Глашина история Одним файлом

Глаша выкладывала из дорожной сумки в стиральную машину постельное бельё, когда из него выпало что-то яркое.

– Это ещё что? – она развернула недоумённо пёстрый комок, –Тьфу ты, пакость какая! – прошептала женщина, держа брезгливо двумя пальцами срамные тесёмочки с кружевами.

На неё накатила удушливая волна жара, сердце в груди гулко забухало. Женщина оглянулась на мужа, который маячил неподалёку.

– Ну, что там, есть мы уже будем, наконец? – нетерпеливо вопрошал Фёдор.

– Подождёшь! – буркнула, отвернувшись, Глаша, торопливо сунула свою находку вместе с остальным бельём в машину, захлопнула дверцу и шагнула к мужу.

– А включить? – засмеялся тот, – Ну ты, мать, даёшь! – он вгляделся в растерянное лицо, – Да что с тобой?! Не рада мне, что ли?

– Да рада я, рада! – не поднимая глаз, ответила жена. Вернувшись, она выбрала самый долгий режим стирки и ткнула в кнопку запуска, – Пошли уже, а то отощаешь. Или не кормили тебя там?

– Ты чего говоришь-то? Кто меня накормит без тебя? Как волк - одиночка неприкаянный живу. Говорил же, поехали вместе! А ты всё с огородом своим носишься, как с писаной торбой!

Пока Фёдор с аппетитом уминал деревенскую еду, Глаша недвижимо сидела, держа в руке чашку с чаем, который давно остыл. Она вспоминала всю свою жизнь: то, как, едва закончив школу и бухгалтерские курсы, вышла замуж, как родила сынишку Валечку, как было им хорошо втроём.

Когда муж устроился в строительную контору, начали ездить в зарубежные длительные командировки всей семьёй. Глашино образование пригодилось, и она тоже работала, где счетоводом, а где и бухгалтером.

Так много лет они жили вдали от родины, а, когда вернулись в деревню, на часть скопленных денег отстроили новый просторный дом. Остальное впоследствии отдали выросшему сыну, который, уехав в Москву, вложил их в собственный бизнес.

Дела пошли на удивление хорошо, компания приносила весомый доход, и уже скоро он купил большую квартиру, женился, потом родился внук Павлуша.

Несколько лет назад задумал Валентин построить дом, чтобы перевезти родителей, вышедших на пенсию, поближе к себе. Когда он уже был почти готов, и осталось только завершить отделку, мужчина попросил отца с матерью переехать, чтобы присматривали за постройкой да устраивались понемногу.

Фёдор был лёгок на подъём и сразу засобирался, а Глаша взбунтовалась.

– Не хочу я никуда уезжать больше, всего родней мне мой дом. Тут сад, огород, рассада подрастает. Чего я не видала в вашей Москве?

– Да не в Москве, в пригороде, – пытался уговорить её сын, – а огород и там насажать сможешь! Правда, пока там только стройматериалы да кучи грунта кругом, – сконфуженно признался он, – Но со временем всё благоустроим.

– Вот тогда и посмотрим! – заключила женщина, – А сейчас куда я со своей рассадой приеду? Хочет он, пусть едет! А я отсюда ни ногой!

Уговорить её не удалось. Так и поехал Фёдор один.

– Ты бы видела, что Валюха тут настроил! – отчитался по приезду он, позвонив жене, – Это не дом, целый дворец! Приезжай, а? Что я один буду делать в этих хоромах?

– Нет и нет! – припечатала Глаша, – На кой ляд сдались мне ваши хоромы, мне и здесь хорошо.

Совсем заскучав, Фёдор напросился к сыну на работу. Тот выделил ему служебную машину и должность помощника по хозяйственной части. Теперь отец был при деле, возвращался в особняк вечером, но всё равно при первой же возможности срывался и ехал в деревню.

Когда он всё-таки уговорил жену наведаться в Подмосковье, та приехала, всё обошла и рассмотрела, похвалила сына, а через неделю запросилась домой.

Так они и стали жить: он здесь, она там, потом недолго вместе то здесь, то там, и опять поодиночке. На следующий год Глаша опять засадила огород, от которого не хотела уезжать, и всё повторилось.

