Все возвращается на круги

               
                1.
Она уже пол часа стояла около своего родительского дома, вспоминая, как уезжала и ругалась с мамой, огрызаясь на её выкрики-да, я никогда сюда не приеду! И ваш дом мне не нужен, и ваш хлам. Ну вот, однако пригодился. Родителей давно нет в живых. Сестра живет в другом городе, да и поехать к ней она не могла, только по одной причине. Она против была её мужа, всячески отговаривала и ругала его. Но Люба влюбилась в Игоря до беса памяти. Да, родные были правы.
А теперь хорошо, что есть, куда можно приехать. Да, дом весь зарос. Окна забиты досками, крапива и сныть хозяйствуют на огороде. Люба протоптала тропинку к крыльцу. Подняла ключ под ковриком. Дом пропах сыростью, но фундамент еще крепкий. Отец перекладывал сам, и поговаривал, -Еще мои внуки будут в этом доме чай пить. Не часто видел внуков. Любин сын Олег все у той бабушке, а сестрина дочка в пионерском лагере. Так размышляя и вспоминая, стала убирать паутину. Надо набрать воды, стоя у колодца удивилась. Колодец чистый звенья бревен заменены и чистое ведро. Видно воду кто- то брал постоянно. Набрала воды и, как в детстве обязательно из ведра надо испить воды, как буд. то каждое ведро имеет свой вкус. Пила и вспоминала. Отец сам искал воду и копал колодец. Не кому не доверял. -Люшка, он всегда так её звал. Производное от Любушке. -Иди скорее сюда. Я нашел. Люба посмотрела, а там тоненькая струйка водички. -О, так мало? - Не смотри, что мало, она еще твоих внуков будет поить. А ведь и правда. Даже в самое засушливое лето, у соседей пересыхали колодца, а у них никогда. Воды хватало всем. И вкусная, и холодная, так что зубы сводит.
Убрала в доме вымыла все пошла искать занавески, открыла шифоньер. И увидела свои платья, которые носила лет двадцать тому назад. За последнее время Люба много переживала и похудела. Сын говорил, -Кожа, да кости. Недаром отец загулял.
 Интересно влезу я в любимое платьице. Стоит у зеркала, смотрит на себя, а там девчонка смотрит на неё в любимое белом в цветочек платье. Распустила волосы и в это время, кто-то зашел в дом. Люба смотрит в отражение в зеркале, а там женщина стоит на неё смотрит, и спрашивает-Вы кто? И только когда повернулась к ней лицом. Они узнали друг друга. Перед ней стояла Надя. Они дружили втроём Вера, Надя и Люба. Надежда бросилась обнимать, так, что чуть не задушила в объятьях. Она была тучная, крепко сложенная бабенка. -А, я иду, смотрю дверь в сени открыта, ну думаю, кто-то забрался. Много тут желающих полазить по чужим дворам. Мы с Веркой бдим. -гордо заявила она. -Ой я как чувствовала, что ты скоро приедешь. Ты надолго? –Я навсегда… Повисло молчание. -Вот, что ты тут обживайся, а мы с Веркой вечерком придем на “стопку чая” -Ой побегу. Чмокнула Любу в щеку и убежала. 
                2.
Убирая в доме Люба вспоминала свою жизнь. Все банально просто. С Игорем познакомилась, когда училась, домой приезжала только на каникулы. Познакомились на танцах. И закружилось. Он долго ухаживал. Провожал в общагу, пытался несколько раз остаться ночевать, но жилья не было, он тоже в общаге, ну что за семья, когда жить негде, а возвращаться домой она не собиралась. А после училища устроилась на хорошую работу и стала копить деньги. А Игорь ушел в армию на два года. А когда вернулся, то первым делом к Любе. Мне говорит все равно был у тебя кто ни будь или нет, ты мне нужна. Так и остался. Поженились, комнату получили, а потом квартирку двушку купили. Двадцать лет прожили. И не ругались. Сына выучили, женили, а жить молодым негде. Пришли, в ноги поклонились. Мы с отцом –живите дети.
Размышляя и вспоминая не разу не обронила слезу. Привыкали притерпелась, сколько слез было пролито. Цеплялась за мужа. А оказалось, что и не только мужа, но и сына нет. Одна. Сына ночная кукушка перекуковала. Ребеночка родили и места мало стало. Игорь на работе то одну ночь не придет, то другую. По ночам не спала, переживала, а молодуха злилась, сыну напоет, а утром он все высказывает. -И так места мало, слышимость большая, ребёнок не спит. А она все тешила надежду, что на самом деле на работе.
