Новогодняя быль

   31 декабря. Три часа дня. На уличном термометре -20, морозило. Сын- пятиклассник предложил вместе сходить в магазин. Он решил, что нужно купить красную икру и мандарины. Нам захотелось прогуляться до того магазина, что подальше от дома. По пути мы вынесли мусор и от мусорных баков коротким путём, "огородами", направились за покупками.
   Шли через пустырь- болотину, занесённую снегом. Раньше здесь стояло несколько домов- "деревяшек". Недавно их снесли, жильцов расселили. Остался один покосившийся дом, с выбитыми во многих окнах стёклами. Его украшали сталактиты, намерзшие от содержимого уборной со второго этажа. Прямо возле дома проступали контуры помойки, нынче поглощённой сугробами.  Мы обошли дом с торца по узенькой тропинке. Вероятно, под ни разу не чищенной за зиму бугристой снежной поверхностью были погребены мосточки. Недалеко от входа в жильё, на мосточково- погребальной бугристости, лежал человек-- мужик бомжеватого вида. Лежал на животе, лицом вниз.
    Перешагнуть? На кой он мне сдался?
Некоторые, в одном из веков, тоже вот так... мимо, мимо... того, кто лежал. Но там же один умилосердился?... Да, самарянин... Возлил, перевязал, увёз...
-- Эй, мужик! Ты живой? Выпил? Давай "Скорую" вызову?
Я потормошила его за плечо. Он приподнял голову, отозвался.
-- Не надо "Скорую". Живой... И выпил- то немного. Новый год же. Болею я.
В этом доме живу, на втором этаже. А тут недалеко сын живёт. Мне бы только до крыльца добраться. Упал, встать не могу. И ползти не могу.
-- Господи, помилуй, как же я тебя поволоку- то?
У меня несколько месяцев назад была сломана рука,а сейчас я долечивала пневмонию после короновируса и мучалась одышкой.
-- Давай сюда руки, держись.Ногами отталкивайся, как можешь. Помогай.
Он протянул руки с прокуренными круглыми ногтями и цепко- крепко ухватил меня за руки. Мы начали двигаться.
Метр- два пузом по снегу, мамочка дорогая, что ж так тяжко- то, а до крыльца ещё метров десять.  Всё, передышка. Но в войну же как- то сёстры таскали раненых?
Ещё две передышки-- и мы у цели, у крыльца, заметённого снегом так, что получилась горка.
-- А дальше? Ну как же я на крыльцо- то тебя затащу?
Ох, Господи, да помоги же ты мне грешной!
- Держись давай, поползли...
Тянуть мужика на горковое крыльцо было тяжелее, чем по тропинке.
Но мы его одолели. Слава Богу, в подъезде!
-- В доме нет никого, я тут один живу.
-- Ну давай, садиться будем как- нибудь.
Получилось сначала повернуть его, а потом и посадить. Совсем чуток отогревшись, сидя, он ухватился руками-- а руки у него крепкие-- за перила лестницы, ведущей на второй этаж.
-- Сейчас, сейчас, я встану... как- нибудь...
И, действительно, усилием воли, при моей кое- какой поддержке, он поднялся. Мы поковыляли на второй этаж.
 - Вот тут я живу. Сейчас ключ посмотрю в кармане. Есть! Не потерял!
- У тебя тепло? Печку топил? Давай открывай замок, заходи в комнату, да не броди больше никуда.
- У меня обогреватель.
Не обманул. В коридоре горел свет. Из открытой двери пахнуло прокуренной берлогой.
- Как тебя звать? - спросил мужик.
- Да зачем тебе? Ну Ольга...
- Свечку за тебя поставлю...
- Не стоит, зачем. Заходи домой.
Он чуть задержался у двери.
- На тебе бы я женился...
- Опоздал. Я замужем.
Внизу меня ждал сын.  Мы пошли дальше и дорогой размышляли, что человек этот, видно что- то хорошее сделал в этой жизни. Не дал ему Бог замёрзнуть в новогодний вечер у крыльца собственного жилья.
Ведь с чего- то мы с сыном именно в то время попёрлись за икрой непонятно какими путями, где нормальные люди не ходят. Икры, кстати, в магазине уже не было, когда мы пришли.
   А вечером мне вспомнилась моя бабушка Маша. Фамилия её Анисимова, но вот в деревне Заберёзово, где она родилась, называли всех  деревенскими прозвищами.
Бабушка была Машка Самарёнкова.  Её отец-- мой прадед-- Алёшка Самарёнок. Тогда как же звали его отца, моего прапрадеда Дмитрия?  Если по логике вещей, допустим, воронёнок у ворона, а Самарёнок? У Самарянина ???
Если считать меня и моих детей, то мне известны 12 колен родословной. Но там только факты: родился, крещён, венчан брак, дети, умер.
Был ли кто таким же, как милостивый самарянин, который, проезжая, нашёл некоего человека, и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: "Позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе." ?
   Бог ведает.
А нам остаётся молиться: за усопших предков, за живых сродников, за того мужика из развалюхи- деревяшки: по вечерам видно- у него горит свет в окошке, ведь не случайной же была встреча.
  Да и он вроде хотел...свечку поставить...