– Мань, чего делать-то? Подскажи! – обратилась женщина к задушевной подружке, когда забежала к ней и выложила свои новости.

– Я бы с моим характером шуганула его как следует! – воскликнула та, – А не кормила разносолами, как ты, и не плакалась потом. Терпеть будешь такое?!

– А куда деваться? Ну выгоню я, а он повернётся да и уедет, ведь есть куда ехать. Всю жизнь прожили, что ж теперь, одной куковать на старости лет?!

– А хоть бы и одной, чай, не пропадёшь без него.

– Пропасть не пропаду, да ведь люблю я его, поганца! Вот как подумаю, что к другой уйдёт, сразу жизнь не мила!

– Ну, тогда скандал откладывается, – постановила Маня, – Не будем рубить с плеча. Ты пока не подавай виду, но наблюдай за ним, может, что необычное приметишь.

– Так чего примечать, я и так тебе скажу. Приодел его сын, подстриг, и не узнаешь теперь сразу, коли повстречаешь. Это я словно бабка сижу в своей деревне, да и куда мне наряжаться-то! А он в Москве. Хоть и не в офисе, говорит, работаю, а перед людьми неудобно. Там вон какие все ладные да складные расхаживают, не могу я пугалом среди них появиться. Дресс-код соблюдаю, понимать должна!

– Ну вот, а ты говоришь! Чем не жених теперь твой Федя, вот и присоседится к нему кто-нибудь, если не углядишь.

– Тьфу на тебя! – рассердилась Глаша, – Вот есть же язык без костей!

– А чего не так-то? Сама ведь плакаться ко мне прибежала, что муж привёз портки чужие. Или они по-щучьему велению запрыгнули, да и улеглись в его сумке? Ты куда, кстати, находку свою девала?

– Спрятала до поры.

– Ты знаешь что? Делай вид пока, будто их и не было. Если есть там соперница, пусть она забеспокоится. Ведь для чего-то прислала она тебе подарок?

– А я знаю, для чего. Чтобы я Федю выгнала, а она там пожалела да приняла. Только ничего у неё не получится. Не бывать этому, так и знай!

Через пару дней подруги встретились опять.

– Ну, вызнала что-нибудь? – спросила сгоравшая от любопытства Маня, – Рассказывай давай!

– Да нечего рассказывать. Всё как всегда вроде.

– Или притворяется так хорошо, или невиновен!

– Ой, не знаю! Уж чего только не передумала я за это время. Ну не верю я, что Федя изменять мне может. Столько лет душа в душу, и не ругались никогда.

– Ты же сама говорила, будто сердится он, что ехать с ним не хочешь.

– Только это и есть, здесь не могу я с ним согласиться.

– Вот! Это и есть камень преткновения!

– Чего?

– Да, неважно. А только если ты не захочешь жить с ним в новом доме, то найдётся другая, которая с радостью поселится там.

– Ты чего говоришь-то? Чего душу-то мне травишь?

– Так ведь добра тебе желаю.

– Да кто ж так желает? А ну тебя! – сердито воскликнула Глаша, – Пойду я лучше, чтобы не слушать тут всякие глупости.

Когда Фёдор собрался в путь, жена не выдержала.

– Ты меня и не зовешь с собой теперь?

– Давай уж как-нибудь в следующий раз.

– Это почему же?

– Да..., – замялся он, – Ну, не могу я тебе сказать!

– Это ещё что за новости?! Выкладывай давай, что скрываешь, а не то не уедешь никуда!

– Да это не я, Валюха просил тебе не говорить.

– Говори, ирод, что там у вас происходит!

– Да сюрприз он тебе готовит, вот и велел погодить. Ты только не выдавай меня!

– Ладно, уговорил. Поезжай уж, коли сюрприз!

– Сюрприз у них, видите ли, – ворчала Глаша, проводив мужа, – Один сюрприз уже нашла, чего ещё на этот раз ждать? Ох, и не нравится мне всё это!

