Молоко для Фавна продолжение часть 3

Глава 10

Молоко для Фавна

 - Это корень мандрагоры, -
 объяснил Фавн, протягивая странную корягу Офелии.
 - Растение, которое мечтало стать человеком.
(Из фильма Гильермо дель Торо «Лабиринт Фавна», 21 век)
 
- Зачем вызвали, не понимаю? Да ещё с пометкой срочно! Неужели я здесь, чтобы слушать какофонию этой отвратительной прожорливой машины? Кажется, в секретариате с адресом напутали, - капризно надув губы, недоумевала Муза.
В изящном белом платье из нежнейшего шёлка, она сидела на диване с красной обивкой и наблюдала за девушкой в халате и тапках. Недовольство Музы было резонным – правая рука девушки не перо держала, не смычок и не кисточку. Трубу пылесоса!
- Ох, уж эти интеллектуалки из 21 века! Неужели в таких приземлённых обстоятельствах можно создавать шедевры, созвучные вселенской гармонии? То ли дело на Парнасе! Как эта самозванка в халате, мнящая себя творческой личностью, сквозь грохот адской длинноносой машины надеется услышать божественные вибрации? О, мой отец, всемогущий Зевс, я напрасно трачу драгоценное время Вечности! – жеманно сердилась прекрасная дочь Зевса и Мнемозины.   
Однако шум работающего агрегата не только не мешал «самозванке» думать о более тонких материях, чем уборка в доме, но даже непостижимым образом способствовал этому.
Как раз сейчас ревущая щётка удаляла из памяти девушки каббалические теории и освобождала место для нового вдохновения.
- Надеюсь, вавилоняне меня простят! – как бы извинялась «самозванка» в трикотажном халате с попугаями.
Размышления о вавилонском столпотворении и о последователях каббалы, взваливших на себя миссию по предотвращению вселенского разлада, смутили девушки (губы сжались, щёки порозовели, веки приопустились). Всю прошлую неделю её уши с упоением слушали лекции о тайнах мироздания умнейшего человека, профессора-каббалиста, но сегодня утром всё изменилось.
Соня, (а это была она), утром пролила молоко!
Большинство нормальных людей не заметило бы в этой банальной оплошности никакого мистического подтекста. Молоко пролилось – подумаешь событие! Все дела - взять тряпку и протереть стол. Можно даже, пикантно выделившись из толпы ликвидаторов ЧС, вспомнить несколько подходящих случаю пословиц, что-то вроде поспешности, приводящей к потерям; или произнести над белой лужицей монолог достойный шекспировского Гамлета: I won't cry over spilled milk!
Какой-то процент неловких людей, подняв глаза кверху, подумало бы post factum: «Не к добру!»
В Сонином случае, далё-ё-ком от нормы, факт пролития молока олицетворял собой магическую подсказку Вселенной: мол, мысли у вас, барышня, текут в неверном направлении, пришла пора изменить их русло.
Закончив пылесосить в кухне-гостиной, барышня с девайсом переехала в спальню. - Ха, теперь понятно, почему вчера интернет подсунул моим глазам картины испанки-сюрреалистки! Это была первая подсказка; сегодняшняя, пролитое молоко, – вторая; нужна ли мне третья, вот в чём вопрос?
Счёт вёлся возле шкафа. «Мимикрия», - прочитала Соня на зеркале раздвижной двери.
Вчера это слово вытянуло из Сониной памяти образ нескладного богомола, поджидающего жертву на ветке, под форму и цвет которой он чертовски умело замаскировался. У фантазёрки-испанки были другие ассоциации: она нарисовала странную комнату с мебелью и женщиной, сидящей в кресле, рисунок обивки последнего сквозь кожу пробился на лицо, витиеватые ручки подменили женские кисти, изящные мебельные ножки вместо ступней кокетливо выглядывали из-под платья. Мебель мимикрировала под человека, человек под мебель – таким видела окружающий мир художница.
