Глава 2. Формирование трубопроводной бригады

Глава 2. Формирование трубопроводной бригады.
Новое место службы
Успокаивающий гул винтов АН-24Т, горный пейзаж в лучах солнца – вид которым хочется любоваться, не отрываясь от иллюминатора. Мне не часто приводилось летать на самолетах. В советские времена основная часть людей перемещалась на поездах, и даже проездные документы военнослужащим выписывались на поезд. Горный ландшафт Гиндукуша постепенно перешел в долины и пустыню. Примерно через час полета самолет пошел на посадку аэродрома Кундуза. Вот и Афганистан. Выгрузились из самолета. Солнце, жара. Полковника встретил по всей форме, приложив руку к головному убору, и с докладом встречающий офицер. Через несколько минут приехали три УАЗ-469, и мы отправились к месту отдыха. Со слов Белоусова Ю.П., на этот день были запланированы ужин и отдых, а на завтра – перелет на вертолете в Пули-Хумри, к месту дислокации бригады.
В полевом лагере все было обычно. Сборно-щитовые домики, выцветшие палатки на растяжках. Весь личный состав ходил в полевой форме и был заметно загорелый. Большинство попадающихся нам на встречу людей шли с автоматами Калашникова со складывающимся прикладом АКС-74 с двумя пристегнутыми магазинами и патронами, перемотанными друг к другу изолентой. В повседневной форме, как белые вороны, были только мы. На нас оборачивались и снисходительно улыбались.
На следующий день мы загрузились в вертолет МИ-8, с нами еще десятка полтора военнослужащих. Все молчали. Как потом выяснилось, происходили столкновения с душманами и требовалась экстренная переброска личного состава для усиления позиций в районе Пули-Хумри. Через полчаса мы приземлились на вертолетной площадке. Оттуда нас забрали уже на двух уазиках, и через пятнадцать минут мы подъехали к полевому лагерю. Нас встретил высокий мужчина плотного телосложения в полевой форме с погонами полковника. Это был командир 276 трубопроводной бригады Мемех Владимир Ильич. Мы по очереди представились, он пожал наши руки и дал указание переодеться в полевую форму и получить оружие. Кратко проинформировал, что в ближайшие два;три дня планировалось пополнение личного состава, и далее нас должны были направить в свои роты.
Место дислокации трубопроводной бригады – Килагайская долина близ города Пули-Хумри (провинция Баглан). «Легенда Килагайской долины» (она же долина смерти) относится к военной компании Англо-Афганских войн. Военных компаний было три: в 1838-1842 гг, в 1878-1879 гг и в 1919 – и к какой именно относилась легенда не известно. Английский корпус размещался лагерем в Килагайской долине, и, по легенде, большая часть личного состава умерла от болезней. За всю многовековую историю Афганистана никто не смог завоевать и поработить эту страну.
Палаточный лагерь 276 трубопроводной бригады был обустроен из шести палаток на растяжках, по периметру в окопах стояло четыре танка, вода (как и везде) только привозная. В одной из палаток размещался штаб бригады. Нас разместили в палатке для офицерского состава. Железная койка, матрац, подушка, одеяло, две простыни и наволочка. Днем в палатке была жарища, ночью – нормально, под утро могло быть прохладно.
Мы были переданы в ведение капитану – помощнику начальника штаба бригады, который начал вводить в курс дела: «Прежде всего – гигиена! Руки следует мыть регулярно, пить сырую воду нельзя, только кипяченую. На третий день пребывания почти у всех начинается понос – и это тоже нормально, но он не должен был длиться долго». Капитан также напомнил, что каждый из нас с собой привез две бутылки водки: «Первую следует выпить, когда начался понос, в 90% случаев помогает. Вторая бутылка водки выпивается после того, как первый раз попал под обстрел, или что вперед наступит, понос или обстрел, – это индивидуально. Выпить можно, но только вечером и, конечно, только в компании», – сказал капитан, поправив очки, намекая, что готов участвовать в мероприятии. Как и предполагалось, Игорь Павлов сразу сказал Мише Новосельцеву: «Ну что, Миша, водку пить не будешь. Можем мы выпить за тебя?». Михаил промолчал.