– Хватит мне бабку-то изображать из себя! – заявила Глаша, заявившись к подруге, – Или я старая такая, что должна рукой на себя махнуть?! С этого дня объявляю я себе, Мань, дресс-код! Поедешь со мной в райцентр красоту наводить?

– А то! – с готовностью отозвалась та, – Или я чем хуже? Хоть и не для кого, а тоже не хочу замухрышкой ходить. Принимай и меня в свою команду!

В городе подруги накупили обновок, подстриглись по последней моде, сделали маникюр и даже на бесплатный сеанс массажа попали, который проводил в качестве рекламной акции седой крупный мужчина, открывший в соседнем здании массажный кабинет.

В автобусе по пути домой они делились впечатлениями.

– Глашка, как ты испугалась-то, когда увидела, кто встречает нас у дверей, чуть не удрала!

– Так ведь я не знала, что это хозяин, думаю, а ну как он сам меня мять начнёт!

– А я так не отказалась бы, такой мужчина видный!

– Мань, ты чего, никак глаз положила на него?

– А почему бы и нет? – зарделась та смущённо, – Не старый ещё, и самостоятельный. Да только зачем я ему, такие девахи рядом молодые да красивые.

– А мне показалось, что и ты ему понравилась, вон как нас провожал и всё зазывал снова заходить.

– Да это он денежки наши зазывал, о себе печётся!

– Не скажи! А зачем он тебя спрашивал, где живёшь?

– Это для красного словца. Что это, говорит, за место, где женщины так расцветают? А я и брякнула, мол, в деревне нашей такой воздух пользительный, хоть ложкой его ешь да цвети, не уставай.

– Тебе и правда идёт новая причёска.

– Да и тебя теперь Федя не признает, подумает, что калиткой ошибся. Когда приезжает-то?

– К выходным обещался.

– Ты, как приедет, понюхай его, не пахнет ли духами.

– Тьфу на тебя! – воскликнула возмущённо Глаша и отвернулась к окну, буркнув, – Всё настроение испортила!

Дома женщина ещё повертелась перед зеркалом, успокаивая себя тем, что у подруги язык без костей, вот и мелет чего ни попадя, но не со зла ведь, сочувствует ей.

А потом занялась неотложными домашними делами и думать забыла о неприятном. Только вечером неожиданно позвонила жена дальнего родственника Фёдора, живущего в Подмосковье.

Они общались изредка, но были не слишком близки. Нина спросила про здоровье, огородные дела, потом замялась, подыскивая слова.

– Глаша, ты прости меня, что лезу не в своё дело, может, и не надо было говорить.

– Что случилось?

– Ты только не обижайся.

– Да говори уже, не тяни!

– К нам недавно заезжал по пути Фёдор. Он просил накануне цветов каких-нибудь откопать. Хоть у входа, говорит, посажу, всё повеселее будет. Ну, я и приготовила всё. Вышел он, значит, из машины, а мы встречаем.

А из кабины-то – шасть! Молодка за ним выскочила, да и тоже к нам. Он, говорит, ты ещё зачем сюда! Сиди в кабине, я сейчас. А она словно и не слышит. Феде, видно, неудобно было с ней ругаться, махнул рукой и отошёл с мужем поговорить.

Я пошла к подготовленным цветам, и она за мной. Я, говорит, посмотрю, всё ли нам нужно. Подошла и ну копаться! Такое не хочу, а это вот возьмём.

Отобрала то, что понравилось. А я ещё тёрн выкопала, большенький уже. Вот говорю, подрощенный, и цвести будет красиво, и варенье из него вкусное получается.

Так она аж руками замахала, не надо, мол, нам такого добра! Тут Фёдор подошёл, услышал её речи, подхватил пару пакетов с саженцами и сунул ей. Неси, говорит, Фая, в машину и сиди там, я сейчас. Сам сгрёб всё остальное вместе с тёрном и потащил вслед за ней.

Потом вернулся, ещё немного поговорили, и уехал он. Некогда, говорит, отвезти надо работницу, куда велено. Вот такие дела. Врать не буду, промеж ними ничего не заметила, а только подозрительно как-то ведёт она себя, словно хозяйка уже командует.

– И что же, красивая бабёнка-то? – осипшим от волнения голосом уточнила Глаша.