Соня представила, как её собственный шкаф, возле которого она то ли мимикрировала, то ли медитировала, распахивает двери, выдвигает ящики; одежда вместе с вешалками вылетает в пространство комнаты и начинает исполнять страстное испанское фламенко; почудились звуки гитары, хлопки ладош, стук каблуков…
- Очень интересно, на какой очередной абсурд вдохновило бы художницу-сюрреалистку пролитое молоко?
Заинтригованная материализовавшимся из головы вопросом, Соня выключила прибор и переместила своё тело из спальни в кухню-гостиную. В доме стало подозрительно тихо, дом напряжённо следил за действиями хозяйки, неподвижно восседающей в центре дивана с красной обивкой (Муза, телепортировавшая в левый угол дивана, изящными движениями расправляла многочисленные складки на платье).
 - Зачем она прервала уборку? Я такой пыльный, мне нечем дышать! У меня может начаться приступ бронхиальной астмы! - панический шёпот снизу вызвал на Сонином лице гримасу смущения (губы сжались, щёки порозовели, веки приопустились), но для чистоты эксперимента ей нужна была абсолютная отрешённость. Ноги, участливо взлетевшие над ковром-астматиком, снова осторожно опустились на него и расслабились.
Соня замерла и представила себя женщиной с картины испанки: красная обивка дивана пробилась сквозь эпителий кожи, тело утонуло в глубине набивки.
 Теперь за утренними событиями Соня наблюдала глазами, ушами и прочими сенсорами мутанта, женщины-дивана.
Приоткрыв милейший розовый ротик, Муза с нарастающим интересом наблюдала за обеими героинями: самозванкой-писательницей, мимикрировавшей в диван, и её светящейся голограммой, разгуливающей по кухне.
Вот голограмма подошла к микроволновке. Рука Сони, не той, что сидела, а той, что утром доставала из микроволновки чашку с молоком, дрогнула. Раскрылась причина утренней неловкости: из-под пола раздался едва слышимый стон, и одновременно вылетел сноп света, невидимый в банальных условиях.
Чашка с молоком опрокинулась. На столе образовалась белая лужица. Половицы раздвинулись..., молоко со стола потекло в подставленные ладони со звериными когтями.
- О, это ведь руки Фавна! – прошептала Муза, гримаса удивления ничуть не испортила божественное совершенство черт её лица. 
Голограмма с любопытством заглянула в щель между половицами: безобразная волосатая голова с огромными завитыми рогами и острыми ушами жадно пила молоко.
- Не смотри в глаза Фавна! – предупредила Муза и замерла в ожидании: «Услышит или нет?»  Только избранные могли улавливать потусторонние вибрации.
Соня уловила и очнулась: от пережитого ужаса сердце её бешено колотилось, во рту пересохло.
 - С этим сюрреализмом не всё так просто! Надо соблюдать определённые правила безопасности. Могу предположить, почему талантливая художница так рано умерла, в самом расцвете творческих сил. Причина смерти, указанная её биографом, - остановка сердца, но думаю, всему виной профессиональные вредности, утянул в лабиринт какой-нибудь козлоногий Фавн, или сама художница не рассчитала степень мимикрии!
Соне стало грустно, лицо приняло соответствующее чувству выражение (брови сошлись на переносице, уголки глаз и рта опустились); она уложила себя на диван, не как каббалистка или сюрреалистка, а как обычная нормальная барышня. 
- Надеюсь, у Фавна нет причин на меня злиться. В следующий раз постараюсь пролить молока побольше, - засыпая, подумала Сонина голова, лежащая на коленях Музы.
Подложив под голову спящей девушки подушку, Муза грациозно встала и погрозила пальцем тому, кто внимательно наблюдал за ней сквозь щель в половицах.
- Я обязательно вернусь!


