Откровения инженера 1-11 Главы

 ГЛАВА 1. Эвристика

Вначале о том, что, казалось бы, не имеет ко мне никакого отношения...
В 1977 году вышел фильм Талант. Снят он был по книге Александра Бека "Талант или жизнь Бережкова". Фильм на меня произвел сильное эмоциональное впечатление. Естественно, что я нашел эту книгу, и, буквально проглотил её. Речь в книге идет о конструкторе авиационных двигателей Бережкове. На самом деле, его реальный прототип Александр Александрович Микулин, лауреат четырёх Сталинских премий, создававший авиадвигатели от поршневых до турбореактивных.
О самой книге... Когда меня спрашивают: "Что бы почитать?", я, часто, называю именно эту книгу.  Да, после прочтения книги, фильм уже не смотрелся так, как это было в первый раз.
В то время я читал много других книг. Как-то, листая учебник "Психология творчества и педагогика", я натолкнулся на понятие "спонтанное мышление".  В качестве примера носителя спонтанного мышления, приводился образ Бережкова, героя книги А. Бека. Ссылка была на это высказывание Бережкова:
"Однако, мой друг, повторю еще раз: самая изумительная на белом свете конструкция — это человеческая психика. Существует, насколько мне дано судить по собственному опыту, некий закон творчества, который я называю «законом пружины». Озарение есть как бы удар туго взведенной пружины, которая срывается в один момент. Если вы затратили очень большие усилия на решение какой-нибудь задачи, долгое время напряженно над ней думали, изучили в связи с этим много литературы или других материалов, то тем самым вы привели в действие, завели пружину своего творчества. Потом вы так или иначе покончили с вашей задачей; то ли решили ее, то ли, наоборот, признали свою несостоятельность, сложили оружие, отступились, официально прекратили о ней думать (Бережков так и выразился: «официально прекратили думать»; пусть здесь останется это выражение); переступили, как вам кажется, какую-то итоговую черту. И тем не менее туго сжатая пружина все же не перестает действовать: творческая проработка той же темы продолжается в каких-то областях сознания, где-то не в фокусе, не в поле зрения, а может быть, даже и в подсознательной сфере."
В общем, я стал стремится к тому, чтобы воспитать в себе это "спонтанное мышление"... Забавно, что в других учебниках, под понятием спонтанности мышления подразумевается "немножко" другое. Но в то время я об этом не знал. Это сейчас есть Интернет, где всё можно подсмотреть...
Я поставил перед собой 2 задачи:
1. Научиться изобретать очень быстро, когда перед тобой стоит задача.
2. Создавать только работоспособные устройства.
На самом деле, чтобы решить эти задачи, требовалось накопление и знаний и опыта с большой избыточностью. Ведь заранее нельзя предположить, какое устройство ты будешь разрабатывать. Так как я учился на радиоинженера, то есть, инженера в области электроники, то помимо теоретических знаний, нужно было знать и элементную базу электронных компонентов, выпускаемых в то время в СССР. 
Я любил ходить пешком. Очень много ходил пешком. Когда-то это было моё нормальное состояние - всё придумывать на ходу. За столом я чертил схемы, которые придумывал в движении. Если чувствовал какую-то "корявость", то способ её исправить я находил тоже, находясь в движении. В результате, да: всё, что я разрабатывал, работало.  Можно подумать, что в этом особенного? Эх... знали бы вы, сколько инженеров работали в конструкторских бюро, ничего не умеющих создать самостоятельно. Или... то, что они "создавали", попросту, не функционировало, или было изначально "полудохлым".
Конечно, с моей стороны это хвастовство и нескромность, но все создаваемые мной устройства, хоть профессиональные, хоть любительские - ВСЕГДА работали. Со стороны это казалось простым везением. На самом деле - все сложнее. То, что я тут описал, одна из многих отправных точек, и не дает полной картины источников технического творчества.


