Всплывшая ладья

 Всплывшая ладья (рассказ)

 Субботний вечер у пожилой бывшей учительницы Нины Ивановны протекал, как обычно. Недавно приобретённый цветной телевизор не радовал разнообразием программ. И приходилось в который раз смотреть чёрно-белый фильм времён её молодости. Внучка убежала куда-то с подружками. А дочка уже по традиции восседала на их крохотной кухне и болтала с подругой Ларисой. Обе они разведённые, но если прислушаться к их разговору, то говорили они исключительно о мужиках. Но Нину Ивановну совсем не интересовала их болтовня. Вскоре услышав её шаги, они сами позвали к столу. Бутылочку вина подружки уже выпили, а теперь собирались устроить чаепитие. Лариса, подруга Нининой дочери, после окончания торгового техникума работала заведующей булочной. Булочная эта состояла из двух отделов: хлебобулочного и небольшого кафетерия, где находился бак со сладким кофе, разнообразные пирожные и стояли три пластиковых столика для посетителей. Большого доступа к дефициту у Лариски не было, но всё равно одета она была модно и денежных средств имела больше, чем дочь Нины Ивановны, работающая инженером в НИИ. Приходя к ним, она баловала их различными кондитерскими изделиями, которых в свободной продаже не найдёшь днём с огнём. Вот и сейчас на столе стояла коробочка так называемого печенья "Мечта", которое смахивалo больше на шоколадные конфеты: маленькие профитроли с шоколадным кремом внутри, облитые шоколадной глазурью, и сверху украшенные круглым цветочком из чистого шоколада. "Нина Ивановна, пробуйте", - Лариса придвинула коробочку поближе, и на её наманикюренном пальчике блеснуло кольцо с необычным чёрным камнем, обрамлённым золотом в виде ладьи. Это кольцо Нина не спутала бы ни с одним другим никогда.
- Лариса, откуда этот перстень? Это же старая работа ученика Фаберже... Опал.

- Мама, а с каких пор ты интересуешься ювелиркой? - изумилась дочь.               - Да, Нина Ивановна, старинное колечко. Одна бабка принесла в булочную продать. Кольцо в булочную в обмен на хлеб? Нина Ивановна аж вздрогнула от нахлынувших воспоминаний и ассоциаций. Разве кому-то сейчас не хватает на хлеб?
 Прошло почти сорок лет, как закончилась война, не так давно умер Брежнев, его приемники стары, больны и недолговечны. Неужели опять придём к страшным временам, когда не будет хватать на самое необходимое. Только бы не было войны. Нина Ивановна покинула кухню, пошла в свою комнату, открыла секретер, и стала рыться в коробках и папках, где хранились фотографии и открытки. В одной папке среди грамот и похвальных листов она нашла то, что искала. Вот он перед ней тот старый карандашный рисунок, чёткие линии которого зафиксировали малейшие детали. Рисунок был раскрашен кое-где блеклыми выцветшими акварельными красками, да и то только трёх тонов красным, зелёным и жёлтым. Девочка и кукла. Девочка смотрела напряжённо, без тени улыбки, но всё равно было видно, что это лицо живой девочки, а рядом сидела большая кукла с локонами из натуральных волос, в шляпке, а на растопыренных фарфоровых пальчиках висело кольцо в виде ладьи. Нина Ивановна отнесла рисунок на кухню. Дочь, никогда не видевшая рисунка, забросала её вопросами: "Мама, это ты? А кто нам всю жизнь твердил, что у тебя не было игрушек? Никаких не было, а тут такая кукла... Мама, а сколько тебе здесь лет? Это твоё кольцо?"
 Лариска, казалось, чувствовала себя неловко: " Да, это я у одной нашей постоянной покупательницы купила, двести рублей дала, да ещё сделала для неё две такие вот коробочки."
 - Всё нормально , Лариса, - мягко сказала Нина Ивановна, - я бы только очень хотела повидать эту, как ты говоришь, бабку. Похоже, что я с ней была знакома.

Но дочка не утихала с бесконечными вопросами:
  - Мама, ты своё кольцо в блокаду продала вместе с куклой? А сколько тебе здесь лет? Ты такая серьёзная.