Жизнь понемногу обустраивалась. Нам выдали автоматы Калашникова АК-74 с прикладами (крайне неудобные для постоянного использования, приклад мешает) и по два магазина с патронами. Автомат с прикладом следовало всегда носить с собой – это было неукоснительным правилом. В один из дней устроили стрельбы по импровизированным мишеням, чтобы понимать, насколько автоматы пристрелены. Это упражнение проводилось со всеми вновь прибывшими. Мне всегда нравился автомат Калашникова, Он прост в эксплуатации и как-то удобно ложится в руку – классный. Еще с училища при стрельбах мне было достаточно шести патронов, чтобы положить им три мишени.
По очереди мы ездили за водой в Пули-Хумри, выполняли поручения капитана и мелкие хозяйственные работы. Через два дня по прибытии в бригаду подошла моя очередь поездки за водой. Можно было бы считать это событие рядовым, за исключением, того, что произошло.
Как обычно водитель водовозки подошел к помощнику начальника штаба и спросил, кто с ним поедет старшим машины за водой. Это был я. Капитан сказал, что водитель знает куда ехать, главное – не уклоняться от маршрута и не задерживаться. Миссия выглядела простой: водитель не должен был оставаться один в машине, его задача – рулить, моя – наблюдать за обстановкой. Импровизированный шлагбаум открыли, и мы выехали на дорогу по направлению к Пули-Хумри. Это была моя первая самостоятельная поездка, и, конечно, все было интересно. Дорога вела по направлению к горному массиву, и мы попали в окружение отвесных скал. Вдоль дороги был проложен трубопровод – наша «труба». Ради бесперебойной подачи топлива мы и прибыли в Афганистан.
Через несколько километров скалы расступились, и слева по ходу движения появилась речка, а за тем и сам город Пули-Хумри. Здания были сделанные из глины. Преимущественно встречались одноэтажные домишки, ближе к центру – дома поприличней и даже двухэтажные, но все равно было видно, что местные одеты бедно. Чаще всего мужской костюм состоял из рубахи, штанов и безрукавки, поверх которой при выходе из дома надевали халат или какую-либо другую верхнюю одежду. Афганская национальная женская одежда включала перухан, пуштунское платье, афгани, шаровары, паколь, паранджу.
Мы пересекли центр города, переехали речку и остановились у места забора воды. Тут были машины и афганцев, и наши, с соседнего автобата. Очередь стояла небольшая. Через полчаса мы залили воду и направились в обратный путь. Было еще достаточно светло, но солнце спряталось за горы, и резко начало смеркаться. Водитель включил фары и заметно занервничал. Заканчивался населенный пункт, и приближался горный массив. Неожиданно раздалась автоматная очередь, водитель нажал на газ и прижался к рулю. Автомобиль в горах беззащитен: дорога петляет и без света фар можно улететь в кювет, но этот свет дает прекрасную возможность для обстрела. В такой ситуации можно рассчитывать только на господа Бога и удачу. Вторая очередь постучала по капоту, и, как потом выяснилось, по бочке с водой. Водитель хорошо знал дорогу, поскольку ежедневно ездил за водой, и, наживая на педаль газа, постарался как можно быстрее попасть в ущелье между скал, тем самым выйдя из зоны обстрела. Вести ответный огонь, когда не видно цели, бессмысленно. Третья очередь, которую мы услышали, осталась позади нас, водитель успел въехать в ущелье и через двадцать минут мы подъехали к нашему расположению. Я начал понемногу приходить в себя: на сегодня худшее уже позади. Сказать, что испугался, да нет, скорее не понял. Ощущение, как будто произошло что-то нехорошее, неправильное, и оно закончилось. Какая-то пустота внутри.