– Да она и в подмётки тебе не годится! – горячо заверила её собеседница, – Ни кожи, как говорится, ни рожи, вот только помоложе будет, это правда. И хваткая, ой, хваткая! Как бы беды не было. Ты уж прости меня, Глаша, за плохую весть, да ведь и иначе нельзя. Предупредить тебя хотела.

– Спасибо, Нина! – еле выговорила Глаша и отключила телефон.

Упав на кровать, она залилась слезами.

– Не может быть! Я не верю!

Первым порывом было желание позвонить мужу, сыну, чтобы потребовать ответа, вторым - немедленно ехать,чтобы....

– Чтобы что? – задав себе этот вопрос, осеклась женщина, – А вдруг я узнаю что-то ужасное, что я тогда должна сделать? И что сделает Федя в таком случае? А вдруг будет ещё хуже?

Она вскочила, подойдя к окну, прижалась горячечным лбом к прохладному стеклу.

– Всё это сделать я ещё успею, – облегчённо прошептала Глаша, обрадовавшись спасительной мысли, – А пока не буду делать ничего сгоряча. Тут надо всё обдумать хорошенько.

Ничего умного не придумалось. Даже когда приехал Фёдор, женщина опять смолчала, малодушно откладывая выяснение отношений на потом. Уезжали на этот раз вместе.

Глаша наказала подруге присматривать за огородом, та в ответ взяла с неё обещание повыдергать космы негодяйке - разлучнице.

– Ты в своём праве, ты законная жена! – внушала она, – Не вздумай уехать, оставив всё, как есть, тогда вообще можешь остаться на бобах!

– Ой, Мань, боюсь я чего-то! Может, уж опоздала я.

– Зря боишься! С чего бы ему везти тебя тогда в столицу, если нашёл уже замену? В общем, действуй по обстановке, но решительно!

В дороге Глаша усиленно соображала, как ей вести себя в той или иной обстановке. Ей представлялись страшные картины, вплоть до того, что в дверях её встретит, подбоченившись, новая пассия мужа.

– Эх, надо бы сына, что ли вызвать, чтобы с ним вместе в дом войти? – думала она, – Ведь некогда ему всегда, да и как я объясню свою блажь, а позориться не хочется.

За своими мыслями она и не заметила, как уснула. Открыв глаза, обнаружила себя во дворе нового дома. Навстречу спешил Валентин со снохой Викой и внуком Павлушей.

После приветствий сын увлёк Глашу за собой. За домом она увидела, что часть участка перекопана и облагорожена: разбиты несколько грядок, построена теплица, посажены кусты и цветы, в довершение всего даже красуются посреди газона взрослые сформированные яблони и сливы.

– Ну, как тебе наш сюрприз? – гордо обвёл рукой всю эту красоту Валентин, – Мы с папой постарались для тебя. Вот, сажай, что хочешь, занимайся своим любимым огородом, хочешь, цветы разводи.

Пойдём теперь в дом! – с видом заговорщика проговорил он, – Смотри, почти закончили отделку, и мебель я уже завёз! Правда, я рассчитывал, что к сегодняшнему дню уже всё будет готово, да Фая что-то закопалась, никак не может закончить, то одна у неё причина, то другая.

– Фая? – встрепенувшись, переспросила Глаша.

– Ну да, она у меня работает, вот и дал задание довести здесь всё до ума. Завтра с утра придёт, чтобы докрасить вон ту комнату. Ты присмотрись к ней, если понравится, оставлю вам её, будет помощница.

– Конечно, – поддержала его Вика, – Она пусть занимается хозяйством, а у вас начинается новая жизнь, завтра повезу вас в салон красоты, займётесь собой.

– Только не завтра! – запротестовала Глаша, – Давай в другой раз.

– Так я уже записалась!

– Нет, завтра не поеду, хоть режь! Сначала осмотреться хочу.


Утром Фёдор собирался на работу. Глаша хлопотала на кухне, когда услышала звук от ключа, открывающего входную дверь.

– Федя, я тебе блинчиков испекла! – подала голос вошедшая невзрачная женщина лет сорока. Увидев вышедшую к ней хозяйку, осеклась и спрятала руку за спину.