Пока не застала с другой. Шла с магазина, а он по магазину ходит покупает, на что она пальчиком показывает. В кассу встала одну, посмотрела, что он расплачивается. Посмотрела в корзину, а там и фрукты, и мясо и вино… Подошла к ним на улице, они такси ловили. Протянула сумку с продуктами, говорит. -Бери, теперь тебе она готовить будет. Развернулась и ушла. Все думала догонит, нет. Забрела в чужой двор. Села на скамейку и наревелась. Выплакала все слезы. Пошла в сбербанк, сняла деньги с книжки, собирала внуку, написала телеграмму на работу об увольнении- обрубила все концы. И уехала в деревню. Ничего не взяла из дома. Ничего и не нажила. Все копила откладывала. А оказывается родительский “хлам” пригодился.
Ехала в электричке потом в автобусе. Были мысли нехорошие, мимо реки шла. Засмотрелась на воду, и как буд. то кто-то шепнул, -в деревню поезжай, никто не найдет. Да и правда Игорь был пару раз, да и то, когда свадьбу играли, а сын, когда был маленький.
Смотрит Люба на дом, крепкий еще, но вот тут заменить бревно, и рамы покосились. Да, двоих мужиков завела, а отцу ни одного помощника. Да и сама забыла, что, где. Ходит по полу ногой стучит, -где же подпол? Так спрятал отец, воры заберутся не найдут. Фишка есть. Сам показывал. -Смотри дочь на половицу нажимаешь, и в другой комнате замок в подпол открывается. Где же этот подпол. Вдруг услышала маленький щелчок, как буд.-то щеколду открыли. Два часа проходила, но нашла. Что же там сохранилось. Спустилась по лесенке, включила свет. Вот уже шесть лет, как родителей схоронила. Сначала отец, а через два года после него мама. И то эти два года она у сестры жила, с внучкой нянчилась.
Подпол забит всячиной: соленья в банках, варенье. Альбомы с фотографиями. Сундук, большой черный, в детстве помнит масло, сахар, сгущенку хранили, теперь тюль в рулоне, устарела уже. Туфли и сапоги Любины и сестрины. Зачем думала Люба копаясь в этом богатстве, но достала обувь, в огороде ходить. А, и не покупать. Села и заплакала. Вот и я так же для детей и мужа. Оба ходили с иголочки. Да, Олежка красотку отхватил, все на свадьбе только и говорили. А про Игоря вообще думать не хотелось. Пусть пока лежит, потом выброшу все, думала поднимаясь по лестнице женщина.
 В дверь стучали очень сильно. Ты, что там уснула. На пороге стояли девчонки, её школьные подружки. С шумом ввалились в сени, Вера под стать Надежде, такая же крепкая, большая. –Ну ка дай на тебя посмотреть. Уже вся деревня говорит, скосья посмотрев на Надежду, что приехала красавица. Стала вертеть Любовь, что та запротестовала, -Девки, да хватит уже, закружили совсем. –Верка, куда корзину дела, спросила Надежда. -Ой в сенях. –Сейчас девонька, мы все организуем, а ты сиди, краса ненаглядная сиди, отдыхай, вон сколько работы провернула, хворостинка такая. Вот они. подружки принесли все с собой: помидоры, огурцы, колбасу, сало, хлеб и в украшении стола Надя достала поллитровку. Девчата, а самогоночку будите, еще батина. Вопрос повис в глазах, -да я подпол разгребала и нашла. Уже за полночь, а девки еще не наговорились, не одна бутылка самогона ушла под смех и слезы подружек. Пока Вера не встала из -за стол. –Ой бабы, хватит, пора и честь знать, заплетающимся языком произнесла, не принимая возражений. И уже на пороге, -Завтра тебе своего Ваську пришлю покосит твой двор. –Не боишься, я же холостая, смеясь сказала Люба, и, девки загоготали-  Да, это сын мой. И Люба долго сидела на крыльце, слушала, как подружки горланили на всю деревню песню Сулеко, пока голоса не стихли. -Это что же я так сильно набралась, думала Люба, вставая и шатаясь ели добрела до кровати.