Водитель поехал сливать воду, я направился к капитану доложить о нашем прибытии. В штабной палатке мерцал свет. Капитан что-то писал, увидев меня, встал подошел поближе, спросил, как мы добрались. Я кратко изложил обстоятельства нашей поездки, похвалил водителя за смекалку. Капитан снял очки, потер переносицу: «Знаешь, лейтенант, такое бывает, кому как повезет. Я здесь сравнительно недолго, но, со слов старших товарищей, очень часто погибают только что прибывшие в Афган, в течение месяца, либо по увольнению. Как правило, из-за потери бдительности». Через полчаса прибыл солдат и доложил, что в бочке две пробоины, он их заделал деревянной чурочкой (чопиком), в двигатель пули не попали, а на кабине и капоте не видно, поскольку уже ночь.
Мы с капитаном пошли в палатку для отдыха, где наспех накрыли на стол и вместе с товарищами выпили мою первую бутылку водки. Водка на жаре быстро ударила в голову, но так же быстро и прошло ее действие. Да, лекарство достойное: нервы лечит и волю закаляет.
На третий день нашего пребывания в полевом лагере бригады стал поступать личный состав. Директивой Командующего 40-й армии соединения и отдельные части должны требовалось выделить личный состав на формирование нового соединения – трубопроводной бригады. Бойцы, прибывшие на формирование, были одеты разношерстно, большинство были обуты в ботинки, но попадались в кроссовках и сапогах. Главное – все были с оружием и вещмешками.
В соответствии с Директивой Генерального штаба № 314/8/0547 от 30 июля 1982 года — 28 августа 1982 года на базе 14-го отпб была сформирована 276-я трубопроводная бригада (276-я тпбр) с дислокацией управления в так называемой Килагайской долине близ г. Пули-Хумри. Организационно бригада состояла из управления и трех отдельных трубопроводных батальонов (отпб) с общей численностью личного состава в 898 человек. К августу 1982 года силами 14-го отпб и вновь прибывающими в состав 276-й тпбр была проложена первая линия трубопровода на участке Пули-Хумри—Баграм.
Тогда младший командный состав бригады еще не знал дату формирования нашей части. Знали, что трубопровод проложен до конечного пункта и наша задача – обучить прибывший личный состав умению обслуживать трубопровод. Срок – 3–4 дня на все про все.
Прибывший личный состав построили в одну шеренгу, и начальник штаба подполковник Красильников дал команду рассчитаться по строю на 1–20-й. В итоге получилось шесть взводов. Дальше поступила команда: «Командиры взводов, ко мне. Принимайте личный состав. Первые три взвода – второй батальон, вторые три взвода – третий батальон. Офицеры, подойти к личному составу и переписать военнослужащих». Все, формирование закончилось. Начальник штаба произнес перед личным составом еще несколько напутственных слов о чести и долге и дал команду «по машинам». Личный состав 3-го батальона загрузился в грузовики с открытым верхом, лейтенанты вместе со своим личным составом забрались в кузова, и колонна автомобилей начала движение.
Расстояние от места дислокации бригады до населенного пункта Доши (провинция Баглан) – штаба 3-го отдельного трубопроводного батальона (3-й отпб) – составляло примерно 70 км. Дорога петляла в межгорье, то приближаясь, то удаляясь от реки, а иногда и пересекая ее. В начале пути пыль клубилась за автомобилем, если впереди идущие машины чувствовали себя вполне комфортно, то замыкающим автомобилям колонну пыль застилала дорогу. Примерно через час движения автомобили начали идти на подъем, появились населенные пункты, деревья и зеленые поля. Машины двигались медленно и потом совсем остановились. Непредвиденная остановка дала возможность немного встряхнуться. Бойцы быстро сориентировались, что-то между собой поперемигивлись, двое выпрыгнули из машины и побежали по направлению к ближайшему магазинчику. На мой вопрос, почему без команды, отмахнулись и продолжили движение. Оставшиеся в машине бойцы наперебой просили меня не беспокоится: сейчас они придут, пошли в магазин. Конечно, этого делать не следовало, но парни было голодные. Завтрак прошел давно, поесть с собой не дали, поэтому они и побежали в придорожную лавку.