Глава 11

Предсказание

Если я – часть твоей Судьбы,
когда-нибудь ты вернешься ко мне.
(Пауло Коэльо «Алхимик», 20 век)

Кровать, застеленная покрывалом изнанкой вверх, стала причиной эмоционального взрыва, изменившего пространство спальни до неузнаваемости. 
- Хирург, держи его за ноги, профессиональная деформация личности, обязательно всех вывернет наизнанку!  -  распространяла вокруг себя всё новые и новые импульсы негодования Соня. Её руки, получившие толчок, сравнимый с запуском ракеты на околоземную орбиту, стремительно переворачивали покрывало.
- Вот так-то лучше!
Соня провела дрожащей от напряжения рукой по лицевой стороне покрывала и тщательно расправила складки…
Муж-хирург, виновник разразившегося в доме катаклизма, находился на работе, и за его профессиональные деформации отдувались домочадцы, не обладающие подобной спасительной мобильностью.
- Зануда!
- Зануда? – стремительно развернувшись на 180 градусов переспросила хозяйка.   Автор «зануды», шкаф с зеркальными дверями, принял симметричную воинственную стойку.
– Кажется, я кого-то здесь очень раздражаю! Похоже, мне пора покупать билеты!
Соня высунула язык (даже челюсть от усердия хрустнула), вдавила ладонь в сверкающую поверхность дверцы и отстранилась, любуясь результатом: оставшийся на зеркале след выглядел, как пощёчина.
 - И на Солнце бывают пятна!
На кухне скандалистка уронила на плиту кастрюлю с водой, высыпала в миску гречку; часть зёрен, обретя неадекватное ускорение, разлетелась по гладкой поверхности столешницы.
«Куда бы отправиться на этот раз?»  - пристально наблюдая за траекторией движения крупинок, задумалась устроительница стихийного бедствия в собственном доме.
- Тебе не стыдно? Только вернулась из Кисловодска, даже чемодан не успела разобрать, а уже снова готова бежать! – сверкнула газовой горелкой плита. – После двухнедельного забвения я только начала приходить в себя.
- И я! – послышалось из-под лестницы: там, разгорячённый уборкой, остывал пылесос.
- И я! – следом за пылесосом пискнула запыхавшаяся швабра.
- Разъякались! – усмехнулась Соня, возвращая в миску гречку-беглянку. – Ладно, уговорили, побалую вас немного: останусь дома на пару недель, не больше, а потом ничто и никто меня не удержит. В отличие от вас, домоседов, я обожаю путешествовать. Новые впечатления нужны мне, как свежий воздух, как топливо для моих рассказов…
Соня хотела почистить плиту, даже нанесла на нержавейку моющий гель, но тема путешествий захватила её внимание не на шутку.  Пользуясь плитой, как трибуной, она намеревалась поделиться выводами своей двадцатипятилетней проницательности.
- Учёные считают, что люди, легко относящиеся к переменам, меньше подвержены инфарктам…
- Соня, зачем ты рассказываешь про какие-то инфаркты, мне такое не грозит, мои поломки называются иначе. Не буду произносить вслух эти ужасные слова! Как говорит твоя бабушка Поля: «Помяни чёрта всуе – он и явится», - перебила хозяйку плита.
- Названия болезней разные, но энергетическая подоплёка одинаковая, мы ведь все находимся в одном информационном поле, – не унималась ораторша.
- Сонечка, не забивай мне голову, а то мои форсунки перестанут гореть, – протараторила плита. Она предпочитала избегать неприятных разговоров.
- А я нашу хозяйку могу слушать хоть целый день! Она такая умная и продвинутая! – донеслось из гостиной бархатное сопрано белой люстры.

Соня сделала уборку, приготовила обед, и не заметила, как её раздражение сменилось чувством вины. Она очень удивилась, обнаружив себя в спальне с тряпкой в руках, оттирающей след собственной ладони на дверце шкафа; при чём усилие удаления по страстности значительно превышало предыдущее усилие нанесения.
- Мир? – улыбнулась Соня зеркалу и протянула вперёд загнутый мизинец. Шкаф улыбнулся синхронно, пространство спальни тотчас наполнилось светом. Соне показалось, что она телепортировала на ярко освещённую поляну со множеством цветов и поющими птицами.
- Уф! – выдохнула она. – Порядок наведён. Теперь можно и отдохнуть.
Удобно расположившись в зале на диване с красной обивкой под белой люстрой, Соня включила ноутбук.
- «Как хорошо, когда развернёшь наугад древнюю книгу – и в сочетаниях слов душу родную найдёшь,» - медленно произнесла Соня расслабленным голосом. – Вчера от этой хайку Татибана Акэми у меня мурашки по телу побежали, слёзы на глаза навернулись, во рту стало сладко, как от вкусной конфеты. Сказать очень много, используя всего несколько слов – это искусство, подвластное только большому мастеру. Магия немногословности! Ты согласен, дорогой мой мистер Всезнайка? - обратилась к монитору поклонница японской поэзии. - Путешествие в мир слов – одно из самых интересных. Куда мы отправимся сегодня?
Щелчок, и на экране ноутбука появилась заставка:
Пауло Коэльо «Алхимик».
- Ну чтоб ж, «Алхимик» так «Алхимик», - не стала возражать недавняя скандалистка и телепортировала на страницы романа знаменитого бразильца.

