По нисходящей, или Страна воров

©, ИВИН А.Н., автор, 2017 г.


              ПО НИСХОДЯЩЕЙ, или СТРАНА ВОРОВ

     Я никого не затрону, никого не задену, никого не взволную, а только соберу и объясню факты.

    Мне начало «везти» по-крупному с 1976 года. Я познакомился с будущей женой, женился и поступил в Литературный институт на дневное отделение. Институт слыл престижным в те годы, так что – большая удача. В этом же году в городе Тотьма на руках у своей безмужней дочери  Л. А. Брязгиной умерла моя бабушка по матери Прасковья Ивановна Корепанова. У меня записано, где ее похоронили, - ряд, аллея, место, - но мне никогда там не бывать.

    В 1978 г. родилась моя дочь Лариса, но из института пришлось перейти на заочное отделение. В том же году Л.А. Брязгина переехала в деревню Нижняя Печеньга и взяла с собой дедушку по матери Корепанова Александра Елизаровича. Потягушечки! Мы, молодая семья Ивиных, в райцентр, так зато наша тетка Брязгина Л.А. потеряла в правах и осела в деревне, где нет даже магазина. Наблюдайте закономерность!

       В 1981 году мне удалось окончить Литинститут на дневном отделении, устроиться на работу в Московскую писательскую организацию и перевезти семью. Нам дали московскую квартиру и прописку. Наблюдайте, наблюдайте! В 1981 году умер дедушка по матери Корепанов А. Е., похоронен на кладбище поселка Михайловка Тотемского района, а в 1983 – бабушка по отцу Ивина Анна Михайловна. Я писатель, гип-гип ура, дочь москвичка, жена москвичка,  а на кладбище уже три покойника (причем бабку и деда по матери я очень любил). Родственники жены все живы, они, видите ли, ближе к Москве окопались, но тоже в деревне. Вот как раз в день, когда моя жена праздновала свой день рождения в тесном кругу (родители в тверской деревне, тетка и дядька в тверском райцентре, тут рукой подать, наверняка и они прибыли к племяннице) – у меня в моей Москве поехала крыша. Как бы,  мол, ступай вслед за стариками, у вас в роду все разведены, одиноки, врозь, поодиночке, вы, мол, бесы и порождения ехидны, а мы-то в Твери – эва-ка! – крепко сидим и дружно живем.

    Ладно, согласен,  я наказан. У нас соборность, у нас коллективизм, у нас еще  советы, у нас «давайте жить дружно». Я согласился поехать вслед за стариками, которых очень любил. Я поехал в дурдом и – попеременно -  в терапевтическую клинику – залечивать язву; «ты есть язва человечества, - внушалось мне, - ты аспид». Я лечился с 1985 по 1990, 6 лет психушки,  8 попыток самоубийства (потому что заболела также и дочь Лариса, легочным заболеванием, и вину я взял на себя). Ну, конечно, 6 лет и для преступника большой срок, но я отсидел – честно – всего лишь 6 раз по полтора месяца, итого 9  месяцев. Как бы злое указание: вишь, ты уже    в утробе был больной все девять месяцев.

     Прекрасно все живем, но в стране нечего есть, и я поехал в поселок Михайловка Тотемского района долечиваться и на иждивение родителей: раз сделали больного и дурака, теперь содержите. Вот то, чего страшно боялся чистюля Л. Н. Толстой, - болезнь и угрызения совести, - вот то и было: болезнь 6 лет,  угрызения совести – 12.

       Слушайте, внемлите, наблюдайте!

      Я понимал, что в Москве мне стало негде жить,  а в поселке Михайловка – нечем заниматься. У меня было два высших филологических образования, и я пилил и колол дрова. В нашей стране так принято сыздавна. Кто умен, тех лечат трудом и таблетками. Я дошел до этого понимания в середине  своей беды  и в 1988 году развелся с женой, сам, по своей инициативе, а в 1990 году переехал в комнатенку гостиничного типа на Щелковской, близко к автовокзалу. Попытка самоубийства  там была только одна, но с подоконника меня сняли милиционеры. После 1990 года я уже не слишком угрызался совестью и впервые посмотрел вперед. Мне поставили телефон; больным старикам нужен телефон, чтобы собес мог с ними связаться. Мне было 37 лет. Я понял, что если наложу на себя руки, новый жилец выбросит на помойку мои стихотворения и прозу, и все дневники, чтобы расширить жилплощадь. Жилплощадь была 9 м2. За все эти годы, с 1976 по 1998, мне не позвонил ни один из многочисленных московских родственников и ничем не поинтересовался. В 1991 году я выздоровел совсем, в том числе от иллюзий, и понял, что у меня никого нет.

