Судьба Марии Эрке

 
Родилась я  24 апреля 1931 года в Краснодарском крае в русском селе Гулькевич. Кубань - одно из красивейших мест на земле, там много солнца, много фруктовых садов, прекрасная река Кубань. Отец мой, Штеле Абрам Яковлевич, работал в колхозе заготовителем фруктов. Люди в соседних селах сдавали зрелые здоровые плоды, и отец с другими рабочими отвозил их на машине на заготовительную базу. В последние годы перед войной отец работал заготовителем скота, у него была лошадь с бричкой, он ездил по селам. Мама работала на колхозном поле, знала и выполняла все полевые работы.  В семье нас было четверо детей: две сестры, я и братишка. Мы жили в хорошем доме, который построил отец, родных рядом не было, мамина родня жила в дальних поселках. Мы жили хорошо, разговаривали на немецком языке дома, а в школе на русском. Я проучилась два класса, мне исполнилось десять лет, когда началась война. Как раз летом мы переехали в поселок Сальский к материной сестре. Отец начал строить дом, но достроить уже не привелось – пришли тяжелые времена.
Как только началась война, всех жителей поселка послали в поле рыть окопы. Особенно хорошо и быстро рыла окопы молодежь. Потом объявили, чтобы русские  немцы собирались в дорогу, мы быстро собрались и приехали на станцию Сальк. Погрузили нас в вагоны для скота, и повезли неизвестно куда. Ехали мы не через Москву, а через Алма-Ату, дорогой много стояли, поэтому доехали до места только через месяц. Новый, 1942 год, мы встречали в вагоне. У нас был с собой хлеб и кое-какие продукты, на больших станциях давали горячую еду, обычно суп с хлебом. Кроме наших сальских немцев с нами ехали еще другие люди, которых подсадили к нам на какой-то станции. Их поезд разбомбило, оставшиеся в живых не имели никаких продуктов и вещей. Приехали мы в Казахстан на станцию Тайнча. Оттуда нас развезли на жительство по близлежащим поселкам.
В маленький поселок, куда мы попали по приезду, никакой работы не было, жить было нечем, кормились тем, что выменивали на вещи. Отца через месяц забрали в трудовую армию в город Челябинск. В школу мы не ходили: во-первых, ближайшая школа была  в соседнем поселке, что лежал за восемь километров от нашего, а во-вторых, одеть было нечего. Всю зиму мы почти не выходили из дома, ведь мы приехали из теплого края в легких ботиночках, климат же в Казахстане суровый, зимы снежные. Кое-как пережили зиму, а летом переехали на станцию, там находился лесопитомник, и была работа. Зимой 1943 года маму тоже забрали в трудовую армию на Урал. Старшей сестре было шестнадцать лет, другой - тринадцать лет, мне – одиннадцать, а братишке восемь. Старшие работали на живзащите, это означало, что     они проводили снегозадержание и занимались посадками. Чтобы как-то прокормиться, я стала работать у людей нянькой, меня в семьях кормили, давали с собой молоко. Страшное это дело – война, никому и никогда не пожелаю я пережить войну. У меня было тяжелое детство.
  Мы вчетвером переехали в Боровое, в город Щучинск. Жили в казенном доме так: в одной комнате конюх с семьей, а в другой мы. Ничего у нас не было, никакой мебели, никаких вещей. Стелили на пол свои пальтишки и спали. Девчата получали рабочие книжки, мы с братом – иждивенческие. На эту книжку выдавали продуктовые карточки, на день им по 800 грамм черного хлеба, нам - по 400 грамм. Карточки отоваривать мы ходили из питомника в город Щучинск. На следующий год в живзащите построили бараки, и нам дали свою комнатку. В ней находился большой топчан, вот на нем мы и спали все вчетвером. В комнате стояла печка. Помню, как мы топили ее. Потом старшая сестра заболела столбняком и умерла.
В 1946 году. в октябре, к нам вернулась из трудармии мама.. Она сразу пошла работать на железную дорогу, а летом работала в питомнике. Отец вернулся из Челябинска только в 1951 году. Из трудармии сделали будто тюрьму: война закончилась, а рабочих с производства и строек не отпускали по домам, отец пробыл в трудармии почти десять лет!  Росли мы бедно: голые, босые, голодные, но у нас всегда находился повод пошутить и посмеяться, жили дружно и весело.
В 1957 году  я вышла замуж за вдовца, у него было две дочери: пять лет и три года. Я сама родила сначала друх детей, а через четырнадцать лет еще одного сына. Воспитала пятерых детей. Сорок лет я проработала: на живзащите в питомнике, на железнодорожных путях, на мельнице в охране, там проверяла пропуска. В пятьдесят пять лет пошла на заслуженную пенсию.
В 1993 году умер муж. В 1994 году нам пришли документы на выезд в Германию, мы собрались всей нашей большой семьей и выехали на бывшую Родину. Приехали мы в город Меттманн, потому что нас вызвал к себе брат мужа. В Меттманне жила также и сестра мужа, моя золовка с семьей.
Сейчас у меня есть девять внуков и четыре правнука. У меня хорошая квартира, государство дало мне пенсию на меня и на мужа, немецкие доктора меня лечат, дети ко мне ходят – чего еще можно пожелать?  На старости лет жизнь у меня благополучная, сколько хватает здоровья, помогаю растить внуков. Не взирая на трудности, я всю жизнь старалась смотреть на жизнь оптимистично, чего желаю и всем.