Через пару минут спрыгнувшие уже вернулись с кексами и несколькими бутылками Фанты: «Угощайтесь, товарищ лейтенант, когда еще накормят». Да, смешанные чувства, как бы надо пожурить и в тоже время ведь они думали о всех нас, кто в машине. Пришлось для приличия немного повоспитывать, почему без разрешения спрыгнули. Спросил, на какие деньги купили продукты и не опасно ли все это употреблять? Улыбающиеся, загорелые лица, без злобы, по-простому, все объяснили: «Не переживайте, товарищ лейтенант, мы тут не первый месяц служим, разное видали, сами себе не враги».
Ближе к вечеру подъехали к месту дислокации 3-го отпб. В горах темнеет быстро, командный пункт 3-го отпб находился на высоте около 2 500 метров, и это накладывало на повседневный быт определенный отпечаток. Если в долине в августе днем было жарко и ждали вечернюю прохладу, то в горах вечером уже было холодно, и требовалось надевать бушлат. Воздух был заметно разряженный, вода закипала при температуре 90; С. По прибытии личный состав направился в столовую, а нас пригласил к себе на собеседование командир батальона майор Василий Цыганок.
Зона ответственности 3-го отпб протянулась от н.п. Дошах (Dosakh) провинции Баглан до г. Баграм провинции Парван. Участок трубопровода был проложен в горной местности, перепады высот от 1 000 до 3 363 метров над уровнем моря, основным препятствием на пути трассы являлся Саланг –  стратегический перевал в Афганистане, в горах Гиндукуш, связывающий северную и центральную часть страны. Его высота 3 878 метров. Через перевал шла автомобильная дорога, являвшаяся важнейшей жизненной артерией в экономике Афганистана. На ней кроме тоннеля Саланг* было построено одиннадцать километров железобетонных галерей, защищающих дорожную магистраль от снежных лавин.
* ПРИМЕЧАНИЕ
Тоннель Саланг — автодорожный тоннель, построенный советскими специалистами, главным образом московскими метростроевцами, в 1958—1964 гг. в районе перевала Саланг. Со времени начала эксплуатации в 1964 г. и до 1973 г. считался самым высокогорным автодорожным тоннелем в мире. Длина тоннеля 2 676 метра (вместе с выходными галереями 3,6 километра). Ширина проезжей части 6 метров. Высота южного портала над уровнем моря около 3 200 метров. Наивысшая точка тоннеля над уровнем моря 3 363 метра. В 1976 г. была проведена электрификация и установлена система вентиляции. Движение автотранспорта было односторонним.
Первоначальная трасса трубопровода в зоне ответственности 3-го отпб предполагалась к прокладке через перевал Саланг. Рассказывал очевидец тех событий, главный инженер батальона капитан Владимир Свинухов: «Когда мы поднялись на перевал Саланг по старой афганской дороге, на высоте 3 878 у комбата Цыганка В. кровь пошла носом. Из-за трудности в обслуживании трубопровода на перевале, было принято решение проложить его в вентиляционной галерее тоннеля».
Протяженность нового участка трубопровода бригады Пули-Хумри—Баграм составляла 184 км, из них 63 км трассы трубопровода от склада горючего в долине Келагай гарнизон насосной станции (ГНС-25) до населенного пункта Чаугани /Хинджан/ ГНС-33 относилась к зоне обслуживания 2-го отпб. От Хинджана ГНС-33 до Баграма ГНС-48 (по нумерации до 1985 г.) – зона ответственности 3-го отпб. На каждом ГНС действовало по одной передвижной насосной установке ПНУ-100/200М. Расстояние между насосными станциями (НС) в начале трассы составляло около 5 км и чем ближе к тоннелю Саланг, тем ближе друг к другу были размещены ГНС, все зависело от перепада высот между начальным и конечным пунктом трубопровода. Иногда он достигал почти километра.
