Предисловие. Глава 1. Вот это распределение

Кулаков Геннадий Ильич
Трубачи
Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады





Редактор – Полякова Алена Георгиевна.


Кулаков Г.И.
Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады / Г.И. Кулаков // под ред. Поляковой А.Г. – СПб, 2022.

Эта биографическая книга посвящена войне в Афганистане – важном и неоднозначном периоде в истории нашей страны. Глазами молодого лейтенанта, вчерашнего выпускника военного училища, читатель увидит реальные события: быт, взаимоотношения, искалеченные судьбы, и узнает, как самоотверженно выполняли свой долг воины-трубопроводчики 276-й трубопроводной бригады, которые, рискуя жизнью, обеспечивали поставку топлива в войска.


© Кулаков Г.И., 2022
Оглавление
Предисловие 4
Глава 1. Вот это распределение 5
Глава 2. Формирование трубопроводной бригады. Новое место службы 12
Глава 3. Начало перекачки 21
Глава 4. Первый месяц перекачки и первые потери в роте 30
Глава 5. Новая трасса, новые проблемы и заботы 37
Глава 6. Трасса на перевале Саланг 51
Глава 7. Новый год. Перевал Саланг, пожар на трассе у Чарикара 64
Глава 8. Будни трубопроводчиков 76
Глава 9. На дворе февраль холодный,  в отпуск едет только взводный 88
Глава 10. Отпуск, возвращение на службу 98
Глава 11. Служба продолжается, весна 107
Глава 12. Снова перевал. Берегитесь трубачей 115
Глава 13. На дальнем рубеже трубопровода 127
Глава 14. Последние месяцы службы в трубе 140
Глава 15. Замена 151
Глав 16. Заключительная 161
Пролог 170
ТРУБАЧИ
ПОВЕСТЬ О ВОИНАХ 276-й ТРУБОПРОВОДНОЙ БРИГАДЫ

Эта повесть посвящается
воинам-трубопроводчикам,
добросовестно выполнившим свой
 воинский долг перед Отечеством
Предисловие
События, происходившие почти 40 лет, назад уже можно считать историей. Именно столько прошло с момента моего убытия из Афганистана – 15 ноября 1983 года. Многое на эту тему уже сказано, написано в прозе, стихах, песнях, снято в кинофильмах, художественных и документальных, но воспоминания тех лет до сих пор не дают мне покоя. Очень правильно, что мы не забываем события в Афганистане и тот подвиг солдат, сержантов, прапорщиков, офицеров и генералов, выполнявших свой долг до конца. Это часть нашей жизни и истории страны.
Мне хочется максимально подробно представить читателю, как выполнили свой воинский долг воины-трубопроводчики 276-й трубопроводной бригады (трубачи), которые ценой собственной жизни обеспечивали бесперебойную поставку топлива в войска. У каждого на войне своя работа. Среди бойцов в свое время ходило выражение: «Пехота и танкисты не завидует водилам (водителям, доставляющим грузы на автомобилях: топливо, боеприпасы, продовольствие и т.д.), а водилы не завидуют трубачам». Вот так вкратце можно охарактеризовать работу воинов-трубопроводчиков.
Наше поколение помнит, как и чем мы жили в советское время, которое сейчас модно называть «застоем». Многие и сегодня с грустью вспоминают о Великой стране, которую мы потеряли, которую никогда не любили в мире, но уважали и даже побаивались. Это наша с Вами родная земля, наша Россия, которую мы чтим и за которую наши предки шли на смерть. Мы давали присягу на верность нашей Родине и были ей верны до тех пор, пока существовал Советский Союз, а потом началась другая жизнь, в которой понятия чести, долга и служения Отчеству стали второстепенными.
Что происходило в мире 40 лет назад, как события в Афганистане изменили нашу жизнь и привели к распаду страну, какими мы были, как воспринимали происходящее, что пережили и как выжили – вот о чем и будет данное повествование.


Глава 1. Вот это распределение
Решение о вводе советских войск в Афганистан было принято 12 декабря 1979 года на заседании Политбюро ЦК КПСС. Началась активная подготовка к передислокации войск на территорию Демократической республики Афганистан (ДРА). 24 декабря 1979 года министр обороны СССР Д.Ф. Устинов подписал директиву № 312/12/001, в которой говорилось: «Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию ДРА в целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств». На следующий день (25 декабря 1979 года) по нескольким направлениям по воздуху и наземным способом начался ввод войск в Афганистан, а вся страна из средств массовой информации узнала, что «советские войска по просьбе правительства ДРА и с целью оказания помощи дружественному афганскому народу пересекли границу с Афганистаном».