- Очень романтично! – воскликнула она через несколько часов, возвращаясь в свою комнату на диван с красной обивкой под белой люстрой. - Встретить любовь в пустыне, в оазисе! Хотела бы я вот так же влюбиться, с первого взгляда, навсегда, и покорно ждать возвращения любимого, пока он ищет сокровища.
- Тебе ли, Соня, жаловаться на судьбу?! Насколько мы знаем, ты уже встретила любовь всей своей жизни, - переглянувшись с прехорошенькой люстрой, пробасил диван.
- Встретила. В больнице. Он был в белом халате, в белой шапочке, красивый, как бедуин! – согласилась хозяйка, артистично закатив глаза и сложив ладони в «намасте». – Он был такой внимательный, такой ласковый… а потом взял скальпель и разрезал мой живот!
- Андрей действовал профессионально. Он спас тебе жизнь! – пафосно воскликнул диван.
- Вывернул наизнанку и забрал аппендикс! После этого он просто обязан был на мне жениться! – парировала та, у которой похитили аппендикс.
- Тебя послушать, Соня, так все врачи мужского пола должны жениться на своих пациентках, - вибрации возмущения в голосе дивана становились всё сильнее.
- А как же любовь? – робко вмешалась в разговор белая люстра.
- У нас с Андреем - особый случай! – отрезала Соня.
- Значит, романтическая история всё-таки была, – фыркнул диван.
- Расскажи, пожалуйста! – колыхнулась изящными жестяными розочками люстра.
 - Про карпа и про кольцо? – уточнила Соня.
- Да-да. Мы готовы слушать тебя снова и снова, – поспешно ответила за всех люстра, и, чтобы не пропустить ни одного слова, приспустилась как можно ниже, - она была не только сентиментальной, но и ужасно любопытной.