Зона ответственности от ГНС-33 до ГНС-44 относился к 1-й роте 3-го отпб. Свыше 3 км трассы проходило по самому туннелю и прилегающей к нему галереи. После туннеля трубопровод был проложен по нисходящему серпантину до ГНС-45 (КП 2-й роты), н.п. Джабаль-ус-Сирадж далее по Чарикарской долине до н.п. Баграма. К ведение 2-й роты относился участок трубопровода протяженностью около 70 км от южной части туннеля Саланг до ГНС-48 (н.п. Баграм). Н.п. Джабаль-ус-Сирадж, провинция Парван, расположеный рядом с входом в Панджшерское ущелье с одной стороны и дороги на Бамиан, входил в зону боевого охранения 177-го мсп 108-й мсд. Несколько раз в год в районе н.п. Джабаль-ус-Сирадж проводились активные боевые действия, прежде всего, для установления контроля над Панджшерским ущельем. Весной и летом 1982 г. особенно тяжелые бои происходили в районе населенного пункта Джабаль-ус-Сирадж. Хроника одной операции группировки советских войск отражена в разделе «Военно-политические события и боевые действия в Афганистане»*.

* ПРИМЕЧАНИЕ
15 мая—2 июня 1982 г. провели 5-ю крупномасштабную Панджшерскую операцию, в ходе которой впервые была осуществлена массовая высадка десанта в Афганистане: только в течение первых трех дней было десантировано с вертолетов свыше 4 тысяч бойцов. Всего в этой операции принимало участие около 12 тысяч советских военнослужащих различных родов войск. Операция проходила одновременно на все 120 км в глубину ущелья. В результате этой операции Панджшер был взят. Для частичного контроля над Панджшерским ущельем в кишлаке Руха 12 июня был введен и оставлен 177-й ооСпН (500 бойцов) с приданными ему для сторожевого охранения одним мотострелковым батальоном от 177-го мсп 108-й мсд, а также артиллерийскими подразделениями поддержки 108-й мсд, в общей сложности около тысячи человек. Остальные части советских войск, участвовавшие в операции, покинули ущелье. Сводная группировка в Рухе была выведена в марте 1983 г.
По прибытию в расположение 3-го отдельного трубопроводного батальона нас пригласил к себе на собеседование комбат – майор Цыганок В. Образ комбата можно сравнить с образом генерала Лебедя А.И., они были даже немного похожи. Комбат сидел на стуле, облокотившись одной рукой на стол, и курил. После моего доклада о прибытии для прохождения дальнейшей службы, Цыганок посмотрел на меня, стряхнул пепел от сигареты на пол и спросил: «Ну, что лейтенант Кулаков, в самоволку в училище ходил, водку, где жрал в каптерке или под одеялом?». «Вот, – подумал я, – и начинается служба…». Кроме сказанного, наверное, комбату обо мне большего ничего знать не было интересно. После моего ответа, комбат сказал: «Будешь командиром первого взвода во второй роте у Макеева». Хорошо это было или плохо – я не знал, или это был такой «прикольчик» от комбата, но то, что он мне показался плохим человеком, это мне стало понятно сразу. Как выяснилось позже, комбата из сытой Германии отправили в Афган, возможно он и там всех достал своим пренебрежением к людям и отношением к делу.
После «собеседования» с комбатом, нас разместили на втором ярусе кроватей в солдатской казарме, и на следующее утро мы с Игорем Павловым и группой солдат продолжили движение во вторую роту. Узким местом трассы трубопровода являлись перевал и тоннель Саланг. В тоннеле в 1982 г. было организовано двустороннее движение. На входе и выходе стояла военная комендатура, и движение было регламентировано. Проехав туннель, ты попадал на южный склон горного массива, где открывался превосходный вид на ущелье с протекающей речкой с правой стороны по ходу движения и горного хребта со снежными вершинами – с левой. Если приглядеться, то можно было увидеть еле заметную дорогу, уходящую к вершине горы. Это шла старая дорога через перевал Саланг. Для простого путешественника вид был просто завораживающий, какая тут война.