Большая часть населения, далекая от политики, восприняла данную информацию как должное. Ну, что тут такого, ведь не война, как-то обойдется, помогут и вернутся. Так думали многие, тем более по телевизору показывали, как советские воины сажают деревья в Кабуле, помогают народному хозяйству, оказывают гуманитарную помощь братскому афганскому народу. О боевых действиях ни слова.
В те незапамятные времена я учился на втором курсе Ульяновского высшего военно-технического училища (УВВТУ) имени Б. Хмельницкого (в настоящее время филиал Военной академии тыла и транспорта имени генерала армии А.В. Хрулева). Сообщения в прессе нас не сильно расстроили, были другие проблемы: сессия, канун Нового года и отпуск. Завалишь сессию – в отпуск не поедешь и останешься в «зондер команде» сдавать «хвосты». Так что важнее было с первого раза сдать высшую математику и термех (теория механизмов и машин).
Обучение курсантов в военном училище привязано к жесткому распорядку дня: шесть дней в неделю занятия, выходной день – воскресенье. В 7:00 – подъем, 7:10–7:40 – зарядка (кросс 3–6 км три раза в неделю и 1 км – два раза в неделю), 8:00 – завтрак, 9:00 – начало занятий и т.д., в 23:00 – отбой. По окончанию военного училища присваивается воинское звание лейтенант и выдается диплом инженера с высшим образованием по специальности инженер по эксплуатации военной техники.
Четыре года обучения в военном училище были завершены. К моменту окончания военного училища в июле 1982 года в воинском контингенте, находящемся в Афганистане, уже были потери среди военнослужащих, и они нарастали с каждым днем. Нам мало что было известно о характере боевых действий. Обрывочные сведения, о том, что имеются столкновения с группами боевиков и стычки локального характера – вот и все, что мы знали о том, что происходило в Афганистане. Постепенно исчезали сводки об оказании гуманитарной помощи братскому народу.
Мне запомнился эпизод, когда по училищу эхом прокатилось, что из Афганистана в батальон обеспечения учебного процесса прибыл служить командир роты – капитан, награжденный орденом «Красной звезды». Через несколько дней с ним была организована встреча выпускников училища. Стало известно, что капитан служил в роте подвоза горючего и после обстрела колоны боевиками-душманами (в переводе с афганского «врагами») спасал подчиненных. За этот подвиг был награжден орденом. С его слов, война там только начиналась, потери в армии были значительными.
После встречи с капитаном как-то погрустнели курсанты, будущие офицеры: скоро предстоял выпуск, и кому-то пришлось бы продолжать службу в местах не столь отдаленных. Армейская поговорка «Дальше Кушки* не пошлют, меньше взвода не дадут» как-то переставала работать.
* ПРИМЕЧАНИЕ
Афга;нские моджахе;ды (араб. muj;hid, mujahiddin) или душма;ны – члены нерегулярных вооруженных групп, мотивированные зарубежной поддержкой и исламской идеологией, организованные в единую повстанческую силу в период гражданской войны в ДРА и Афганистане в 1979—1992 гг. Набирались с 1979 г. из местного населения с целью ведения вооруженной борьбы против военного присутствия «шурави» (русских) и афганских правительств.
Кушка – южная граница России, город в Туркменской ССР до 1991 г. «Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут» – старая пословица офицеров императорской, а позже – Советской армии, означала место службы на дальнем рубеже.
Специфика службы горючего состоит в том, что выпускники УВВТУ проходят службу во всех видах и родах войск МО РФ. Вооруженные Силы РФ (ВС РФ) состоят из четырех видов: Сухопутных войск, Военно-Воздушных Сил, Военно-Морского Флота и Ракетных войск стратегического назначения. Каждый вид, в свою очередь, состоит из родов войск, специальных войск и тыла. Примерно за 3–4 месяца до окончания училища, курсанты выпускного курса факультативно изучают специфику службы горючего различных видов и родов войск, куда их планируют направить служить. В последствии, при распределении будущих офицеров к новому мету службы, учитывается данная специфика (меня включили в группу факультатива Военно-Воздушных Сил). За месяц до выпуска офицеру индивидуально шьют парадную и повседневную форму по видам войск: сухопутную, летную или морскую.