Ох уж эти мухи спать не дают, Люба положила на голову подушку, но муха жужжала и жужжала, да еще пить очень хотелось. Она поднялась, за окном белый день. Ничего не понимая, как так день, я ведь только легла, вышла во двор, а там жужжа косой косил траву Вася, Верен сын. Доброе утро. Тетя Люба, и поперхнулся на полуслове. Перед ним стояла очень тоненькая, красивая женщина с копной нечёсаных волос. Там, вам, мама молоко прислала. Сказал закрасневшись запинаясь парень. Ой, как кстати. Она схватила банку с парным молоком и остановилась, только когда на дне ничего не осталось. –А, мама где? - Так она на работе. На ферме. -Сильны бабы, подумала Люба и пошла досыпать.
                3.
Лиза уложила ребенка спать и ждала Олега с работы. Стала ходить из комнаты в комнату. Не находя себе места. День не заладился с утра. Как только ушла свекровь в магазин, а Игорь и Олег на работу. Ребенок проснулся и капризничал целый день, а у Лизы на “душе кошки скребли”. Днем приехал свёкр, побросал свои вещи в дорожную сумку и ушел, не говоря ни слова. Время уже позднее, а дома никого нет. Ну наконец-то кто-то открывает ключом дверь, Лиза подбежала к двери и ждала, кто пришел. -Ты чего такая всколыханная? -спросил Олег, снимая обувь. Пока кормила мужа уженом, рассказывала свои страхи. Не понимая, что произошло Лиза ругала себя. Люба всегда к ней хорошо относилась, когда не надо было на работу, она работала медсестрой в больнице, всегда сидела с малышом, отпускала её прогуляться по магазинам и к подружкам. -Я во всем виновата, устала с ребенком и срывалась на неё, говорила Лиза. Но в конце концов страхи жены передались Олегу. Он сел на телефон. Позвонил на работу, обзвонил все морги и в милицию на всякий случай. -Да, где Отец! - Ты меня не слушаешь, я же тебе рассказывала, пришёл побросал личные вещи в сумку и ушел. Где искать отца Олег не знал, но на работе он с ним поговорит. Он давно наблюдал за родителями, мать все время плачет, а отец не ночует иногда дома.
Утром Олег встретился с отцом, и сказал, что матери нет дома. -что ты нагнетаешь, может у подружек? - Какие подружки? Это у тебя подружки, а у матери ты для неё был, и другом, и подружкой. Махнул рукой и ушел. В милиции заявление не приняли, сказали приходите через три дня, тогда заведем дело. Вечером пришел отец. В комнату зашел Олег, –Собираешь вещи? -Нет больше не уйду. За ужином собрали семейный совет. -Сын помнишь Любины родители жили в деревне. Как называется? –Нет я не помню, -Да и, по-моему, дом они продали кажется. Да Любаша говорила, что продан.
                4.
А Любовь привыкала к деревенской жизни. Сначала все посмеивались над ней, говорили, что переломится, как хворостина, но глядя на неё у сельчан появлялось уважение к ней. Мужиков отшивала быстро. То и дело выкатывался из её дома кубарем. Только когда местный механизатор, мужик работяга, не отдал Богу душу, Надежда прибежала к ней моля о помощи. -Любка, ну сделай что ни будь, ведь ты медик. Там детей полон двор, а он кормилец. И тогда собралась и, как все потом говорили, - Вытащила его с того света. А она просто поставила ему капельницу. После этого случая председатель пригласил её в сельсовет на переговоры. Любовь шла заранее зная, что он ей предложит, и решила категорически отказаться. Но она ошиблась. Речь шла о создание медицинского поста, так как в деревне не было медсанчасти. Не велики деньги, но она с радостью согласилась. Во-первых, накопленных денег на всю жизнь не хватит, а потом, все равно к ней часто обращались по разным медицинским услугам.
Деревенская жизнь шла своим чередом. Без хозяйства не прожить, и подружки притащили ей как-то петуха и две курочки. Что я с ними буду делать? -Что все, то и ты. И тут опять выручила Вера Ваську пришлю, тебе подправит курятник. Деревенскому жителю не надо учиться жить в деревне. Просто нужно вспомнить, что делали его предки и делать то же самое. Любовь обживалась потихоньку. Обкосила все яблони, груши и сливы, поехала на рынок накупила цветов, наделала клумб. Потихоньку дом стал преображаться. По утрам будил крик петушка, она еще недолго маялась в постели, а потом вставала, и шла заниматься делами. Дел хватало. Трава нарастала быстро. И люба научилась косить косой. А как- то утром председатель прислал мужиков. - Хозяйка что делать? И они ей подправили баню. Ах, как они с Верой и Надей парились. Нет, она больше не напивалась, ей хватило одного раза, все равно не одолеть этих сильных и крепких русских баб.