ГЛАВА 2. Технический кругозор и общение

Как правильно сказал Аркадий Даниэлов, с которым мы работали в 6-м отделе СКБ НП АН ГССР, сразу после окончания института: "Для профессионала важно окружение". Он имел ввиду это, говоря о людях созидающих.
Он, конечно прав. Живой обмен идеями и знаниями - нечто, порождающее желание созидать. Конечно, на факультет связи, в группу по специальности "Радиотехника", поступило много ребят, в какой-то степени увлечённых профессией и занимающихся радиолюбительством. Причем разными его направлениями. Естественно, ребята рассказывали друг другу о своих конструкциях. У каждого были вопросы, ответы на которые, при отсутствии, в те времена, Интернета и нужных книг под рукой, найти было очень трудно.
Если меня спрашивали о том, что я знал, я сразу же делился информацией. Если я чего-то не знал, то обещал, что узнаю и расскажу. Да! Я всегда сдерживал обещания. Приходя домой, я искал ответ на вопрос во всех книгах, которые были у меня дома. На книги я тратил большую часть своей стипендии. Такой подход давал мне возможность не только пополнять свои, тогда ещё, радиолюбительские знания, но и заработать некоторый авторитет, среди увлечённых хобби и профессией, однокурсников.
Более того, я считал своим долгом помогать в учёбе всем, кто меня об этом попросит. Даже курсовые проекты я делал совместно с кем-то из однокурсников. А подготовка к экзаменам и зачетам, часто превращалась в смесь дружеского чаепития и циркового представления.  Кому-то это может показаться малоэффективным, но на самом деле, мы реально помогали друг другу освоить то, что изучали.
Во время работы над дипломным проектами, я превратил свою квартиру в штаб-квартиру... Для некоторых я оказался "вторым руководителем".
Сейчас вряд ли кто-то поймет, зачем я этим занимался, причём, совершенно безвозмездно. Но я видел в этом свое предназначение. И от этого я получал не только знания, но и фонтан положительных эмоций и моральное удовлетворение.
Надо сказать, что и поддержка ребят в разных сложных ситуациях, в дальнейшем, мне тоже пригодилась. Но это совсем другие истории!
Конечно, не обходилось без завистников и врагов. Ну, а как без них?
Я, вот думаю... Темные стороны тоже сыграли свою положительную роль в моей жизни. Я не шучу! На самом деле, неприятностей и сложностей было предостаточно. Но, то, что меня тогда не убило, сделало меня сильнее. Писать об этом или нет, я ещё не решил. Многим это может показаться неправдоподобным...

Глава 3. Акселерация...
То, что нас не убивает,
Делает нас сильнее
 (Ф. Ницше)

 

