Добрый. История третья. Жертва

Добрый. История третья. Жертва.

   Как-то Добрый крепко заснул в родной норе, и очнулся от белого холодного света, хлынувшего в логово. Он обжигал глаза, тревожил. Добрый вздрогнул и окончательно проснулся. Рядом беспокойно заскулили сестренки.
    - Мама!  Братик! Что это такое? Нужно бежать?
   Появилась волчица.
   - Это снег, это ваш первый снег дети, всего лишь снег.
    Волчата выбрались из норы и замерли.
   
    Недавно еще теплую живую землю до самого горизонта покрывала холодная, искрящаяся мириадами  колких отблесков, пелена. Сестренки завизжали и принялись ловить  ускользающие снежинки. Но Доброму не было радостно. Странная печаль охватила его...обреченность...предчувствие...он и сам еще не осознавал.
     Мама Инюшка заглянула волчонку в глаза и поняла.
    - Ты правильно услышал, сынок,- тихонько шепнула она,- Сегодня тридцать первый день месяца листопада. Сегодня ночью наши воины пойдут к вратам заплатить очередную добровольную жертву, дабы наш мир жил. Кто знает, сколько их вернётся? В прошлом году половина ушедших волков навсегда осталась у страшных врат. Скоро придёт отец...нужно проводить его достойно, ибо воину великую защиту даёт тепло родного очага.
   
     Добрый оглянулся на сестренок, беспечно кувыркающихся в снегу, и вопросительно вскинул глаза на мать.
    - Нет, не надо им говорить,- поспешно попросила она и, извиняюще добавила - Ведь это их первый радостный снег. Пока для них в нем нет ни страшных пророчеств, ни тревоги за любимого. Пусть еще денек побудут детьми...

     Небо, словно в отместку за слишком затянувшееся лето, отмеряло снег щедрыми горстями.
     Вечером, оставляя глубокие следы в рыхлых сугробах, пришел отец. Волчью семью на несколько часов словно спаял золотой обруч Любви. Родители ласково  прижимались друг к другу, маленькие сестренки, со смехом налетали на отца, который ласково ворча, шутливо сбивал лапой резвящихся детей.

     О Вратах не было сказано ни слова. Добрый понял. Отец волк хотел унести с собой только  хорошие воспоминания.
     Этой ночью в мглистые метельные сумерки, не оглянувшись, ушло пятнадцать воинов. Провожающая стая не проронила ни звука, а волчонок думал, что нет ничего страшнее такой тишины.
     Утром, из предрассветного тумана,  хромая, появились четверо окровавленных волков. Четверо из пятнадцати. Отца среди них не было. В этот момент Добрый понял, что для него ночь не кончится никогда.
    
     И долго ещё волки прятались друг от друга - осиротевшие дети, жены, матери уходили в лес, забивались в тайные норы, чтобы никто не видел  тяжкого, изнуряющего горя, которому, казалось, не будет конца.
    - Почему мы прячем свою беду?- осмелился спросить Добрый у матери, которая после страшных вестей, словно окаменела и сидела молча, не сводя глаз с синеющих вдалеке гор. - Разве не лучше поделиться своим горем?
    - Только радость может объединять, сынок,- тихо ответила волчица,- А страшный груз потери близких каждый несет сам.
    - Мы даже не попрощались с ним,- совсем по-детски заскулил волчонок,- Отец ушел молча, не обернувшись, и теперь мы уже никогда, никогда не сможем ничего сказать друг  другу!
    
     - Сможете!- твёрдо остановила его мать и ее тоскливые глаза просветлели.- Обязательно сможете! Боги вручили нам тяжкое бремя, но они же даровали великую милость - в последний раз увидиться с нашими близкими. Сегодня  вечером мы все  поднимемся к Вратам. Возле них волков ждёт костер Памяти.
     - Но кто разжигает огонь, мама?- удивился Добрый.
     - Его разжигают боги, чтобы мы смогли проститься, сказать то, чего по глупости или смущению не довелось при жизни...А теперь оставь меня, сынок.
    Волчица снова замерла,  устремив тоскливый взгляд к верхушкам  вековых сосен.
    Вечером изрядно поредевшая стая двинулась в горы. Добрый шел позади и волчонку казалось, что к его лапам привязаны пудовые камни.
   
    Разные бывают дороги. Некоторые стелются под ноги шелковыми коврами и усыпаны душистыми травами, по каким-то шагаешь, не замечая их, как не замечаешь своего дыхания. А есть пути, на которых каждый наш след наполняется  горечью разлуки и несправедливо причиненной боли. Но эти дороги нужно тоже пройти, ибо так решила Судьба.
    Неожидано к плечу волчонка прижалось что-то нежное и теплое. Добрый повернул голову и увидел Костяничку. Подруга сочувственно посмотрела на него  яркими лучистыми глазами и Доброму показалось, что в его сердце растаяла колючая ледяная игла. Волчонок  сделал слабую попытку  улыбнуться и прибавил шагу.
    - Посмотри на небо, Добрый,- позвала волчишка,- Видишь?
   Волчонок неохотно поднял голову. Среди темного, глухого к мольбам и отчаянным слезам неба, сияла удивительно яркая синяя звезда.
    - Это  Волчья звезда,- прошептала волчишка,- говорят когда то   звездой стал  великий предок, чтобы указывать дорогу.  Даже наши умершие идут на ее свет и никогда не сбиваются с пути. А сейчас она ведет волков к костру Памяти, всех волков - живых и мертвых. Сейчас как раз такая ночь, когда павшие делятся с нами силой, а мы с ними - теплом.
    
