в столовую, на последний наш ужин в Вулканештах. Мысленно мы уже были в Кишиневе и прикидывали чем займемся сразу по приезду, но все равно нам было немного грустно. К нашему столику то и дело подходили люди и желали нам хорошей дороги. Все понимали, кому обязаны улучшением питания. Когда, поужинав, мы с младшеньким курили на скамейке возле столовой, к нам, выбрав момент когда рядом никого не было, подошли рогатый Толя и его шестерка Костя. С какой же ненавистью этот дуэт шакалов глядел на нас! Казалось еще чуть-чуть и эта ненависть брызнет у них из глаз.
- Надеюсь, что я вас больше никогда не увижу! - Как то даже не сказал, а по - змеиному прошипел рогоносец.
- Да вот. - Тявкнул, как всегда, невпопад, шакаленок Костя - Табаки.
- Да неужто вы решили здесь остаться? Бедный колхоз! - Сразу же нашелся младшенький. - Колхозники из вас никакие, вот если только на ферму, к крупному рогатому скоту... - Продолжал он издеваться.
-Да на фиг он нужен на ферме? - Поддержал я Димачки. - Рога у него конечно развесистые, а вот производитель он никакой. От нормальных производителей жены не уходят.
- Может ему тогда купить ишака и заняться частным извозом? - Как бы раздумывая, спросил у меня Димачки.
- Зачем ему покупать еще одного? - Вопросом на вопрос ответил я. - У него же Костя есть.
Засмеявшись, мы встали со скамейки и пошли в сторону общаги, совершенно не обращая внимания на те проклятья, что орали нам вслед шакалы.
Каково же было наше удивление, когда возле общежития мы увидели знакомого ослика и его хозяина - мангальщика из кафе Людмилы.
Заметив нас, тот достал из повозки хорошо знакомую нам пятилитровую канистру и корзинку. Корзинка была меньше той, которую мы вчера принесли с собой из кафе, но все равно довольно вместительная.
- Это вам на дорога Луда пэрэдал. - Сказал мангальщик на плохом русском языке, уселся в тележку, что-то сказал ослику и тот быстренько побежал по дорожке к выезду из училища. Мы даже поблагодарить его не успели. Насчет вина и закуски в дорогу мы хотели договориться с Марией, но Людмила решила этот вопрос за нас.
Надо было проверить как себя чувствует Вовка. Мы пошли к нему в комнату. Больной лежал на койке вверх задницей и судя по тому как он на кого-то ругался, чувствовал себя довольно бодренько. Таблетки и обезболивающее сделали свое дело. Сказав ему, чтобы через полчаса был готов ехать, мы пошли на танцплощадку, где еще раз попрощались с ребятами и девушками.
Наступила пора ехать на вокзал. Петя подогнал ГАЗ-52 прямо к дверям общежития. Из нашей затеи посадить Вовку в кабину ничего не вышло. Сидеть на заднице Вовка не мог. Даже немножко не так. Он мог сидеть только на здоровом полупопии. Больному помогли забраться в кузов и он там расположился, подложив под здоровую часть задницы подушку. Мы с младшеньким закинули в кузов свои сумки с вещами и аккуратно поставили корзинку и канистру. В это время к машине подошел Юра Максюта и сказал, что поедет нас провожать. Пожав последний раз руки пришедшим нас провожать ребятам, мы с Димачки забрались в кузов, а в кабине расположился Юра.
На вокзал мы приехали без приключений. Оставив машину на площадке возле небольшого здания вулканештского вокзала и усадив Вовку на лавку в крохотном зале ожидания, пошли в кассу за билетами.
Вот тут то и казалось, что хоть поезд и считался пассажирским, но ни купейных, ни даже плацкартных вагонов в составе не было. Вернее, весь состав состоял из плацкартных вагонов, но билеты продавали без указания мест. Такие вагоны, места и билеты назывались общие. Билеты продавали без всякого учета количества мест в вагонах, по принципу чем больше - тем лучше. Условия, в которых ехали пассажиры таких общих вагонов, никого не волновали. Делать было нечего, пришлось покупать эти билеты.
Юра Максюта сказал, что не уедет, пока не посадит нас в поезд, прибытие которого ожидалось через двадцать минут.