- Нет, нет... Кольцо не моё, да и кукла тоже.
 И лет Нине тогда уже было 18 или 19, это Алексей её немного омолодил, чтобы нарисовать учебный этюд. Девочка с куклой. Коля кстати тоже рисовал, но он всё-таки пейзажист, и она такой страшненькой и на себя не похожей у него получилась, что тот рисунок она разорвала. Хотя и этот ей хотелось изорвать на мелкие кусочки, но по другой причине. Они и Серафиму тоже рисовали с этой же куклой, но Серафима и сама была похожа на куклу: распахнутые глазки, носик, ротик... Фарфоровая кукла была шикарной, таких сейчас не делают. Нынешние куклы из ГДР, резиновые с капроновыми волосами ещё больше похожи на Симу. Такая немецкая красавица до сих пор у внучки стоит на полке. Как появилась в их компании Сима, Нина уже не помнит. Николай был влюблён в Серафиму. Коля, племянник отца Нины, приехал в Ленинград учиться в Академию художеств из маленького городка Псковской области, откуда был родом и Нинин отец. Коля сначала остановился у них. Нинин отец был рабочим завода "Красный Путиловец", как тогда ещё назывался Кировский завод, и жили они у Нарвских ворот в небольшой квартирке старого двухэтажного дома. Тесно жили: мать, отец, две сестрёнки, братишка, все младше Нины. Но в тесноте, да не в обиде, и для Николая место нашлось. Отец правда журил племянника, говорил, что стране нужны инженеры, а он картины малюет, когда индустриализация идёт полным ходом. Зато Нина была счастлива, Коля был старше её на три года. Она с радостью составила ему компанию бродить по городу, который она и сама до приезда Николая не очень хорошо знала. Когда Николай обжился и стал подрабатывать, рисуя картины, он съехал от них, снял комнату вместе с другом Лёшей на канале Грибоедова недалеко от Покровской церкви, вскоре разрушенной и забытой. Нина к тому времени поступила в пединститут. И очень часто после занятий и в выходные заходила к ним. Они стали гулять втроём. Ей очень нравился высокий темноволосый Алексей, серьёзный и начитанный парень. Себя же Нина красавицей никогда не считала, хотя если взглянуть на рисунок, то можно заметить абсолютно прямой нос и правильные черты лица. Густые короткие волосы непокорно не укладывались в причёску. Роста Нина была высокого, и резко выделялась этим среди ровесниц, поэтому привыкла сутулиться, считая себя излишне крупной, а сейчас бы своим ростом она вряд ли кого удивила. Но красавец Алексей в какой-то момент стал обращать на неё внимание, не как на младшую сестрёнку друга, а как на девушку. Николай удивлялся, что сестрёнка так быстро выросла, и надо же тоже влюбилась. Наверное и ему, находясь рядом с влюблённой парочкой захотелось таких же ощущений, и сразу же нашлась эта Серафима. Сима тоже была из семьи рабочего, но с другого конца города, с Выборгской стороны, сирота и сейчас жила с семьёй старшего брата. Нина даже не знала толком кем она работала, то ли чертёжницей, то ли машинисткой. Главное, что они все четверо молоды, здоровы, любимы, и вся жизнь у них впереди. А вот квартира, по соседству с площадью Тургенева, где тогда ещё стояла Покровская церковь, прихожанами которой были родители самого Пушкина, казалась островком прошлого века. Екатерина Андреевна, хозяйка этой небольшой квартиры во флигеле двора, всю жизнь служила в Мариинке, не то костюмером, не то гримёром, а то и сама выходила на сцену, когда требовалась многочисленная массовка. Это была очень энергичная и деятельная женщина, умевшая выживать при любых обстоятельствах, а как же иначе ведь ей довелось жить в эпоху грандиозных перемен. Но она умудрялась во все времена что-то перекупать и перепродавать, перешивать и шить, сдавать углы жильцам... И квартира её была набита удивительными вещичками, который остались от старых времён. Много ваз, статуэток, зеркал, пуфиков... Там же была и эта кукла, сидящая на видном месте. Почему-то на пальцы куклы повесили кольцо, про которое хозяйка говорила, что оно было сделано учеником Фаберже для какой-то певицы, исполняющей арию Любавы в опере "Садко". Но непонятно, почему оно было здесь на пальцах куклы, а не шкатулке самой певицы. У Екатерины Андреевны была дочь Вера, полная противоположность матери, томная и медлительная . Не первой молодости, уже за тридцать, но ещё красивая женщина, вроде бы вдова или просто жениха потеряла во время Гражданской. Нине она казалась уже пожилой, а впрочем она совсем мало общалась с обеими хозяйками. Она была переполнена энергией, радостью жизни и своими чувствами к Алексею.