     «У нас крепкая семья, мы не можем тебя принять, мне муж запретил», - сказала одна моя московская кузина на попытку снестись с ней. Слушайте, слушайте отсюда особенно внимательно! У одних моих родственников тоже оказалась крепкая и дружная семья, как и у бывшей жены. Это были столпы нации. Я понял, что пропаду, и стал искать новую жену.

    Вначале  ею стала особа  шестью годами старше со старым мужем и взрослым сыном. Я понимал, что это, скорее всего, сестра: именно у нее было такое распределение ролей. Мы быстро расстались, потому что она выбрала семью. Тогда я нашел женщину шестью годами моложе. Я ее очень любил и понимал, что это лучший мой вариант: трехкомнатная квартира на Таганке, отец, мать, брат-водитель. Одновременно я понимал, что  это МКС, международная космическая станция, - потому что была орбита, и орбита старая: у бывшей жены было такое же распределение ролей: отец, мать, брат-водитель да еще старуха-бабка. Меня вывели на бывшую жену, по орбите, по кривой.  Ну, тут уж включилась дочь. И еще одна дама, моя сверстница. Я ее не любил, но ходил к ней, потому что она-то охотнее других пошла бы замуж. Но я неотвязно представлял, что это моя тетка по отцу, тетя Валя, у которой семеро по лавкам, - потому что у этой моей новой кандидатки в жены тоже было семеро сестер и братьев (и теперь те, которые мне родня, а не ей, - они все проживают  в Москве, и  не звонят, а одна говорит насчет крепкой семьи, куда мне нет входа). Итак, я ходил к тетке, то есть к сестре своего отца, и стремился на ней жениться.
   
   Вы уже запутываетесь? Так кого же черта вы выбрали Путина в президенты: он же запутывает все уже на уровне государства, а не токмо что моего рода.

    В то же время та, что была на 6 лет младше и которую я любил, узнала, что я побывал в психушке. Свет не без добрых людей, надоумили. Больше она меня не пускала, и в их семейных застольях я не участвовал. (Извини, Оля, я до сих пор помню твою разбитую раковину в ванной, потому что мне не на что было купить новую, и опечален смертью твоей матери).

     Ее мать оказалась отцом еще одной моей кузины. Тот умер в таком же хлевушке за перегородкой, в каком проживал я. Итак, выходило, что я ломился  к другой тетке по отцу, которая была моложе его на 6 лет, и пытался на ней жениться. Но тут у тетки умер муж, Швырков А., а у моей невесты – мать. Взаимозачет, взаимозамена. Как называются торговые сделки по этой схеме? Бартер?

       Я прикинул, что если так, если хитросплетенья таковы, то невеста -сверстница – в действительности еще одна моя кузина, самая старшая, которая живет (или жила) в поселке Михайловке, где и мои родители. Итак, я ходил к ней, а ведь это далеко от Москвы, и тоже стремился жениться, и тоже ничего не вышло. Слушайте, наблюдайте! Ведь если бы у меня вышло, то пострадали бы либо старшая, либо младшая сестры отца. И что вы думаете? Они действительно пострадали: умер муж и у московской, Швырков А., и у михайловской, Бызин П. Наделал много детей и умер. Итак, подсчитываем покойников: три прежних и два новых, -  итого, пять. (Оля, извини, твои не успели стать родней, их не считаем).

     Ну что, ты женился, Ивин? Кука тебе с маком! Тебе пожертвовали пешек, мужей,  тебя вывели на чужих, а прямые-то участники этого заговора, этой потехи, этого балагана , - тетки и кузины, - только посмеялись.


    И тут я  окончательно  убедился, что меня губят! Россия и патриоты, служите без меня свои литургии по крепкой семье и русской соборности. Отныне я возненавидел вообще всех, кто живет вместе, даже если это лесбиянки и гомосексуалисты. Кади, поп, ладаном, ладан умиротворяет и расслабляет. А я больше тебя не слышу, Потому что именно семейные жили и процветали за мой счет, именно они не давали  мне устроить мое семейное счастье. И делали они это просто: не замечая родственника, как если бы его не было вовсе. За 22 года проживания в Москве – ни одного звонка от родни. Отец приезжал в Москву к той самой младшей своей сестре – если бы я сам случайно не позвонил ей, я бы так и не понял никогда, что отец в Москве и что он и не собирается мне звонить. Это такой ход - обиняки и интриги от собственного папочки. (Но и его можно понять: у него-то тоже сестры, он деревенский, у него куча родственников, о которых он даже не знает). Вот такие они, наши папочки!  Шесть лет сумасшедшего дома, восемь попыток самоубийства. (Нет, Лариса, к тебе это не относится: ты ведь не появлялась на горизонте не 22 года, а целых 25. Так что ты их даже перещеголяла по степени неприязни. По-прежнему считаешь, что в твоей детской болезни виноват я?).