Когда объявили прибытие поезда, мы вышли на перрон и постарались встать так, чтобы двери какого-нибудь вагона остановились прямо напротив нас. Народу на перроне было немного. Видно железнодорожный вид транспорта не пользовался большой популярностью у местного населения. А может быть в сезон уборки местные жители вообще мало ездили, стараясь собрать как можно больше выращенного урожая. Как бы там не было, но это нас очень устраивало. Когда подошел поезд, мы помогли Вовке подняться в вагон и следом поднялись сами. Немного пройдя по вагону и обнаружив свободный четырехместный отсек (ездившие в плацкартных вагонах поймут о чем идет речь), снова помогли "раненому в задницу бойцу" Вовке, уложив его на живот на одной из нижних полок. На другую нижнюю полку поставили свои сумки с вещами, а на столик у окна канистру с самогоном и корзинку с провизией. Сказав Вовке, что бы никого "в купе" не пускал, мы с младшеньким вышли из вагона покурить, а заодно попрощаться с Максютой и водителем Петром. Но долго прощаться и курить не пришлось. Минут через пять объявили отправление поезда и нам пришлось вернуться в вагон.
Пассажиры в вагоне были, но свободных мест было еще много. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили на полке, где стояли сумки с нашими вещами, двух неопределенного возраста мужичков. А на соседней полке, в ногах у Вовки примостилась такая же тетка. Вся троица не сводила жадных глаз со стоящих на столике канистры с самогоном и корзинки с провизией. Видно было, что они всерьёз настроились на халявную выпивку и закуску. Но попутчики, а тем более сотрапезники, в наши планы совсем не входили. Димачки выпрямился во весь свой гренадерский рост и почти упираясь головой в потолок вагона, спросил у меня:
- Братишка, а ты давно от хозяина?
- Дык две недели как откинулся. - Сразу въехал я в тему.
- А где зону топтал? - Продолжил допрос младшенький.
Я служил в армии под Челябинском и знал, что где-то в том районе была исправительная колония строгого режима. Потому и ответил:
- Так на Урале, под Челябинском на строгаче, 3 года парился.
- А я вот когда последний раз срок мотал... - Начал было Димачки следующую фразу, но в "купе" кроме нас с Вовкой уже никого не было.
Мы сходили к проводнику вагона и попросили у него чаю. Но железнодорожник объяснил, что в общих вагонах чай не делают и он даже титан не затапливал. На самом деле чай нам был не нужен, это был предлог получить стаканы, но оказалось, что и стаканов у проводника не было. Кое-как, за рубль, полупроводник, так как он один обслуживал два вагона, дал нам простынь. Этой простынею мы отгородили наше "купе" от остального вагона. Теперь уже никто и ничто не мешало нам выпить и закусить, что и было сделано. Правда, из-за отсутствия стаканов, пить пришлось прямо из горлышка канистры, но разве это могло нас остановить. Кстати, Вовка хоть и лежал на пузе, но довольно ловко приспособился прикладываться к канистре так, что не проливалось ни одной капли крепчайшей Людмилиной самогонки. При этом он издавал какой-то странный звук, очень похожий на поцелуй. Канистра была черного цвета и где-то после третьего Вовкиного "поцелуя", перед каждым глотком, мы, дурачась, стали называть канистру канечкой и черноглазой дИвчиной. Наши попутчики из соседних "купе" слышали из-за нашей занавески такие монологи:
- Канечка, дивчинка ты моя черноглазая, ну иди я тебя прямо в губки поцелую. - Затем, если к канистре прикладывался Вовка, и правда, был слышен звук поцелуя.
Закончилось это тем, что осторожно отодвинув закрывающую наше купе от посторонних глаз простынь, к нам заглянул проводник и тихо спросил:
- Ребята, вы что, девку без билета везете?
Пришлось ему все объяснить и показать нашу "девку".
- Так бы сразу и сказали. - Засмеялся железнодорожник и вышел, но через минуту появился с алюминиевой солдатской кружкой.
- Пользуйтесь пока не приедем. - Сказал он, не сводя жадных глаз с нашей "черноглазой дивчинки".