 Но неожиданно пришла беда, и как водится не одна. Отца Нины раздавила неожиданно поехавшая поленница дров в их дворе. Срочно вызвали племянника Николая за подмогой, отца отправили в больницу, но спасти не удалось. А пока Нина и Коля занимались этими неприятными хлопотами, Сима увела у Нины Алексея или это Алексей увёл Симу у Коли. Однажды Николай вернулся и увидел, что сосед съехал к Серафиме на Выборгскую сторону. Оказывается, брат Симы получил назначение на Урал, как партийный специалист, и Сима впридачу к своей красоте стала обладательницей приличной комнаты. Николай с Ниной опять остались вдвоём, но теперь общество друг друга их не радовало, а только омрачало напоминанием о вероломстве былых любимых. Неожиданно вскоре Николай сошёлся с Верой, которая была старше его на целых двенадцать лет. Видимо от отчаяния и одиночества. Вера забеременела и они расписались. Бывать у брата Нине больше не хотелось, тем более он её спросил, не брала ли Нина кольцо с пальцев куклы. Спросил по просьбе Веры. Нина возмутилась тем, что на неё смогли такое подумать. На что Николай спокойно произнёс:
- Ну значит, Симка прихватила и кольцо вдобавок!
 И вот теперь спустя более пятидесяти лет именно это кольцо купила Лариса. С Николаем они с тех пор почти не общались, да и с другими родственниками со стороны отца тоже. Но откуда-то всё-таки слышала, что Вера родила двоих детей-погодков, мальчика и девочку. Но он всё равно ушёл от неё, завёл новую семью, там тоже ребенок родился перед самой войной. И то, что сам Николай погиб на фронте, Нина узнала откуда-то, а вот про судьбу его детей от Веры не слышала ничего, выжили ли они в блокаду или нет. Серафиму она один раз случайно видела в трамвае вскоре после снятия блокады. В худющей и бледной женщине, опирающейся на плечи темноволосого мальчика, Нина с трудом узнала кукольную Симу. Зато мальчик был вылитый Алёшка. Нина отвернулась от них, чтобы её не увидели, хотя Сима вряд ли бы кинулась ей в объятия. Но может быть, именно это кольцо и помогло им выжить в голодную блокадную зиму. Нина Ивановна попросила Ларису сразу же ей позвонить, когда к ним зайдет та покупательница. Лариса говорила, что старушка любит заходить к ним попить кофе с парочкой свежих пирожных. Видимо привыкла себе ни в чём не отказывать, иногда приносит какие-то старинные вещи на продажу. Когда Лариса позвонила и сообщила, что объект прибыл, Нина побежала со всех ног в кафе, благо оно было поблизости. Но за столиком с чашечкой кофе и с пирожными сидела совсем незнакомая Нине старушка, действительно постарше их с Симой лет на десять. Она была в затейливой шляпке и с подведенными глазами и манерно разговаривала с буфетчицей:
- Ах этот аромат булочных! Свежего хлеба. Я не могу без него. Я сама в булочной работала.
 Нина подсела к ней за столик, та удивлённо взглянула, ведь другие столики были свободны. Нина Ивановна спросила без обиняков:
- Вы знали Симу? Вы её родственница? Жена симиного брата наверное?
 - Какую Симу? Что Вам угодно? Не мешайте мне. Что Вам надо?
 - Мне очень надо знать, откуда у Вас кольцо, которое Вы продали Ларисе? Кто Вам его продал?
