15. 28. Анализ цикла Стихи к Пушкину на предмет сл

Анализ цикла  Стихи к Пушкину на предмет следов-проколов  заговорщиков
 // это продолжение заметки 15.27//

Анализ цикла  Стихи к Пушкину на предмет следов заговорщиков-притворщиков

Следим по следам мыслей Цветаевой :

I 
Стих-о-твор 1-й  = Бич жандармов, бог студентов,

- Бич жандармов, бог студентов,
Желчь мужей, услада жен …

Итак, Пушкин (АСП) - это Бич Божий для жандармов Бенкендорфа, а также тот, кто гонит желчь из мужей-рогачей из-за услады их жен.  Но это для нас не новость = все эти элементы социума, который сал хищником, сделавшим АСП своей  жертвой, есть в нашем списке потенциальных мстителей, гнавших скопом поэт-человека в Западню загона Заговора (об этом списке – в блоке заметок ДИ  «Месть и мстители»

— Пушкин — в роли русопята? 

Это указка в сторону тех, кого чуть позже  назовут  русскими  шовинистами, квасными  патриотами ; Пушкин называл себя «космополитом» — гражданином мира, не ве¬дая, что в грядущем XX веке это слово превратят в ругательство новоиспечённые русопяты, облепившие его имя. 1992, «Известия»

- Пушкин — в роли гробокопа?   

Нет, поэт был жизнелюбом до грани грехопадения … частого и обильного

- Самый вольный, самый крайний
Лоб — навеки заклеймив
Низостию двуединой
Золота и середины?

Это смысловая камнеломка … Классика Цветаевой.
 
II
Стих—о-твор  2-ой = ПЕТР И ПУШКИН

И вот не спросясь повитух
Гигантова крестника правнук
Петров унаследовал дух.
И шаг, и светлейший из светлых
Взгляд, коим поныне светла…
Последний — посмертный — бессмертный
Подарок России — Петра.
За это могли возненавидеть  охранители, которые в Петре видели Анти-Христа, а в его арапе и его потомках = сатанят. Как-то так…

III 
Стих-о-твор 3-ий  = Станок

Знаю, как скрипелось
Негрскими зубьми!
Перья на востроты —
Знаю, как чинил!
Пальцы не просохли
От его чернил!

Это очевидное  и понятное указание на Пушкина  -  острослова. Месть эпиграмматику  оскорбленными им мы учли в том самом списке  мстителей

В битву без злодейства:
Самого; — с самим!
— Пушкиным не бейте!
Ибо бью вас — им!

Первые два стиха это о том, что  Пушкин сам с собой бился и так и не примирился. Вторые два – намек на то, что Пушкин отомстит и выстрелит , даже смертельно раненый  и ядом ужаленный


IV 
Стих-о-твор 4-ый  = Преодоление

Пушкин — с монаршьих
Рук руководством
Бившийся так же
Насмерть — как бьется …
Тут сразу и не переведешь этот стихо-метал-ло-лом

V 
Стих-о-твор 5-ый  = (ПОЭТ И ЦАРЬ) = трех-частное

5.1. Потусторонним

Не забывай:
Певцоубийца
Царь Николай
Первый.

Коммент не требуется … Царь назван певцо-убийцей! 
Цветаева в то время была за границей. В Медоне с Эфроном. Среди бело-эмигрантов. И никаких заговоров = просто убийца певца и вся недолга !

5.2.

Кого ж это так — точно воры вора;
Пристреленного — выносили?
Изменника? Нет. С проходного двора —
Умнейшего мужа России.

А тут о том, о чем вскоре напишем = о поразительных мытарствах власти с гробом с телом убитого, с тайными ночными перетаскиваниями  и о не православных  отвратительно долгих похоронах с схроном гроба не в могиле… а ямке  у стен монастыря

5.3.