На самом деле, эту удивительную историю, к которой даже спустя два года все домочадцы - и одушевлённые, и неодушевлённые - относились с трепетом, смешанным с удивлением и даже лёгким испугом, Соня вспоминать любила, а сопротивлялась по привычке - из вредности.
– После Рождества на Святках я с родителями гостила у бабушки Поли, - таинственным голосом начала рассказывать Соня. -  К нашему приезду бабушка купила на рынке огромного зеркального карпа, чтобы приготовить его по своему фирменному рецепту: запечь в духовке в винном соусе с овощами.
Так вот, накануне Старого нового года, сидим мы на кухне, в домино играем, а бабушка обедом тут же занимается. В момент, когда я объявила родителям, что делаю «рыбу», (надеюсь вы понимаете, какую рыбу я имела в виду), мы услыхали бабушкин вскрик и грохот упавшего на пол нож; из раковины торчала рыбья голова с выпученными глазами, а рядом стояла бледнющая бабушка Поля.
Папа тотчас принялся нервно объяснять, что с остро наточенным ножом (сам же и точил!) осторожно обращаться надо: чудо, что он в сторону отлетел, а не полоснул по выпирающим венам на бабушкиной ноге.
О причине испуга стали допытываться только после того, как усадили бабушку Полю на диван, измерили ей давление и напоили валерьянкой. Вместо ответа бабушка, с трудом поднявшись, зашаркала к раковине и дрожащей рукой достала из неё тоненькое обручальное кольцо.
В конце концов, выяснилось следующее: бабушка живот карпу разрезала, а из него колечко-то и выкатилось.
В святочный день в любом, даже самом незначительном, событии мерещится мистическая подоплёка, вот и мы переполошились. Что бы это всё значило: кольцо в рыбе - к добру или к беде?   
Не стали мы искать ответа в интернете, не стали спорить между собой, а как-то сразу решили: надо довериться специалисту. Такой специалист на примете был - бабушкина соседка тётя Надя, она же гадалка со стажем.
На Святках тётя Надя в посёлке пользовалась огромным спросом, но Полинке, для которой была не только доброй соседкой, но и бывшей одноклассницей, отказать никак не могла.
Вечером того же дня тётя Надя сидела на той самой кухне, где всё случилось, пила чай с ватрушками и внимательно слушала рассказ бывшей одноклассницы, перебиваемый нашими вескими дополнениями.
Попросив убрать со стола всё лишнее, гадалка вытянула из потёртого бархатного клатча колоду и детально объяснила нам суть ритуала. Согласно инструкции, от каждого участника требовалось, держа карты в руках, мысленно представить событие с рыбой и кольцом, а после передать карты соседу, что сидел слева. Так мы и сделали.
Когда карты, проделав круг, снова вернулись к тёте Наде, та принялась раскладывать пасьянс. Не знаю, как остальные, но вскоре между картами и пальцами гадалки я рассмотрела некую мерцающую субстанцию: даже захотелось её потрогать. Невольный порыв моего любопытства был остановлен авторитетным голосом бабушкиной соседки.
- Карты никогда не врут! Видите восьмёрку червей – эта масть означает любовь. Справа от восьмёрки лёг туз, - слева валет.
Заворожённые пассами рук гадалки, мы, ничегошеньки не понимая, вопросительно уставились на расклад.
- Это значит, мои золотые, что пора вам готовиться к свадьбе! – гадалка перевела взгляд в мою сторону – то же самое синхронно проделали бабушка Поля и родители.
Тишина в комнате продержалась недолго: я категорически была против того, чтобы все ниточки странной рыбной истории сошлись на мне. Прозвучало это примерно так:
- Не дождётесь! Глупость несусветная, не собираюсь я за карпа вашего замуж выходить. Вам надо, вы и выходите, а мне и так неплохо живётся. Вы специально всё это придумали, чтобы меня одурачить: и кольцо в рыбу засунули, и с тётей Надей сговорились. Думаете, раз Святки, так я совсем бдительность и здравый ум потеряла. Дудки!
Как ни старались родственники меня переубедить, тщетно. Я разобиделась и на следующий день, рано утром, ни с кем не попрощавшись, уехала.
Напрасно обижалась. Как предсказали карты, так и случилось. 
Где-то через неделю заболел у меня живот, пришлось скорую вызывать и в больницу ехать. Вот там в хирургии мы с Андреем, валетом червовым, и познакомились.
После операции он всю ночь возле моей кровати просидел, за руку меня держал, лоб щупал, а когда я выписывалась сделал предложение. Так что предсказание верным оказалось. Всё было предопределено задолго до нашей встречи. А вы говорите - любовь! Не любовь это - обязаловка! – закончила Соня рассказ и хотела было идти на кухню за чаем.