Ясным и солнечным выдалось 15 июля 1982 года в Ульяновске – день окончания мной военного училища. Это торжество ознаменовалось сначала в училище парадным построением колонн по видам ВС, потом прохождением выпускников в парадных колоннах по городу к Ленинскому мемориалу, месту вручения нагрудных знаков и дипломов с присвоением воинского звания лейтенант и специальности инженера. Улыбки, поздравления родственников и друзей, веселый смех и всеобщее ликование.
По возвращении в училище после праздничного обеда в столовой все устремились в актовый зал спортивного комплекса, где должны были выдать распределения к месту службы. Курсовые офицеры и начальник курса предварительно знали, какое количество личного состава требуется в какой округ или группу войск. Даже предлагали соглашаться служить в отдаленный округ пока холостой или не обременен детьми, чтобы лет через 10–15 лет перевестись в какой-нибудь центральный округ. Надо сказать, что некоторые соглашались служить на Дальнем востоке, Забайкалье или Сибири и не жалели об этом.
Мне тоже было предварительно известно о дальнейшей службе в Северной группе войск (Польше) в должности начальника службы горючего авиационной эскадрильи. Это начальная должность в авиации, ниже не бывает, должность старшего лейтенанта – потолок и не самое лучшее начало карьеры. Во многом это назначение было предопределено моим отношением к начальнику курса капитану Абашеву С.Г. и курсовому офицеру Антипову И.С., и которые, мягко говоря, меня недолюбливали. Все, что было положительного написано в моей характеристике в личном деле, – стреляет отлично и вывод: достоин занимать должность начальника службы горючего авиационной эскадрильи.
Где служить меня не очень беспокоило. Семейными узами я не был обременен, и подойдя в актовом зале к табличке «К-Л» (начальные буквы фамилии), я не сразу понял, что меня не направили служить в Польшу. Мне путано объяснили, что мое распределение нужно получить в отделе кадров, а на мой вопрос: «Почему?», – ответили, что там что-то поменяли.
Я встретил по дороге в отдел кадров начальника курса и задал аналогичный вопрос, куда меня распределили. Он ответил, что вроде бы не в Северную группу войск, а кажется в Туркестанский военный округ (ТуркВО), но лучше узнать у начальника факультета полковника Павлишина Б.Д. Пришлось идти к нему.
Полковник Павлишин Б.Д. относится к той категории людей, которым не интересно ничего, кроме себя. Это спокойный и даже немного флегматичный человек, встретив которого сразу не хочется общаться. На вопрос, куда меня распределили, он ответил: «Вы Кулаков Г.И. Так вас поменяли на однофамильца Кулакова С.И.». С его слов мне стало понятно, что Кулаков С.И. был распределен в ТуркВо, и его направляют в Северную группу войск вместо меня. «Да, кстати, форму летную поменяйте на вещевом складе на сухопутную, она вам больше не понадобиться», – сказал мне напоследок начальник факультета. Вот и поговорили… Что, почему и т.д. никто пояснять не стал.
Зайдя в отдел кадров училища и сообщив цель прибытия, я получил предписание на прохождение дальнейшей службы в распоряжение отдела кадров Туркестанского военного округа, город Ташкент, срок прибытия – 19 августа 1982 года. На мой вопрос, почему произошла замена, начальник отдела кадров училища показал списки, которые они представляли в отдел кадров ЦУРТГ (Центральное управление ракетного топлива и горючего) г. Москва. В списке распределения по округам и группам войск к инициалам Кулакова Г.И. была допечатана внизу черточка «_» к букве «Г» (получалась «С»), а у инициалов Кулакова С.И., наоборот, у буквы «С» нижняя черточка была замазана. Начальник отдела кадров развел руками: вот что получили курьерской почтой, мы подавали другие сведения.
После получения предписания в груди стало как-то неприятно давить, ну ведь явный был обман. Появилось ощущение, что провалил какой-то важный экзамен, и пересдача не предвидилась. Ну было бы сразу направление в ТуркВО, да и ладно, а тут почему-то все вверх ногами. Искать правду? Кому и что можно было доказать, если у тебя рабоче-крестьянское происхождение? Бесполезно.