Жизнь создает нам испытания, борясь с которыми, мы приобретаем новые способности. Но, я признаюсь честно: слишком дорогой ценой. На самом деле, я бы предпочёл обойтись без этих способностей и не терпеть эти мучения много лет. Возможно, у меня были бы силы на что-то другое... Не представляю, сможете ли вы прочитать этот текст от начала до конца... Нет? Тогда и не поймёте, о чём я хотел рассказать!
В детстве я был худющим очкариком. Близорукость - это наказание. Хуже всего было то, что я жил в жарких республиках, а очки были пластмассовые со стеклянной оптикой. Рано или поздно они начинали спадать, потому что пластик от жары деформировался. Приходилось в стыки у шарниров дужек вклеивать бумажки, чтобы как-то их выровнять. Вообще я не помню, чтобы тогда в продаже были нормальные оправы.
В подростковом возрасте со мной стали происходить неприятные вещи. Если во время яркого солнечного дня я, хотя бы на короткое время, снимал очки, в глазах начинали мигать цветные пятнышки. Потом начиналось состояние непонятного дискомфорта. Через некоторое время я начинал видеть всё обрывочно: например, мог видеть человека, но не увидеть протянутую мне руку с каким-то предметом. Видеть буквы, но не собрать слово. Или... видеть дорогу, но не заметить на ней машину. То есть... цвета, яркость, резкость - всё было, но изображения нельзя было собрать. На этом мучения только начинались. Дальше в правой половине головы начиналась невыносимая боль. К этому добавлялась тошнота. Нужно было скорее бежать домой, ложиться на кровать. Любые звуки, запахи, и, даже если кто-то наклонялся надо мной, усиливало боль и тошноту. Слегка отвлечься позволял только свежезаваренный чёрный чай... Боль могла продолжаться несколько часов.  Что это было? Сейчас-то я знаю... Сейчас любой может «ткуться» в поисковик и найти...
Но... тогда мне никто не поставил диагноз, ни в Баку, ни в Тбилиси, ни тогда, когда я учился в школе, ни когда я учился в институте. Мне кололи уколы фибс, алоэ, курсами по 30 штук. Окулисты мне советовали не делать резких движений, дядя, который был невропатологом, говорил: "Это потому что ты спортом не занимаешься, у тебя в глазах темнеет..." Когда я пытался объяснить, что у меня не темнеет в глазах, но это пропускалось мимо ушей. Однажды, когда я уже закончил институт... о Боги! Такой же приступ как у меня случился и у дяди... И тут я увидел у него дома кучку медицинских книг и справочников, где на нужном месте, с описанием симптомов и диагноза, были закладки. На моё возмущение был ответ: "Ты не так объяснял - ты говорил, что у тебя в глазах темнеет" Вот тебе раз!
Зачем я рассказал о своей мигрени? А не мог же я подолгу напрягать глаза... Начинали появляться пятнышки. Главное - не запаниковать, выпить сильное обезболивающее, не дожидаясь головной боли. Тогда, возможно, пронесёт, и приступ остановится.
Но как же читать книги, учебники, и вообще учиться? Я нашел забавный способ читать учебники и техническую литературу (с художественной, такое не прокатит...).  Смысл заключался в том, что я пытался угадать, что на следующей странице. Если при взгляде на нее, я понимал, что я это знаю, помню, и правильно догадался, я её просто не читал. Для этого мне пришлось научиться видеть страницу целиком. Вместе с текстом, чертежами и схемами. Получалось так: я за 20 минут перелистывал учебник с нужным материалом, потом закрывал глаза и старался в уме представить или воспроизвести то, что пролистал. Потом брал тетрадь и пытался зарисовать схемы, графики, написать формулы... Сравнивал с учебником, перелистывая... В начальной стадии я опробовал этот метод при подготовке к поступлению в институт. Но... тогда я ещё не умел видеть текст целиком. Уже в институте, с 3-го курса мне удавалось быстро перелистывать страницы, на которых, к примеру, отсутствовало слово, которое я ищу. Представляете, как мне это пригодилось, когда через много лет появился Интернет с веб-страницами?
В общем, борясь с мигренью, я приобрёл очень полезные навыки.
А что с мигренью-то? Лет в тридцать семь, когда появился диагноз "гипертония", приступы мигрени ушли в прошлое.
В то время меня рассмешил один сотрудник, который выдал фразу, что якобы при похмелье самая сильная головная боль. У-у-у... если бы была такая боль, как при мигрени, вряд ли кто-то потянулся бы к бутылке. Ага!
Теперь повторю фразу:
На самом деле, я бы предпочёл обойтись без этих способностей и не терпеть эти мучения много лет. Возможно, у меня были бы силы на что-то другое...
Теперь поясню: я не стал водить машину именно из-за мигрени. Чтобы купировать приступ, надо было расслабиться и не на чём не сосредотачивать взгляд... Глупо было думать, что можно было бы вести себя так за рулём.
Вот я и открыл сразу две своих тайны... как я научился видеть страницу целиком, и, почему так и не сел за руль автомобиля.
О чём я дальше хочу рассказать? Скажем, в 4-й части повествования... Опять же, о воспитании новых способностей в борьбе с неприятностями.  Видимо, я не буду столь откровенным, как в этих трех частях. Может быть потому, что хочется оставаться белым и пушистым. А может быть потому, что при переезде из Грузии в Россию, я дал себе слово никогда не применять некоторые знания и навыки, научиться прощать, и быть снисходительным... оставить только то, что нужно для профессии.
Сейчас то, что я так пёкся о профессионализме, мной самим воспринимается наивным, ибо в мае 1995 года моя инженерная деятельность прекратилась, и началась "как бы инженерная деятельность", которая продолжалась аж до пенсии... 2018 года.
Понимаю, что мои коллеги сочтут мои слова обидными для себя. Но я же говорю только о себе. Я разработчик, созидатель. Увы, творчество, скорее пресекалось, чем приветствовалось. Всё что я придумал в те годы, было на уровне энтузиазма и личной инициативы, а не предписано моей должностной инструкцией. Но... как раз те способности, которые я в себе развил, борясь с мигренью, мне тут и пригодились. А именно, мгновенно найти необходимую информацию на экране монитора. Это давало мне, как IT-специалисту, большие преимущества.
Самый забавный момент, который я отмечал... это то, что надо мной ребята (не из моей группы, естественно), посмеивались, что я очень медленно, с паузами, что-то объяснял. И всё пропускали мимо ушей. Всем хотелось, чтоб я ткнул пальцем в нужное место, и всё заработало. Да... мне это было легко - ткнуть. Но потом, те кто не хотели дослушать, снова бежали ко мне, с той же проблемой, хотя, дослушав и поняв, могли бы решить её сами. Многие люди сейчас наивно верят, что свой жизненный опыт можно передать в двух словах. В этом-то и парадокс кажущейся лёгкости и простоты. Как в кино: раз - и всему научился... Ан нет!