– Интересно, – протянула Глаша, – И с чем блинчики?

– С печенью, – растерянно ответила незнакомка.

– Он такие не ест. Правда, Федя? – развернулась она к мужу, – Он с икрой уважает. Есть с икрой?

– Н-н-нет.

– Плохо. Придётся тогда тебе самой это съесть. Федя, а как она сюда попала? И вообще, кто это, и почему она нашу дверь своим ключом открывает?

– Так это Фая! Она же ремонт делает, а я на работе. Совсем ты меня спутала, я же на работу опаздываю! – засуетился мужчина, – Всё, мне пора! – выпалил он и с облегчением выскочил за дверь.

– Дай-ка сюда ключи! – скомандовала Глаша, – Это Фёдор на работе, а я как раз дома, поэтому теперь они тебе без надобности. И давай-ка рассказывай, чего это ты так озаботилась чужим мужем!

– Да я ничего, так, по доброте душевной. – сконфуженно начала было оправдываться Фая, – А чего он у тебя бесхозный? – осмелела вдруг она, – Неприкаянный, необихоженный, значит, и не нужный. Мужья такими не должны быть!

– Не твоё дело, какой мой муж, про своего заботься! Или нет его у тебя?

– А чего это ты меня допрашиваешь? Моё дело, поняла?!

– Ты давай не спорь со мной, говори всё, как на духу, иначе пожалуюсь сыну, и вытурит тебя с работы!

– Не надо сыну, – сникла Фая, – У меня дети, двое, школьники, с мамой остались, а я на заработки приехала, у нас-то нет хорошей работы. А Валентин Фёдорович уважительный, и зарплату хорошую мне положил.

– А ты, значит, решила в доверие втереться, в семью его вползти по-гадючьи.

– Мне Федя...

– Фёдор Михайлович! – прервала её Глаша, – Он тебе никакой не Федя!

– Фёдор Михайлович, – поправилась Фая, – Он сказал, что жена в деревне живёт и ни в какую не хочет оттуда уезжать, вот и живет бобылём.

– А ты и обрадовалась!

– А кому не хочется хорошей доли для себя, и для детей тоже! Я думала, у вас уж дело решённое, одинокий он, и что договорились полюбовно: ему этот дом остался, у тебя в деревне дом.

– Ишь ты, какая рассудительная! А только ошиблась слегка, дом-то этот не его, он на сына записан!

– Как это? – встрепенувшись, воскликнула Фая, потом осеклась, отвела глаза, – Да я же не из-за этого.

– Так ли? – усмехнулась Глаша, – Что, или дом не понравился?

– Ну почему, понравился.

– То-то! А ну-ка, расскажи теперь, – грозно нависла она над гостьей, – Это ты, паскудница, мне свои портки подсовываешь?

– Никак нашла? – оживилась та, – А я уж думала, зря мои хлопоты, затерялась куда-то тряпчонка.

– Ах ты ж, – задохнулась от возмущения Глаша, – Шалава! Знать, не учили тебя, что на чужой каравай рот не разевай?!

– А коли своего нет, что теперь делать, пропадать с голоду?!

– А ты работай! Нам тоже с неба ничего не упало, сами добились. И не для того, чтобы за здорово живёшь отдать кому-то. Ишь, чего удумала, портки свои подбросить. Погоди-ка! А ведь те тряпки-то и не налезут на тебя.

– Так и не мои они! – засмеялась ехидно Фая.

– А чьи же?

– А ты сына своего спроси!

– На что это ты намекаешь? Отвечай, где взяла?

– У Валентина Фёдоровича в комнате. А не так давно приезжал он с девицей молодой, по всему дому расхаживали вдвоём, да всё со смешком.

– Тебе какая забота? И чего это ты по дому шаришь? Твоё ли дело, кто тут да с кем?

– А интересно мне, – усмехнулась Фая.

– Интересно? А если скажу ему?

– Не надо! – испуганно взмолилась Фая, – Я ведь как на духу, ничего не скрыла. Пожалей ты меня, деток моих пожалей!

