Срочно продается дача

 
Владимир Рогожкин. (Пенза)
Срочно продается дача.
Рассказ.
Ухитрившимся выжить, в те,  не тем язычком помянутые, девяностые, посвящаю. (Автор).
«Разница между комической стороной вещей и их космической стороной, зависит от одной, свистящей согласной». Набоков.
ТРУБЫ И «БОЧЕЧКИ»
Начало этой, почти детективной истории, относится к времени освоения западной Сибири и территории БАМа. Досточтимые семидесятые теперь уже в прошлом веке. Выражаясь вычурным языком незабвенного Жванецкого – жили мы тогда плохо. Сейчас живем хорошо. Но не возражали бы возвратиться.
После демобилизации из армии завербовался Никита на строительство газопровода в западной Сибири. Хороших водителей там с руками отрывали. Правда,  у него, к тому времени, трудовой стаж не большой, но, был. Два года баранку в армии на тягаче открутил. Этого оказалось достаточно. У некоторых горе – водителей, проработавших не один десяток лет,  каждый раз, когда они снова за руль многоосного автомобиля садятся, коленки от страха трясутся. С ним подобных проблем не было. Работал не хуже бывалых шоферюг. Тягал на своем трудяге Урале - трубовозе многокилометровые плети по всей нитке газопровода, не покладая рук. Работы не прекращались ни днем, ни ночью. Разгрузившись и уехав за очередной партией труб, часто обнаруживал, что за время его отсутствия, ветка газопровода перемещалась вперед на несколько километров. Сибирский газ рвался в Европу. Проблем с техникой не было. Серьезная поломка двигателя,  или ходовой её части, влекла за собой списание автомобиля целиком.  Делалось все, что бы люди работали. И люди работали. И, естественно, деньга не малая, на лицевые счета в банке, постоянно «капала». А где большие деньги, там и выпивка и прочие развлечения, подобного рода. Основное времяпровождение на стройке, не считая работы, застолья, с обильными возлияниями в тесном дружеском кругу, и сон. И, сами понимаете, где много водки  и денег, очень много падких на халяву доступных девочек. Не все же женщины,  за романтикой и красотами тундры туда ехали. Были и другие. Были – были, не спорьте! Скукота! Паршивого телевизора не посмотришь. И начали доступные девочки Никите приедаться. Мало того, оскомину набила эта их, пресловутая доступность.
А тут, заглянул он однажды в контору участка и, остановился. Девчушка, симпатичная, курносенькая  за столом в плановом отделе сидит. Глаза васильковые, невинные!
 - Ну, девочка, ты попала – думает.
Оказалось, «попал» сам. Она, бумагами со всех сторон обложилась, и на него чумазого не смотрит. Попытался привлечь внимание девушки. Но, как – то не складно это у него получилось – понес всякую ахинею. Да еще  и заикался при этом. Выскочил из кабинета как ошпаренный. Видя, как он оконфузился, знакомая кадровичка успокоила.
 - На сегодняшний день ты четвертый, кто на нашу новенькую запал.
Никита, конечно же, взял себя в руки и все разузнал. Приехала после окончания института, по распределению. Живет в общежитии. Не замужем. В компрометирующих связях с мужским полом не замечена. От сердца немного отлегло. Его пробелы в образовании, легко покрылись ее излишествами в интеллектуальном развитии. И как часто бывает, что противоположности притягиваются друг к другу, так и они, как-то незаметно,  сблизились. Вернее, сначала подружились, а уж потом, всё остальное. Незаметно это только для них. Окружающие быстро их раскусили. Первыми поджали губы бывшие девочки. Никите пришлось изрядно попотеть, чтобы выглядеть в лучшем свете. И старался он не напрасно. Однажды, вот оно, чудное мгновение, она попросила покатать ее на машине. Представляете, многотонный Урал с полуприцепом, на котором огромные трубы , диаметром,  позволяющим взрослому человеку гулять в них, слегка пригнув голову. Это нужно видеть! Весенняя тундра вся в цвету. Мотор машины ревет на полных оборотах. Глаза горят, словно уголья. И какое дело было им до того, что следы на легкоранимом покрывале, из нежных северных растений, будут зарастать после них, целые десятилетия. Это тебе, ни Ваня, плюс Маня, вырезанные перочинным ножом, на коре березы. Кто же тогда задумывался над этим. Не до какой – то тундры им тогда было. Это теперь мы такие умные и правильные, умничать и поучать любим. Кстати! Вот несколько советов начинающим влюбленным. Все очень просто. Выезжаете на своем Урале, под завязку загруженном огромными трубами, как можно раньше и по возможности дальше в тундру.  Постарайтесь успеть к восходу солнца. Когда его первые лучи робко,  словно пытаясь нарушить непробудную дремоту вальяжной северной ночи, прорываются откуда – то из- под земли.
Ориентируете один конец трубы на предполагаемое место восхода солнца. Примерно на десятый раз угадаете точно. В другой конец трубы смотрите и наслаждаетесь. Но! Сами же знаете, что на солнце в телескоп можно смотреть только два раза. Сначала одним глазом потом вторым. В таком случае в трубу лучше петь. Желательно громко! Представляете, в один конец трубы вы блещете  вокальными данными. С другого конца, вас внимательно слушают. Потом меняетесь местами. Впечатление непередаваемое, поверьте на слово!
Главное в этом деле не переусердствовать. В прочем, и излишняя осторожность, тоже не уместна.
Каждое мгновение своего свободного времени они использовали с пользой. Забирались в машину, заводили мотор и гнались за линией горизонта. И чем быстрее ехали, тем быстрее ускользала линия горизонта. А потом устав от погони  целовались, целовались, целовались….В скорее Никита отважился и плавно перевел события в русло.
  Недавно привезенные  в посёлок жилые «бочечки», изготовленные из огромных цистерн, хвалили за удобства. Даже улице, где они были установлены, присвоили, неофициально конечно  же, название -Диогеновая. Представляете, во временном поселке, за полярным кругом, в бытовках вполне приличные комнатки, с центральным отоплением, кухонкой,с  электрической плитой и холодильником.
В любое время года и суток, горячая вода. Говорят, что для газовщиков знойной Туркмении и лично для Леонида Ильича производители оригинальных бытовок разработали «бочечки» с кондиционером. Одно не понятно, зачем Леониду Ильичу такая «бочечка», даже если она с кондиционером? Но в нашей стране всегда чего – то не хватало. Для производства баллистических ракет требуется большое количество капроновой нити. С прилавков пропали женские колготки. Хотя под прилавком и на стройных ножках  они наблюдались по-прежнему. На строительстве дорог не хватало мужчин. Поэтому асфальт укладывали женщины, для которых в богатейшей стране мира не было средств, для производства каких-то колготок. Естественно, что в скором времени из – за отсутствия тэнов, горячая вода в бытовках пропала. Но, на момент излагаемых событий, горячая вода еще была и наши женщины, словно дочери Рокфеллеров нежились по утрам, принимая горячий душ. Фантастика! Никите с ребятами, одну из первых, привезенных в поселок «бочечек» выделили для проживания не потому, что они такие хорошие. Ютились они с  другими молодыми шоферами до этого, в ветхом вагончике, к жилью совершенно не пригодном и к тому же кишащим крысами. Хоть обратно на большую землю уезжай. Но тут стали привозить новые бытовки и первую из них отдали им. Правильно говорят, что понять душу женщины не возможно. Устояв против мужских притязаний в буйствующей своим неудержимым цветением тундре, она легко уступила ему же, но в какой – то «бочечке». Никита был ее первым мужчиной. Она стала его, последней.
 На кооперативную квартиру к тому времени, Никита,  уже накопил. На Жигули заработаем вместе - решили. Оставаться в поселке рискованно, думает Никита, я постоянно в дороге, по целым неделям не появляюсь. Мужиков здесь много и все на мою королеву глаза свои  косят.
Не будешь же из-за этого каждому встречному поперечному мордасы бить.
 - Нет уж, - говорит ей - у нас неделя на сборы. Мне  - машину  механику, а кастелянше постельные принадлежности  сдать. Тебе  - вещички по сумкам распихать и штамп о регистрации брака в паспортах поставить.
 Управились быстро. И, как оказалось, уехали вовремя. Те, кто припозднился, рисковали остаться без заработка, начинались лихие девяностые.
После переезда в город, Никита закончил заочно механический техникум и устроился на работу в МЧС. Получил приличную альпинистскую подготовку и, уйдя совсем ещё не старым на заслуженный отдых, с дальнейшим трудоустройством сильно не запаривался. Современных жилых домов, офисов и промышленных терминалов в городе много. Постоянно нужно кому–то проводить высотные работы, будь это элементарные установка кондиционеров и спутниковых антенн, или мытьё окон на этаже этак, на двадцатом.  Очистку снега и удаление сосулек тоже пока никто не отменял. Бывают и аварийные ситуации, при которых кроме их брата, помочь некому. Работа интересная, и не секрет, хорошо оплачиваемая. Много свободного времени.
Проблем с трудоустройством жены тоже не было. Считается, что в стране переизбыток экономистов и юристов. Но, если совсем еще не старая женщина,  опытный бухгалтер, квалифицированный юрист, двери в приличные компании всегда открыты. Значительные послабления в духе времени, заключающиеся в возможности открыть собственное дело. Но, то ли   пресловутый кризис сорокалетних тому виной, или коварный бес, что в ребро, после того, как седина в бороду, вмешались, пади разберись! Стала Никитина личная жизнь его же и настораживать.
Жене на работе предложили земельный участок. Четыре сотки, ни туда, ни сюда. Ни приличный дом построить, ни удобный сарай  на краю участка соорудить. Ни элементарный картофель посадить. Поэтому взяли два.
Добротный деревянный дом родителей, к тому времени бывший бесхозным, разобрали и за одну ходку перевезли на свой участок. Не прошло и нескольких лет, а у них не по мановению волшебной палочки, конечно, вырос приличный домик с застекленной террасой и помпезным крылечком. Плодовые деревья и кустарники, пугающие регулярным урожаем. Территория засажена газонной травой и всё. Не хватало бани.
Глядя на бесхозный  железобетонный хоз.блок, приобретенный по дешевке в самом начале дачной эйфории, сам собою напросился ответ – делаем из него баню!
Начал с теплоизоляции. На маяки из бруса укрепил слой фольги с минеральным утеплителем. Стены,  потолок и металлическую дверь обшил вагонкой лиственных пород. Лаги и пол со стороны земли, обработал отработкой  моторного масла, чтобы не гнили. Очень боялся, что будет пахнуть. Не пахнет. В далеко идущих перспективах планировал использовать баню зимой. Бани обычно стынут полом. Долго размышлял над тем, каким образом заполнить пространство между полом и землей. Один из местных аборигенов, постоянно маячивший поблизости, тут же обозначил свое присутствие. Если нужно бревно передвинуть или ведро с раствором на крышу поднять, его нет. Когда же, после трудов праведных из холодильника выуживается запотевшая бутылочка, или совет требуется дельный, он к вашим услугам. На этот раз, сосед  предложил использовать вместо наполнителя, пустую стеклотару. Даже несколькими мешками с порожними бутылками любезно поделился. Почва на Никитином участке песчаная, поэтому бутылки и банки изолировать от воды, скорее всего,  не нужно. Хотя, чисто теоретически используемая в процессе мытья вода в них попадать может.  Заполненную бутылку зимой разорвет обязательно. Обозначивший проблему сосед, сам же и засомневался. И в подтверждение своих слов, рассказал анекдот.
Дело было так. Совсем в одном лесу лиса распоясалась. И на завтрак, и на обед, и на ужин, жрёт, подлая по зайцу, и не давится. Совсем бедным  житья не стало. Но прослышали они где- то, что живёт в их лесу шибко грамотный ёжик. Может, что посоветует?
Кинулись зайцы к грамотному ёжику, помоги мол, не дай безвинно погибнуть в зубах злодейки. Дело простое - говорит им ёжик, изолировать лису нужно. Разбежались обрадованные зайцы по своим норкам, сидят довольные. А чему радоваться? Как ела лиса по зайцу за один присест, так и ест. Как же её - такую большую и толстую изолируешь?