ГЛАВА 4. Враждебная среда - общий фон

Раз уж я стал выбалтывать свои секреты, то это тема, без которой не сложится пазл. Я уже заранее предупредил, что в этой части не смогу быть полностью откровенным. Тем более, у меня не получится быть белым и пушистым, как в предыдущих повествованиях.
Я очень часто мысленно возвращался к тому периоду жизни, анализируя свои поступки, которые даже с точки зрения моей внутренней этики, если не выходили за допустимую грань... то были на грани. Конечно же, я не совершал никаких преступлений, и всегда был на стороне справедливости. Но, житейский принцип "С волками жить - по-волчьи выть!" - никто не отменял.
Какое отношение всё это имеет к будущей профессиональной инженерной деятельности? Да такое же, как военные заводы, имеющие отношение к выпуску товаров массового спроса - преемственность технологий!
Вообще, юноше-семикласснику, с менталитетом бакинца, переехать в Тбилиси, та ещё бяка. Бакинцы слишком просты, непосредственны, доверчивы, наивны, для хитросплетённых тбилисских интриг. Тебе улыбаются в лицо, и тут же подгадят за спиной. За что? А просто, потому, что это получается сделать. В Баку и враждебность была открыта и понятна. Всё просто было: поссорились - подрались. Не справляешься - убегай. Конечно, трусливые хулиганы нападали там стаями. Стаю можно было разогнать камнями.

