Глава пятьдесят шестая. Будни и рутина

К нашим исследованиям подключились три мегалита. Полученный результат уже можно обобщить. Данных достаточно, чтобы в первом приближении математически описать явление. Предварительные выкладки, представлены на суд высшей научной канцелярии. По непроверенным данным, данное явление будет названо в честь нашего мегалита ППП518, что означает Правила Перемещения Пространства выявленное и упорядоченное мегалитом №518. И у Шестого уже есть три опорные формулы, о которых он пока никому не рассказывал.
Вечный дежурный по мегалиту №518 – Шестой.

Явилась как бы между делом
Как гром с небес и гость в ночи
Скандал затеяла умело
Мочи

Анонс внеочередного заседания мужского клуба «Брошенки», оплаченная контрамаркой, на которую по недоразумению пошла Нца, чем предотвратила, по словам пострадавшего лектора, смертельное побитьё.

Перевод единиц измерений:
- 1 вер – около 10 метров
- 1 тыд – около 1 килограмм

Кажется, это внутреннее ощущение уплывающих из-под носа возможностей, страх не успеть, опоздать, не сделать вовремя назывался неврастенической спешкой. Он загонял в угол безысходности, создавая расплывчатую картинку и мешая сосредоточится. Ещё противнее, когда чувство создавалось из вне.
Доставив с великими трудностями синюю бутылку с жидкостью «оттяжка» в медэкспертизу, Нца рассчитывала хотя бы на небольшую приватную беседу, но Веена перехватила на пороге, отмахиваясь от вопросов – потом.
- Дядюшка Опс…
- Ничего с ним не случится. Подождет.
-И Мойсей Дон пропал.
-Совсем не беспокоит.
-Но зомби-питомцы…
   Донна Веена лишь на мгновение задумалась.
-Небольшая консервация пойдет им на пользу, так Лимне и передай. Всё потом.
  И захлопнула дверь перед носом. Поговорили.
   Невнятный разговор выбил из колеи и помешал подумать здраво. Помня о столпотворении на центральных улицах, на Тенистую Нца поехала в обход через Нищебродский квартал.
   На подъезде её окликнул участковый:
-Туда не ходи. Пока не ходи. Я уже вызвал подкрепление.
   Нца знала участкового. Это был парень из местных, рассудительный, но далеко не трус. Сейчас же он старательно прятался за хилым кустом красной бузины. Его опасливость, будь районный пристав в здравомыслящем состоянии, как минимум насторожила бы, но инстинкт самосохранения был притуплен синдромом неврастенической спешки. Поэтому даже не выяснив причин и состава участников уличной драки процедила:
-Сейчас разберемся.
И подала Орниха вперед.
Непосредственно драка ещё не началась, но пространство звенело, словно натянутая до предела струна. 
Поставила коня боком, перекинула ногу, чтобы видеть всю картинку и оценить угрозу. Реально мотивированных бойцов было немного, остальные - группа поддержки, которым для выброса адреналина нужны активные действия.
Первый выстрел над головами участников в пульсирующую агрессией группку позади. Там присели, но не ушли.
Достала второй СиКо.
-Ребята, честно, мне пофиг, сколько вас и кто останется в живых.
Ещё одна пуля в сторону пульсирующей агрессии.
Стоящий рядом сухопарый парнишка, засунув руку с кастетом в карман, противным голосом заныл:
-А чего они? Чего? Прутся к нам. Это наша улица.
-Кто именно? Конкретно, кто прется? – небрежный жест в сторону противников.
-Их тут нет, - признался парень.
Если до этого было ощущение готового вот-вот лопнуть шара, то теперь накал стравливался. Злость уходила, меняя ауру толпы и перетекая в районного пристава.
-Так какого лепрозория? Все вон!
Никто не пошевелился.
Нца соскочила с Орниха и, вернув пистолеты в кобуру, пошла по коридору между противниками. Физическая угроза была. Нца чувствовала её кожей. Никто не расстался с обрезками труб и арматурой. Ножи и кастеты пока не выпустили из рук. Похоже, драка неизбежна, осталось выбрать, на чью сторону встать.
-Сука, - донеслось из рядов пришлых.
Что, собственно, и решило дело.
Руку ей «поставил» третий брат и сделал это хорошо. Он же научил главному правилу: собралась драться – бей первой. А ещё районный пристав желала пообщаться с группой товарищей на заднем плане, организовавшей побоище.