Посылают новую делегацию. Неувязочка вышла - говорят ёжику.  Доводы свои  выдвигают, возмущаются зайцы! 
Так, что же вы хотели, отвечает им ёжик, изоляция лисы это тактический вопрос. Я же специалист по вопросам стратегии!
Послушал, послушал  Никита соседа и еще сильнее засомневался в правильности совместного бутылочно - баночного прожекта.
Однако угостить пришлось. Как же без этого. Дело соседское.
В качестве печи можно использовать магазиную. Благо в продаже сейчас этого добра, глаза разбегаются. У Никиты антивандальная, изготовленная из дисков от грузового автомобиля. Справляется отлично. Предусмотрел место для засыпки камней на верхней поверхности печи.  Котёл прямоточный сварен из полуторадюймовой трубы. Бака, ёмкостью в сорок литров, хватает для одновременного культурного время провождения нескольких человек. Приходится постоянно подливать холодную воду, но греется она почти мгновенно.
Предбанник размерами сопоставим с самой баней. Диванчик, для приятного расслабления после парилки. Холодильник для хранения прохладительных напитков и деликатесов. Столик, два кресла. Да, чуть не забыл! Вешалка с халатами и прочими банными принадлежностями. Чем не царские апартаменты.
Столик со скамейками в тени разлапистой груши. Медный самовар из тех, что сапогом раздувается при растопке. На случай непредвиденных атмосферных осадков,  имеется беседка с мангалом. С заготовкой веников тоже никаких проблем. Буквально под боком березовая роща.
Хочешь с женой в собственной баньке парься. Хочешь друзей приглашай.
Как правило, в зрелом возрасте люди не стремятся обзаводиться новыми друзьями, великолепно обходясь старыми. За последние пару десятков лет новых друзей Никиты можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и те, скорее хорошие знакомые, чем друзья. С одними подружились по работе. С другими, как, например, с семьей Поляковых, по чисто меркантильным соображениям. Пришло время подсуетиться с поступлением дочери в институт. В столичные вузы, не смотря на отличную академическую подготовку, поступать она сама не захотела. Слишком уж домашняя. Остановились на местном университете. И, не смотря на категорические возражения дочери, решили организовать негласную группу поддержки. Хотя и считается, что сейчас берут все,  имеется в виду на «лапу»,  но когда дело от теоретических измышлений дошло до практического воплощения задуманного, столкнулись с определенного вида трудностями. Кому, собственно говоря, давать? Не первому же, встречному. Но подсуетились друзья знакомых. Обозначились дальние родственники. Вступили в действие ближние. Не остались в стороне бывшие однокурсники жены. Общими усилиями дочурку определили. Вот тогда-то и вышли на декана экономического отделения универа, познакомившись предварительно с профессором исторического факультета  педагогического института. Павлом Гавриловичем. Знакомство со временем переросло в дружбу. Совместные застолья по праздникам. Поездки на черноморское побережье, на личных автомобилях, во время летнего отпуска. И само собой подразумевающиеся вылазки на Никитину дачу с шашлыками и банькой. Дочурка давно уже выучилась и наконец-то отважилась на завоевание стольного града. А приятельские отношения между Никитой и семьей Поляковых, после этого,  только упрочились.
Жена Никиты, в свою очередь,  оказала содействие в трудоустройстве супруги профессора, взяв ее в аудиторскую фирму, в которой работала,  своим непосредственным замом. Ни что не предвещало беды. Но сначала жена, со своей природной интуицией, а уж после и сам Никита, почувствовали во взаимоотношении друзей какую-то, ранее не свойственную этой семейной паре, отчужденность. И очень удивились, узнав причину. Ни дать, ни взять сюжет для очередного рассказа.
Зов пустоты. Две Татьяны.
В начале прошлого учебного года в институте, где работал Павел Гаврилович,  произошел вопиющий случай. В результате ДТП на регулируемом переходе, около университета,  погибли два студента. Третья девушка, которая, была с ними,  чудом выжила, с тяжелейшей черепно-мозговой травмой оказалась в реанимации. Роковое стечение обстоятельств. Пьяный водитель большегруза не справился с управлением. В очередной раз напряглись средства массовой информации. Дружно прошлись по поводу не совершенства существующих законов. Про современные нравы немного поразмышляли. Получили честно заработанные гонорары. И так же дружно забыли про инцидент. Самым неожиданным оказалось то, что девушка была беременной. Это обнаружили в больнице. Срок беременности приличный. Более двенадцати недель. Поэтому ни о каком искусственном прерывании речи не велось. Родственников у девушки в городе  не было. С собственной матерью отношения у неё тоже не сложились. Мать жила в другом городе с новым мужчиной и ничего о судьбе собственной дочери знать не желала.
 Отца у девушки, похоже, не было никогда. Однокурсники пожимали плечами. Эта новость была подобна грому среди ясного  неба. В пору, покупать пеленки и распашонки. Поэтому студенты приняли активное участие в судьбе еще не родившегося ребенка. Не остались в стороне и преподаватели, сбросившиеся на импортную универсальную коляску, детский манеж и кроватку. Постепенно история стала обрастать подробностями. Все чаще и чаще звучала фамилия профессора. Прошлым летом Павел Гаврилович вместе с группой студентов третьекурсников, в рамках учебной программы, во время летней практики,  занимался историческими раскопками в одном из районов Подмосковья. Ночевки в палатках. Еда, приготовленная на костре. Ночное созерцание звезд. Пение под гитару. Романтика.
- Уж не тогда ли, это все и произошло? - задались вопросом особо озабоченные. Девушка, находящаяся в состоянии комы, прояснить ситуацию, естественно, не могла. Другие студенты, принимавшие участие в раскопках, тоже ничего не могли сказать. Ребенок тем временем родился доношенным, здоровым и упитанным. Про тесты на возможное отцовство  речи не велось. Девушка со временем поправилась. Физически. Что же касается  умственного состояния, дела обстояли далеко не так как хотелось. Продолжать учебу она не могла. Не операбельная гематома давила на мозг, препятствуя его правильной работе. Оформили академический отпуск. Хотя, все отлично понимали, что к занятиям в институте, она не приступит уже никогда. Помогли оформить инвалидность и стали постепенно охладевать к молодой мамочке с поврежденной психикой.
 Странным образом повел себя Павел Гаврилович. Замкнулся. На любой вопрос, даже самый не значительный, отвечал с ранее не присущей ему агрессией.
Вот, скажите! Зачем так болезненно воспринимать, ни к чему не обязывающие слова окружающих, по поводу умственных отклонений девушки. На участкового  напустился, в суд подал за то, что назвал девушку дурой. А разве не так?  Разве нормальному человеку придет на ум, привязывать к коляске с младенцем, своего волкодава. На ребенка, видите ли, хотели посмотреть, пока она в магазин ходила. Но не съесть же, ее чадо хотели!
А зачем, простите, профессор оплачивает счета за квартиру девушки?  Определяет в один из приютов для животных, на временное содержание, чужую собаку? Не проще ли ее было выгнать с глаз долой или усыпить. Теперь по настоятельной просьбе девушки вернул собаку домой.
Разбирается с черными риелторами, обозначившимися на горизонте, едва только прошел слух о трагедии, произошедшей с девушкой.
Ладно,  за продуктами иногда в близлежащий магазин попутно, забегает. Или, в поликлинику на собственном автомобиле, подвозит. Но гулять с чужим ребенком! Это уж слишком. Или этот ребенок его? А тут еще, ответил он однажды на провокационный вопрос через чур,  любопытных соседей, согласием. Настроение у него в этот день было хорошим. Да каким там согласием ответил, головой кивнул, когда в очередной раз захотели погреть уши. И понеслось.
Ага! Мы же говорили! Завопили свидетели. Попались голубчики! Зашипели прочие доброжелатели. Павел Гаврилович, не обращая внимание на всю эту мышиную возню, продолжал помогать несчастной девушке. Странную терпимость проявила и его жена. Было понятно, что сложившаяся ситуация, ей не нравится. Не может нравиться. Ни единым словом не обмолвилась с Никитиной женой, с которой у неё  сложились доверительные отношения. Ничего нового не узнал Никита. Собственно говоря, и самому не очень-то хотелось влезать в эту историю.
Потом вмешались не предвиденные обстоятельства. Никитиного напарника недавно схоронили. Заявка накануне трагедии поступила от одной раззявы. Она ключи от входной двери потеряла. А дверь у неё дорогущая.  Морёный дуб со вставками из карельской берёзы. По индивидуальному проекту за бугром изготовлена. И замок соответствующий. Ни с одного бока к нему не подступишься. Жалко такую красоту курочить. Вот и предложили им проникнуть в квартиру через балконное окно. По заверению хозяйки, она его никогда не запирает. Этаж двенадцатый, кого бояться. А запасной комплект ключей, внутри квартиры возле двери на крючочке висит. Закрепили на крыше дома оборудование. Друг начинает спускаться. А, этажом выше интересующей их квартиры, алкаш живёт. Насмотрелся криминальной хроники, придурок. Везде воры и террористы мерещатся. Проявил инициативу. Взял, да и обрезал  основной и страховочные концы…. Ушёл напарник, словно никогда и не жил.
Никита даже не подозревал, что эта смерть на него так подействует.
Сразу после похорон, Никита не заезжая в кафе, где родственниками погибшего, устраивались поминки,  основательно запасся спиртным, подхватил в заранее оговоренном месте профессора и уехал на свою дачу. Уж очень хотелось ему выговориться. Но так получилось, что в этот вечер больше говорил Павел Гаврилович.
- Кто отец ребенка, не знаю. Не знаю! Не знаю!
Чуть ли не истерил профессор. Клянусь!  Может кто-то из погибших парней? Хотя самое подлое, что только можно сейчас сделать, это навесить чужие грехи на человека, не имеющего физической возможности ответить.
Заметно волновался. Пытался закурить, хотя по его же словам, никогда в жизни этого не делал.
 - Если он пытается обелить себя передо мной, - думал Никита - напрасно старается. Мне-то, что до этого. Дело житейское, от мимолетных связей никто из мужчин не застрахован. Прививок от них в природе не существует. Как бы наши жены этого не хотели. Хотя понимал отлично, не дай он профессору выговориться, то личный внутренний Достоевский, окончательно его загрызет!
Представляешь! Садится передо мной абитуриентка. Столько их за время вступительных экзаменов мимо меня проходит, что не только слушать, смотреть на них не хочется. А они специально, что ли, личики наштукатурят, юбчонки покороче оденут, импортными ароматами надушатся. А от самих, через одну, куревом разит за версту.
Ага, мол, заглядится профессор на наши голые ножки, а шпаргалки-то, в лифчике припрятанные, и не заметит! Или наоборот.
Только, когда перед тобой очередная сотня  девчонок табуном проходит, ни до девичьих ножек, даже самых стройных, становится. Ты уж мне поверь.
Это я к чему? Ах, да! Представляешь садиться передо мной очередная абитуриентка. Я только, только ноги поудобнее, вытянул. Решил, немного подремать, пока готовятся. А она без подготовки. Лихая, какая! Ну, думаю, сейчас я гордыню твою немного остужу. Отличница, какая  выискалась! Поднимаю глаза и чувствую, что челюсть моя медленно отвисает. Хоть рукой ее на место возвращай.
Таня! Фигура, волосы, голос, запах. Похожий запах духов, поправился профессор, увидев на лице Никиты понимающую улыбку. Даже родинка, размером с маковое зернышко, в уголке левого глаза.
- Это, каким же нужно быть влюбленным идиотом, чтобы не существующую родинку, разглядеть!  Не было там никакой родинки! -  подумал Никита. Кто-кто, а уж   он, Никита знал отлично, что никогда не окажется в подобной ситуации. Однако ничего не сказал. Не то, что бы  говорить, думать было некогда. Так сумбурно и непонятно делился профессор наболевшим, за последние годы.