     Спасибо, родня, вы мне показали ВСЮ степень своей любви! Как говорил Борис Виан, я приду заплевать ваши могилы! А то бы я и до сих пор слушал басни по телевидению, радио и Интернету и проливал слезу, что я такой негодный, а надо любить всех, особенно же ближних,  и быть добрым.

      И в 1995 году, - все  еще живы,  кроме упомянутых пятерых, - я понял, что мне здесь не выжить, в Москве. Их мужья, моих кузин, были водители, захотели - и вот они уже в Михайловке, и там сидят в кругу крепкой большой национальной семьи. И ругают меня, у которого не было даже велосипеда.

   Ну что, по нисходящей? Ты же писатель, а значит, дерьмо. Надо пить пиво и рулить на тачке. Больше ничего не нужно в этой благословенной стране. Только Путь. Он у нас есть с 2000 года.


   Но в 1995 году я отправился по Руси пешком. Мне разонравилась келья 9 м2 в шумном месте. Я путешествовал три года, ночуя подчас под кустом, в лесу у костра, в поле, как цыган. Я нарочно не просился к людям на постой, потому что стал их бояться. За все надо платить, со всеми дружить, но я успел понять, что сам являюсь разменной монетой. Я сам у них на посылках, я у них дурачок, у родных. РОДИНА, говорят высокопарно, пишут грифелем на черной доске.  Я путешествовал три года, а в 1998 году переехал в райцентр во Владимирской области. Нотабене: не забывайте, что дочь Лариса и племянник Эдуард родились в районных городках, так что самое время ехать по нисходящей; это они указали: ты же деревенский, тебе в Москве трудно, поезжай в райцентр, а оттуда близко – вернешься в курную избу, где родился. Что до племянника Эдика, сына сестры, то вскоре после того, как распался мой уже готовый брак с Олей, он приезжал в гости. Он говорит: знакомиться с Ларисой. («Что ж ты не пошел с ней знакомиться, Эдик?  И как тебе сразу выпавшая  удача – первая жена по имени Оля? Правда, интересно? Сколько отнимется в одном месте, столько прибавится в другом? Закон сохранения массы и энергии. Ломоносов М.В., ровно 306 лет разницы с писателем Ивиным. Была Оля дядина, а стала твоя. «Я спрошу у ясеня… ни *** себе!..» Я без жены и без надежды, а у тебя сразу после визита ко мне – завелась и жена,  и надежда. Теперь еще бы спровадить меня по нисходящей, в райцентр, в заштат, на затычку. Чтобы  уже твой сын мог погреть бока в Анталии. Правда, замечательная российская пирамида: стариков заталкиваем в говно, а молодые за их счет в фаворе.  Как я сам когда-то  спровадил дедушку (смотри покойник номер два). У меня нет вины перед дедушкой Корепановым А.Е., и у тебя не должно – передо мной. Зачем жена старому хрычу? Старому хрычу в то время было  45 лет»).

  Да здравствует партия «Единая Россия» и унитарное государство Российская Федерация!

     Поехали дальше – пошли пешком. Ходорковские ходят, Путины ездят – смотри на корни слов, примечай. Оказавшись в 1998 году в районном городке, то есть, снова в Тотьме, где заканчивал десятилетку, я узнал, что за время моих путешествий умерли:

      Киршанова Мария Ивановна,  бывшая теща, деревенская, без машины;
      Киршанов Александр Алексеевич, бывший тесть, деревенский, без машины;
    Киршанова Мария Ильинична, бабка моей бывшей жены, деревенская, без машины;
     Матвеев Евгений Батькович, муж тетки моей бывшей жены, из райцентра, без машины;
    Матвеева Раиса Алексеевна, тетка моей бывшей жены, из райцентра, без машины.

      Пять плюс пять, итого десять покойников. К 2000 году – десять покойников. Перестройка, гласность, потом стабильность, властная вертикаль. Зато я, пройдясь пешедралом по Руси, как Горький, - жив. И ты, Эдуард Станиславович, жив, и женат (на моей невесте), и при деле, - вот только отец у тебя умер.  Вычеркиваем Станислава. Итого, 11 покойников. Ну, и моя дочь Лариса тоже кого-нибудь встретила, не без того. У хлеба не без крох, говорят пекари, когда воруют. И она побывала за границей. Надо расширять кругозор, пополнять знания, пользоваться новыми возможностями. Отца – в деревню (из райцентра), его мать – в отвал, в могилу. Плюсуем, итого 12 покойников. А ты знаешь, Лариса Алексеевна, что я эту – тебе неведомую – мать любил, я ее звал сюда приехать, но, написав мне письмо с упреками («Куда ты уехал от родни-то?») – она умерла в 2000 году, да так, что мне ничего не было известно. Не известили меня – ни папочка, там, в Михайловке проживавший, ни многочисленная его родня, ни моя сестра. Без меня похоронили, тайно, как Пушкина. Плюсуем, итого 12 покойников. Вот мне этот, двенадцатый, был ближе и дороже всех.

