Рейз Куно фон Лихтенштейна в Волковыск и Крево

     - Ненцы !
     И пронзил страшный крик затхлое полумраком вместилище капища, и пал на пороге утыканный колючками злокозненных ненцев Руйко Стоич, загребая ослабевшими руками прах и голь, веками скопившуюся под ногами взбудораженных вскриком мацов, сбившихся в тучную стаю перед безучастными ликами Мать Моржихи и Отца Опасного, жутко гримасничавших в неверных отсветах втулястых, возженных шаманом о пополночь, и взметнулись расписными синькой шальварами канализационные апсары за семнадцать копеек, окружая потными телами свою кощунственную Матку, триедино ужасающую мацов свиными рылами Тинатин, Марго и Кристины, на три края света расщеперевшихся требухой непотребности, укаймленных по уравнению Вуйкеса нарядностью тщеты и потрохами. Подполз, изгибаясь, к павшему старший из мацов - лысый рогач Шайбу Рокаш, ощупал раздвоенным языцем мордвы с кулугурами хладные ноги, чуть подрагивающие в тарантелле под еле слышный напев незабываемой Ваенги из наушных и из пластика китайского приспособлений, намертво вживленных в плоть Стоича волей Кириенки, что стоял, колупая в носу, на самой грани капища, потрясая. Ощупал и сказал :
     - Идите на х...й, товарищи.
     Взвыли мацы и пали, огораживая Кириенку истощенными туловищами немало претерпевших на своем веку сограждан. Тянут ручонки с ампутированными пальцами, страшно грозят культями, лишь на Святую вынимаемыми из плотно прищуренных анусов, но стоек Кириенка, как вводимая кочумаями в этот миг в капище зашитая в коровью шкуру Зоя Федорова.
     - Вот Зоя Федорова, например, - кричит Кириенка, сторонясь ползущих, - войдите в ее положение, граждане.
     - Врешь ! - жутко тогда выдыхает предательница Исимбаева, хватая кормило. Бьет по лысой башке Кириенку, топчет его ногами, а потом вздымает безликое лицо непрорисованности к укрытому тулупами и ватой потолку капища, рычит : - Ужо, ужо, раскрылись мои глазыньки на смысл конституций, узнала я про обращение Молотова по радио, поняла про войну и спряталась от греха в капище мацов.
     Кричат мацы, кто во что горазд, бунтуют маленько. Самый основной вырывается вперед и бьет Исимбаеву кумполом в пошедший морщинами живот.
     - На, сука !
     Купец с Мытного соскакивает с гнутого венского стула, налаживая аркебуз к плечу. Целится и ахает жаканом в затылок Кириенки, благословляя. Вводят под руки дедку Орелика, что всю каторгу насквозь прошел, в самом конце обнаружив мордастого Ходорковского, стоящего гордо на берегах Амура с целой миллионной тучей зайцев анахроничной Максимовской, злостно подсказавшей Осокину именовать лысого из хевры Кати Стриженовой и опойки с Дамбаса невнятным прозвищем  " блогеры ". Стонет дедка Орелик, потому как понимает всей сутью патриота, что следующим абзацем будет МКС.
     - Международная станция, - жестяным голосом вызывает ЦУП таящегося под Жмеринкой Карацупу, зудя ему в ухо полевым радио, - сообщает пограничнику Карацупе, что флот некромонгеров благополучно совершил.
     Злится Карацупа, но нет его силы преодолеть некромонгеров. Бежит в часть. Там митинг. Шум, ор, клятвы и застенчивые поцелуи в уголок святого полотнища. Не хватает Буденного. А вот и он.
     - А, мамыньки ! - надрывается где - то в Америке и Париже Дита фон Тиз. - Ухойдакали !
     Так и есть. Убили Буденного шашкой с плеча, раскроили напополам, слева триста, справа сто. И не хватает мне лишь одного, граждане. Забить  в поисковик  " Элина Свитолина Инста " и ушататься рылами красивых людей две ноги, два уха. Или узнать, наконец, как там Ксения Собчак, издохла на радость детям всей Земли в виде планеты или нет. А так жизнь вполне себе удалась, ни мне никто, ни я никому. Просто счастье не видеть, не слышать и не знать о закипающем два десятка лет говне в помойной яме.