И какая еще, Таня! Со своей женой, Татьяной он вроде бы где-то еще познакомился. Он же вроде бы рассказывал.
- Беру я ее за руку. Она вся побелела от страха, упирается,  и тащу в деканат. Все говорю, ничего больше сдавать не нужно. Сейчас понимаю, что плохо она обо мне тогда, наверное, подумала. Что еще можно подумать, когда старый,  на тебя такими глазами таращится  - продолжал изливать душу профессор.
- И такая трагедия! Уж лучше бы я ее тогда на экзаменах срезал. А вы все, чего это он с ней нянчится! Ты как бы на моем месте поступил?  Предать свою любимую дважды, это слишком. Это, ни в какие рамки не входит!
- После трагедии, уже отвалявшись несколько месяцев в психушке. Схоронив собственную мать. Ее материнское сердце не выдержало. Мы обижаемся, чего они в наши дела лезут. Да не лезут, они! Помочь нам дуракам пытаются! Уехав навсегда из поселка, постоянно задавал я себе один и тот же, вопрос. Может и не приходила она ко мне перед своей смертью? Не стояла передо мной. Не смотрела широко открытыми глазами? Не молчала.  А я, как последний идиот, ее не отталкивал, не позволив выговориться? Может и не бежал я за ней по звенящей от напряжения железнодорожной колее перед приближающимся, поездом?  Может и не нам, а кому-то другому, так отчаянно сигналил машинист  тепловоза, всеми силами пытающийся  предотвратить трагедию.
И чем дольше слушал Никита, тем меньше, хотя бы, что-то, понимал.
Кто лежал в психушке? Неужели профессор? Кто, к кому приходил перед своей смертью? Кто смотрел и молчал? Кто и за кем бежал по железнодорожной колее? Кого предупреждал машинист тепловоза?
Час от часа не легче! Говорят, что женщины большие мастерицы запудривать мозги. Но так, как запутал Никиту профессор, не способна была, наверное, проявить себя, ни какая женщина.
Профессор говорил одновременно о двух женщинах?  Или все же об одной, пришедшей из другой какой-то жизни?
Но постепенно Никита перестал чувствовать себя идиотом. Потому, что, имея уйму времени, спиртного и желания дослушать до конца, можно разобраться в любой, даже самой путовой ситуации.
Ближе к утру, когда усидели  очередную бутылку вискаря, Никита  уже знал, что родители Павла, Гавриловичем его тогда называли, только в шутку.  Педагоги по образованию приехали в один из районных городишек области в начале пятидесятых. Со временем обросли недвижимостью, знакомыми и самое главное отличной репутацией. Мать заслужено заняла место директора одной из двух средних школ поселка. Отец работал учителем физики, в другой. В девятом классе Павел безнадежно влюбился. Согласно скупой и беспристрастной статистики мальчишки чаще всего и влюбляются в этом возрасте. Девушки, как показывает практика,  влюбляются раньше. Предмет его воздыхания отличница, спортсменка, душа любой компании Татьяна Янковская, из параллельного класса, его упорно игнорировала. Может ему это просто казалось. Пухленькие очкарики, с какими-то почти девичьими ямочками на щеках, длинными, густыми ресницами и хорошими манерами, современным девочкам не нравятся. Им героев с крутыми кулаками подавай. Хотя если вдуматься, в жизни Павла,  все было не так уж плохо. С одними девушками, чаще по их инициативе, гулял вечерами. С другими, ходил в кино и на дискотеки. С третьими, играл в бутылочку на вечеринках.  Маменькиным сыночком Павел не был. Занимался боксом. Неплохо играл в футбол. В меру хулиганил. Среди клиентов детской комнаты милиции не значился. Случалось и подраться. Чаще беззлобно, до первой крови.  Но, попадалась на глаза Татьяна и Павел слетал с катушек. Посылал подальше знакомых девушек. И первых и  вторых,  и  даже третьих. Дрался. Жестоко, отчаянно, по не писанным правилам уличных потасовок. Чаще перепадало парням из ближнего Татьяниного окружения. Еще чаще перепадало самому.
Нахамил матери, когда она попыталась поговорить откровенно. Почему он такой агрессивный? Что такое происходит у вас с Татьяной? Вечно матерям нужно влезть куда не просят. Так и хотелось ответить - да ничего  не происходит!
Знакомые пацаны в один голос утверждали, что у нее есть парень из приезжающих летом. Очень красивый и крутой. Круче только вареные яйца, короче.  Конечно, посылал. Конечно, бравировал показательным равнодушием. Легче только от этого не становилось.
Потом произошло, что-то такое, чего он сам не понял. Во время новогодней дискотеки Татьяна подошла к нему сама.  Они весь вечер протанцевали вместе. Потом он ее провожал. И надо же было повстречаться с матерью. Такими откровенными взглядами они тогда, с Татьяной,  обменялись! Жуть!  И чего это матери вечно во все лезут.
Татьяна сразу домой заторопилась. Еле уговорил остаться.
Потом, правда, напряжение немного спало. Даже поцеловала она его, перед тем, как убежать домой. И как-то уж больно правильно умело и страстно это у нее получилось. Словно и не его целовала, а кого-то другого. От ревности Павел окончательно потерял голову. Но ему хотелось ее видеть постоянно. Утром, вечером, в обед. Ночью она ему и так постоянно снилась.
Во время новогодних каникул Татьяна куда-то пропала. Не просидела же она две недели дома. Потом появилась несколько раз в школе и снова исчезла.
Зима в этом году была необычайно теплой. Снега во второй половине февраля уже практически не было. Поэтому, традиционную зимнюю лыжную эстафету, было решено не проводить. А Павел так надеялся увидеть ее во время лыжных гонок!
Вечером он  разговаривал с Лариской, которая чуть ли  не с начальной школы, считала его своим парнем. Своей девушкой он ее не считал, хотя с этим было по - своему интересно. Трепаться по телефону, по крайней мере. Родители уехали в Пензу, должны были приехать с пригородным, поэтому в выражениях можно было не стесняться. Уже в конце разговора, скорее Ларискиного монолога, она сообщила потрясающую с ее точки зрения новость. Да, уж, потрясла, так потрясла!
- Твоя Танька! И,  притихла. Давай, мол, вытягивай из меня все остальное клещами. А я поизмываюсь…
 - Моя Танька! Услышать такое было приятно! Только откуда она узнала?
Хотя, вся школа всё видела и знала, и на новогодней дискотеке тоже.  И после долгой паузы.
- Твоя Танька-то с животиком ходит! Разве твоя мать  ничего тебе не говорила? Им же про такое первым делом докладывают.
 - С каким ещё животиком? У нее фигурка не в пример таким как ты, балеринам!  -отпарировал Павел. Лариска на удивление легко проглотила намек. Потому, что её новость была , действительно, ниже пояса.
И что с этой новостью делать он не знал. Говорить с Лариской сразу расхотелось. Да, что там говорить, слушать, дышать, жить расхотелось. Хотелось уткнуться в подушку, чтобы не слышали соседи и повыть. Горько, протяжно, безнадежно.
Но, повыть ему не дали. Не успел положить трубку, послышался робкий, детский какой-то стук в дверь. Он так и подумал.
- Мелкота какая-то до звонка дотянуться не может, поэтому и скребышится потихонечку.
Хотя, звонок в их квартире был установлен тогда, когда сам Павел был еще маленьким.
Резко и недовольно открыл дверь и замер от неожиданности.
За порогом квартиры стояла Таня. Такая, после разговора с Лариской,  чужая и недоступная! Вместе со своими ста семидесяти пяти сантиметрами роста, в их звонок ей пришлось бы звонить, скорее пригнувшись, чем вставая на цыпочки. Они и теперь были примерно одного с ней роста. Смотрел в ее серебристо серые глаза и ловил в них свое собственное отражение.
- Чего тебе?  - с показным равнодушием произнес и криво усмехнулся.
 И как многие годы спустя, понял, этим своим   - «чего тебе», - он сломал жизнь им обоим.
Татьяна, неуверенно передернула плечами, улыбнулась и ничего не сказала. Сколько они так простояли? Минуту? Час? Может целую вечность?
Девушка резко повернулась, обреченно махнула рукой
- Да, что это, я. Все вы одинаковые. Развернулась на каблуках и почти бегом бросилась к калитке.
Павел метнулся в квартиру, схватил куртку и кинулся в вдогонку.
Часто задавал он себе  потом один и тот же вопрос.
-За курткой-то какого хрена побежал. Замерзнуть, что ли, побоялся. Именно этой, глупо потерянной минуты ему потом и не хватило.
Выбежал за угол дома и облегченно вздохнул. Фонарь, в самом конце улицы высветил одинокую сгорбленную, старушечью, какую-то фигурку. Такой,  он её не видел никогда. Услышав его шаги, Таня побежала. Спортсменка, бегунья и пловчиха! По развлекайся немного, ехидно подумал. Дальше собственного дома не убежишь! А уж он не будет на этот раз сопли жевать. Ох, как врежет он ее женишку, если тот попытается на горизонте замаячить! Павел  почти физически ощущал как он тому врежет.
Однако, домой Таня не пошла. Сразу же за пешеходным переходом повернула совсем в другую сторону. Направо, мимо железнодорожного вокзала, бетонного завода, элеватора и нефтебазы, к железнодорожному переезду.
До прибытия пассажирского поезда из Пензы оставалось минут двадцать – двадцать пять. Павел это понял по большому количеству праздно шатающихся на привокзальной площади. В будние дни, сразу же после вечернего сеанса в кино, молодежь шла к поезду. В выходные, до поздно тусовалась на трубе, что находилась за железнодорожной веткой, сразу же за кладбищем.
Чего она там забыла? Может Татьяна спешила куда-то еще? На небольшом расстоянии от поселка, вдоль железной дороги, располагались несколько небольших деревень,  скорее даже хуторов. С маленькими вокзальчиками и игрушечными магазинчиками. Слышал от матери, когда они вяло переговаривались дома с отцом, во время просмотра ежедневных новостей по телевизору, про то, как очередная нерадивая школьница попалась, воспользовавшись услугами бабушки знахарки, сделав криминальный аборт. Как правило, тайное быстро становится явным. Правильно сказала Лариска, директора школ узнают про это первыми.
Про плохое думать не хотелось. Он ее обязательно догонит. И что бы про нее не говорили, сделает все, что в его силах. Он ей все объяснит! Он же ее любит!
Возле последней автоматической стрелки, чуть не упал, умудрившись вляпаться в лужу с креозотом. Смотреть под ноги было некогда. Не хватало растянуться, или того хуже подвернуть ногу. Тогда уж точно у него ничего не получится.
На входящем светофоре загорелся необыкновенно яркий зеленый свет. Где местные хулиганы со своими рогатками!
Кстати о хулиганах. У многих из его друзей родители работали на железной дороге. Поэтому стырить у кого-то из них профессиональные петарды не составляло большого труда. В пятом, нет все-таки шестом классе, додумались уложить эти петарды под колеса подходящего к станции поезда. И расстояние между зарядами рассчитали правильно, и очередность взрывов соблюли. Не предусмотрели только того, что совершали уголовно наказуемое преступление. Многим тогда от родителей перепало. Татьяна тогда тоже с ними была. Она всегда больше дружила с мальчишками, чем со сверстницами. За лесом послышался гудок отправляющегося поезда. Устало зарокотал мотор тепловоза. Пару раз метнулись по небу и затерялись между деревьями лучи прожекторов. Спина похолодела от внезапно промелькнувшей в мозгу догадки. 
Дул пронизывающий северный ветер. Жалко, что даже такой сильный и холодный ветер, от которого заметно примораживает, не может хоть как-то притормозить движение приближающегося поезда. Захотелось, чтобы ветер напрягся и дунул с такой ужасающей силой, от которой жизнь перевернется. И хрен с ней, что с ног на голову. Ведь все, что сейчас происходит тоже не правильно. Неправильно!