– Ладно, – махнула рукой Глаша, – Живи пока! А только если вздумаешь напакостить, поплатишься! И давай крась иди, чтобы за день всё доделала, а то развела тут тягомотину. Специально, небось, время тянула, чтобы дела свои чёрные провернуть, только не на тех напала!

– Гони ты её! – посоветовала Глаше позвонившая подруга, когда выслушала новости, – Не допускай до своего дома и семьи ни в коем случае!

– Да, наверное, так и сделаю, – отозвалась женщина, – Ну, а у тебя что нового?

– Ой, так я ж чего звоню-то! Помнишь, как мы на массаже побывали?

– Как не помнить!

– Так вот, хозяин массажного кабинета ведь нашёл меня! Приехал с цветами, конфетами. Хочу, говорит, выездной массажный кабинет организовать в вашей и соседних деревнях. И вас, Мария, говорит, хочу видеть каждый день! Он вдовец, давно уж. В общем, замуж он меня позвал.

– А ты?

– Так я только рада, он ведь мне тоже глянулся! Но ему, конечно, не сказала об этом, дескать, подумать ещё надо. Это, чтобы не решил, что я ему сразу в руки упала, как перезревший персик. Я, Глаш, себе цену знаю!

– Понятное дело! – засмеялась подруга, –Ты только не затягивай с согласием, а то ещё передумает!

– Плохо ты меня знаешь! От меня теперь не уйдёт, голубчик!

***

Глаша проследила за тем, чтобы Фая поскорей закончила работу и выпроводила её. Затем отправилась ещё раз осматривать свой новый огород, решая, с чего начать его освоение.

Вечером позвонил сын.

– Раз комната готова, завтра завезут оборудование, – сообщил он первым делом, – А ещё приедет Катя, это дизайнер, которая помогает нам обустроить дом. Она проследит за рабочими и распорядится, что там куда установить. Будет у вас специальное место для занятий спортом.

– Да на кой ляд оно нам! – начала сопротивляться Глаша.

– Пора вам заняться своим здоровьем, у отца вон сердечко пошаливает, да и тебе со своим давлением что-то делать надо. Что там насчёт Фаи, кстати, надумали? Оставляем?

– Нет, Валечка, не надо нам никакой Фаи – твёрдо заявила женщина, – сами не безрукие, справимся. И посторонний человек в доме тоже ни к чему. А отца увольняй сегодня же, вот тебе мой сказ! Не стану я одна сидеть в твоих хоромах, да и ему здесь занятия найдутся. Опять же, для здоровья больше пользы будет.

***

Пришедшая на следующий день Катя была совсем молоденькая. Она рассказала, что ещё студентка, и это её первый дизайн - проект интерьера дома.

– Валентин Фёдорович очень строгий и требовательный, – изливала она душу хозяйке, – Но я очень надеюсь, что ему понравится моя работа. От неё же зависит моя репутация, понимаете? От этого всё-всё зависит, новые клиенты, заказы, моя карьера.

Глаше девушка понравилась, только она хотела ясности.

– Скажи, а это не ты недавно здесь была с Валентином Фёдоровичем?

– Да, мы как раз согласовывали все вопросы по этой комнате.

– Тут кто-то забыл, – пояснила хозяйка, небрежно махнув в сторону окна, на котором лежала яркая тряпица, тем временем зорко следя за реакцией гостьи, – Смотрю, чужая вещь лежит, думаю, надо бы отдать. Не твоя, случаем?

– Где? – отозвалась Катя, обернулась, мельком взглянула, – А, нет, у меня ничего такого нет.

Девушка очень уверенно и со знанием дела командовала рабочими, которые собирали оборудование. Закончив, пригласила Глашу оценить результат.

– Вот, здесь всё для занятий, тренажёры, разные нужные предметы, надеюсь, вам будет комфортно. А в телевизор на стене я вставила флешку с уроками по китайской оздоровительной гимнастике, специально для людей старшего возраста. Это вам подарок от меня. Будьте здоровы!

Глаша ни о чём не спрашивала Фёдора, старательно делала вид, что ничего не произошло, а тот с удручённым видом молчал и лишь глубоко и горестно вздыхал иногда. Наконец, не выдержал и заговорил.