Не поручать палачам похорон
Жертв, цензорам — погребенья
Пушкиных. В непредуказанный срок,
В предотвращение смуты.
Не увозить под (великий!) шумок
По воровскому маршруту —
Не обрекать на последний мрак,
Полную глухонемость
Тела, обкарнанного и так
Ножницами — в поэмах.

Это Завет или Завещание Марины народоуправству …
В нем намек = Заговор был!  Ибо увезли Великого под шумок по воровскому маршруту в ночь  на соломе простых дрог в ящике под соломой. Как собаку!  Но с жандармом.

******

Теперь о том, как толкуют цикл Цветаевой не технари и директора ТД, как мы с мстинским фра-отшельником, а литературоведы и знатоки поэтики

Я выбрал  толкование  Куклина Ильи: ст. Русский бог на rendez-vous.О цикле М И Цветаевой Стихи к Пушкину

<<<
Стихотворение «Бич жандармов, бог студентов…» (1931, первое в цикле 2 ), по-видимому, отсылает к стихотворению П. А. Вяземского «Русский бог» (1828).
В стих. Вяземского черты «русского бога» даются перечислением. Это «бог» пошлости в ее многообразных проявлениях, «бог» пошлости и застоя в их специфически русском виде. «Русский бог» оказывается богом бессмысленного коловращения, движения без пользы и без цели, богом отсутствия человеческого достоинства, разврата от нищеты и от богатства. Стихотворение Вяземского иронически переосмысливает выражение «русский бог», которое преданием приписывается еще Мамаю («Велик русский бог!»); в начале XIX века выражения «российский бог», «русский бог» становятся устойчивым словосочетанием патриотической риторики 3 ; они стали еще более актуальными во время Отечественной войны 1812 года, но после войны воспринимаются в оппозиционных кругах уже как штамп официальной пропаганды. Выражение «русский бог» высмеяно, например, декабристами в агитационной песне «Ты скажи, говори…» (1823 – 1825).
Стихотворение «Бич жандармов, …» опровергает образ Пушкина как «русского бога». Значение подтекста Вяземского в стихотворении Цветаевой можно описать приблизительно так. «Русский бог» связан с бессмысленным коловращением, с бесконечной пошлостью. Если Пушкина воспринимать как «русского бога», то образ Пушкина становится знаком вневременной «золотой середины» и тем самым застывает, становится вершиной и оправданием вечной пошлости, «бригадирш обоих полов» (Вяземский). Но Пушкин не русский – то есть не общерусский – и не бог, а живой человек, существующий в конкретных обстоятельствах времени, пространства и родства. Будучи живым человеком, он не может быть критерием меры «в меру пушкиньянца». В тексте «Мой Пушкин» (1936) речь также идет о конкретных – с указанием обстоятельств – встречах с «Памятник-Пушкиным», со стихотворением «К морю» и т. п.
Поэзия есть бунт («Музыка – есть – бунт» – «Крысолов», 1925). Бунт живого человека против косного порядка-застоя во имя живого и меняющегося роста, бунт в первую очередь метафизический, а не политический 6 .»Для Цветаевой это не только техника, но и принцип: ее этапы перестройки объективного мира в художественный мир или «мира, как он есть» в «мир, каким он должен быть по [божьему?] замыслу» – это (1) разъятие мира на элементы, (2) уравнивание этих элементов, (3) выстраивание их в новую иерархию» 7 . Скорее даже происходит прорыв сквозь поверхность не «мира, как он есть», а «мира, как он видится», «как о нем говорят». Поэтому особый интерес вызывает переосмысление в творчестве Цветаевой стихотворения другого поэта, с которым Цветаева могла взаимодействовать не только как с «чужим словом-объектом», но и со словом собеседника.
У Цветаевой скрытого обожествления Пушкина нет. Обожествление поэта, превращение его в идола приводит к застою, к диктату мещанского вкуса, к ориентации на прошлое и тем самым – к фальсификации Пушкина.
>>>