Павел выбивался из сил. Штанга и бокс не те виды спорта, после занятий которыми, щелкаешь кроссы как семечки. И как не старался, расстояние между ними почти не сокращалось. Поезд выскочил из-за ближайшего поворота и пёр с неотвратимостью снежной лавины. Да какая там лавина! Приближающийся к тебе поезд! Вот где и мощь, и неотвратимость, и неизбежность! Он собрал волю и свои последние силы в кулак и почти перед носом локомотива настиг беглянку!
Вряд ли она понимала в этот момент, что самоубийство это капитуляция. Отказ от ответственности за собственную жизнь. За жизнь не родившегося еще ребенка. Но от ответственности за жизнь человека, притянутого сиюминутной волей ее решения, она отказаться не могла. Татьяна резко остановилась, сгруппировалась и с нечеловеческим усилием воли отшвырнула Павла из под колес надвигающегося тепловоза.
На похоронах Павел не присутствовал. По слухам хоронили Татьяну в закрытом гробу. Крышка гроба была усыпана белыми цветами. То ли лилиями, то ли розами. Человек, сообщивший Павлу эту новость, в цветах разбирался плохо. Зато хорошо разбирался в людях. Модно одетого, красивого парня взглядом сфотографировал, еще до того, как он образцово показательно выложил свои цветы. И ни эмоций тебе,  ни запоздалой слезинки раскаяния. Ничего, кроме тщательно маскируемого, равнодушия. Парень, принесший цветы,  скорее всего и был тем спортсменом, с которым  Татьяна познакомилась на соревнованиях в городе. Когда гроб опустили в могилу, прежде, чем комья глины застучали по крышке, со стороны железнодорожной насыпи послышался шум приближающегося поезда. Протяжно пробасил гудок тепловоза. Парень, как-то не естественно ссутулился и расталкивая присутствующих, бросился с кладбища, не жалея своих щегольских ботинок, прямо по настоявшимся лужам, по основательно разбитой дороге. Обычно, в это время года народ покидает кладбище по тропинке, протоптанной возле железнодорожной колеи. Павел парня не осуждал. Он никого кроме себя не осуждал
Кто знает, может парень действительно ничего не знал. Может,  Татьяна ему ничего не говорила. Она ведь такая гордая….
Никита, то ли  на него так алкоголь подействовал, предложил профессору решить его проблемы разом и навсегда, удочерив не только молодую мамочку, но и её ребенка. И очень удивился, узнав, что точно  такое предложение поступило от жены профессора. Собственных детей у них нет. Чего мелочиться!
Тем более, у нее самая правильная на сегодняшний день национальность, в двух поколениях, по материнской линии. Родственники в Израиле давно уговаривают переехать к ним на ПМЖ. Тем более одна из клиник согласилась прооперировать девушку с высокой степенью гарантии.
Спустя некоторое время получили письмо из Израиля. Множество фотографий. Особенно понравились фотографии из аэропорта, где запечатлена счастливая семья Поляковых на фоне взлетающих самолетов. Устроились. Не жалеют.
Если это намек, пусть прилетают. Гостям всегда рады!
Весело тут у вас. Прелестница.
Начал Никита замечать, что его пиковые эмоции, прущие когда-то через край, стали постепенно ослабевать. Хотя, все в жизни, с годами ослабевает. Нужно чему-то хорошенько порадоваться, а его хватает лишь на то, чтобы криво улыбнуться. Что-то сильно опечалит, а эмоций хватает лишь на то, чтобы нахмуриться. Поэтому, и появились у него, наверное, преждевременные морщинки в уголках губ и глаз. Тем более и самих причин для того, что бы радоваться, в последнее время у Никиты становится все меньше и меньше.  Заметно потерял в весе. Замучила не проходящая жажда. Обратился в поликлинику. Когда узнал, что у него инсулина зависимая форма сахарного диабета, сильно не удивился. Не удивились и другие. Да кто бы им еще и сказал.
Вычитал где-то, что диабет и не заболевание вовсе, а трансформированный образ мышления. При выполнении рекомендаций врачей, избавиться от заболевания нельзя, но и запариваться особо, ни стоит. Раз ничего страшного, зачем паниковать. Инъекции инсулина делал не регулярно, а от соблюдения специальных диет вообще отмахнулся. 
Однако не все в жизни так плохо.  Случаются и откровенно веселые события. Хотя, прежде чем отнести их к разряду грустных, или веселых, нужно крепко задуматься. Это теперь он относится к этому, как к недоразумению. А тогда, старый  дурак, не на шутку влюбился. Но всё по порядку. Моет Никита окошко в одном респектабельном гнёздышке, расположенном под самой крышей высотки. Красотами современной городской архитектуры любуется. Полученный ранее аванс отрабатывает. В окна старается по мере возможности не заглядывать. А как же, не заглядывать? Внутри квартиры, окнами которой он как раз и занимался, женщина совсем ещё не бальзаковского возраста, под лучами кварцевой лампы нежится. Чтобы не вводить себя в соблазн, напустил на стекло пены, пусть отмокает. Нет, конечно же, с дюжину откровенных снимков глазами сделал. Как же без этого. Потом к окну кухни переместился. Слышит, стучат из квартиры. Вернулся, краешек пены убрал. Завёрнутая в простыню прелестница показывает знаками, мол,  убери свою пену, солнце загораживает. А какое солнце - у неё в квартире, искусственное всеми своими киловаттами немилосердно жарит. И надо же тому случиться! Во время её отсутствия каратнул  провод у источника кварцевого ультрафиолета. Синтетический напольный ковёр вспыхнул.  Женщина визжит, по огню простынею хлыщет. А огонь от этого ещё пуще разгорается.  И ничего не осталось другого, как снова переместиться в горизонтальном направлении к приоткрытому окну кухни, проникнуть на чужую территорию и  спасти несчастную. Успел все. И ковровое покрытие хорошенько водой пролить и завернув девушку в  простыню  на диван отнести….
Некоторое время спустя Никита загрустил. Стали приходить на фирму заявки из этого дома, на проведение высотных работ. Причём с указанием в них конкретного лица, обязанного в кротчайший срок, эти работы произвести, и не просто, тяп – ляп, а ещё и с надлежащим качеством. Никите за сорок, работничек уже не тот. Чувствует, что  - «Боливар двоих не вынесет».
Есть на востоке, варварский способ повышения прыти мулов. Погонщики тычут палкой в не зажившие раны на теле животного, а  те и мчатся от боли сломя голову.  Восток, конечно же, дело тонкое. Но, примерно такими же, методами действовала и его прелестница. Стали появляться в Никитиных вещах рубашки со следами губной помады. И духами женскими стали они попахивать. Жена сразу же определила преднамеренность этих оплошностей. У женщин интуиция. Их не проведёшь. Даже подколола пару раз.
 - Что это давно чужими духами не пахнет? Переживаешь, наверное?
Еле отбодался. Прелестница тоже хороша….. После очередной разбираловки жена ушла из дома. Ночь провела неизвестно где, а на следующий день заявила, что, видите ли, изменила. И самое обидное, что  не по любви. Изменила и всё. С кем и где, конечно же, не сказала. Поставила перед фактом.
 - Теперь ты всё знаешь - сказала - выбирай. Я на тебя зла не держу. А ты как хочешь, дело твоё.
До сих пор не знает Никита, действительно ли было всё так,  как обрисовала жена. Или всё это было фарсом. Выяснения были бурными и долгими. И битьё посуды было. И вещами друг в друга кидались. И обидными словами обзывались. Жена даже руки распустить пыталась. Пришлось стерпеть. Бились долго и упорно. Неизвестно, кто сообщил о скандале Никитиной прелестнице. Однако,  полученную информацию употребила она, как всегда,  мастерски. Чем не погонщик мулов. Вернее, погонщик ослов.
Вот тут-то и началось самое интересное. Да! Живете в одной квартире. Другой  просто нет, и вряд ли когда будет. Пользуетесь общей ванной и туалетом. Смотрите один телевизор. Или делаете вид, что смотрите. Пытаетесь демонстративно, в зависимости от времени суток,  приготовить завтрак или ужин. Затеваете блины, которые у вас,  конечно же, отказываются сначала подходить, а потом  и сниматься со сковороды. Коситесь на плов, скворчащий в казане жены. Умираете от желания не понятно чего больше, плова, да  и хрен бы с ним,   пловом этим - самой жены. Но мы  такие гордые! Едим  свои блины, которые кроме всего прочего, забыли посолить. Давимся, но едим. Тщательно бреемся. Или не бреемся. Принципиальной разницы здесь нет, наивно полагая, что делаем это назло жене. Берем одеяло и подушку, желательно без пододеяльника и наволочки отправляемся на диван. Раздеваться не обязательно. Так круче. На душе муторно. Во рту кошки нагадили. В брюхе пусто. Можно не продолжать. Не родился еще мужчина в этом противостоянии, способный победить жену.
Известно, что счастливые в первом браке, чаще решаются на второй. К этому  опрометчивому шагу, как оказалось,  не готовы были  все.  Даже жена, постоянно закрывающая глаза на его выкрутасы. Худо ли, бедно ли, а двадцать  с лишним лет вместе прожили. Даже прелестница,  с которой наивно предполагал связать дальнейшую судьбу. Нет, конечно же, использовать его в качестве тренажёра, улучшающего женское здоровье, она не возражала.  В качестве источника дополнительного финансирования, тоже не возбранялось. А так, что бы судьбу, да и еще на всю оставшуюся жизнь связать – простите! Она ещё молода и просто физически не созрела. Как взрослого мужика ублажать – созрела, значит. А привести отношения в законное русло - не готова. Но, это нам, людям старой закваски, хочется всё по закону. У молодёжи на сей предмет взгляды попроще. И самое главное, не готовым оказался сам Никита. Идти некуда. От жены отбыл с вещами. Прелестнице, даже с вещами он ни на кой. Больше податься некуда.
И какие другие бабы! Глазоньки бы на них не смотрели….
Пришлось ненадолго, как ему тогда казалось, обосноваться на собственной даче.
Сны разума. Проснулся Никита с жуткой головной болью. Да, уж! Идея, пить после бани водку с пивом, даже холодным,  не самая хорошая идея. Начал смутно припоминать события минувшего дня. С утра не было в нем, вроде бы,  ничего примечательного. День как день. Дождичек накрапывал, немного, потом прояснилось. Птицы какие-то, целой стаей на черной рябине обосновались, и не прошло часа, как от её ягод ничего не осталось . Листья на деревьях и не торопящиеся желтеть, как-то  разом скукожились и заторопились, заторопились.
Позавтракал, чем Бог послал. Слал бог Никите в последнее время не густо. Многократно подогретая гречневая каша с тушенкой, неизвестно где, а главное из чего произведенной.. Без хлеба. Жиденький чаек. Кофе неделю как закончилось. Не ехать же в город за ним. 
 Пока окончательно не разненастилось, помыл машину. Попытался произвести ревизию в багажнике. Выволок  тучу нужных и не нужных вещей. Наборы инструментов, домкрат, пара буксирных тросов, зарядное устройство, ведерко складное. Ведерко обыкновенное. Ведерко худое.  Ветошь. Коробка с запасными частями. Замучаешься перечислять. Потом в той же последовательности уложил обратно. Отнеси  на мусорку  всегда успеется. А случись что в дороге, десять раз покаешься. Позанимался немного благоустройством территории, перекидав дрова. И, сразу же понял, что вымыться ему в ближайшее время не помешает.