Пришлось налить и ему. Полупроводник выпил, крякнул, похвалил крепость напитка и ушел.
Больше нам никто не мешал. Поезд особо не разгонялся и как "плохой кабель останавливался у каждого столба". Нам даже показалось, что он больше стоял на всяких остановках, чем ехал. Пару раз мы с Димачки выходили покурить на свежий воздух. Но где-то под утро выпитая самогонка дала о себе знать и нас срубил сон.
Разбудил нас все тот же полупроводник, который сказал, что через десять минут мы прибываем. За окном вагона уже были видны строения пригорода Кишинева. Собрав быстренько в корзинку остатки провизии и закрутив пробку на канистре, мы разбудили Вовку и с трудом усадили его на лавке. Видимо действие медикаментов заканчивалось и того вновь стала расти температура.
Через несколько минут поезд остановился на перроне родного Кишиневского вокзала. Вовка еле-еле перебирал ногами. Пришлось мне взять все наши вещи, А Димачки, взяв больного в охапку, вынес того из вагона. Ни о каком троллейбусе или автобусе разговора не было, Вовка просто бы не дошел до остановки. Пришлось ловить такси. Хорошо, что было еще раннее утро у на стоянке такси стояло несколько свободных таксомоторов. На наше счастье Вовка жил недалеко от вокзала и минут через пять такси остановилось возле его дома.
Здесь нам тоже повезло, жил Вовка на первом этаже, так что далеко его тащить не пришлось. Позвонив в дверь квартиры и передав больного родителям, объяснив им что с ним случилось и посоветовав срочно обратиться к врачу, мы с младшеньким вернулись в такси. По домам ехать не хотелось. К тому же в канистре еще оставалось довольно много самогона. Увидев на углу телефон-автомат, мы позвонили моему приятелю Олегу. Мама Олега обычно осенью уезжала в отпуск и тот оставался один в трехкомнатной квартире. Так и оказалось. Услышав мой голос, Олег очень обрадовался, а когда узнал, что у нас с собой есть, закричал, чтобы мы срочно ехали к нему. Любил Олежка это дело. Впрочем, почему любил? Он и сейчас не отказывается от "выпить хороший румка водка в хороший компаний". Домой мы в тот день попали только поздно вечером.
На следующий день, встретившись с младшеньким утром на заводе, как и просил нас Юра Максюта, мы первым делом пошли к зам. директору завода и рассказали, как и почему приехали. Выслушав наш рассказ, зам. директора поблагодарил нас за работу и оказание помощи в транспортировке заболевшего товарища, после чего отправил нас по рабочим местам.
Где-то через неделю нас с младшеньким снова вызвали к зам. директора. Игорь Гаврилович рассказал, что пришла новая разнарядка, отправить в вулканештский колхоз еще сорок человек. Специальный автобус заказывать не стали, а решили отправить людей рейсовым автобусом, выкупив все билеты. Вот нам с Димачки и предложили вернуться и заодно помочь новичкам добраться до места. Но у меня уже был оформлен очередной отпуск, а у младшенького немного приболела мама и мы отказались. Вот так и закончилась наши приключения в вулканештском колхозе. А мы до сих пор называем друг друга младшенький и старшенький или по именам Димачки и Витечки.
Кстати, как нам потом стало известно, Вовку мы привезли вовремя. Родители вызвали скорую и того сразу же отвезли в больницу, где тот и провалялся почти месяц. Врач потом говорил, что еще сутки и его могли не спасти. Вот до чего лень человеческая доводит.
И, конечно, мы не можем закончить наш рассказ, не рассказав о том, как рогатый Толя и шакаленок Костя сами себя наказали. Мы уже при этом не присутствовали, нам рассказали эту историю братья-близнецы Вадик и Толик, когда по их возвращению из колхоза, мы собрались на дружескую вечеринку отметить возвращение. Конечно же на этой вечеринке был и "прелестная незнакомка" Руслан и другие парни и девчата из нашей колхозной компании.