                5.
Вечером сидя на крылечке и попивая козье молоко, которое она брала каждый день у соседки Варвары Степановны. Это её муж поддерживал и чинил её колодец в память о своем друге, Любином отце. Она прожила почти все лето, и никто из родных о ней не вспомнил. Было обидно до слез. Как будто не было и мужа, и ребенка и внука и вообще этих двадцать лет. Игоря она простила и понимала его в какой-то мере. Дом, работа, дом, работа, она ему последнее время вообще не уделяла внимания, когда родился внук. И скучала по детям по Олежке, по Лизе его жене. Они часто шептались на кухни от мужчин. Ей не хватало их всех. Но только голова до подушки, как сон морил мгновенно.
А утром ушла делать укол бабе Мане. Возвращаясь домой, заметила, что в саду у неё кто- то ходит. Опять забыла закрыть калитку. Куры не ушли бы. Но подойдя ближе глазам своим не поверила, к ней на встречу вышел малыш, её внук. Он шел неуклюже, качаясь из стороны в сторону и протягивал к ней свои ручки. Она подняла его на руки, прижала к себе, и расплакалась в его рубашечку. Сердце разрывалось на части от счастья, что она увидит своих детей. Что они её не забыли, и не обиделись, что она их бросила. Все те обиды, от которых она не хотела жить прошли и растворились, не желая даже на мгновение думать о том времени. И тут она увидела Олега и Лизу. Они стояли на крыльце, не зная, как их примут в этом доме. Они себя считали главными виновниками маминых обид. Но посмотрев на Любу, она светилась от счастья. Они обнялись и стояли, не желая отпускать друг друга. Что же мы стоим, пойдемте в дом. Но Олег наклонился к маминому уху и прошептал. Мам, с нами отец. Прошу тебя не ругайся. Мы и так его ели уговорили ехать с нами.
 В животе запорхали бабочки, как когда-то в юности, когда Игорь прямо в форме пришел к ней в общагу, как на него смотрели девушки, а ему не нужен был никто, кроме её, его Любви. Взяв себя в руки, она посмотрела в ту сторону, где стоял у колодца её Игорь. И направилась к нему.
 Вот она идет его родная и желанная, и сейчас его прогонит, и будет права. Это он её предал, бросил, и то, что она смотрит на него и на мир Божий, не его заслуга, а её, этой хрупкой тонкой и сильной женщины. Он смотрел на неё и видел в ней, молодую, желанную и такую земную женщину. Она подошла и не было слов. Они смотрели друг на друга и молчали. Он видел в ней перемену и просил прошения у неё. А она смотрела на него, он поседел и постарел, но все равно, это был её Игорь. Вечером, когда уложили спать малыша, все собрались за столом его накрыли в саду под большой и раскидистой яблоней. Пришли Вера с Надей. Было шумно и весело. Говорили о заботах. О сельской жизни, о личных проблемах. И зашел разговор о дровах на зиму. И Вера, как всегда-Да скажу Ваське он придет и наколет. У Игоря заиграли скулы. Не надо Ваську. Я сам наколю, если хозяйка разрешит. Все опять засмеялись, и Вера сказала-да это мой сын.  Все стали расходится по домам. Надя с Верой, спросили у Игоря, -а все-таки, как нашли Любашу. И он рассказал, что, перебирая её вещи наткнулся на адрес Светланы, Любиной сестры. Она то и написала, что дом никто не продавал и оставила адрес.
Дети ушли спать, а Игорь пошел спать на сеновал. Люба целый день на него не смотрела и не разговаривала с ним. И он принял это, как не прощение ему. А когда все улеглись, и Игорь задремал, к нему пришла Люба. –Нам о многом надо поговорить, все равно что у тебя кто ни будь был или нет, ты мне нужен.
Утром Люба проснулась, кто-то рубил дрова. Наверное, Вася пришел, и повернулась на другой бок, но тут же вспомнила вчерашний день и выглянула из сеновала. Дрова рубил Игорь. Посмотрел на неё и сказал. -. Люшка, а не завести ли нам козу.