             Зато ты погрела бока на Гавайях, не так ли, Лариса? Ах, это была Доминикана, Собака Господа? Ну-ну, поздравляю тебя с карибским солнцем, с паразитированием за чужой счет и с двенадцатью покойниками. Чаще слушай рекламу турагентств, они наговорят, у них глобализм в голове.
 
             В 2003 году в доме престарелых умерла тетя Лида Брязгина.
             В 2005 году умер отец, Ивин Николай Алексеевич.

             И снова никто меня не известил. Вот такая пирамида, не финансовая, а структурно-организационная: на  верху вы, золотая молодежь, в говне мы – перестарки, в могиле – они, ваши деды, а наши отцы. Славная пирамида! На ее верху – сигнальные огни и куда-то зовут. Копить деньги, красть биткоины (переводится как «единица памяти Когана, bite cohan), жить дружной крепкой семьей за мой счет, мой и моих покойников. И все это мокрое дело звать Российская Федерация. Недаром у вас там, в Москве,  посередь площади, оскверненной акционистом, лежит мумия, и давно уже. Славная пирамида, мудрое устройство государственности, отрицание отрицания, закон диалектики. Плюсуем: 12 +2 = 14. Четырнадцать трупиков, чтобы вы, Эдуарды, Ларисы, Кристины, могли предпринимать, гонять на дорогих тачках да плевать сквозь зубы на таких замшелых идиотов, как старик Ивин. Что, думаете уцелеть? Как же, каким же образом? Ведь у вас у самих уже есть дети. Следовательно, одна ваша ножка уже неуклонно скользит по нисходящей, в ямку, в гробик,  в пластиковую упаковку пепла, в склизь холодную загробную. Поздравляю вас соврамши! Ведь вы уже гниете, и не только вы трое, но и дети других моих дружных родственников, которые меня старательно отшивали, дабы не женился ненароком. Что, разводы, дурдома, суициды, квартирные обмены, вагабондаж уже у них, у золотой-то молодежи?

       Вот видите, как замечательно. Всё по справедливости! А я улыбаюсь беззубым ртом и смеюся слеповатыми глазами. Спасибо, Родина, спасибо, родня. Как  поется в хорошей песне хорошего автора: «Чтоб вы сдохли, выпивая, //Две судьбы мои, Кривая //Да Нелегкая!»

   Что, 14 родственников-покойников - мало? Вы что, вампиры? Тогда плюсуем еще столько же, умерших здесь, во владимирском райцентре, где я живу, в моем и соседнем подъездах.  Их я не хоронил точно так же, как и родню. Я впечатлительный и избегаю тягостных созерцаний. Итак, плюсуем, получается 28 покойников. Остальных подсчитаете вы: они вам ближе, у вас есть о них информация. Мне же и сюда, во владимирский  райцентр, не звонил ни один родственник. Подсчитываем. С 1978 по 1998, а затем с 1998 года по 2017. Итого, 22 +19 = 41 год. Славные родичи, прелестные люди! Все как один незаконнорожденные, все ублюдки, опора нации: машины, дачи, долговременная работа в уважаемых коллективах, взаимная любовь и просперити, ненависть к отщепенцам. Отчего ты отщепился, Ивин, от такой дружной кодлы, от такого обширного паханата? Ведь и у власти они же, разве не видно? Ты не уважаешь власть.

   Ну, поняли теперь – на моем примере и прикинув про своих, - в какой стране вы живете? Вы живете в стране воров: здесь каждое последующее поколение обкрадывает предыдущее, а потом и само впадает в нищету и стабильность.  Вот стабильность и есть то зло, которое позволяет воровать тем, кто ездит, у тех, кто ходит, и тем, кто в семье, у тех, кто – по их вине – одинок.  Путина видите на самом верхнем – остром – камне этой пирамиды? Ему неудобно, камень-то острый, но сидит и за всеми нами наблюдает. А вы все - по нисходящей, по нисходящей! Нижние камни изнашиваются и выпадают, а вы из-под ног президента перемещаетесь на их место. Рады вы, дураки? Вас же чуть ли не сотня, моих родственников,- разве хоть нескольким из вас не о чем было бы поговорить со мной?

                (опубликовано на авторской странице на  facebook)


   

   







                ---------------------------------------------