В Тбилиси же, враждебность была и у детворы организована "по-взрослому". Причем трусость гадёнышей, была скрытой.  Инициаторами были один-два паренька, которые изначально вели себя вежливо, а в процессе разговора агрессивность нарастала, а к ним в помощь подтягивались крысы-помощники из всех щелей.  Перед тобой вырастала агрессивная толпа. У кого-то мог появиться нож, который тебе приставляли к горлу, или размахивали им перед лицом. В общем, целью была не драка, а психическое давление, дабы отобрать у тебя деньги. Ну а я, прямой, наивный и справедливый, говорил, что если у меня и есть деньги, то они не для них. Всё это дико било по нервам, но я был жадный и денег не отдавал. В общем, из сотни, или больше подобных стычек, были всего 2 случая, когда я отдал один раз 20 копеек, авлабарскому хулигану по имени Мураз, другой раз отдал 5 копеек… В последнем случае на меня "наехал" русский парень. Просто я не рискнул хрупкими покупками, с которыми были заняты руки.
Я, на самом деле, говорю не про национальности, а про местный менталитет. Хотя, скажу откровенно: русские и украинцы, избыточно "окавказившиеся" на криминальной тематике, были гораздо одиозней кавказского хулиганья.
В дальнейшем, если я нарывался на подобны незнакомых гадёнышей, особенно, вдали от дома, я нашел адекватное решение: ещё на подходе, мысленно "размечал тушку" гадёныша (если двое, то покрупнее). Если мой "не правдивый" ответ, что нет денег, оппонентов не устраивал, я бил костяшками пальцев в солнечное сплетение (только один раз и только одному), и своей привычной прогулочной походкой (8 км/час), покидал место конфликта. Погони никогда не было. Если же стычка была, когда я был с другом или приятелем, то дальнейшие события происходили не по моему сценарию. Увы, мои друзья и приятели, сколько я с ними потом не спорил, тупо вступали в словесную полемику с "инициаторами". Это "упертость" приводила к испорченному настроению, потерянному времени и отмене всех планов на остаток этого дня.
Тбилиси - очень красивый город. Мне нравились старые районы с живописными улочками и двориками. Я любил побродить по незнакомым районам. Ходил я очень быстро. Иногда останавливался чтобы что-то рассмотреть. Интересных мест было много. К сожалению, в те годы, лишний раз, с фотоаппаратом не погуляешь. С фотоаппаратом ты "приезжий". Приезжий - это всегда цель наезда. От навязчивого гостеприимства с поучениями и нравоучениями, до попытки тебя ограбить. Вообще приезжим был любой русский, который улыбается, любой кто смотрит прямо или смотрит по сторонам. "Местный" должен тупо смотреть на асфальт перед собой и не отсвечивать. В общем, я, как человек с бакинским менталитетом, оставался "приезжим" в Тбилиси на долгие годы. В советские годы "приезжих" в Тбилиси не любили. Продавцы в магазинах, в которые не было очереди, на незнакомцев вообще не реагировали. Делали вид, что не понимали по-русски. Чтобы пользоваться каким-то магазином, надо было "приручить" продавца, чтобы он тебя узнавал. Потом я понял, что приезжие были изгоями, потому, что требовали, чтобы им вернули сдачу...
А когда заходит речь об интригах, на ум приходит именно Тбилиси. Я думаю, что столь изощрённых и хитросплетённых интриг как в этом городе, вы не увидите ни в кино, ни в литературе. В этом городе, более, чем в любом другом, существовали персонажи, которые ничего не делали напрямую. Он улыбается тебе в лицо, радуется за тебя, а за спиной делает пакость. Тогда мне, наивному пареньку, это было в новинку. Сейчас, в 21-м веке, Интернет наполнен "благожелательными" блогерами, которые "искренне" переживают за ТЕБЯ, дают полезные советы, изобличают всех, кто ТЕБЕ вредит, обворовывает ТЕБЯ, портит вокруг ТЕБЯ природу, превращая тебя в проводника их манипуляций.
Разница лишь в том, что интриганами и недоброжелателями в те времена, двигала не меркантильность или идеология, а банальная зависть к конкретному человеку. Очень часто, для подобной зависти не было даже видимых причин. Причина-то была. Я бы её назвал "конкуренция в уважении". В смысле: "Если кого-то уважают больше, чем тебя, то почему бы ему не напакостить". Кроме зависти, интриганами двигало желание и устранить реального конкурента, или просто человека - "незначительную помеху", так, на всякий случай. Всему этому способствовала круговая порука. Истинные интриганы, в большинстве случаев, действовали чужими руками, сохраняя на лице маску "доброжелательности и благочестивости".
Мог ли я об этом знать в те времена, когда поступил в институт? Конечно нет! Хотя я не мог не замечать, что что-то не то, было и в детских стычках, и в поведении местных взрослых, да и просто в школьной среде. Представления о психологии, как я уже писал в 1-й части повествования, у меня были в пределах "Психологии творчества", да и то, в очень узком понимании.
Многие люди постоянно врут. Например, я был с родственником весь день. Он, рассказывая матери события этого дня, переврал все события, причем, в ключе, невыгодном для себя. Нам мой вопрос, зачем он это сделал, он ответил, что этому его мать больше поверит, чем, если он расскажет правду. (Это не тбилисский случай, а киевский). Для меня это было дикостью. Я, конечно, в детстве, как и все, любил пофантазировать, и даже приврать, придумывая несуществующих персонажей. Думаю, что это бывает у всех детей и проходит, вместе с детством.
В традиции грузинского застолья - тосты. Тамада, независимо от отношения к человеку за которого произносится тост, должен сказать о нём что-то хорошее. Исключительно хорошее. Такая традиция. Если тамада не знает человека, ему кто-то нашепчет на ухо... И он, даже "Испытывая такую неприязнь, что спать не может", говорит хвалебный тост. Возможно, это и хорошая традиция. Не мне судить. Но ложь и лицемерия застолья инкапсулируется в обычную тбилисскую жизнь, также гармонично, как наушничество и стукачество.
Понятно, что этот менталитет мне был (да и остался) чуждым, а мой менталитет, с привычкой "прямо резать правду-матку где не надо", прям-таки враждебным. Это же я влез "со своим уставом в чужой монастырь", наивно считая, что живу в "советской стране".
Теперь понятно, что врагов у меня было много?!
Теперь о самих врагах... мелкие пакостники, завистники, стукачи (скрытые), почти весь состав бюро комсомола факультета, состоящий из студентов грузинских групп, ну... и, собственно, декан факультета, поставивший перед собой задачу, меня отчислить.
Итак, "Не вешать нос, гардемарины..."
Понимаю, что заработать "такое множество врагов" надо было умудриться...  Я бы даже рассказал, как я это сделал. Но это отдельная повесть. Важно другое, что я столкнулся с системой, на вооружении которой были лицемерие и ложь, круговая порука и стукачи.
Мог ли я оставаться паинькой, и противостоять целой системе напрямую?  Да ещё без знания грузинского языка... Это риторический вопрос.
"Погибнуть в честном бою", "Быть отчисленным", да и вообще, роль жертвы, мне не нравилась, поэтому я решил откопать топор войны, которого у меня не было. Но, надо было найти, где копать.
Но, пожалуй, в 4-й главе, ограничусь только описанием враждебной среды.