Пробилась к ним быстро, но они сбежали ещё быстрей. Всё, что осталось раздосадованной Нце: четыре спины, скоро растворившихся в городских дебрях.
За спиной шла обычная городская драка, разобраться с которой было под силу участковому. Он вскинул руку, мол, дальше сам, ты – свободна. Нца, облизнув разбитую губу, поехала по своим делам.
Вечером, прикладывая примочку под горестные вздохи Гретты Тигровны, снова и снова прокручивала мысленно зрелище убегающих злодеев. Она готова была руку дать на отсечение, что одна из них принадлежала Ворхмайеру – следователю по запрещенному колдовству. Как такое возможно?
С трудом выпроводила секретаршу, и тут же в дверь забарабанили.
-Чуть дождался, пока она свалила, - довольно ухмылялся Дай Но, - Сидит и сидит. Звала? Я пришел!
Нца не рассчитывала, что отпускник появится так скоро, но раз пришел, то не мог бы он посмотреть на одну картину?
Дай Но понимающе подмигнул, и Нца этого подмигивания совершенно не поняла. Проводила в курительную комнату и указала на шедевр Суху:
-Вот картина, за ней – оригинал. Вот подскажи мне, где на Хлопотунье может быть россыпь ведьминого камня.
-Ведьмин камень? Решила словить обманку? Нигде, - мягко сказал Дай Но. – Я ж тут каждый булыжник знаю.
Нцу не покидало ощущение, что парень рассчитывал на нечто другое. И это было правдой. Когда ему передали, что Нца желала его видеть, он, обласканный женским вниманием, тут же отшил парочку поклонниц и засобирался на свидание. Весь отутюжился, разве что шнурки не погладил, надушился, даже цветы прихватил, но потом выбросил в канаву. Всё-таки это была Нца.
Дай Но аккуратно подошел к начальнице со спины и руку протянул, чтоб тронуть за плечико, но его остановили вопросом:
-Чай будешь?
  Нца честно выполняла долг гостеприимной хозяйки.
-Буду, - проворковал Дай Но, всё ещё рассчитывая, что картина не более чем предлог.
-Сейчас принесу карту и чай, - деловито подорвалась Нца.
-Я помогу, - бодро подскочил подчиненный и сразу томно, - заодно можно и дом посмотреть.
Воображение нарисовало девичью комнату, полусвет, кровать. Всё. На этом фантазия останавливалось.
-Нельзя, - отрезала Нца.
И как только она вышла, в курительную вскреблась Гретта Тигровна.
-Тебя по делу пригласили, а не для того, чего ты удумал, - прошипела она и погрозила кулачком. – Ишь, хитрован.
-Ты-то тут откуда?
Секретарша окончательно угробила романтизм.
- О! - обрадовалась Нца, появившись в дверях с кипящим чайником и кружками наперевес. -  Я посмотрела жестянки с конфетами и печеньем – пусто.
Глаза Дай Но полыхнули мстительным огнем:
-Не может быть! Как же так?
-Я их переложила. Кажется, у нас мыши завелись, - нашлась Гретта Тигровна.
-Или крыса. Очень большая прожорливая крыса, - подхватил Дай Но.
Секретарша поискала глазами предмет потяжелее, но скорая расправа – не её метод, поэтому пообещала что-нибудь поискать и принести из конторских запасов.
От разочарования и досады Дай Но вперился в картину. Всё правильно Суху накорябал… хотя…
Дай Но подошел к картине, отошел подальше. Повертел головой, рассматривая панораму под разными углами. Присел. Привстал. Уперся лбом в стекло. Сверился с картой. Покачал головой. Почесал нос. Пробормотал:
-Надо проверить.
Резко встал и ушел, столкнувшись в дверях с Греттой Тигровной.
-А чай с печенюшками? – любезно улыбнулась секретарша.
-Всё лучшее крысам, - ещё любезнее растянул губы отпускник, галантно придерживая дверь.
  Утро было условно спокойным. Успели распланировать рабочий день, затем – звонок и всё кувырком:
- Хозяин Козьего Угла Иинон Брок сдал пустующий склеп брата за хорошие деньги, но помещение насильно захватили какие-то посторонние люди.
- Из Лавандового крольчатника сбежал старший сын. Родителям не надо организовывать поиск ребенка, а только подъехать в секту «подсудного дня Неверы» и передать, что, если чадо к ужину не вернется, они всей семьей придут к ним.
- Звонили из быстрого суда. Лично верховный главный судья попросил быть Нцу к двум часам дня, так как он уже третий раз переносит дело, потому что разобраться не может, а по проверенным данным районный пристав подобные дела разрешает одним своим присутствием.
