Виртуал с чашкой кофе ч. 14

Начало http://proza.ru/2013/11/08/1803

У  нее не было четкого плана эксперимента. Вероятных сценариев, как всегда, было три.  В реалистическом она сама вскоре получит психическое расстройство, а в пессимистическом невидимка достанет из-под водительского сиденья монтировку и раскроит ей череп. В теории, конечно,  был еще и оптимистический вариант, но его вероятность стремилась к нулю.

Она припарковалась возле сетевой кофейни, которую несколько дней назад открыли возле ее дома. Со стоянки были хорошо видны два ее окна, одно из которых она в спешке забыла закрыть.  С тревогой поглядывая на него, Кривошеева изо всех сил боролась с соблазном пойти домой, закрыть дверь на замок  и не думать о нерадивом заочнике.  А тот путь сам соображает, что хватит уже сидеть в ее машине и пора бы прогуляться по бульвару.

- Ну почему? Почему на меня всю жизнь сваливаются какие-то идиоты? – пробормотала невезучая исследовательница, стоя в очереди на кассе.
- Вы что-то заказали? – бодро вклинилась в ее невеселые размышления девушка-кассир.
- Да, - спохватилась она. – Два кофе, пожалуйста. Для меня и моего спутника.
- Эспрессо, американо, капучино? – поинтересовалась сотрудница.
- Да все равно, - пожала плечами посетительница. – Давайте одно капучино и одно американо.
- Здесь или с собой? – снова задала вопрос девушка.
«Здесь и сейчас, - подумала Кривошеева. – Здесь и сейчас решается моя дальнейшая судьба.»
- Женщина, так на подносе или в пакете? – поторопила ее кассирша. – Решайте скорее.
- В пакете, - выбрала Кривошеева и подумала: «В крайнем случае, положу его в крафт-мешок.»

В юности она зачитывалась историями про великих ученых. Некоторые из них специально заражали себя разными вирусами,  чтобы подробно описать опасные болезни, а другие  смело брали в руки куски радиоактивных металлов. Уже в университете она узнала, что есть такая наука, в которой разрешаются эксперименты на людях. В основном этим занимались американцы: один играл со студентами в концлагерь, у другого был целый цех подопытных работниц, а третий разыгрывал казнь на электрическом стуле. Филип Зимбардо, Энтони Меэйо и Стенли Милгрэм стали классиками социальной психологии. Правда, потом ушлые журналисты раскопали, что некоторые ученые мужи были просто талантливыми сочинителями.

«Итак, этот студент исчез невесть куда, - рассуждала она, выходя из кафе бумажным пакетом. – Что-то очень похожее произошло с Белым кроликом, который попал не в ту нору. По статистике, в Москве каждый год пропадают в среднем две тысячи человек. Большинство исчезнувших - бомжи и алкоголики. Социальное дно, группа риска.  Ложечкин   в нее не входит. Но он, тем не менее, тоже исчез.»

С этими мыслями она бросила прощальный взгляд на открытое кухонное окно. Если с ней что-то случится, то какая разница, будет вечером дождь или нет?
- Выбирайте.  Вам капучино или американо?
- Я вообще-то всегда беру двойной эспрессо. Но если нет, то давайте американо, - ответил молодой человек, которому она всего час назад раскрашивала невидимое лицо водоэмульсионкой.
- Ладно, давайте спокойно посидим, кофейку попьем, - примирительно произнесла она.  – Вы бы сказали, что надо было двойной эспрессо.

Человек с крашеным лицом вздохнул:
- Да ничего. Все равно спасибо!

Они помолчали пару минут, отпивая горячий кофе из своих стаканчиков.
- Я вытащила вас из дома по одной простой причине, - отчетливо произнесла
Кривошеева, сделав последний глоток. -  Вы мне нужны для эксперимента. Не бойтесь, я не буду вас пытать в подвале или убивать на электрическом стуле. Скажу вам честно, Ложечкин, вы мне глубоко безразличны со своей жизнью и даже со своей смертью.

За спиной послышалось угрожающее сопение сильного молодого мужчины.
Кривошеева усмехнулась:
- У меня нет волшебной палочки. У меня есть только рабочая гипотеза, которую я хочу проверить. Скоро вы сами все узнаете. Вы теперь мой подопытный кролик – белый, ушастый и пушистый. Допили? Тогда едем дальше.
 
«Нива» снова тронулась с места и вскоре попала в плотный поток. Чем медленнее теперь катилась ее машина, тем сильнее в  исследовательнице разгорался научный азарт.

Пробка растянулась до самого путепровода. Ложечкин разглядывал людей в соседних автомобилях и напряженно думал, что самое пустое занятие – это стояние в пробке.
Марина тоже думала о дорожных заторах.  Хвост из машин напоминал ей очередь за дефицитом в доисторические восьмидесятые. Тогда дефицитом было практически все: от детских колготок до стирального порошка.  Людям также приходилось терять время, ожидая, что вот-вот случится что-то хорошее. Что, например, вынесут еще одну коробку, припрятанную для «своих».

- Я, наверное, застряла в прошлом, - подумала вслух она и, вжавшись в в сиденье, закричала:
- А-а-а! Что вы делаете?

Прямо за ее «Нивой» взвыла полицейская  сирена.  Белый «Мерседес» настойчиво требовал освободить пространство для двух плотных тел.  Кривошеева сжалась еще сильнее и стала вписываться в левый  ряд.
- Аккуратнее! – не выдержал подкрепившийся заочник. – А то вы так угробите и себя, и меня.
-  Тут вам не такси, - жестко оборвала его отчаянная водительница. – В следующий раз вызывайте скорую или службу спасения.
- Ну что вы обижаетесь, - снова заканючил Артемий. – Я просто привык на БМВ ездить, и в вашей «Ниве» меня уже тошнит.
- Так, Ложечкин, - угрожающе произнесла доцент Кривошеева. – Вы меня уже достали со своими капризами и не ответили пока ни на один вопрос.

 В двоечнике на заденем сидении наконец-то  проснулась совесть. 
- Простите меня, Марина Викторовна! – пробормотал он. - Простите, что я на вашей лекции заснул! И за то, что взятку вам предлагал! Я тогда был в такой запарке, вы не представляете! Эта чертова работа из меня все соки выжала! Из-за нее я даже с девушкой расстался.  Вы не представляете...

-  Представляю, - с грустью отозвалась Кривошеева.
Она отдышалась и взяла себя в руки. К ней вернулась ее лекторская занудливость.

– Вы, конечно, читали, Ложечкин, что Интернет влияет на психику.
 – Неужели? – удивился он, как будто был не взрослым человеком, а дошкольником.
- Представьте себе! Человеческая психика связана с физиологией, а та, в свою очередь, с анатомией. В общем, чем больше человек перемещается в виртуальное пространство, тем меньше он зависит от собственного тела. Если же говорить совсем просто, то чем больше зависаешь перед экраном,  тем меньше в тебе остается человеческого. Особенно это касается высоких энергий. Страх в любом случае остается, а вот радость, любовь, надежда, стремление к самосовершенствованию, - все это уходит. Людей, подобных вам, Ложечкин, с каждым годом будет все больше. И постепенно люди придут к тому, что просто перестанут замечать друг друга.
-  И что же, они все исчезнут?

Виртуального студента, очевидно, заинтересовала судьба человечества, но на его  вопрос кандидат философских наук ничего не ответила.

Изображение из открытых источников.
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2022/01/26/1770