ГЛАВА 5. Черная месть

С моего поступления в институт прошло 45 лет. С момента, когда я запретил себе использовать некоторые навыки, вернее, стиль жизни во враждебной среде, прошло 30 лет. Более того, я старался выкинуть из памяти некоторые знания. Но... оказалось, что некоторые навыки полезны мне, в другой профессии. Занимаясь обслуживанием компьютеров, системным администрированием, уже в Ставрополе, я, естественно, работал с пользователями ПК. Вот где пригодились "боевые" знания. Народ у нас был с огоньком, но все люди разные. Но напортачить мог каждый. Чаще всего, найти потерявшиеся файлы, утраченную базу данных, устранить прочие косяки, получалось не при помощи каких-то особых технологий, которых в моём арсенале попросту не было, а анализируя характер обратившегося за помощью, а чаще наехавшего с претензией "К этим АСУшникам, из-за которых..." страдальца. Никто не понимал, как я это делаю, ибо в этом не было логики, а была только психология. Хотя я честно говорил, как - если меня спрашивали... Но, это принималось за шутку и пропускалось мимо ушей. Но вернёмся к институтским временам.
В конце 70-х в моде было каратэ. Под запрет этот спорт попал только в 1981 году. Было множество других восточных единоборств, которые преподавались как открыто, так и подпольно. Там одновременно изучалась восточная философия, возможно и не реальная, а придуманная.
Но... какой из меня спортсмен? Астеничный очкарик, страдающий мигренью... Пеший туризм и дворовый бадминтон - это было моё. А единоборства - совсем не моё. Да и в моём случае, единоборства были бесполезны. Мало ли было ещё подпольных курсов... О которых нельзя было рассказывать НИКОМУ.
Ксерокопии страниц из книг давались под залог. Сейчас я даже не могу точно сказать, что я читал. Начиная от Фрейда, заканчивая какими-то военными книжками под грифом...
На практических занятиях обучающиеся отрабатывали знания друг на друге... Информация выкачивалась друг из друга без прямых вопросов... обнаруживались все страхи, болевые точки. Мы учились врать на уровне эмоций, вводить друг друга в заблуждение. Вне курсов, общаться с соучениками было неприятно. На улице мы делали вид, что не замечали друг друга и не здоровались. Это не было требованием. Может быть, кто-то между собой и общался. Я - не хотел.

