Часть II. Глава 18. Свадебные тосты Доротеи

Лея выглядела прекрасно: она была обворожительна в платье из толстого кружева цвета шампанского! Рыжие волосы были старательно уложены Милочкой в красивую причёску, и это доказало Сарочке тот факт, что её будущая невестка не совсем гелемтер-молодец в своём деле. Белые туфельки были совсем без каблуков – Лея не умела ходить на каблуках, и как Доротея Львовна не уговаривала невесту «хоть раз в жизни ради красоты пожертвовать всем и даже ногами», Лея не согласилась. На что Сара сказала: «Доця, это твоя свадьба и раз ты выбрала себе мужа, то туфли выбрать – сущий пустяк». Фаты не было: голову невесты украшал красивый цветок живой розы, точно такого же цвета, как и платье.

Сара смотрела на свою дочь и не могла наглядеться.
«Яша, наша девочка так прекрасна! И так счастлива! Уж не знаю, что она нашла в этом невзрачном милиционере, но я тебе так скажу: она идёт по стопам своей матери! Пусть будет счастлива наша солнечная девочка! Сколько нам говорили: толку не будет, дурочка с переулочка, цудрейтер, кто её возьмёт, она ни на что не способна… Я плакала, а ты утешал меня, говоря, что наша девочка просто из другого мира, и что людям не дано понять, какая чистая душа пришла на Землю…
Яшенька, я тебе скажу, что в загсе всё было очень пристойно: свадебный марш нашего мальчика Мендельсона, свидетели, Арик с Милочкой, поставили свои подписи, но главным событием стал тот факт, что товарищ Ганько не шутил и таки стал Ленивкером! Мало того, он даже гордился своей новой фамилией! После росписи новоиспечённый муж подошёл ко мне и спросил:
«Ну, сейчас я могу называть вас мамой, Сара Абрамовна? Я же теперь тоже Ленивкер!»
А у меня, Яша, слёзы закапали из глаз. Я обняла его, чтобы поздравить, а у этого гелемтера-молодца под прекрасно сшитым пиджаком кобура и рация торчат. Я его спросила:
«Юрочка, зачем тебе оружие на свадьбе?»
И ты знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что теперь он взял на себя ответственность и будет до самой смерти защищать свою семью. А сейчас дети сидят за столом и едят «эсик-флэш», тот, что мы с Леей и Фирой сделали по твоему рецепту. Я тебе скажу, Яшенька, это таки райское наслаждение: три часа убитого времени, но оно стоило того!»

Праздновали тихо, тихо, спокойно, по-семейному. Марк Самуилович смотрел на молодых и почему-то грустил, видимо, вспоминая свою нежеланную свадьбу. А потом встал и сказал тост:
«Дорогие Лея и товарищ Ганько, то есть, товарищ Ленивкер! Вот сейчас вы сидите за столом в окружении самых близких людей, не считая твоих коллег. Хорошие парни, доблестные защитники простых, советских граждан. Ни оркестра нет, ни кучи ненужных гостей. Зато у вас есть то, чего никогда не было у меня: у вас горят глаза, когда вы смотрите друг на друга. Может, я сам отчасти был виноват в том, что семья не сложилась, а может просто не судьба. Я желаю вам счастливой доли, неомрачённой доли! Пусть ваша жизнь подарит вам то, ради чего люди рождаются на земле: счастье. Много-много нахес! Зай гезунт и Мазл тов!  – сказал Кацман и залпом выпил рюмку водки.

Шмулик был ответственный за «горько» и после каждого тоста, с удовольствием выкрикивая это слово, выпивал стопку водки. Лея краснела, вставала, застенчиво улыбалась, и неловко подставляла губы для поцелуя. Юра скромно чмокал Лею в губы и застолье продолжалось.