В списке положительны качеств его дачи, присутствие в непосредственной близости уютного озерца, с чистым песчаным пляжем, девственным ивняком и зарослями камыша.. Купался Никита обычно до первых заморозков. Когда заметно похолодало, стал пользоваться душем. Благо дело душ у Никиты с подогревом. Приладил в свое время электрический тэн к бочке. Подключить его к рубильнику при помощи кабеля, минутное дело. Однако, на этот раз для поддержания чистоты тела и одежды требовались более серьезные усилия. Да и основательно попариться не мешало бы. Когда еще доведется. Топить баню для одного не рационально. Затыкаешься дрова возить. Накачал воды. Приготовил банные принадлежности, тазы. Словно предполагая, что будут гости, залил водой два веника. Какие гости! Раньше, когда парились вдвоем с женой, у каждого был свой. Поэтому и подсуетился по инерции. Полюбовался на огонь, уверенно заполыхавший в топке. Правильно говорят, что приятнее всего смотреть на воду, огонь и на то, как работает сосед. Когда пошел в очередной раз за дровами на противоположный конец участка, услышал шум проезжающего легкового автомобиля. Кого это на ночь глядя! Но присмотреться повнимательнее не давали деревья. Приехал кто-то из соседей, - подумал. Обычно, на ночь глядя, редко кто приезжают. Выгрузят, что ни будь из машины, или наоборот, загрузят. И без «здрасте» тебе, или «до свидания» спешат в свои городские хоромы. И очень удивился, увидев около своих ворот не знакомую легковую машину. И еще больше удивился, увидев ласково улыбающуюся прелестницу. Какими судьбами? И сразу же про все забыл. И сразу же растаял, словно мороженное, забытое на столе. Тем более прелестница была не одна. Заметив заинтересованный Никитин взгляд, направленный на другую женщину прелестница усмехнулась и  представила ее как свою двоюродную сестренку. Никита про нее что-то в свое время слышал. Ничего особенного. Если только прическа. Словно сама себя маникюрными ножницами постригла. Большеглазая, беленькая, курносенькая. В меру пухленькая. И что сразу же бросилась в глаза, не в меру любопытная.
 - Не ужели не догадался. Мы так похожи. Я с кем попало, к твоему сведению,  по гостям не разъезжаю - успокоила Никиту прелестница.
Пригласил в дом, лихорадочно соображая, чем будет угощать. Гостей же нужно чем-то угощать.  Одно дело встречаться на чужой территории. Другое,  принимать гостей самому. Однако, беспокоился напрасно. Женщины все предусмотрели. Позаботились не только о горячительном, но и о том, чем всю эту прорву спиртного, занюхивать. Приехали они, оказывается,  попариться в его широко разрекламированной когда-то баньке. Никита, что-то не припоминал, что рекламировал. Да и с приглашениями в последнее время остерегался. Но раз уж приехали, милости просим!
Вариант с тем, что Никита померился с женой и она сейчас из кустов сливы, как выпрыгнет и как в той сказке, полетят клочки по закоулочкам, похоже, не рассматривался. Даже теоретически. Такого развития сюжета никто даже в мыслях не допускал,  подметил Никита. Странно. 
 - Да не тупи ты! - пояснила ситуацию прелестница - тетушка моя работает с твоей благоверной. Поэтому, каждый шаг ее мне известен. Твой - само собой, тоже. И про то, что у нее шашни с начальником, ты вот ничего не знаешь. А мне про это давно известно. Никого на работе не повышают так часто, а ее постоянно и  первым делом. Головкой поработать слабо?
Никита попытался «поработать», но ничего пред рассудительного в повышениях и премировании, не усмотрел. Жена работник хороший, чего к ней зря придираться. Тетушка, значит!   
А не очередная ли попытка сделать побольнее?  В это, верилось больше.
Пока убирал привезенные излишества в холодильник, гладил простыни (жена постоянно их гладила, гости в последнее время его не часто жалуют), убирал свою машину с дороги и загонял другую во двор, обнаружил, что женщины успели забраться на полати  и изрядно поддать парку. Градусник уверенно высвечивал начало второй сотни. Никита пробежался взглядом по весело потрескивающей печурке, стенам, потолку обнаженным женским телам и только после этого испуганно уткнулся в пол. 
 -Если бы знал, что вы тут…. -  пролепетал прерывающимся от волнения голосом.
- Нам стесняться не чего. Ни повышенных жировых отложений. Ни тем более целлюлита. у  нас нет.
- Что,  правда, то, правда - подумал Никита. Выскочил в предбанник. Разделся, натянул спортивные  трусы, выбрал веник попушистее  и присоединился к женщинам. Ну и ни такой уж молоденькой, как ей бы хотелось, при более внимательном рассмотрении, оказалась прелестница, что не говори, а здоровые банные процедуры, кого хочешь на чистую воду, выведут. Никакие силиконы и ботэксы с подтяжками не помогут. Сестренка действительно молодая. Чего приехала! Скорее всего, и не сестренка ей прелестница, а всё та же тетушка. Тетушек же сколько угодно может быть.
Уезжали женщины далеко за полночь. На его предложение остаться, ответили дружным хохотом.
 -  Не боишься, что мы тебя, мягко говоря, завадим! Честно говоря,  Никита ничего такого и не предполагал. Просто ехать пьяными не совсем правильно. Хотя девочки они взрослые, чего их уму разуму учить! До города не далеко. Дорога нормальная. Все повороты правые. Если не нарушать есть шанс не нарваться .  А если нарвутся, такие красотки всегда отстреляются  глазками.
Не успел Никита развалиться на кровати, для того чтобы раздеться и снять обувь, не было ни сил, ни желания, не успел сомкнуть глаза, почувствовал, что в домике появились новые люди. Каким образом они сюда добрались, а главное попали в его дом, было не понятно. Последний автобус из города пришел вечером. Автомобили к даче не подъезжали. Не пришли же они всем семейством пешком. Павел со своей женой, приемная дочь с ребенком  и  еще одна девушка, одетая слишком легко и  старомодно. Павел постоянно смотрел в ее серебристо серые глаза и,  похоже, ловил в них свое собственное отражение.
Приемная дочь суетливо разбирала вещи. Зачем их сюда привезли?  Не собираются же жить здесь постоянно. Жена Павла говорила с ребенком на иврите и не могла наговориться.
- Странно - подумал Никита - почему это мне все понятно. Я же совсем не знаю этого языка.
 - Чего тебе? - с показным равнодушием произнес Павел -  продолжая пристально глядеть в глаза девушки  и, криво усмехнулся. И как наконец-то понял Никита, этим своим - «чего тебе», он сломал жизнь им обоим.
Девушка неуверенно передернула плечами, улыбнулась и ничего не сказала. Сколько они так простояли? Минуту? Час? Может целую вечность?
Девушка резко повернулась, обреченно махнула рукой
- Да, что это, я. Все вы одинаковые. Развернулась на каблуках и почти бегом бросилась к калитке. Павел метнулся к вешалке, схватил куртку и кинулся вдогонку. Хотел Никита предупредить, что там почти рядом овраг с непролазным сливняком и зарослями крапивы. Но, как ни старался, ничего вразумительного сказать не мог.  Жена  Павла разговаривала с ребенком на иврите… .  Не выдумал же он все это!
Потом, каким-то таинственным образом оказался в кабине тепловоза, прущего навстречу Павлу и убегающей от него девушки. Лихорадочно соображал, на какие педали, давить и за какие рычаги, дергать. И почти затормозил. И почти заставил время двигаться назад. Но не успел отдышаться, как оказался в центре траурной процессии, с огромной охапкой белых цветов.
Потом, когда по крышке гроба застучали комья глины, где-то далеко, на границе между прошлым и настоящим загудел тепловоз. И Никита понял, что бежит. Бежит по настоявшимся лужам. А локомотив поезда все гудел и гудел. А Павел  все бежал и бежал за любимой девушкой и не мог ее догнать.
Когда Никита наконец-то освободился от ночного сновидения  и вышел на улицу,  понял, почему у него болела голова. Не так уж много он и выпил накануне. Всю территорию дачного поселка завалил первый, кипельно белый снег.
Не прошло и часа, как от снега остались одни воспоминания, в виде росы на траве и маленьких лужиц на бетонной дорожке.
ПОСЛЕДНИЕ ВСПОЛОХИ БАБЬЕГО ЛЕТА
Незаметно промелькнуло бабье лето. Ничего странного, почти каждый год бабье лето в наших широтах бывает. Но, некоторое время спустя оказалось, что оно не прошло вовсе, а на самом деле, только - только начинается. Похоже, что и сама осень загостилась. Погодка на дворе самая грибная. Мелкий дождичек поморосил, поморосил немного и опять солнышко ласково заулыбалось. Никите со страшной силой захотелось сгонять за грибами. 
Самое время для рыжиков. Царский гриб – чего уж говорить! И в засолку годится, и просто так, с картошечкой поджарить. И в замороженном состоянии нет ему конкурентов. А каков рыжик под водочку в маринованном виде! Не даром, на него, не успеет гриб из под хвои, высунуться,  червячок не дуром набрасывается. Тут уж не зевай! Другие грибы тоже так и прут. Одно останавливает. Ну, сгоняет он, допустим, за грибами. Не исключено, что удачно. А куда потом их девать? Вариант, с появлением его, перед лучезарными очами  дражайшей супруги, следует исключить, даже не рассматривая. По той простой причине, что привезенные после очередной вылазки в лес грибы, всегда  и ранее перерабатывал сам. Вот и приходится решать. Воспринимать, обрушившуюся на него действительность, со всеми ее прелестями и не рыпаться. Или же – по грибы!
А как все было  раньше здорово! Завезли их однажды  знакомые жены, километров за двести от города. Показали пальцем в направлении леса
 - Вы тут быстренько управляйтесь -  говорят – а мы пока немного покурим.
И действительно, не успели организаторы мероприятия выкурить по паре сигарет, они уже всей честной компанией вернулись к старенькому Уазику, с полными корзинами. Не успели  ни устать, ни проголодаться, ни паршивого клеща  подцепить. Никите такая тихая охота не особо нравилась Что-то вроде похода в ближайший универсальный магазин за шампиньонами. За грибами нужно походить, покланяться. На коленях по прелой, источающей не передаваемый аромат листве, поползать. Первому, самому желанному грибу порадоваться.  Плохо, что не пристрастился в свое время к фотоохоте или рыбалке. Всегда можно было бы сослаться на неудачный выстрел, плохой клев или бракованную пленку.
Решил, что в этом году обойдется без грибов, раз с ними такой геморрой. Согласился с собственными доводами и направился прямиком через плотину озера и заброшенный сад, в сторону рощицы, раскинувшейся вдоль оживленной трассы. Грибы, произрастающие там, в пищу употреблять не следует. Грибочки в себя тяжелые металлы так и всасывают. Но, собственно говоря, кто эти грибы употреблять в пищу собирался? Охотничий инстинкт и ничего больше. Инстинкт Никиту и на этот раз не подвел. Особенно удались подберезовики. Огромные, толстостенные. И, что удивительно, совсем не червивые. Молоденькие волжанки, беляки, откровенно подставляющие взору свои глянцевые, покрытые мелкими каплями росы, шляпки.
Не удержался и насобирал несколько огромных куч. Бабульки, продающие на рынках маринованные грибы, мигом подберут. Забегая вперед, заметим, что не ошибся.
Возвращаясь тем же маршрутом, своих грибов на прежнем месте, не обнаружил.
Поднырнул под постоянно потрескивающую  высоковольтную линиею электропередач. Спустился к лесному источнику. Хотя и не испытывал жажды, но ледяной водички попил. Сколько родников в лесу, а у каждого свой, неповторимый вкус. У этого, едва ощутимая кислинка. В соседнем, тритон живет. В грязном роднике жить не будет. А в каком-то километре, если не ближе, в воде явное присутствие щелочной среды.
Через мелколесье продрался на взгорок и остановился, словно рыцарь на перепутье.
- Декорация претендент на премию «Оскар», в номинации – фильм ужасов. Леса, как не бывало! На оголённой земле сразу же, появились промоины. Похоже, что многотонный грузовик лесовоз, вывозя из леса хлысты срубленных деревьев, не справился с размокшим после дождя косогором. Подёргался, подёргался, и ничего лучшего не пришло на ум водителю, как пустить машину вдоль склона по траншее, с посажеными там молодыми сосёнками. И так, около километра откровенного варварства.
Как же ловко местные власти всё обстряпали! Давно поговаривали, что чиновники, те, что рангом повыше, собираются организовать здесь элитное строительство.
-  Да, что вы, успокаивали одни.
 - Разве такое, возможно, уверяли другие. Здесь же запретная зона. Реликтовый лес. Никакие запретные зоны с реликтовыми лесами не помешали. Действительно, законы у нас, это для кого надо, законы.