Мы начали спуск с перевала. Вдоль дороги был проложен трубопровод, невольно напоминавший, ради чего мы здесь. Преодолев первые три километра, мы увидели площадку, на которой дожидались своей очереди автомобили для въезда в тоннель, здесь же стоял первый пост охраны дороги. Дальше дорога змейкой петляла по серпантину вниз и через несколько километров вдоль дороги появлялись отдельно стоящие деревья и кое-где – глинобитные лавки. По самой трассе стояли блокпосты и посты охраны дороги на ближайших высотках, их хорошо было видно с дороги. Ландшафт начинал меняться, становилось заметно теплее. Примерно через два часа спуска, горы расступились, дорога привела нас в н.п. Джабаль-ус-Сирадж и зеленую зону Чарикарской долины. С левой стороны по ходу движения – зеленая зона, справа – каменистая почва, уходящая в горизонт до близлежащих гор и не пригодная для зеленых насаждений земля. За границей н.п. Джабаль-ус-Сирадж автомобили съехали с дороги на обочину с правой стороны, и мы остановились у сборно-щитового домика и палатки. Это и был командный пункт (КП)
2-й роты ГНС-45.
КП роты только начинал обустраиваться. Наскоро сложенная стенка из камней высотой около 1,5 метров, на склоне оврага располагался командный пункт роты – передвижная радиорелейная станция на базе автомобиля Газ-66. В овраге была размещена группа горизонтальных резервуаров марки РГС-20 общей вместимостью 500 куб. м, несколько металлических контейнеров, насосная станция ПСГ-160 и перекачивающая станция ПНУ100/200М.
Выгрузились из автомобилей, построились. Командир роты представился: «Капитан Макеев. Личный состав на месте, командиры взводов ко мне». Ротный провел краткий инструктаж с личным составом. После ознакомления с прибывшими бойцами распределил всех по ГНС. Мне было поручено провести занятие с личным составом по средствам перекачки топлива, сборке-разборке трубопровода и способах устранения аварий на трассе. После вводного занятия нам с Игорем, как командирам взводов, предстояло разобраться со средствами управления, определиться с позывными сигналами, получить радиостанцию, продукты питания на десять дней, боеприпасы, постельные принадлежности (матрацы, одеяла, подушки, простыни) и убыть на свои гарнизоны. Меня определили на ГНС-46 с зоной ответственности от 45 до 47, Игоря – на ГНС-47 с зоной ответственности от 47 до 48 и конечного пункта н.п. Баграма (отделения склада горючего армии). Задача была поставлена: в течение суток подготовить к перекачке насосную станцию, так как в ближайшие сутки придет автоцистерна с дизельным топливом и начнется перекачка первой партии топлива (керосина ТС-1). В качестве средств передвижения и для обеспечения патрульно-аварийной работы был выделен автомобиль КАМАЗ.
После обеда мы убыли на свои гарнизоны. ГНС-46 находилась примерно в десяти километрах от КП роты и в четырех км от города Чарикар, центра провинции Парван. Трубопровод был проложен со стороны зеленый зоны слева по ходу движения. Гарнизон базировался в бывшей ветеринарной клинике за двухметровым каменным забором совместно с опорным пунктом (ОП) № 13 танкового взвода, танкового батальона 177 мсп. Здание ветеринарной клиники было одноэтажным, в правом крыле размещались танкисты, в левом – трубопроводчики. До танкистов в здании жила «пехота», которая и постаралась, чтобы на крыше остались только стропила, стекла заменяли полиэтиленом, прибитым к оконной раме.