И заполировал список неожиданных дел появление разъяренной тетки. У неё ночью зарезали и обескровили курицу, и она знала, чьих это зубов дело:
-Все знают, что зомбям нужна свежая кровь! Вот ваш героический дохлый собака куру мою и покрошил. Вот! Всю кровяку выпустил до последней капельки.
-Она у вас на привязи была что ли? – взбрыкнул Друк. Он прекрасно знал ходовые качества Блыска, тем более вчера на ночь перекормленного овсянкой с потрохами. Тот нипочем бы курицу не изловил. И вообще, идти куда-то в город обожравшемуся ленивому псу за какой-то курицей. Бред!
Нца глянула на теткин тотем. Носуха печально водила носом и явно стыдилась за подопечную.
- Ваш ведь сын волшебник? Толстый такой?
- У него кость широкая.
-Ширококостный такой? Он вам про зомби-питомцев подсказал? Понятно. Вы курицу-то принесли для освидетельствования?
-Ещё чего, - возмутилась мамаша толстого волшебника. – В супе она.
-Плохо. Без вещественных доказательств мы не сможем открыть дело, - печально пожала плечами Нца, дав себе слово непременно поговорить с отпрыском при удобном случае.
Гретта Тигровна подхватила тему и приняла звонкую гостью на себя.
   Так день районного пристава и прошел под прекрасным знаком будничных хлопот без суеты. Попытка между делом изловить ведьм закончилась очередным обещанием «потом, потом» и «сами тебя навестим». Визит с суд подарил волнующую встречу с парочкой слишком хитрых мошенников и возможность пообщаться с верховной судьей. Сначала он и его вечно улыбающийся тотем лягушка с интересом наблюдали за процессом, в котором фигурировала куча поддельных векселей, написанных, но не оплаченных расписок и липовых долговых обязательств. После сложных арифметических подсчетов и итогового протокола Нца и судья пили чай с бутербродами, любовно приготовленными его супругой и беседовали.
-Я же здесь не просто так, - хитро щурился судья. – Я – финалист. Настоящий. Супруга меня поддержать приехала. Ну, как поддержать. Она предложила замену: меня на себя. Удивилась, когда я отказал. Обиделась. Час со мной не разговаривала, не меньше. Самый счастливый час моей семейной жизни. Потом, конечно, заговорила. Да ещё как. Думаю, она предполагала развязку. Готовилась заранее. Иначе откуда бы такие слова знала? Утонченнейшая натура, два образования и оба верхние. Диссертация, если не ошибаюсь, «Искусство самовыражения довымороченной эпохи»… может, оттуда и нахваталась. Бери конфетку. Вкусная.
По дороге на Тенистую улицу Нцу перехватил манул Терены Марод:
-К Модесту зайди, поимей совесть.
Манул тут же стал прозрачным, а от дерева отделилась до этого невидимая, но тут же проявившаяся Терена в облике знаменитой модистки Теры Мар.
В платье Нца себе очень понравилась, особенно с аксессуарами. Шей Мод в присутствии знаменитости суетился больше обычно, чем заслужил неодобрительное от Теры:
-Раз твой нос в декольте заныривает, сделаем золотым кружевом ворот выше, а спину ниже. Шатлен пристегнем сюда. Юбку подхватываем складкой. Она скроет то, что держится на шатлене. Недурно.
  Модест ахал и восхищался. Терена хмуро посмотрела на модиста:
-Проблемы?
-Хотелось бы приватную консультацию. Есть один наряд. Вызывает сомнения.
   Оставив продуцентов, в переносном смысле слова, высокой моды разбираться с тряпками, Нца собралась к Лимне, но как-то размягчилась, задумалась, что день нынче такой хороший, спокойный, будничный, и не заметила, как Орних свернул на Запарковую.
Очнулась в разгар непринципиального спора Героя по вызову с небольшой толпой под калиткой Уля Ле. Появление Нцы сосед Уля Ле расценил как аргумент в свою пользу. Толпа поверила и рассосалась.
-Вишь чо удумали! – возмущался нанятый блюститель очереди к донне Воккорус. – Думали, что не раскушу. А я раскусил. Приходят, понимаешь, в самом конце и без номера пытаются влезть. Люди уже на неделю расписаны, а эти самые ушлые. Если тебе тоже к Уля Ле, так сейчас тех двоих примет, и тебя запущу. Эти быстро, у них повторный прием.