 Иначе, чем в кошмарных снах не вспоминалась ему  берёзовая рощица, расположенная возле дальнего озера.
 Весной все эти изуродованные деревья закровили. Да, действительно закровили. Очень уж сок срубленных деревьев, запёкшуюся человеческую кровь напоминал.  Теперь  еще и эта очередная строительная вакханалия в запретной зоне! Ходить по лесу, вернее по тому, что от него осталось, сразу же расхотелось.
Возвращался окружным путем. Через поле, с неубранным еще подсолнечником. Его обычно в самую последнюю очередь убирают. Во второй половине октября. Через заброшенные участки и полигон. Хотя и постреливают здесь в любое время года, в этот день вроде бы решили сделать передышку. Однажды знакомые женщины посетовали.
- Стреляют как умалишенные. Никогда такого безобразия не было! Пули до крайних дач долетают.
Ну, стреляют и стреляют! Никите, какое до этого дело!
Оказалось, что не все так просто. 
Местная шпана, постоянно шныряющая здесь на велосипедах, набирают полные карманы автоматных пуль и гильз. Подбираются к самым дачам и из зарослей кустарника и обстреливают без того в усмерть перепуганных женщин, из рогаток. Свинцовыми пулями и стреляными гильзами. Женщины все равно ничего не понимают. Собирают монатки и в спешном порядке уезжают в город. А у них такая шикарная клубника.
Заканчивается сезон клубники и обстрелы прекращаются, ровно до того времени как созревает черешня. Вот такая, «твою дивизию» бесхитростная детская стратегия.
За долго до того места, откуда становится видно его участок, как на ладони,  понял, что, приехали по его душу. Сигнал, отличающийся особым сигналом, заливался не переставая. Он его собственноручно устанавливал на машине жены пару лет назад после того как, приспичило ей однажды, кадку с фикусом на работу отвести. Ну и отвезла,! На совершенно пустой улице, кадка стала на повороте падать. И жена не нашла ничего другого, как броситься на подмогу. Руль она из рук, конечно же, выпустила. До руля  ли,  когда такая напасть! Цветок жена спасла. А-то, что платить потом пришлось, за разбитую крутую машину, такая мелочь! И это еще без учета расходов на ремонт собственного автомобиля.
И, что именно следует ожидать, от ее появления на даче, именно сегодня?  Чего это ее так неожиданно расквадратило? Какие еще его грехи так ее опечалили? Очередной транш на совместные расходы, включающие в основном материальную помощь дочери и плату за квартиру,  сделал в начале месяца. Если только какие-то баснословные штрафы, за нарушение ПДД, таинственным образом нарисовались в их почтовом ящике.  Нет, здесь, что-то другое!
Первым желанием было отсидеться на одной из соседних дач. Где находятся ключи, она знает. Ничего страшного, если перекантуется некоторое время. Курево есть. А голод, под ложечкой предательски сосало, можно заглушить яблоками. Не обедняют, если и съест парочку. Их в этом году замучались в овраг выкидывать. 
Но чего это он так перепугался? Не убивать же она его, в самом деле, приехала. Критически окинул взглядом одежду и обувь. Сойдет. Попытался повесить на физиономию дежурную улыбку. Почти получилось. И, как ни в чем не бывало, бодро зашагал к машине. Какие гости! Рядом с настороженной физиономией жены, резко контрастировало широко улыбающееся лицо дочери. Не успела уехать в столицу, улыбаться стала по-другому. Попытался рассмотреть третьего пассажира, расположившегося на заднем сиденье. Но куда там! Дочь выскочила из салона и с  визгом повисла на шее.
- Папулечка! Как же я по тебе соскучилась!
Никита тоже соскучился, но прыгать от счастья не стал, хотя и сильно хотелось.
Наконец-то настало время и третьего пассажира. Он выбрался из машины и растерянно переминался возле полураскрытой задней двери.
Привлекательная внешность. Опрятно, стильно одет. Зубы сверкают белизной. Чего уж говорить, стоматология сегодня на высоте. Короткая спортивная прическа. Не толстый и не худой. Такие девушкам нравятся. Под сердцем предательски резануло. Ну вот! Дождались. Жених, кого еще может привести дочь, на ночь глядя. Да и у жены вид слишком уж растерянный. В голове замелькали варианты:
Не желательная беременность? У кого беременности по нынешним темпам жизни, желательные. Слишком просто. И не так страшно как на первый взгляд кажется.
Претендент женат? Разберемся.
Но, когда избранник дочери залопотал, что-то, то ли на испанском, то ли на каком другом языке, стало по-настоящему страшно. Кто бы сомневался. Если уж дочь создаст проблему, будет она всем проблемам проблема. Познакомилась во всемирной паутине. И ладно бы с англичанином, или немцем.  Чехом или поляком. Чилийца подцепила!
Ни социальных гарантий тебе! Ни знания языка!
 Никита  разволновался! Теперь понятно, почему такое кислое выражение лица у жены.
Приглашать в домик не стал. Жена с дочерью такие же хозяева, как и он. Кто же приглашает хозяев, они без спроса появляются. Дело в другом. Кто знает, что за фрукт этот чужестранец. Может владелец заводов, газет, пароходов, какой. А он его, в свою давно требующую ремонта халупу, приглашает. И без этого, за границей, чего только про нас, с нашими пресловутыми дачами и уличными удобствами,  не говорят. Примерно так же думали, по всей видимости, и жена с дочерью. Потому, что засобирались сразу, заторопились. Поскорее вернуться в город им срочно захотелось. А Никите и собираться не нужно. Документы в кармане. Домик закрыт. Машина, не настолько хороша, чтобы на нее кто-то позарился.
По дороге нанесли заметный ущерб семейному бюджету, посетив несколько продуктовых магазинов. Российское гостеприимство - это гостеприимство! Вечернее застолье плавно перешло в дневное, с перерывом на утренний перекус.
Русские женщины при правильном питании только хорошеют. А мужики, на них глядя, тоже подтягиваются. А туристы, едут толпами, будто медом им тут намазали. Дома никому не нужны, а здесь нет им краше. Поди,  дома семья с кучей детей. Любовница на всякий пожарный, в соседнем доме. Или того хуже, извращенцы какие.
И чем больше Никита размышлял на эту тему, тем мрачнее становился. Куда уж улыбаться в тридцать две пломбы! Впору заплакать.
Старался почаще появляться на работе. Не отказывался от ночных дежурств и командировок. Как не питай себя иллюзиями, никому он не нужен дома. Дочь, на своего, глазоньки бы на него не смотрели,  ненаглядного, никак не насмотрится. Жена, старательно помалкивает. Уж лучше бы спустила кобеля, отвела душу и успокоилась.
Гостя разместили в самой большой комнате. Судя по всему, давно в отношениях, но  перед родителями  не показывали. Маленькую комнату, которую он занял после ее отъезда, пришлось освободить. Дочь вроде бы не заметила ничего. Скорее всего, обо всем догадалась.
Пришлось проводить ставшие такими бесконечными и неопределенными ночи в комнате жены. Ему по статусу положено. Только вот когда на «положено» давно положено, грустно. Вот жена, наверное, позлорадствовала. А может и не злорадствовала вовсе. Он же ее не спрашивал.
Гостей приветили по полной программе. Побаловали кулинарными изысками. Показали достопримечательности и исторические места и проводили с богом.
Проведут пару недель в столице, а потом отправятся на другой конец планеты, знакомиться с родителями жениха.
Никита вернулся на дачу. Никто его туда не гнал. Но после того, как жизнь почти в одночасье поменяла приоритеты, переобулась в воздухе, кто скажет, что  всё стало по - прежнему.
Никто Никиту не остановил. Сам останавливаться не пожелал. Сложил свои нехитрые пожитки в огромный баул и уехал. Какая разница, где жить.
Однажды допоздна задержался на работе. Чувствует, что срочно нужно перекусить. А у него как назло, с собой ни сахара, ни конфет. До автобусной остановки, рядом с которой ближайший магазин километра полтора. На улице ноябрь месяц. Идти нужно лесом. Свались, и уж точно, никто к тебе не подойдет. Кому такие проблемы нужны. Пока еще в силах, потрусил к магазину. Словно нарочно, на полпути встретил старичка на стареньком Жигулёнке. Мотор заглох и не смотря на все усилия пенсионера, запускаться упорно не желал. Аккумулятор на последнем издыхании. Не окажи ему помощь, проторчит в лесу до морковкиной заговоньи. Никита про собственные проблемы, конечно же, сразу забыл. Проверил наличие бензина. Все нормально. С зажиганием проблема, нет искры. Открыл крышку трамблера. Достал из кармана монетку. Зачистил контакты. Поправил проводку. Дал знак деду  - заводи! Видите как быстро! Но когда счет идет на минуты и такая задержка дорогого стоит. Не успел захлопнуть капот, дед даванул на газ так, словно за ним черти с раскаленными сковородками гнались. Мгновение, и огни реанимированного Жигуля скрылись за поворотом. А времени у Никиты не осталось совсем. В глазах темно, сил нет совсем. Необходимо съесть что-то немедленно, состояние гипогликемии это не шутки! Диабет, это серьезно! Шатаясь, добрел до магазина. Благо дело народу там почти не было. Продавщица и  с ней женщина. В очереди стоять не пришлось. Никита достал деньги и купил два нарезных батона. Отмахнулся от сдачи и принялся пожирать свое приобретение, пытаясь  обуздать гипогликемию.
С первым батоном на глазах растерянных женщин, расправился без преувеличения, секунды за четыре. И тут же принялся за второй. В мгновение ока взмок так, словно  окатили водой из ведра. Вышел на улицу и не заметил, как потерял сознание.
Неотложка приехала вовремя, и Никиту спасли.
С работой пришлось распроститься окончательно. Если только разовые, хорошо оплачиваемые заказы, чтобы не потерять квалификацию. И небольшая подработка в качестве инструктора, в одном из технических училищ.



Шоколадные конфеты «Белочка».
 Вернувшись на дачу Никита, к удивлению своему обнаружил, что на соседнем участке появились хозяева. Нет, конечно же, соседи были всегда. Первый хозяин, владелец небольшой строительной фирмы, даже симпатичный домик – теремок в своё время, из уворованных строительных материалов соорудил. Своё время - это  до перестроечные годы, с их непередаваемым беззаботным шармом  и  уверенностью в завтрашнем дне. Прошло время, завтрашний день настал. Хотя и говорят, что завтра не наступает никогда. Пришли новые времена, уже со своим непередаваемым шармом. За короткое время, если сравнивать со всей историей мироздания, сосед развёлся с женой и ушёл к молоденькой секретарше. Потом, его фирма разорилась, уворованный ранее материал закончился. От молодой жены пришлось уйти. Без денег мы никому не нужны. Дачу в срочном порядке продали. Новый хозяин вообще жил в другом городе, где – то за полярным кругом. Появлялся раз в год, во время отпуска, но Никита его никогда не видел. Всё остальное время домик-теремок терпеливо противостоял проискам непогоды в виде дождей, снегопадов, пронизывающих ветров и, конечно же, набегов вандалов.
Тревожа буйную листву, прилежащего к их участкам овражного массива, летит бутылка…
Почему овражного, да потому, что рядом с Никитиным участком  расположен овраг. А по причине его  глубины, участок этот так и остался бесхозным. Массив, потому, что за последнее время, там буйно разрослись садовые и дикорастущие деревья. А вот почему бутылка полетела в овраг, Никита так и не понял. Согласно молчаливому соглашению с соседями, свой оазис девственного полу-леса, полу-сада они не загаживали и мусор туда не сваливали. Слышатся голоса. Особенно выделяется возмущённый мужской. Бардак тут развели, свиньи! Вслед за первой бутылкой в траву шмякается вторая. Третьей бутылке не везёт, она попадает в первую, и обе со звоном разлетаются на мелкие куски. Следом летит банка. А у банки, сами понимаете вообще никаких шансов. Пересказанное мною действие заняло довольно- таки длительное время. Сосед, за это время, успевает основательно загадить предмет Никитиной, с предыдущими соседями, гордости. Его собака, для приличия гавкнув  пару раз, лениво потягиваясь, отправилась через отверстие в заборе разобраться с новыми жильцами. Однако вскоре, вопреки его ожиданиям, вернулась обратно, неся в зубах, вполне приличную сардельку.
