А вера в бога, все-таки, не так уж и проста

 Серега приехал в Нижнекамск. Шел 1984 год. До этого были не прекращающиеся командировки Сереги из Владимира сюда - на берег не менее великой, чем Волга, реки Камы. И вот, наконец-то, Серега вместе с женой приняли решение об окончательном переезде. Сначала он приехал в Нижнекамск один, без семьи. Прописался в общежитии, а жить пригласил его к себе директор завода, с которым они были знакомы по встречам в Германии, Владимире и во время командировок Сереги в Нижнекамск. Жил директор в доме, специально запроектированном и построенном для руководителей градообразующего химкомбината и руководства города. Квартиры в нем были необычно огромные для советского обывателя, а сам дом метко наречен народной молвой «Дворянским гнездом».

 Однажды, несколько задержавшись на работе, Серега, проходя в выделенную ему в этой огромной квартире комнату, краем глаза увидел сидящего на кухне директора. За столом на противоположной стороне от него сидел человек в рясе. Оба что-то бурно обсуждали, жестикулируя и живо дискутируя. Директор, увидев Серегу, предложил помыть ему быстренько руки и присоединяться к компании. Познакомив Серегу с батюшкой, который служил в Афанасовской церкви, предложил ему оттрапезничать вместе с ними. Батюшка, видимо, уже не впервые за вечер спросил директора, почему тот, будучи уже человеком достаточно преклонного возраста, никак не сподобится к посещению церкви. Директор, ничего не ответив, молча достал из холодильника запотевший штоф и налил всем присутствующим.
 
 Тут следует сказать, что директор был участником Великой Отечественной войны и уже после ее окончания в составе войск НКВД под названием «Смерш» еще долго ловил по украинским лесам так называемых «лесных братьев», а попросту бандеровцев. Обычно в таких событиях участвовавшие люди становились от переживаний, их коснувшихся, достаточно набожными людьми.
 
 Директор поднял рюмку и предложил выпить, не чокаясь, за ребят, не вернувшихся после войны домой. Выпив до дна, батюшка еще раз обратился к директору с мучившим его, видимо, уже длительное время вопросом. Директор поднял руку, как бы защищаясь от назойливости батюшки. Положив руки на грудь в районе сердца, сказал, что да, в бога он верит, но бог находится у него вот в этом месте, где лежат сейчас его руки. И с богом он общается напрямую, и в этом деле ему не нужны никакие посредники, даже в лице его церковного друга. Батюшка попытался апеллировать к Сереге, надеясь получить его поддержку. Серега имел по этому поводу свое мнение. Он, еще учась в школе, неоднократно был изгоняем из класса при обсуждении на уроках биологии истории происхождения человека и дарвинской теории эволюции. Впитав в себя знания и теории, которые почерпнул из фантастических произведений, в которые с некоторых пор влюбился и с упоением читал, верил, что, конечно же, высший разум существует. Но существует не в виде сидящего где-то в облаках седовласого и доброго старца, а в виде высокоразвитой цивилизации. Вот она и создала человека, поселив его на планету Земля. И до сих пор курирует развитие этой человеческой цивилизации, наблюдая и подспудно обозначая ее путь в нужном направлении. Не найдя поддержки и в лице Сереги, который пытался донести до батюшки свою полную уверенность в своей правоте, последний, видимо, слегка обидевшись, простился и ушел восвояси.
 
 Директор тоже слегка закручинился. Но ненадолго. Уже слегка подогретая рюмашкой душа требовала продолжения банкета, как говаривали незабвенный Остап Бендер и главный герой фильма «Калина красная», которого играл Василий Шукшин. Но не хватало третьего, а русские люди ведь обычно всегда соображают на троих. Директор позвонил своему другу, тоже директору соседнего завода, который проживал этажом ниже. Тот, мотивируя тем, что уже поздно, а завтра еще и рабочий день, а может быть и зная, что бурного застолья не миновать, отказывался приходить. Тогда, не вешая трубки, директор громко попросил Серегу пойти в ванную комнату и открыть все водяные краны.
 
 Для понимания происходящего следует сказать, что как-то ночью в квартире директора в ванной комнате лопнула труба. Нижняя квартира была частично подтоплена. И директор, когда имел желание пообщаться с соседом снизу и получал отказ в таком общении, всегда грозил открыть воду и повторить затопление. А ремонт иногда хуже, чем переезд в другую квартиру. Шантаж помог и в этот раз.
 
 Сев за стол и наполнив бокалы, стали бурно обсуждать проблемы бытия и веры. Каждый из присутствующих верил в высшие силы по-своему, но вера, все-таки, присутствовала в душе у каждого. Закончив обсуждать эту животрепещущую тему и пожалев, что батюшка ушел и не участвовал в этой дискуссии, директора приступили к обсуждению рабочих вопросов, проблем на производстве и то, каким образом заставить работать бездельников и тунеядцев, которые все чаще появляются в рабочих коллективах. Серега не стал дожидаться начала обычных для россиян обсуждений вопроса взаимоотношений полов, а проще говоря, разговоров о женщинах, и отпросился пойти на боковую. Милостиво был отпущен – ведь завтра на работу! Но еще долго прислушивался к бурному обсуждению и дискуссиям, иногда переходящим к выяснению взаимоотношений на повышенных тонах. Но таков уж менталитет у россиян – без «мордобоя» и последующего «братания» ну никак нельзя.

 А когда Серега уснул, снились ему этой ночью необычные космические корабли, пришельцы и «боги», спускающиеся с неба на землю. И еще увидел он себя, прогуливавшимся по какому-то длинному, ярко освещенному коридору в виде трубы, в компании с человеком по имени Иешуа. Шли хоть и молча, но разговаривали, телепатически воспринимая мысли друг друга. Это видение, как ясно понимал Серега, было навеяно недавно перечитанным романом Булгакова «Мастер и Маргарита», но все было так реально, что Серега даже поверил, что он действительно общался с «сыном божьим» или, что, по мнению Сереги, более вероятно, представителем инопланетной цивилизации.

Что же касается посещения храмов, Серега конечно же в них бывал. В основном, принимая участие во всяческих экскурсиях. Но заходя в церкви в одиночестве, никак не мог перекреститься. Видимо, атеистическое воспитание в семье не давало. И только посещение Храма Христа Спасителя в Москве в начале двухтысячных сняло с Сереги атеистическое убеждение, что вера - это «опиум для народа». И он тогда впервые в жизни осенил себя крестным знамением.

 Видимо, с возрастом приходит более полное понимание жизни и духовных процессов, происходящих с людьми и обществом. И тогда появляется терпимость к вере. Главное – не становиться фанатиком и направлять свои душевные устремления и желания на пользу людям, причем, независимо от их национальности и вероисповедания.