   Раз Орних привез её сюда, подумала Нца, наверно, так и надо. Спешилась и коротала вермя за беседой с Героем. Он своих уже отправил из города. Жена сопротивлялась, требовала, чтоб и Герой поехал с ними, но у него сейчас самый заработок. Оставить пост планировал дня через три, потому что всех денег не заработаешь.
-Ты помнишь прошлую большую игру?
  Герой потемнел. Да. Он прекрасно помнил, но очень хотел бы забыть. Ему было лет пятнадцать. Друг на полгода старше. Он и придумал прозвища. «Я – старший, поэтому командир. А ты – Герой, потому что герой». Их отправили в замок Хорс, но они сбежали при выгрузке. Пошли смотреть на Большую игру. Героя, так как он прикрывал отход, остановили на подступах к городу, а друг просочился. Всё. Больше его не видели.
-Самое трудное – объяснить матери, почему ты жив, а он – неизвестно где. Хотя все понимали, что скорее всего безымянный на кладбище. Это в лучшем случае. После игры первыми в город заходит очистка. Всех и вся пакуют в мешки, вешают бирочки и увозят. Вот и думай, сохнет твой дружбан в могиле или стал «образец под номером» и над ним опыты проводят. Надо, надо ехать к семье, караулить спиногрызов. Не уследит за ними мамка. Одна нипочем не уследит.
- А имя у твоего дружбана было?
-Сироша.
-Уле Лин?
-Не-а. Годфрина. Вот уж где бес в ребро. От ведьмы. Никто не знает от какой. Подкидыш.
Нца нахмурилась. Нужна ли ей сейчас встреча с Уля Ле? Решила, что нужна, но не сейчас.

Поселок оборотней
У Кодима было четыре охотничьи лайные собаки. Трое: вожак и две его подруги, по определению охотника, занимались делом. Поднимали уток и приносили дичь, облаивали тетеревов и загоняли зверя под выстрел. Периодически одна из сук щенилась и весь помет отправляли на центральную охотничью базу. Щенки высоко ценились и за ними всегда стояла очередь. Но однажды получился брак. Это был довольно большой по меркам данной собачьей семьи помет из пятерых кутят. Причем даже Кодим не сразу понял, что их пять. Сдав с легким сердцем четверых, удивился, обнаружив на следующее утро суку, кормящую ещё одного щенка. Пес, заласканный местной ребятней, рос настолько бестолковым, что получил кличку Дурик, а Кодим уверился окончательно, что тот подзаборник с характерным окрасом. На охоту старался его не брать, ибо было это бессмысленно, бесполезно и даже опасно.
Кошки Ром-Дима довольно скоро забрели в псарню. Вожак и две его дамы восприняли их появление в штыки, а вот Дурик бросился на защиту, чем удивил котов безмерно. Скоро питомцы Ром-Дима расставили приоритеты в псарне и не сразу, но усыновили Дурика, позволив ему единственному участвовать полноценно в процессе добычи дичи. Команда работала настолько продуктивно и слажено, что скептик Кодим вынужден был признать их эффективность.
Зато теперь вынужденное одиночество Ром-Дима скрашивали не только коты, но и забавный энергичный пес.
Накануне поэту заявили, что как жених, он должен провести недели две, не меньше, на лавке в безделье и неге в счет будущих беспросветных трудовых хлопотах о семье и потомстве. Заперли в отдельной небольшой хатке с маленьким глухим оконцем и массивными дверями и приказали наслаждаться жизнью. Выпускали под ночь размять ноги и пообщаться с кошками строго под неусыпным контролем. За неделю лежания Ром-Дим окончательно решил отказаться от почетной роли семьянина.
Сперва попробовал решить дело мирно и договориться. Обратился к конвоирующему его Ирбис-Кейсу. Тот и договорить не дал, а забросал картинками счастливой семейной жизни.
-Я не уверен, - робко признавался Ром-Дим.
-Потому что первый раз. Первый раз все не уверены! Потом втянешься, потом привыкнешь, потом затянет.
На следующий день, когда бабка-веда принесла обед, обратился и к ней с тем же вопросом.
-Ежели чего не в нос – беги, - негромко и коротко ответила она, покосившись на сопровождающего её Кодима.
Легко сказать, «беги». А как это сделать?
Ни окно, ни дверь усилиям поэта не поддались. Пол и потолок были зашиты наглухо толстыми досками внахлест. Небольшое отверстие отхожего места в отгороженном закутке явно не годилась для побега, как и узкий дымоход.