 - Ладно проглот, ешь сам. Не слепой, вижу, какими глазами ты на свою добычу смотришь  – поблагодарил собаку Никита, потрепав ее за ушами - у меня в морозильнике пачка покупных пельменей завалялась. Прорвёмся!
 Что поделаешь, порою приходится делиться последним. Вернее, это ему приходится порою делиться, последним. Но собака же,  при этом, не может оставаться пассивным созерцателем. Тем более, что она ему обязана одним пустячком – жизнью. Или он ей жизнью обязан? Сразу и не разберёшься. Взял лопату, несколько пустых мешков, и полез в овраг, делать всё равно нечего. Не дай бог пацаны на стекло напорются, они тут постоянно в войнушку играют.
 - За одно и молодой крапивы на зелёные щи нарву - думает.
За этим занятием и был застигнут хозяйкой, соседской дачи. Увидев в непосредственной близости от собственного участка, не внушавшего доверия  чужака, бросила на Никиту настороженный взгляд. Уж не на их ли клубнику  он позарился. Но увидев истинную причину его появления, засмущалась
 - Извините, мы как – то не подумали!
Никита промолчал. Кинулась за лопатой. Вместе быстро нагрузили мусором несколько мешков и отнесли в машину Никиты. Вечером отвезет на свалку. В образе женщины явственно чувствовались знакомые черты. Определённо он её где-то видел.   Давно. И дело не в закономерном влечении каждого мужчины к симпатичной женщине.  Дело в другом. Так и есть – скелет! Очередной скелет в его шкафу. В какой–то момент Никите показалась, что мимолётно, окинув его взглядом, своими неповторимыми русалочьими глазами, она его узнала. Потому, что с каждым разом её взгляд задерживался на его лице, всё дольше и дольше. А может это ему просто показалось? По крайней мере, ему этого очень хотелось. Он узнал её сразу. И не удивительно, за прошедшие годы она почти не изменилась.
Интересная всё- таки штука – жизнь. Чего только с человеком не произойдёт, пока он у врат рая, перед апостолом Петром наготою своею и накопленными грехами сверкая, не объявится. Такого порою и в ином романе не вычитаешь.
Так получилось, что у Никиты почти нет неоплаченных  долгов. Вот именно, почти! Долг Родине отдал сполна, оттрубив на службе, сколько каждому нормальному мужику  положено. Активно участвовал в освоении газовых месторождений западной Сибири. Потом в МЧС некоторое время проработал. С сыновними, и прочими не материальными долгами, проблем нет. То же самое и с карточными. Проигрался однажды по крупному, в бытность учёбы в институте. Но, честно рассчитался и в карты с той поры не играл. Одолженную у знакомых на покупку машины кругленькую сумму, давно уже отдал. И всё же, не смотря на это, один неоплаченный долг, у него, до последнего времени был. Килограмм шоколадных конфет  Белочка. Ни сегодняшних, кое- как сляпанных, на основе соевого масла и отжатой шелухи плодов какао, а тех, что были раньше, добросовестно изготовленных из натурального шоколада, при воспоминании о которых, начинает активно выделяться слюна. И не только у женщин. Даже орешек в них был лесным. Проспорил Никита их одной девушке. Слукавил  однажды, заявив, что не рассмотрел цвет её глаз. Да и чего лукавить, зелёными – презелеными были ее глаза. На килограмм Белочки поспорил. И без сожаления проиграл. И ничего не стоило бы расплатиться. Но! В воскресение, сельский магазин, где можно было купить эти конфеты, в неограниченном количестве, не работал. А вечером того же дня, повздорили они с местными ребятами, слегка.  И совершенно случайно раскололи огромное стекло в придорожном кафе. Пришлось покупать его в тепличном комбинате. Нанимать машину, для перевозки и специалиста, для водворения стекла на законное место. В кругленькую сумму всё вылилось. Ему же, как зачинщику, пришлось потратиться основательнее всех. Так, что сами понимаете, не до Белочки! Вернее, до Белочки, но на какие, простите, шиши, её было покупать? Хорошо еще по месту учёбы не сообщили. Затем, всё  благополучно отодвинулось на второй план. А как глупо и сумбурно тогда всё у них произошло. Отличный сюжет для наивного фильма на колхозную тематику. Чумазый студент, тащащий в общую кучу охапку свёклы, с ещё не обрезанными листьями, сталкивается нос к носу с ещё более чумазой студенткой другого вуза, тоже тащащей в ту же общую кучу, точно такую же не обрезанную свёклу. Как тут не спросить:
 - А какого цвета девушка у вас, простите, глаза?
Нечего, сами понимаете, больше спросить. Но именно такой вопрос он тогда и задал. А глаза у девушки были зелёные-зелёные. Как раз в тон свекольной ботвы.
Мимолётная встреча на свекловичном поле студента и студентки двух вузов, продолжилась вечером,  за монументом трудовой славы колхоза.  Ох уж этот атомный век! И всё это в течение неполных суток. Хотя до расставания был ещё целый месяц, но этого времени никто не заметил. Так быстро оно пролетело. А потом они разъехались по своим городам и вузам.
Чему угодно, можно приписать их стремительное сближение. И забурлившими гормонами, и давно уже влекущей  взрослой вседозволенностью. Да и мало ли на что, можно всё свалить. А может при этом присутствовало ещё, что – то другое? Переписывались, перезванивались, договаривались о встрече. А потом лёгкая, ни к чему не обязывающая любовная интрижка, с его  стороны. Письмо доброжелательницы ей. Гневное, истерическое какое – то письмо, ему. И всё.…
С горя задурил. Забросил учебу и ушел в армию.
Столько времени прошло, а вспомнил и такая тоска накатила.   Даже закурил после многолетнего перерыва. Вскоре, стал свидетелем семейной разборки.
 - Чего это ты с этим бомжем в кустах делала? Быстро спелись! Этого мне только на даче не хватало! - примерно в таких выражениях воспитывал оскорблённый муж ни в чём не повинную женщину. Но муж и жена - одна сатана, разберутся. А так, кулаки чесались! Так чесались кулаки у Никиты
Напился, но не успокоился. Прихватил заранее приготовленную литровую бутылку джина для соседа. И Мартини для дамы. И, конечно же, конфеты Белочка. Почти целый день разыскивал их в городских магазинах. Нашёл с большим трудом. А одноразовые лезвия, для того, что бы побриться и хотя бы отдалённо походить на человека, конечно же, забыл. В давно уже покрывшееся трещинами старое зеркало запустил любимым бокалом с отколотой ручкой, ещё накануне. Но, в этом тоже положительная сторона. Во-первых, держать дома треснувшее зеркало и расколотую посуду - дурная примета. Чем его дача не дом? Самый, что ни есть дом! Других в последнее время на горизонте не наблюдается. А во-вторых, не видно теперь будет, как же он всё- таки опустился.  И пока не передумал, отправился к соседям проставляться. Помочь с копкой грядок говорит, могу.  За участком могу приглядеть. Сплошные - могу. Предложил много чего. Но, цену естественно заломил заоблачную. Чего доброго, ещё согласятся. Посмотрел сосед на эту небритую, к тому же, еще и не трезвую, наглую образину, и, наверное, решил, что ничего у его жены с Никитой быть не могло. Напрасно он,  однако, так подумал. Никита эти светло зелёные глаза всю жизнь вспоминал. Но дело прошлое. Кому они теперь его воспоминания нужны. И с  таким нескрываемым укором сказала она ему, когда Никита собрался ретироваться с их участка
 - А ты оказывается злой!
 - Да ничего я и не злой. Паяц я, просто, жалкий старый паяц! – подумал Никита с сожалением.
На следующий день, почти одновременно на заборах двух расположенных рядом дач, садового товарищества  «Земляничная поляна» появились объявления с одинаковым содержанием - «Срочно продаётся дача».
Собачья жизнь.
Дача у Никиты утеплённая. Свет всю зиму не отключают. Магазин, в расположенном рядом селе, имеется. А за водой можно и в родник сходить. Много ли воды одному нужно. А вот пригодность его дачи к зиме, заключающаяся в наличии там кирпичной печи, бревенчатых стен и оконных стеклопакетов, при ближайшем знакомстве с зимними холодами и пронизывающим до костей ветром, оказалась весьма условной. Какие стеклопакеты, когда полом и  дверьми стынет так, что из спальника носа не высунешь. Существует мнение о том, что все великие начинания, совершаются мужчинами исключительно по лености. Но без женщин, простите, какие утепления, какие «великие начинания»... Тем более весна скоро. Нет, уж лучше в спальнике!
В одну из кошмарных январских ночей Никита обрёл друга. Причиной  кошмарности этой ночи, явился он сам, не заготовив с вечера в достаточном количестве дров. Принесённая, из сараюшки, охапка сосновых поленьев, быстро оттрещала в печурке его домика. Потом стало заметно холодать. Слабенький обогревател, доверия не оправдал. Повизжал с полчасика и сдох. Никита натянул на себя несколько одеял и героически продержался до утра. Спальник, как нарочно остался в машине. А откапывать, на ночь, глядя, машину из под снега, выпавшего накануне, не хотелось. Потом жалобно заскулила и завыла собака. Причём, её истерическим взвизгам предшествовали глухие удары, словно ковер кто на морозе выбивает, или палкой по мешку с мукой прохаживаются. Жуткое, знаете ли, впечатление. Где – то совсем рядом с остервенением лупят животное. И не просто наказывают, а бьют целенаправленно. С какой–то садистской настойчивостью лупят. Шлёпнут десяток раз, и  на некоторое время успокаиваются. Вышел на улицу, определил направление, в котором происходит экзекуция. Пробежался по улице. В это время там никого не должно было быть. Да и отсутствие следов подтверждало его предположение. Вспугнутые хрустом шагов палачи, прекратили избиение. Может просто устали. Следы были только у помещения правления дачного кооператива. Но там размещались, нанятые специально для охраны домиков от вандалов, сторожа. Приличные, на первый взгляд, молодые люди. И на них он сразу не подумал. Огромная дворняга, привязана снаружи, и ей, по всей видимости, никто не угрожает. Бередящие душу звуки прекратились и Никита отправился  в свой домик. Визг собаки отнёс на счет ночной галлюцинации. Чего от одиночества ни привержится. Оказалось, что не привержилось. Ближе к обеду появился председатель дачного кооператива. Попутно привёз пластиковую бутылку с пивом.  И буднично так заявил, в ответ на Никитины опасения, по поводу услышанного ночью
 - Это сторожа отлавливают собак. Их тут много, брошенных бегает. Откармливают. А потом на шашлык пускают. Пробовал, мясо хорошее, баранину чем – то напоминает. А, что бы псиной ни пахло, они их перед тем как умертвить, палкой в мешке бьют по корейской методе. Там у них две собаки. Одну видимо вчера съели.
 Такие вот «твою мать» кулинарные пристрастия! Никита с большим трудом удержался от желания съездить этому другу  по морде. Ограничился тем, что швырнул обратно полторашку с пивом. Направился к правлению, прихватив гидравлические ножницы, оставшиеся у него со времён работы в МЧС. Хороший инструмент! Душку замка или арматурину запросто перережет.  За спиной завизжали колёса, разворачивающейся машины председателя. Не удивительно - он всегда не причём. При Никитином приближении, собака заскулила и закрыла голову лапами. Видимо и ей хорошо досталось. Толстенная цепь, противостоять его чуду техники, конечно же, не могла. Перерезать ошейник он в суматохе не догадался, да и ножа под рукой не было.
 - Не бойся, вреда я тебе не причиню, пойдём отсюда, пока тебя тоже не сожрали!