Так вот, не знаем в чью "умную" голову пришла идея заготовить себе на халяву овощи, которые росли на полях колхоза. Скорее всего в рогатую голову Толи, ибо у Кости просто бы не хватило фантазии. За несколько дней до завершения работы в колхозе, Анатолий отпросился на сутки у Юры Максюты в Кишинев. Толку с такого работника было мало и Юра его отпустил. Вернулся рогоносец на следующий день на своем Москвиче - 412. В последний вечер эти два деятеля загрузили полный багажник москвичонка овощами, а для отвода глаз купили сетку лука, официально оформив покупку через бухгалтерию колхоза и получив на руки накладную и копию счета со штампом "ОПЛАЧЕНО".
На следующее утро к СПТУ подъехала колонна из нескольких автобусов "ИКАРУС" в сопровождении автомобилей ГАИ. После того как уезжающие расселись по автобусам, колонна тронулась в путь в следующем порядке. Первой ехала "Волга" ГАИ с включенными мигалками, за ней автобусы, а за автобусами еще два ГАИшных "Жигуленка", тоже с работающими мигалками. Не знаем, с кем и как договорился рогатый Толя, но ему разрешили ехать за последним автобусом, перед "Жигулями" ГАИ. Так он и проехал почти всю дорогу в колонне, обсуждая с Костей какие же они умные. Но на посту ГАИ, при въезде в Кишинев, колонну остановили. Оказывается проезд в колонне постороннего автомобиля, который не был вписан ни в один документ, является грубейшим нарушением ПДД. К тому же на дворе стоял 1983 год. Пришедший к власти в СССР бывший председатель КГБ Юрий Андропов все туже закручивал гайки. Проверяли все и всех. А тут в колонне автобусов какой-то "Москвич", которого к тому же нет ни в одном документе. Колону отправили дальше, а Рогатого Толю с его "Москвичом" и шакаленком Костей оставили на посту ГАИ. Быстренько организовали понятых и произвели, выражаясь протокольным языком, досмотр багажника автомобиля "Москвич" модели 412. Кроме оплаченной сетки лука, в багажнике оказалось еще много всяких овощей, документов о покупке которых у владельца автотранспортного средства не оказалось. На вопросы откуда продукты, рогатый Толя начал нести какую-то околесицу о том, что продукты это подарок вулканешстких друзей. Но перепуганный до дрожи в коленях шакаленок Костя под протокол рассказал, что Толя просто наворовал эти овощи на полях колхоза. Стукача отпустили, а на бывшего Ларискиного мужа завели дело о расхищении государственного имущества. Случись такое годом раньше, у него бы просто отобрали овощи в пользу сотрудников данного поста ГАИ и выписав штраф за нарушение ПДД отпустили восвояси. Но сейчас в МВД шла одна проверка за другой, все руководство было заменено, многие МВДшные начальники арестованы за взятки и тому подобные нарушения. Любой постовой милиционер мог в одно мгновенье потерять работу. Но если ребятам из патрульно-постовой службы особо терять было нечего, кроме выслуги лет и специальной очереди на квартиру, то ГАИшники своими местами дорожили. Работа в ГАИ уже в те времена считалась очень "хлебной".
Вот и попал рогатый Толя в струю. Скандал был громкий. У него конфисковали автомашину, как средство незаконного обогащения и чуть не посадили. Правда срок дали условный. А свидетелем на суде выступал Костя и валил своего бывшего босса по полной. С работы рогатый расхититель государственного имущества вынужден был уволиться. Больше я его никогда не встречал. Говорят он уехал жить в тот сибирский поселок, где когда-то познакомился с Ларисой и женился на ней. Туда ему и дорога.
Этот колхоз для нас с Димачки оказался последним. Сразу после моего возвращения из отпуска, мы с младшеньким перешли работать в отдел комплектации. Работа в этом отделе была связана с частыми командировками и сотрудников отдела в колхозы не посылали.
А еще мы с Димачки хотим выразить огромную благодарность НЕЛЛЕЧКЕ РУЛЕВСКОЙ (тогда еще АВДОЯН), которая вместе с нами переносила все "тяготы и лишения" того колхоза. Неллечка очень помогла нам в написании этого рассказа. Очень многое написано по ее воспоминаниям. СПАСИБО ТЕБЕ НАША БОЕВАЯ ПОДРУГА!
Вот такая вот история...