Отпускной период в течение месяца, лето, солнце и теплая вода в реке Волга некоторым образом отодвинули проблему на потом. За две недели до прибытия к новому месту службы нужно было купить билеты. В советские времена билет на самолет можно было приобрести только в кассе «Аэрофлота», единственной авиакомпании в стране, и только за две недели до предполагаемой поездки. Я прибыл к 10:00 утра к кассе аэрофлота и, будучи вторым в очереди, к своему удивлению, билета на самолет до Ташкента приобрести не смог. Кассир сказал, что все продано. Посмотреть на другие рейсы возможности не было. Интернет в нашей стране появится только через 15 лет. Кассирша лишь сказала: «На Ташкент билетов нет. Следующий». Все, оставался только поезд, который шел трое суток из города Куйбышев (ныне Самара).
На поезд билеты были, и даже нашлось купе, положенное офицеру по проездному билету к месту службы. Поезд – это всегда путешествие, и чем длиннее путь, тем интереснее. У военнослужащих дорога к месту службы или отпуску была включена в продолжительность отпуска, то есть у меня появились три лишних дня. Замечательно.
К новому месту службы нужно было вести с собой достаточно много вещей, для чего был приобретен вместительный чемодан объемом около 50 л. В него были уложены повседневная шинель, шапка, портупея, парадная форма (китель, брюки, парадная рубашка, фуражка и пояс), хромовые сапоги, нательное белье, джинсы, пара рубашек и принадлежности для гигиены. Согласитесь, таскать с собой такой чемодан не здорово. Чтобы руки не пустовали, взял собой еще портфель с конспектами (самыми необходимыми) и еду на дорогу – у лейтенанта (офицера), прибывшего к новому месту службы, все должно было быть с собой.
Поезд до Ташкента шел через Оренбургские степи, плавно переходящие в Казахские, потом тянулась пустыня, и только после нее появлялся Ташкент – столица Узбекской ССР. Пейзажи менялись, лесостепи переходили в степи. Железная дорога была однопутная, и часто мы стояли на разъездах, пропуская встречные поезда. На одной из станций Казахстана стояло около 30 единиц паровозов времен Великой Отечественной войны, и, наверное, ждали своего часа. Ближе к пустыне появились верблюды и ослы. В вагоне поезда было жарко, как в бане, кондиционеры отсутствовали. При плюс 30; С на улице вагон нагревался примерно плюс 40; С. Единственное облегчение – окна всегда держали открытыми и вечером, когда жара спадала, даже получалось поспать.
На третьи сутки поезд прибыл в Ташкент. Одевшись в парадную форму, я вышел на перрон вокзала. Было жарковато, народ одет в рубашки с коротким рукавом и легкие платья, а я стоял в кителе, фуражке и сапогах, да еще и с чемоданом весом около тридцати килограммов – картина «Вот мы и приехали в Ташкент». Город, восстановленный после землетрясения в 1966 году, выглядел достаточно современно. Особенностью Ташкента являлось значительного количества фонтанов и зеленых насаждений, которые занимали почти половину территории столицы. Из-за этого создавался уникальный микроклимат, и жара переносилась легче.
Добравшись до штаба округа и получив в Бюро пропусков пропуск в отдел кадров, я встретил у входа в здание своих однокурсников Игоря Павлова и Женю Синицына, которые о чем-то оживленно беседовали. Женя – мой земляк мы с ним вместе поступали в училище из Куйбышева и даже в первый год учились в одной группе. Игоря я тоже хорошо знал, он был родом из Ульяновска, и мы с ним были в приятельских отношениях. Парни обсуждали тему, связанную с Афганистаном, то, что там формировали трубопроводную бригаду и как раз требовались командиры взводов. «Наверное, нам будут предлагать служить ;за речкой;», – сказал Игорь. Понятие «служить за речкой», как мне потом объяснили, означало «служить в Афганистане», то есть за рекой Амударья. Парни тоже были в парадной форме: в училище нас учили, что представляться по новому месту службы нужно обязательно в ней.
Прибывших в отдел кадров тыла округа отправляли на прием к начальнику службы горючего ТуркВО – полковнику Белоусову Юрию Петровичу Первым зашел и через несколько минут вышел Игорь Павлов. На наши вопросы: «Ну куда?», прозвучал короткий ответ: «За речку». Ему сказали, что нужно оформить заграничный паспорт и готовиться к поездке. Вторым пошел я. Зашел, приложил правую руку к головному убору и представился: «Лейтенант Кулаков прибыл для дальнейшего прохождения службы». Полковник встал и пожал мне руку, предложил присесть на стул к его столу. «Рассказывайте, товарищ лейтенант, – начал полковник. – Где и кем планируете служить?». Позже я понял, что вопрос был задан ради приличия, полковнику требовалось решить задачи, которые у него были поставлены его руководством.