– Гланечка, ты прости за эту сцену и за то, что я сбежал. Я так растерялся от неожиданности, что не знал, как реагировать. Не понимаю, что на Фаю нашло.

Она ведь была в курсе того, что ты приедешь, а сделала вид, будто мы одни, и ещё эти дурацкие блинчики зачем-то приперла. Ты же знаешь, я голодным не останусь, сам сготовлю, если надо.

Она только ремонтом занималась и в доме убирала, мы и не общались особо, только по необходимости. Да, веришь, я на неё, как на женщину-то и не посмотрел ни разу, зачем оно мне нужно, у меня своя семья есть.

А тут такая дурацкая ситуация, даже не знаю, что и сказать. Ведь оправдываться приходится в том, чего не было. То ли она себе придумала чего, то ли специально спектакль разыграла, никак не пойму. А только не виноват я ни в чём перед тобой. Веришь?

– Верю. Недобрый она человек. А Валентин не разобрался, в дом привёл и ещё оставить её здесь хотел.

– Да она вообще мутная какая-то! Давай скажем Валюхе, что не нужна нам её помощь!

– Давай. А то, что мутная, это точно, какие-то каверзы принялась плести, я так до конца в них и не разобралась. Поэтому, если вдруг заявится, на порог её не пускай, даже если пирогами угощать станет или яблочками молодильными. За мной сейчас Вика заедет, повезёт на разные процедуры. А ты пока не забудь челюсть подвязать.

– Зачем?

– Да чтобы не отвалилась при виде моей неземной красоты.

– Тьфу ты! – облегчённо выдохнул Фёдор, – Всё шуточки у неё! Я тут извёлся весь за эти дни, а она посмеивается ещё!

– А ты чего ждал-то, чтобы я рыдала или волосы на себе рвала? – с усмешкой парировала жена, – Да не дождётся эта Фая! И тебя лишу такого зрелища, сердце твоё берегу. Ну и нервы свои, конечно, тоже, – добавила она.

Скоро приехала сноха. Чтобы не терять время, она отказалась от чаепития. Глаша пошла наверх собираться, а когда вернулась, удивлённая Вика встретила её с теми самыми стрингами в руках.

– Где вы их нашли?

– А что, это твои? – удивлённо спросила свекровь.

– Ну да. Я никак не могла понять, куда они подевались. Мы с Валей в тот день ездили по магазинам, потом заехали сюда, оставили пакеты с покупками на первом этаже и пошли на второй посмотреть, что там сделано. А дома я хватилась, что белья не хватает, но долго голову ломать не стала, решила, что в магазине не всё забрала или обронила по пути.

– А здесь был в это время кто-нибудь?

– Фая была, мы же её работу проверяли. Это что, она взяла?

– И не только взяла. Поехали, расскажу тебе по дороге, какие козни она тут строила.

– Но зачем? – спросила Вика, выслушав рассказ Глаши, – Глупые какие-то поступки, это всё равно вскрылось бы. Неужели она и правда думала, что станет здесь хозяйкой? Да Фёдор Михайлович вас ни на кого не променяет, видно ведь, как он к вам относится.

– Уж не знаю, как там насчёт её задумки, а то, что смуту и недоверие среди нас она внести хотела, это точно. Недобрый и завистливый человек. Насмотрелась, видно, сериалов, вот и захотела сама интриги заплести вокруг нас, да только ума не хватило. Ты Валентина предупреди, чтобы не доверял ей!

***

Глаша и Фёдор теперь всегда вместе. Благодаря регулярным занятиям китайской гимнастикой поправили здоровье, сноха пытается перевести их на полезное питание, внук обучает компьютерным премудростям.

Вместе супруги трудятся в саду, частенько навещают деревенский дом. Глаша никак не решится продать его, ведь с этими местами связана вся жизнь, там остались старые знакомые, там же обитает задушевная подруга.

Правда, она собирается всё-таки замуж за своего вдовца, который грозит перевезти её в райцентр. Если это произойдёт, с отъездом Мани оборвётся ещё одна ниточка, которая связывает Глашу с любезным её сердцу домом.