     Костёр Памяти горел посреди поляны возле Врат и казался упавшей с небес синей звездой. Добрый никогда еще  не видел огня подобного этому.  Костер полыхал бездымно, не исторгая жара, тем не менее не дозволяя приблизиться к нему. Волчонок опустился на землю вместе со всеми и замер. Ждать пришлось недолго. Из синеватого переливчатого пламени  начали появляться тени, неуловимые очертания которых быстро принимали зримый образ. Добрый узнал старого Быстряя, не вернувшегося прошлой ночью. Одноухий волк подошел к своей семье и замер. Костяничка, сидевшая рядом с Добрым внезапно всхлипнула и бросилась навстречу могучей черной волчице.
     - Мамочка!

     Волчонок помнил, как его подружка лишилась матери. В час страшного весеннего половодья, Черная Сулица, по прозвищу Отчаянная, вытаскивала из ополоумевшей реки, внезапно хлынувшей на волчье становище,  своих и соседских волчат. Волки, бывшие в то время на дальней охоте не могли помочь ей.
    Черная волчица оправдала свое прозище, сохранив жизнь всем доверенным ей малышам, но сама сгинула, не совладав с рекой.
    Из огня выходили волки еще и еще... Добрый напряженно всматривался - где же отец? Да вот же он. Стоят рядом с мамой, крепко прижавшись друг к другу.  Они выглядят совсем как прежде, до темной жертвенной ночи, счастливыми, молодыми - и он и она. Словно услышав мысли волчонка, отец поднял голову и неторопливо двинулся к нему.  Волк подошел совсем близко. Живой, совсем живой,- волчонок прерывисто вздохнул -даже запах остался прежним.
   
    Отец заглянул Доброму вглаза.
    - У нас не получилось, а у тебя получится, Избранный,- прошептал он.- Сделай так, чтобы Жертва не оказалось напрасной.
     - Обещаю,- отозвался волчонок. Он хотел еще что-то сказать, но не смог, только всё тянулся взглядом за отцом, уходившим назад, в пламя костра,   в темное  небытие. Уходил такой сильный, такой живой, только широкие могучие лапы не оставляли больше следов на снегу...
     - Ушел, отец ушел. Пойдем и мы.- позвала Доброго волчица, но тот даже не повернул головы.
    Он не собирался никуда уходить.
   
    Тихие и потерянные возвращались волки в опустевшие дома.
    Вскоре на поляне остались только волчонок и старый Бурун.
    Добрый подошел к прорицателю.
    - Да,- отвечая на невысказанный вопрос,- произнес учитель,- Этому нужно положить конец. Волчицы не должны растить детей как скот на убой. Но у нас впереди только год, избранный. Отныне ты поселишься здесь и будешь учиться, прерываясь лишь на краткий сон и охоту. Этим летом я учил тебя познавать мир духов и любить его. Отныне ты научишься карать и ненавидеть, да простят меня боги.
    - А ты, красавица,- вылезай из кустов!- неожиданно рявкнул прорицатель,- ты там шумишь, словно матерый лось, увязший в болоте!
     Из-за камня вышла смущенная Костяничка.
     - Даже и не думайте прогонять меня домой,- заворчала она.
     - Никто тебя не гонит,- к великому удивлению Доброго,произнес учитель,- Скажу больше - ты сможешь  помочь свему другу. В мире ничего не происходит просто так. И если появилась ты, словно вылезшая из кучи углей, значит так тому и быть. С завтрашнего дня вы приходите оба! Готовы?
     Волчата кивнули.
 
     Еще долго  двое детей и старый прорицатель сидели у потухшего огня, среди одинокой тишины, истекающей непролитыми слезами. Костяничка, победоносно улыбаясь, косилась на друга. Старый Бурун печально думал, о том, что может поделать дряхлый волк и двое детей  с необъятным злом, жадно принюхивающимся к ним из-за Врат. А у Доброго, невесть откуда, появилось чувство, что всё будет хорошо, а он не верил, но упорно не хотел отпускать эту странную мысль.
   
      И дни полетели... Они завывали лютой метелю, споро  бежали по слежавшемуся снегу, звенели весенней капелью и стались шелковыми травами, ласкающими землю. Волчонок рос и учился. Он впитывал знания, не давая пощады ни себе, ни учителю. Добрый овладел искусством мгновенно исчезать и появляться в нескольких местах одновременно, отводя глаза врагу, он научился молниеносно  атаковать и отступать одновременно и постиг дар собирать Силу.  Добрый мог извлечь её  из солнечого луча, пробившегося сковозь хмурые тучи, из стебелька земляники или плодотворного дыхания Живы. Он брал добровольные даяния и не стеснялся отнять, ибо никто не смеет отказать Избранному.
    Добрый возмужал и вырос.  Костяничка не отставала от него.
   
    - Вы словно на крыльях Стрибога тянетесь к небесам, дети!- воскликнул как-то дряхлый учитель, залюбовавшись на могучего белоснежного волка и антрацитово-черную  ясноглазую волчицу,- Уж не знаю, кто из вас краше...Эх, если бы не война!