ПЕРВАЯ ЖЕРТВА

Через пару месяцев ГУРУ сказал, что пора сделать практический прессинг и отчитаться. Надо было выбрать "жертву" из тех, кто сам нарвётся в ближайшее время, а не из устоявшихся "недоброжелателей"...
Шел дождь. Я шел в институт в плаще, но низ брюк у меня промок. Лекция должна быть общая для трёх групп. В отличие от нашей группы, где была только одна девушка, в группах МЭС и АЭС было полно девчонок. А тут ко мне подходит весёлый, такой А.П., и говорит при всех: "О. обоссался!" Девчонки расхохотались. Я разозлился. На всякий случай попросил его извиниться. Он смеётся. Значит, наметилась первая "жертва". "А знаешь - сказал я ему, я ведь тебе отомщу, злостно, кроваво и чёрным способом!"  Фраза родилась сама собой, сказал я её с монотонно-нейтральной информацией. А.П. был новый в нашей группе. Его отчисляли из группы старше  оставили на второй год. Он занимался спортом - авторалли, был явно физически сильнее меня. В общем - подходящая кандидатура.
В глазах короткая реакция удивления, короткий испуг, натянутая улыбка. У меня - безразличный взгляд: "Думай, как прощение заслужить теперь!"
Страх. Кривая улыбка. Страх. Сработало! Дальше надо закрепить успех.
Во время одной из лекций он бросает в меня комок из бумажки. После лекции я подхожу к нему с этой бумажкой. Я протягиваю ему бумажку левой рукой, он её берёт её в кулак, а я ударяю его костяшками пальцев по напряженной мышце руки. Я выжидаю, пока он перестанет корчится от боли.
- Это и есть твоя черная месть?
- Нет это только за бумажку!
На лице А.П. неподдельный страх и озабоченность...
Естественно, я не знаю, как дальше развернутся события, но понятно, что после брошенной в меня бумажки, зондирование с его стороны продолжится. И конечно же, никакой "злостной и кровавой мести чёрным способом" я не придумал. Изнутри меня раздирает смех, мы шутим с друзьями, а А.П. не до смеха... С одной стороны его ждёт "чёрная месть", с другой стороны, в глубине души он понимает, что это полный абсурд. Дилемма! Я напряжённо вспоминаю шуточки А.П. в отношении других ребят... Клюнет или нет на провокацию?

ПРИКЛАДНОЙ САДИЗМ

У меня была странная терморегуляция рук. Летом у меня кисти рук были холодные, зимой тёплые. Руки у меня не мёрзли, и я не носил зимой перчаток. В общем, у меня были сухие ладони, но если меня хватали за пальцы, ладонь становилась скользкой, и выскальзывала из захвата.
Все школьники и студенты дерутся на лекциях, пытаясь что-то друг к друга отнять, или, наоборот, не позволить отнять. Вот тут у меня был интересный прием, который я придумал сам. Я захватывал безымянный палец противника, и нажимая на ладонь, мог одной рукой уложить противника под парту, ибо иначе, сломался бы палец. Применить этот прием против меня ни у кого из моих одноклассников и однокурсников не получалось, потому, что моя рука легко выскальзывала. Я в шутку говорил, что справиться со мной нельзя, потому что я "основатель школы прикладного садизма в воспитательных целях". В общем, это была моя фишка.