Потом с бокалом шампанского в руке встала Дора. Тост показался Саре странным.
– Жила была корова и звали её Буренка. Бурёнка рожала телят, давала молоко, в общем, была почти членом семьи. Потом её зарезали и сделали из неё «эсик-флэш». И сейчас, кушая это прекрасное блюдо, ты, Лея забираешь себе коровье счастье!
Первым не выдержал Беня:
– Дора, ты с ума сошла? Что это за счастье такое, быть зарезанной членами семьи и поданной на свадебный стол? Меняй направление своей мысли!
– Беня, не учи меня говорить тосты. Бурёнка передаёт Лее счастье стать матерью и завести своих детей! Короче, ты меня сбил таки с мысли! Хорошо, не хотите про корову, давайте про другое. Приходит махетынасты, сваха, к жениху и предлагает ему невесту с хорошим приданным.
«Дорогой Ицхак, понимаешь, твоя невеста слепа на один глаз, но за ней дают хорошее приданное!»
«Так это же хорошо! – воскликнул жених. – Она не будет много видеть, чем я занимаюсь!»
«Понимаешь, твоя невеста не выговаривает много букв и потому почти всегда молчит, но за ней дают хорошее приданное!» – сказала сваха.
«Замечательно! Она будет молчать, когда ей таки будет что сказать на мои проделки!» – сказал жених.
«Она ещё и хромает на одну ногу, но за ней дают хорошее приданное!» – была до конца честной сваха.
«Прекрасно! Значит, она не сможет меня догнать, когда я захочу от неё сбежать!» – рассмеялся жених, радостно потирая руки.
«У твоей невесты сварливая мама, которая вечно суёт нос не в свои дела и совершенно не умеет готовить!» – сказала сваха.
«И это хорошо: не отравит!» – парировал жених.
«Ну, тогда последнее: она не сильно умна. У неё что-то не то с мозгами, но за ней дают хорошее приданное», – произнесла сваха.
«Может же у неё быть один маленький недостаток!» – ответил жених.
 –Так выпьем за то, чтобы жених всегда был терпим к недостатками невесты! – произнесла Дора и, выпив бокал шампанского, замерла: вся компания сидела молча и как-то не совсем по-доброму смотрела на говорившую.
– Я не поняла, что я не так сказала? – спросила Дора.
– Главное, ты всё сказала, что хотела: и про хромую ногу, и про голову без мозгов и про тёщу, которая не отравит... Так давайте выпьем за то, чтобы ни на одну свадьбу не приглашали идиоток! – торжественно закончила Сара.
– Горько, – закричал Шмулик, и в это время у жениха запикала рация.
Не успев поцеловать невесту, жених вышел из зала. Через три минуты он вернулся и, взволнованно посмотрев на Сару, позвал её:
– Сара Абрамовна, можно вас на пару слов?
Сара вышла и Молодой Ленивкер зашептал:
– Бройлер объявился. Позвонил Плоткину и сказал, что через час заедет поменять вазу. Мне нужно срочно доставить вазу портному.
– Юрочка, не ходи туда, сынок! Прошу тебя! У тебя свадьба! Как же Лея? Я поеду с тобой! – запричитала Сара, вспомнив, что говорил ей Яша.
– Сара Абрамовна, вы что! Как это не ходи! Я быстро! Мы с ребятами поехали, машина уже здесь, ключи от квартиры у меня есть. Всё будет хорошо. Лее придумайте что-то, чтобы не волновалась...
– Юрочка, у тебя записан номер телефона, что здесь, в кафе? Сразу, как всё закончится, найди будку, чтоб позвонить. Я уже волнуюсь, ты понял?
– Понял, мама Сара Абрамовна! Приказываю не волноваться: мы детдомовские, шустрые. Нас голыми руками не взять!
– Юрочка, кто сейчас говорит за голые руки, а? Я тебя прошу, помни: ты теперь почти еврей, поэтому иди за всеми и прикрывай всех сзади!

Новобрачный, набросив на плечи куртку, обнял Сару и выбежал исполнять свой служебный долг. Сара Абрамовна почувствовала всем своим материнским и человеческим сердцем, что это не было одним лишь голым расчётом для молодого мужа. Он делал это не ради зарплаты, не ради повышения: он был честным и бедовым парнем и понимал, что если не он, то кто?

Сара вернулась в зал  и сказала почтенному собранию:
– Дорогие родственники, и ты, Лея. Наш Юра срочно вызван на службу, и он пошёл, поскольку у него долг перед этой Родиной. А другой Родины у товарища Ленивкера пока нет. Как вы знаете, наши доблестные милиционЭры бдят покой граждан даже на собственной свадьбе. Лея, доченька, почему у тебя глаза на мокром месте? Твой муж вернётся через пару часов! А сейчас свадьба продолжается, хоть и без жениха. И, чтобы вы не скучали, пани Дора нам опять скажет какой-нибудь хороший тост. Только хороший, Дорочка!
Дора взяла в руку бокал, достала из сумочки сложенный бумажный лист, откашлялась и сказала:
– Я тут к свадьбе списала стихотворение с одной газеты. Милиционерам посвящается. Вот, сейчас… Автор Эраст Кулебякин.

Он в любую не погоду,
На посту стоит и бдит!
Он всегда слуга народа,
Даже если город спит!

Он со свадьбы, с дня рожденья,
В непогоду: в дождь иль зной
В бой вступает без сомненья,
Сын милиции родной!

Охраняет жизнь народа
От бандитов и воров!
И в любое время года
Он на подвиги готов!

Если пуля вдруг настигнет,
Или в бок вонзится нож,
Знаем: имя не погибнет!
Имя, братцы, не убьёшь!

Памятник ему поставят,
Люди станут приходить…
И на все века восславят!
Будут вечно помнить, чтить!

Дора сложила лист, залпом осушила бокал, и тут на весь зал раздался вой невесты…
Сара покрутила у виска, глядя на Дору, Фира постучала по столу, потом себе по голове, тоже глядя на Дору, и обе женщины бросились успокаивать невесту. Арик включил магнитофон и пригласил Милочку танцевать. Кацман подошёл к Яшиной сестре Рохл и тоже пригласил её на танец. Непонятая Дора обиженно засопев, села к столу и стала кушать жаркое с белой булкой. Лея продолжала рыдать в голос…
Прошло два часа и наконец Сара услышала телефонный звонок. Оставив Лею, женщина побежала к телефону. Родственники продолжали танцевать, пока не услышали громкий, похожий на вой, Сарин крик «Не-е-е-е-ет!» Все замерли и, услышав звук падения тела, бросились в коридор…


Продолжение: http://proza.ru/2022/01/26/1668