На заданный вопрос о месте службы и должности, я кратко изложил, что на последнем курсе факультативно прошел обучение для службы в авиационных частях и что готов к такой службе. Белоусов взял телефонную трубку, набрал какой-то номер телефона и попросил соединить с дежурным. Потом он представился и спросил, нашли ли на должность помощника службы горючего ОБАТО (отдельный батальон аэродромно-технического обеспечения) в Фергане. На другом конце провода, что-то ответили, на что полковник ответил: «Ну ладно», – и повесил трубку. Дальше разговор был построен по принципу, что он должен быть меня формально получить мое согласие служить, где прикажут. Полковник спросил, есть ли у меня отец, мать, братья или сестра и комсомолец ли я, как будто беспартийных оставляют служить в штабе округа, а не направляют куда надо. Я ответил, что да, я комсомолец, что у меня есть родители и брат. Полковник сидел напротив меня, на столе лежала большая тетрадь, в которую он, еще не дослушав моего ответа, под фамилией Павлов И. написал и мою. Часть моей фразы повисла в воздухе. Возможно, вид у меня был не очень героический, и полковник это заметил. Он как-то переменился, стал мне объяснять, что создается трубопроводная бригада в Республике Афганистан, срочно нужны специалисты, что он постоянно ездит туда в командировки, что ввиду крайней необходимости ему поручено сформировать бригаду личным составом из вновь прибывающих офицеров и что служить нам придется один год и т. д.
Он говорил и говорил, а у меня витали мысли: «Что мне сказать родителям? Вот прилетело…». И ком встал в груди: я не ожидал, что еще один экзамен придется сдавать. Полковник закончил свой монолог фразой: «Это адрес фотоателье. Нужны фотографии на заграничный паспорт 5х6. 24 августа вылетаем вместе с аэродрома Тузель». Видно было, что ему тоже нелегко, но с окончанием финальной фразы, он налил себе из графина воды и выпил, пожал мне руку и попросил пригласить следующего.
Выйдя из кабинета начальника службы горючего ТуркВО, я сказал парням, что «за речку» меня тоже подписали. Следующим был Женя Синицын, мой земляк. По окончанию училища Женя успел жениться и сменил фамилию, такое бывает. Через двадцать минут Женя вышел из кабинета начальника службы горючего ТуркВО тоже немного ошалевший. Его распределили командиром отдельного трубопроводного взвода – 95-й ОПТВ в Термез. Позже Женя честно признался, что рассказал полковнику Белоусову Ю.П. о своей недавней женитьбе, о том, что приехал с женой, и попросил не отправлять его в Афганистан. Термез – это приграничный город с Афганистаном. Вероятно, Женя был прав. Это была не трусость, а возможность находиться рядом с близким человеком.
Первая волна переживаний прошла, и мы с Игорем стали обсуждать, как дальше строить день. В принципе не все выглядело уже так плохо: если повезет, и мы останемся живыми, то служить предстояло всего один год (тогда мы еще не знали, что после окончания военного училища направлять в Афганистан молодых офицеров было запрещено), и можно было бы потом попроситься служить в центральный округ. Погода стояла солнечная, впереди предстояло еще два-три свободных дня для прогулок по Ташкенту.
Поселиться в гостинице получилось только после 24:00, так как якобы номера были забронированы, и освободить их просили не позже 8:00 утра следующего дня. Приняв холодный душ (горячей воды не было), я моментально уснул. Следующий день ушел на беготню с фотографированием на паспорт, отправкой вещей в Куйбышев, так как кроме повседневной формы и сапог (куда же без них офицеру!) и комплекта белья ничего не надо. Упаковал все, что привез с собой, включая шинель и парадную форму в чемодан, и отнес на ближайшую почту. Родителям написал записку, что форма пока не нужна, так как еду в полевой лагерь, как определюсь с почтовым адресом, напишу.