- Всё равно очень романтично, – мечтательно качнулась белая люстра. - Теперь вам детки нужны, без детей семья - не семья.
- Вы прямо как мои родители, рассуждаете, слово в слово. Те при встрече с моего живота глаз не сводят: не завёлся ли там кто-нибудь? Словно не глаза у них, а УЗИ-аппарат.
Поняв, что у разговора будет продолжение, Соня вернулась на диван.
- Их можно понять, внуки — это такое счастье! – произнесла с умилением люстра, и жестяные розочки стали ярче обычного.
- Ага, забыли, что бывает, когда приезжают мои племянники. Ты, диван, покрываешься ужасными пятнами, люстра со всеми своими цветочками-листочками того и гляди рухнет на пол. Нашествие монстров какое-то!
- Это же дети, они такие милые и непосредственные, – упорно не соглашалась с хозяйкой люстра.
- Я совсем не против детей, но пока у нас с Андреем не получается. Да и знака не было, – сдалась Соня.
–  Ты ждёшь знака? – оживился ноутбук.
- Конечно. После той истории с карпом, я обращаю внимание на всякую галиматью.
- Может, не ждать знаков, а сделать эко? – подкинул идею практичный диван.
- Ого, какие познания? Хотя догадываюсь, откуда ветер дует. Подслушал моих родителей? Так? – Соня сделала вид, что недовольна поведением того, на котором сейчас сидела.
- Было, – неохотно признался тот, – а что, в наше время эко – дело обычное. Взять твоих племянников – чудо, как хороши, и развиваются прекрасно.
- Знаю. Есть ещё идеи? –устроила блиц-опрос хозяйка. - Что это? – заинтересовалась она, когда на экране ноутбука появилась фотография.
Ответ в виде текста не заставил себя ждать:
Лингам. Символизирует неделимое единство мужского и женского начал, от соединения которых исходит жизнь. Если почитается лингам, то и вся Вселенная, состоящая из подвижного и неподвижного, тоже почитается; и нет иного способа переплыть сансару – непрерывный поток рождения и смерти.
Прочитанная страница сменилась новой иллюстрацией и пояснением к ней:
- Храм Вишванат в индийском городе Варанаси. Индусы идут к нему через всю Индию - поклониться, дотронуться, омыть водой и осыпать цветами Лингам, который покоится в центре храма в серебряном квадрате, – прочитала Соня вслух.
- Ты предлагаешь мне отправиться в Индию, побывать на обряде поклонения лингаму? – обратилась она к монитору. - Далековато. Нельзя ли куда поближе? Ты же в курсе про обстановку в мире: эпидемия, четвёртая волна ковида. Я хоть и сделала прививки, но рисковать всё-таки не хочу.
Новая картинка на мониторе воодушевила её:
- Ага. Волконское ущелье в Сочи? Это уже значительно ближе и безопаснее. Что пишут те, кто побывал там?
«Волконское ущелье - самое посещаемое туристами место Лазаревского района Сочи. Это музей первозданной природы: реликтовый колхидский лес, кусты и камни, покрытые мхами и лишайниками, увитые диковинными лианами деревья, многовековые корни растений под ногами, напоминающие извивающихся змей.  Такой древне-сказочной природы больше нигде нет.
Главная достопримечательность Волконского ущелья - дольмен, единственный из сохранившихся в России монолитных дольменов. Рядом с дольменом, с северной стороны, в скале высечен лингам – символ божественной производящей силы.»
Дольмен, лингам… Звучит очень заманчиво. Хотела бы я побывать в этом ущелье, увидеть всё своими глазами и обязательно забраться внутрь дольмена. Представляю, какое там мощное эхо…
- Не боишься? – прервал Сонины грёзы ноутбук. - По некоторым сведениям дольмены – это порталы в другие миры: рядом с ними надо вести себя крайне осторожно. Учёные до сих пор не знают, для какой цели они возводились.
- Я обязательно должна там побывать! – в Сониных глазах загорелся огонь первооткрывателя. Она готова была заказать билеты в Сочи немедленно.
- Не забудь про две недели! – донёсся из кухни зычный голос плиты из нержавейки.
- Помню! – усмехнулась Соня. – У меня будет время, чтобы хорошенько подготовиться…
- К телепортации? – осторожно поинтересовался диван, уловивший подозрительные вибрации в теле той, что ёрзала на нём от нетерпения.
- Тсс! - прижала к губам указательный палец Соня. - Никто не должен знать. Это будет, мой уважаемый диван, наш маленький секрет.
- Не боишься там встретить того, козлоногого?
- Фавна? – поёжилась Соня. – Спасибо, что напомнил: надо будет прихватить для него молока.
Перспектива встречи с существом из параллельного мира несколько уменьшила Сонин энтузиазм, но не настолько, чтобы отказаться от поездки.
- Ладно, разберусь на месте! – отмахнулась она. – Как говорила Скарлетт О`Хара: «Не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра.»