- Я ничего не покупала, кольцо мне от бабушки досталось. Продала, чтобы себя побаловать. Уйдите прочь! Не мешайте!
- А что Ваша бабушка пела в опере? В каком районе вы жили в блокаду? Скажите хоть это!
- Да, ты ненормальная! Какое твоё дело! Дайте мне спокойно поесть! Татьяна, Лариса! Уберите от меня эту сумасшедшую!
 Выглянула откуда-то из подсобки недовольная Лариса, и как Нина ни пыталась прояснить ситуацию, ничего не вышло, да и Ларисе было некогда, приём товара. Нина Ивановна ушла, так ничего не узнав. Дома вечером она неожиданно рассказала всё дочери. Та внимательно слушала, а потом произнесла: " Мама, да я так и думала, что у тебя была какая-то любовь в молодости, ты же меня поздно родила. Я думала, что твой любимый на фронте погиб, и ты вспоминать не хотела... Вы же с папой после войны встретились. Ты должна обязательно найти Веру и детей Николая, ведь они нам родственники, мне троюродные. И надо Вере сказать про кольцо, я даже Лариску попрошу подтвердить и показать, где она купила".
 - Ну, доча, Вере столько лет, жива ли она, помнит ли. И где мы найдём её. Я кстати пару лет назад, ходила в Исаакий, и потом решила пройтись по старым местам поискать тот флигель, нашла, в нем теперь какие-то служебные помещения.
 - А мы по справочному найдём. Ты отчество помнишь?
 - Да, Вера Павловна, как в романе Чернышевского. "Сны Веры Павловны".
 - Мам,  что значит всю жизнь преподавать литературу!
 Ну вот уже Нина звонит в дверь квартиры дома-корабля, довольно новой постройки. Дверь сразу отворила женщина, намывавшая в прихожей полы. Чем-то она была неуловимо похожа на энергичную Екатерину Андреевну, да и возраста того же, в котором тогда та была. Нина вошла и представилась:
 - Здравствуйте, я двоюродная сестра Вашего папы Николая!
 Женщина всплеснула руками:
- Ой, а я папу помню, хотя и не жил потом он с нами. Проходите к маме, я пока тут...
 Нина вошла в комнату, где была самая стандартная обстановка, стенка как у всех, люстра-тарелка на потолке. Ни одной вещицы из того прошлого, только в кресле восседала старая, но величественная Вера. Возле стояла её палочка, видно с ногами проблемы, но не с памятью, так как Вера её сразу узнала:
- Колина кузина Нина, помню, помню... Казалось появление Нины дало Вере возможность выговориться. Рассказала, какая была у неё замечательная мама, которая всегда ей помогала, и растить детей, и самой выживать, а в блокаду всё продали, и дети выжили, только сама Екатерина Андреевна умерла от голода. Нина тоже так потеряла и мать, и младшую сестру, общее горе ленинградских семей. А Вера говорила и говорила:
 - Помнишь ведь куклу фарфоровую, она же антиквариат, и её обменяли на что-то, и всё золотишко, кольца...
 - Да, кстати, Вера, я хотела сказать про кольцо, которое на кукле..
 - И его продали...
 - Но ты же его потеряла, Коля говорил, что кто-то взял.
 - Кто-то взял... Да, Алёшка, твой жених, и взял, куда-то заложил, на эти деньги Симке цветов купил и чего другое. А потом у него деньги появились, выкупил, принёс мне. Я уже Коле про это не рассказала, а спрятала его. И вообще Алёшка твой в то время, когда с тобой за ручку ходил, со мной спал. Был два года моим любовником, а потом с этой Симкой от всех удрал, всем напакостил, особенно Коле. А Симку Коля любил по-настоящему, я его так утешала, как могла. Я к нему не в претензии, что он потом ушел, детей зато родила, вырастила. Внуки тоже хорошие, и даже правнучка есть. А ты знаешь, мы после войны с его женой общались, друг другу помогали, и дети дружат. Вот так.
  Да, вот так. Нина ехала с дальнего района, где теперь проживала Вера, и почему-то так горько было на душе, как будто совсем недавно её предал любимый.