Ты мне в душу... 7

                Новоселье.


  В Союз писателей поступила разнарядка на приём молодых и даровитых самородков. Прозаики, драматурги, поэты были найдены быстро, а вот в секторе поэтов-песенников намечалась недостача. Кандидаты имелись, но уж творчество у них было того, не укладывалось в идеологические рамки построения коммунизма, всё на Запад смотрели, да разным битлам подражали, вместо того, чтобы воодушевлять советский народ на трудовые успехи и моральную стойкость в быту, как требуют партия, правительство и перестройка. А тут из всех утюгов прекрасная лирическая песня без провокационных призывов к молодому поколению: « Пей, гуляй, веселись!», наоборот, о крепости семейных уз и о положительных результатах зарегистрированных отношений. Сверху намекнули, чтоб неплохо осоюзить автора сих замечательных строк, снизу намёк поняли и внесли кандидатуру Алексея Ивановича Кривцова как поэта-песенника. Поддержали единогласно и вуаля – Алексей Иванович Кривцов – член союза писателей, поэт-песенник, о чём ему и сообщили по телефону через профком.
   Известие застало Алексея Ивановича врасплох, он как раз закончил смену, даже переодеться не успел. Дрожащей рукой повесил трубку.
- Ну, что на этот раз?-
участливо спросил предпрофкома,-
- В союз писателей приняли, поэтом-песенником.
- Поздравляю, Кривцов! Не посрамил родной коллектив! Вот это успех!
Он тут же набрал номер «Метростроевца» и передал эту сенсацию, которая разлетелась многотысячным тиражом по орденоносному коллективу.

     Алексей Иванович съездил и получил красную книжечку, где была его фотография с подписью и печатью, и где печатными буквами указывалось, что Кривцов Алексей Иванович является членом Союза писателей.  Ему объяснили его права и его обязанности.  Приятно удивило, что членам Союза полагалась дополнительная площадь в размере двенадцати метров. Он ехал домой в приподнятом настроении и думал,-
- Жена обрадуется, сына родит, трёхкомнатную получим! Скорей бы уж!
   Но наряду с простыми, обусловленными бытом мыслями, мелькало что-то неуловимое, не вполне ясное, тревожное. Алексей Иванович не стал копаться  в себе, тем более подошёл его автобус, куда он по очереди, но не без усилий, впихнулся.
   На работе первым удостоверение увидел предпрофкома, ещё раз поздравил, пообещал путёвку на круиз на «Нахимове», похвалил сам себя,-
- Какие кадры растим! Самородки!
и отпустил с миром. Но не он один гордился воспитанием таких талантливых, морально-устойчивых передовиков производства. Высшее руководство, приписав успех Алексея Ивановича своему чуткому отношению в деле воспитания кадров, решило образцово-показательно поставить  в пример остальным работникам и подтвердить своему начальству своё человеческое отношение к поэту-рационализатору, Алексею Ивановичу через Моссовет вне очереди выделили огромную двухкомнатную квартиру на улице Черняховского в кирпичной жёлтой башне-новостройке. Когда его вызвали в профком и торжественно вручили смотровой ордер, у него подкосились ноги.
 - Своя квартира!
Они столько мечтали о ней, но очередь шла медленно, и рассчитывать на получение квартиры можно было только через лет десять-двенадцать. С ощущением чуда в душе, Алексей Иванович зашёл на работу к жене, Светлана была удивлена его появлением и переполошилась,-
- Что случилось? С тобой всё в порядке? А с дочкой?
- Всё хорошо, Света. Ты можешь отпроситься пораньше?
- Могу. А зачем?
- Нам ордер дали. Поедем квартиру смотреть.
- Как дали? А почему я ничего не знаю? Почему без комиссии?
- От Моссовета.
Начальница Светланы и сотрудницы навострили уши и расслышали, конечно, что Алексею Ивановичу дали ордер.
- Светлана, поезжай! А где дали-то? Далеко?-
поинтересовалась начальница.
- Недалеко от метро Аэропорт, часовая улица.
- Батюшки! Самый Центр! Повезло!
Многие завистливо вздохнули, но кто-то порадовался – очередь на квартиру стала на одну семью короче.
   Они быстро доехали на такси, разыскали техника смотрителя. Показали ей ордер и паспорт, получили ключи от квартиры и от двери парадной и пошли смотреть свои хоромы. Лифт не работал, но квартира была на втором этаже, и они поднялись, даже не запыхавшись. На площадке было пять квартир, их в самом углу. Рядом был небольшой простенок,-
 - Сооружу шкаф с навесным замком, будем овощи хранить, банки, санки детские, коньки, лыжи, мячи. А рядом с дверью повешу крючок для сумок, чтобы не на пол ставить, пока дверь открываем. Дверь оббить нужно будет, чтоб тепло не выпускать.
  Квартира очаровала их: просторная прихожая с встроенным шкафом, две изолированные комнаты, одна метров двадцать, вторая поменьше, метров пятнадцать, кухня двенадцать метров! Из кухни выход на лоджию, тянущуюся вдоль обеих комнат. Высокие потолки под три метра, на полу паркет, большие окна в зелёный двор. Они стояли, обнявшись, и плакали от счастья.
- Надо скорее на кухню записываться и на стенку! А ещё нужны палас и два ковра. Скоро ваша бригада будет разыгрывать ковры, ты там не зевай, подсуетись, член союза писателей!
  Переселение из общежития состоялось через три месяца, пока дом сдавали, пока убирали недоделки, пока комиссия подписывала приёмку. Алексей Иванович одним из первых получил настоящий ордер и прописался с семьёй в новой квартире. Им выделили машину и перевезли нехитрый скарб на новое место. Было новоселье за импровизированным столом и на лавках, наспех сколоченных Алексеем Ивановичем и Михалычем. Им по-хорошему завидовали и желали счастья, женщины из бухгалтерии вздыхали, -
- Повезло же Светке! Какой мужик достался! И сам из себя, и не пьющий, и с руками, и с головой, а уж талант!
Конечно, за столом спели а капелла песню Николы и Алексея Ивановича. В пустых стенах отзывалось эхо, и  песня звучала торжественно, немного грустно и светло.