Говорит собаке, словно человеку, который понять может . Видимо, услышав возню возле стены правления, оттуда вывалились сторожа. В том, что они выскочили с серьёзными намерениями,  сомневаться не приходилось. В руках у одного арматурина,  у  другого,  кулачищи, как у Тайсона. Без железяки  в нокаут отправит. Чувствует Никита, дело труба! И  без лишних разговоров арматурина опускается на его голову. Всё поплыло перед глазами. Спасла собака. Уже теряя сознание, увидел как псина, быстро свела счёт в их пользу. Обливаясь кровью и сверкая телесами через дыры в штанах, сторожа бросились наутёк. Но радоваться было рано. Не понятно, каким образом, на автопилоте, дотащился до своего участка. Очнулся на пороге домика. Собака сосредоточенно зализывала рану на его голове. Ощупал, кость вроде бы цела. Но, кожа рассечена  прилично. Да и арматурина, по всей видимости, была ржавой. Кое- как замотал бинт. Перевязаться лучше, помешала накатившая слабость, в добавок, затошнло и стало выворачивать на изнанку. С большим трудом отрыл машину. Вытащил спальник и решил отлежаться. На возню с печью сил уже не было. К вечеру поднялась температура. Пока окончательно не загнулся, решил ехать в город. Смутно помнил, как ехал по заснеженной дороге. Как завёз собаку, перепуганным знакомым, живущим в частном секторе. Дальнейшие события, вплоть до того момента, когда оказался в палате больницы, окончательно выпали из памяти. Диагноз – тяжелейшее сотрясение мозга и большая потеря крови. Приходила милиция. Написали в протоколе, что упал с крыши. А, что они могли ещё написать, когда сам это и сказал. Жена постоянно навещала. Словно  никогда не расставались. Но, это не помешало ей намекнуть на то, что приходящий мужичок у неё появился. Но так непринуждённо сообщила она Никите эту новость, будто бы рассказала, как в баню с подругами ходила. Или новую прическу в парикмахерской делала. Не врала, выходит, прелестница. Воркует, а сама на его разбитую физиономию с жалостью посматривает, постельное бельё поправляет, да санитарок за грязь в палате отчитывает. В общем, Никитину бдительность, самым злодейским образом притупила. И так тронула его забота жены, что даже приходящего мужика ей простил.
 - Может, - говорит Никита, - ненаглядного твоего отменить, а мне назад вернуться?
 - Нет – говорит жена - поздно уже, лучше приходящий, чем уходящий. Ты же милый, у нас - уходящий.
Больше на эту тему разговор не начинался. Вернее, совсем  ни на какие темы не разговаривали, потому, что этим же вечером Никита ушёл из больницы. Забрал собаку и без долгих сборов уехал к друзьям на Ахтубу.  В непринуждённой обстановке, да и ещё на свежем воздухе, быстро пошёл на поправку. Рана перестала гноиться. Швы, предварительно обработав спиртом, снял сам. Вскоре прошла и головная боль.
Ты - дых!
Покупатели, а скорее всего покупатель нашелся быстро. Заинтересовала ли его приемлемая цена, или что другое, Никиту это не интересовало. Скорее всего, новый хозяин решил немного наварить, перепродав участки под строительство коттеджей. Кому это теперь интересно.
Хотя, предприниматель из Никиты, мягко говоря, никакой. Вырученные от продажи деньги, поддавшись уговорам знакомых, вложил в совместный бизнес. Предпринимательство! Совместный бизнес! Слова-то, какие громкие! Кто в те годы на эту словесную мишуру не вёлся. Решено было заниматься перегоном и перепродажей автомобилей из ближнего зарубежья.
В конце лета пришлось гнать машину из Прибалтики. Вполне приличная шестёрка.
Не доезжая до города километров двести, остановился на обочине, размял затёкшее тело. Масло, тормозуха, тосол – все нормально. Впереди со скрежетом притормозил мотоцикл. Двое пацанов лет этак по четырнадцать, в трусах и, конечно же, без шлемов, мотоцикл без глушителя. Ревёт, как гоночный. Вот девчонки, наверное, млеют, сам такой был. Захлопнул капот и с места рванул, ну не так, как сейчас модно, с пробуксовкой всех четырёх. Но торопиться надо! Посмотрел в боковое зеркало, перевёл взгляд вперёд. И скорее интуитивно почувствовал, чем увидел, как мотоцикл, взревев подобно раненому зверю, устремился наперерез. Машинально вдавил педаль тормоза до упора. Неприятно запахло жжёной резиной. В каких-то миллиметрах разминулся с мотоциклом. Со встречным  КамАЗом разминуться уже не успел. Страшным ударом машину швырнуло в овраг. Очнулся явно не в машине, на чем-то твёрдом. Боли не чувствовал. Сильно звенело в ушах. Небо уплывало куда-то в сторону. И огромные чёрные капли катились то ли перед глазами, то ли внутри самих глаз. Попробовал смахнуть. Почувствовал резкую боль в правой ноге. Капли покатились ещё быстрее. Медленно навалилась пустота. Вой сирен реанимационного автомобиля уже не слышал.
Затуманенное наркотиками и обезболивающими, сознание возвращалось медленно, какими- то толчками. Тыдых- тыдых- тыдых! При этом, окружающая действительность проявлялась мгновенно и тут же накатывала пугающая своей  неопределённостью пустота. Точно так же, лампочки в пыльных плафонах то почти совсем затухали, то вспыхивали неестественно ярким светом. Но, откуда же, было ему знать, что  двумя этажами ниже  в подвале, в это время производились сварочные работы. А каждому, мало знакомому с электротехникой известно, что при проведении таковых , происходит перегрузка двух фаз, а на оставшейся фазе в это время наблюдается скачок напряжения. Но, это в нашем случае, совершенно не важно. Важно то, что ему- то это было неизвестно. Да и в общем- то, совсем ни на кой. На то место, где должна была быть, вернее  не должна уже была быть его правая нога, смотреть боялся. Взгляд вяло блуждал по помещению, где находился. Стены с облупившейся краской, наглядно демонстрировали всю убогость бесплатного здравоохранения разом и безоговорочно. Женское тело на соседней каталке, тоже демонстрировало всю «прелесть» своей обнажённой натуры.  Слишком уж много было этих «прелестей. Груди и живот женщины колыхались при малейшем движении, будто  кислородные подушки. Почему она голая? Не в морге же находимся? Хотя и там тела накрывают. Опять же, не обязан он был знать, что по причине отсутствия в этот день лишних простыней, а выделенная на операцию простынь была сильно запачкана кровью, пришлось женщине, привезённой на скорой помощи с гнойным аппендицитом, некоторое время полежать обнаженной. Но, когда ещё она продемонстрирует себя перед мужчиной,  пусть  и решившим, что умер во время операции. Огромные, двухстворчатые двери сильно напоминали врата рая. А может и ада. А может и не напоминали, кто ж их видел- эти врата.
Можно было бы поверить, если бы на вратах стоял апостол Пётр, Или Павел. Кто должен был стоять, Никита не помнил. Но апостол всё же, появился, в образе исполняющего обязанности  зав. хирургического отделения,  Петра Петровича. Кто бы ещё и сомневался. И стать, и рост, а уж борода, напрочь отметала всяческие сомнения. Голос, потребовавший срочно закрыть женщину, во - первых, не повлёк за собой никаких ответных действий. Простыней не было в наличии, а во- вторых, то же не внёс ясности - на каком же Никита всё-таки свете. На этом, или уже на том?
Но не будет мужик мужиком, если в любой ситуации, не переключит своё внимание на женщин, вернее на женщину. Так оно и произошло. Мысли, всё еще испытывающие воздействие успокаивающих и обезболивающих, потекли примерно в таком русле. Здоровым мужикам снятся молодые и здоровые женщины, а больным такие. Так с мысли о том, что умер, он переключился на то, что это сон. Говорят, что так бывает во время наркоза. Память медленно возвращала события, предшествующие операции. Никита снова за рулём той злополучной шестёрки. Снова останавливается перед перекрёстком. Снова выкатывается мотоцикл с возбуждёнными пацанами. И снова он пытается уйти от столкновения. Снова и снова!…
Вышедшая из операционной девушка - анестезиолог, проследив за его кислым взглядом, улыбнулась под марлевой повязкой.
 - Потерпите, сейчас отвезём вас в палату - значит жив. А может на том свете тоже палатная система? В раю ВИП палаты, а в аду - как у него, на шесть коек. И туалет, один на весь этаж.
Наконец- то нашлась простынь. Хмурая медсестра набросила её на женщину и почти  бегом увезла в неизвестном направлении. Двери, грозно проскрипев, захлопнулись, так и не прояснив обстановку.
Снова уснул. Проснулся уже в палате, лёжа на больничной койке. По тому, как заботливо укрыт, понял - всё это время жена была рядом.
Рано начавшаяся в этом году, но к этому времени уже настоявшаяся, как марочное вино осень, изобиловала дарами природы. Будучи тёплой и влажной, она к тому же кишмя- кишела кровопийцами- комарами. Кровать, расположенная рядом с раскрытым окном, так и притягивала этих зверюг. Размером  в этот год они были, чуть ли не с муху. Преодолев створку окна и нагло устремившись к так сладко пахнувшему свежей кровью человеку, наивные комары, через мгновенье резко поворачивали назад. Видимо запах антибиотиков и обезболивающих пересиливал все остальные запахи настолько, что даже комарам он был не по вкусу. Ничего не поделаешь. Увы- увы!
Боль проявилась под утро. Сначала, будто бы произведя разведку, вяло лизнула поясницу. Потом, огненным шилом  вонзилась в бедро. Потом сжала, то чего уже сутки, отсутствовало, ногу,  будто бы в огромных тисках сжало. Потом захотелось кричать. И ни то, чтобы просто кричать, а выть звероподобно и страшно. Но, в палате он был не один. Жена спала, в позе эмбриона, притулившись на краешке его кровати. Кому больше досталось за это время - ей или ему? Больные, хоть и беспокойно, но всё- таки тоже спали. А медсестра, с очередной дозой обезболивающего, всё не шла и не шла. То ли счёт времени потерял, то ли медсестра в очередной раз проспала.
Опустошённый взгляд остановился на тарелке, с огромной кистью винограда, сиротливо лежащей на окне.
 - Вот съем пару ягод и позову. Хоть какое- то занятие - боль словно обозлившись, впивалась и впивалась в воспалённое тело.
Тыдыхх- зови - тыдых- зови! Вот съем ещё пару виноградин и позову. Тыдых- зови!
Наконец- то появляется заспанная медсестра.
 -  Я- то думаю вам плохо, а вы тут виноград кушаете
 - Да уж, кушаем!
Утром дежурный врач, во время обхода, с полчаса рассказывал, как приходят в операционное отделение добрые дяди из протезной мастерской. Всё там обмеривают, просчитывают и подгоняют. И уходят больные домой, чуть ли не пританцовывая, довольные и счастливые.
Сразу и не понял, что пытается вселить доктор хотя бы каплю надежды. Спасибо, почти вселил!
 - Больной, может вам «утку» принести. Вы уж не стесняйтесь, туалет в другом конце коридора - голос престарелой санитарки.
 -Какая «утка»- мне нет и пятидесяти! Где мои костыли? Поднятое рывком тело непривычно качается. После ампутации центр тяжести переместился не понятно куда. А может, просто от слабости. Разберёмся по ходу. Оба костыля вперёд, следом оставшаяся нога- тыдых!  Оба костыля вперёд, следом оставшаяся нога- тыдых! Оба костыля вперёд, следом оставшаяся нога- тыдых! Звук от перемещения, эхом отдающийся во всех концах пустого коридора, перекрывается криком дежурной медсестры
- Больной, вы куда? Упадёте, порвётся аорта - умрёте от потери крови. Сейчас же вернитесь!
 - Мои аорты просто так не рвутся - сквозь зубы. Но крик медсестры и много ещё что, это всё потом. А пока - оба костыля вперёд, следом оставшаяся нога- тыдых! Оба костыля вперёд, следом оставшаяся нога - тыдых!..Вперёд!..