Вода, как и везде, была привозной, удобства – за забором в глинобитном сарае, рядом (через перегородку) комната с импровизированной баней, состоящей из бочки с водой, нагреваемой снаружи дровами. В теплое время можно было искупаться и постирать вещи в арыке через дорогу. Во дворе всегда находился один танк Т-64, к вечеру подъезжали еще два, которые в дневные часы разъезжались к месту боевого охранения дороги, в 2–3 км справа и слева от ОП № 13. От нашей роты и в ведении моего взвода на ГНС-46 находились: ПНУ 100/200М, два резервуара РГС-4 и пять ручных насосов БКФ-4. Зоной ответственности танковой роты (в состав которой входил взвод ст. лейтенанта Федотова) 177-й мсп 108-й мсд была дорога от н.п. Джабаль-ус-Сирадж до г. Чарикара. Зоной ответственности моего взвода от ГНС-45 н.п. Джабаль-ус-Сирадж до ГНС-47, находящегося в пяти километрах за г. Чарикар. Дальше от ГНС-47 до отделения склада горючего 40-й армии н.п. Баграм было зоной ответственности Игоря Павлова, боевое охранение было за артиллеристами 682-го мсп 108-й мсд.
Разгрузив КАМАЗ с имеющимися у нас вещами и познакомившись с танкистами, стали обустраивать жилище. Командир танкового взвода старший лейтенант Юра Федотов, предложил мне перебраться к нему в комнату. Обстоятельств было несколько: Юра хотел ввести меня в сложившуюся обстановку, определить порядок пребывания и взаимодействия, охраны и обороны его ОП № 13 и нашего ГНС-46, по этическим соображениям, а еще, думаю, ему просто было не с кем поговорить. Юра ждал замену, отслужив в Афгане почти два года. Он сумел выжить, с честью и достоинством выполнив свой долг, бойцы своего командира уважали и подчинялись беспрекословно. Как выяснилось позже с его слов и слов его подчиненных, Юра свое получил сполна. Участие в нескольких боевых операциях, в том числе в Панджшерским ущельем и сопровождении колонн в город Бамиан, горел в танке, спасал экипаж после того как танк был подбит. В итоге Юру представили к ордену «Красного знамени», но орден получил кто-то другой, а у него остались от Афганистана только осколки с правой стороны тела от поясницы и далее.
Мы сразу нашли общий язык, и эти дружеские отношения нам помогали в совместной службе: мне – перекачивать топливо, а ему – оказывать мне содействие в охране трубопровода и при ликвидации аварий.
Моя задача состояла в обеспечении функционирования НС. Первое, к чему нужно было приступить, – это убедиться в работоспособности ПНУ и подготовить резервуары к приему топлива. После запуска насосной станции, я убедился, что она работает, и все благодаря мотористу рядовому Максиму Еспусинову, уроженцу Казахстана. Максим встретил нас, когда мы прибыли на ГНС-46, он служил в Афгане второй год в должности моториста в 14-м отпб и был переведен в нашу роту после раскладки трубопровода. Всего в составе моего взвода на ГНС– 46 было семь бойцов (три узбека, туркмен, казах, два русских). Часть бойцов была на КП роты, всего по списку 17 человек. Приданным к нам считался водитель КАМАЗа. Вот она и поговорка, отправили служить дальше Кушки, а в непосредственном подчинении оказалось полвзвода.
Необходимого запаса дизельного топлива не было, в обоих резервуарах оказалось моторное (трансформаторное) масло в количестве не менее 200–300 литров в каждой, которое требовалось удалить. Все имеющиеся пять ручных насосов оказались непригодны к работе, пришлось снимать люк с резервуаров и вычерпывать масло вручную. Выливать за забор не хотелось, и, видя наше замешательство, танкисты прикатили две 200-е бочки, куда благополучно и было перелито масло из резервуаров. По завершении работы я доложил на КП роты: «357-й с 46-го к работе готов, жду коробочку». Примерно так было зашифровано мое послание (357 считался командиром взвода). 
На следующий день прибыла автоцистерна с дизельным топливом. Водитель залил нам два резервуара Р-4 топлива и убыл на следующий гарнизон. Мы были готовы к перекачке. Через два дня танкисты удачно пристроили две бочки трансформаторного масла и угостили нас местным шашлыком, завернутым в хлебные лепешки (люля-кебаб)и газированной «Фантой». Это было настоящее пиршество. Ну, что с прибытием, лейтенант, к новому месту службы и с новосельем!