Город Ташкент мне понравился многим. Приветливые люди, множество фонтанов и зеленых насаждений, чистые улицы и тротуары. В продуктовых магазинах было изобилие продуктов по сравнению с Куйбышевом и Ульяновском. Очень часто встречались бочки в прицепах-цистернах желтого цвета. В Куйбышеве в таких продавали квас, который можно было купить либо большую кружку за 6 копеек, либо маленькую за 3. В 1982 году Ташкенте продавали летом морс за 10 копеек и квас за 6 копеек. Морс был замечательный и отлично утолял жажду.
Через два дня нас собрали в штабе округа (первых шесть человек, выпускников нашего УВВТУ), выдали загранпаспорта в синей обложке и кратко проинструктировали, что с собой взять и куда прибыть. Рассказали, как добраться до пересылочного пункта, и определили место и время сбора. Почти все офицеры, прапорщики и вольнонаемные ограниченного контингента попадали в Афганистан через ташкентский военный аэродром Тузель.
Пересылочный пункт – отдельный мир, где все знали, зачем они там находились. В 1982 году это была большая казарма, в которой в несколько рядов установили двухъярусные кровати с матрасами, одеялами и подушками без белья. Белье выдавали комплектно вновь прибывшим. Мы прибыли вечером накануне вылета. В казарме стоял гул, горел тусклый свет на входе и в конце казармы. Место для ночлега мы нашли в дальнем углу на кроватях второго яруса. Кто-то тихо, кто-то громко разговаривал, слова перемешивались с крепким матом, периодически слышалось: «Ну, давай накатим», – и так практически везде. Нам тоже предложили выпить, так как там (за речкой) был «сухой закон» и на таможне больше двух бутылок водки не разрешалось провозить, пили здесь. Пить мне не хотелось, постелив постель, я практически сразу уснул.
На следующий день, в раннее летнее утро, не выспавшаяся, зевающая толпа из полусотни человек высыпала из казармы. В двух автомобиля марки УАЗ-469 нас отвезли сначала в медпункт, и, сделав для профилактики укол в «мягкое» место, доставили в таможенный терминал. Время в ожидании вылета самолета для всех тянулось одинаково медленно. Наконец со скрипом открылась железная дверь в таможенный зал. Туда потянулись с вещами самые нетерпеливые.
Таможенная процедура заключалась в том, что багаж осматривали на предмет наличия сверхнормативного алкоголя, колющих, режущих, стреляющих предметов и вредных для здоровья жидкостей. После досмотра в паспорте ставилась отметка с датой вылета. Все! Народ пытался хитрить и прятать бутылку-другую водки в своих вещах или на себе, чтобы обмануть таможенника. Если не получалось, и водка появлялась на свет, то начинался торг. И варианта предлагалось всего два: вылить или выпить. Частенько водка выпивалась практически на глазах у таможенника. 
Очередь двигалась медленно. Игорь подшучивал над Новосельцевым Мишей, бывшим моим заместителем, командиром группы, мол, как же ты, Миша, в Афгане бухать не будешь? Миша был очень старательным служакой, в училище дослужился до старшины курса, но имел грешок: мог накатить и крепко, за что на четвертом курсе его понизили и даже сняли одну лычку. Новосельцев категорично заявил, что не выпьет не грамма, но Игорь не останавливался и сказал: «А давай, Миха, поспорим на ящик коньяка. Проспоришь, что пить не будешь в Афгане, с тебя ящик, идет?». Миша отнекивался, но Игорь протянул ему руку и попросил меня быть свидетелем. Я разбил руки спорящих, и тут как раз подошла наша очередь к таможне. У меня был с собой портфель с бельем, две бутылки водки и пакет с сапогами. «И это все?», – удивился таможенник. «Ну да!». Мне поставили печать в паспорте, и мы пошли по летному полю к самолету АН-24.
Военно-транспортный самолет АН-24Т был переоборудован под пассажирский. В нем стояло несколько рядов кресел. Всего порядка тридцати посадочных мест, по всей видимости, это был VIP-класс для военнослужащих. Обращаю внимание, что в салоне самолета находился старший офицерский состав, за исключением нас, шестерых лейтенантов (И. Павлова, М. Новосельцева, В. Заболотского, И. Закирова, В. Панчишного и меня). Полковник Белоусов Ю.П. летел вместе с нами, вероятно, здесь он был старшим. В самолете мы выяснили, что летим в Кундуз. Для меня это было ничего не значащее название. Ну, Кундуз, так Кундуз. После проверки пассажиров по списку, АН-24Т вырулил на взлетную полосу. Вот и все! Прощай, Родина! Привет, новое место службы!