РАЗВЯЗКА

Нас несколько человек. Стоим в коридоре на кафедре Радиотехники у окна, напротив лаборатории. Я переместился так, что А.П. стоит рядом со мной справа от меня. Я рассказываю ребятам, что мне вместо копейки в магазине на сдачу дали болгарскую злотинку. Это была правда. Показываю её всем, кроме А.П. Потом кладу монетку в карман. Сработало! А.П. залез мне рукой в карман. Я засовываю свою ладонь в карман и достаю его за безымянный палец. А.П. присаживается на пол и кричит от боли.
Дверь одной из лабораторий открывается. Из двери появляется преподаватель, очень мощный на вид... Я здороваюсь с ним, но продолжаю держать А.П. прижатым к полу. Оценив ситуацию в течение пары секунд, преподаватель молча возвращается в лабораторию, закрыв за собой дверь.
Только после этого я отпустил страдальца. Он стал на полном серьёзе извиняться и просить, чтобы я отменил "кровавую месть".  Внимая его обещаниям, я высокомерно его простил, добавив напоследок: "Только из уважения к спорту, которым ты занимаешься" Больше мы с ним не конфликтовали, но и не общались почти.
Для ГУРУ не потребовалось никаких подтверждений, кроме моего устного отчёта. Он провёл со мной индивидуальное занятие, в процессе которого, дал мне полезные советы по моей ситуации. Ну... и очередную серию ксерокопий для чтения.
Мои друзья-однокурсники, естественно знали о моих проблемах и конфликтах. Конечно я полагался на друзей и не зря. Мы старались всегда выручать друг друга. Я им мог доверить всё, кроме этих тайных знаний.  В компании друзей я всегда мог расслабится, но, если в компании был хоть один "лишний" человек, включалась та самая напряжённость, которая сопровождала меня в Тбилиси постоянно.
Я непрерывно сканировал враждебную среду. Пока я жил в Тбилиси, эта мобилизация нервов была необходима. Это напряжение снималось только за пределами Грузии. Я старался не задерживаться в Тбилиси, ни на каникулах, ни в последующих отпусках, а уезжать как можно дальше, чтобы не чувствовать себя "как на войне".
В дальнейшем у меня появилась своеобразная привычка. Если на отдыхе в компании появлялся человек, который мне был неприятен, я покидал эту компанию сам, чтобы не возникало соблазна устранить нежелательный элемент.  Правда, чаще всего, хорошая компания перетекала по одному человеку ко мне, оставляя "лишний элемент" без компании.
Переехав в Ставрополь, я понял, что тут можно расслабиться, а те навыки, которые постоянно мобилизовали меня на противостояние, попросту забыть, дабы не нанести вред окружающим.

ГЛАВА 6. Распределение

Нынешним студентам не понять. Они заканчивают ВУЗ и ищут работу. Но в СССР, после окончания ВУЗа, надо было отработать 2 года там, куда распределят. Естественно, желания тоже учитывались.  Дабы определить очерёдность прохождения распределения, придумали просуммировать все оценки, за время всей учёбы. У кого больше балов - у того больше выбора. Обладатели красных дипломов заработали 250 баллов. Я же, будучи отличником только на 4-м и 5-м курсах, оказался на 5-м месте в списке. Из списка привлекательных для меня мест работы, было 2 места в Специальное конструкторское бюро научного приборостроения Академии Наук ГССР, одно из которых должно было уйти грузинской группе, и несколько мест на телевизионный завод "Экран" (в дальнейшем он назывался "Рубин").
Прикинув шансы, я решил, что попасть в СКБ мне не реально, и нацелился на "Экран". Вроде, ничего не предвещало каких-либо проблем, но я был уверен, что наш декан Тамаз Григорьевич Купатадзе, припас для меня какую-нибудь пакость в своём арсенале. Естественно, предчувствие меня не обмануло.
Надо ещё сказать, что распределение у нас проходило до защиты диплома, что забавно. А после защиты диплома мужской части группы предстояли военные сборы, после которых нам должны были присвоить офицерские звания.
Вначале распределение шло мирно и гладко, пока очередь не дошла до меня. Тут у декана был припасён кролик в рукаве. Он с видом доброго дяди вдруг говорит: "Ребята, у меня такое предложение: давайте будем добавлять по 50 баллов за каждый стройотряд. Вот Глазков, например, ни в одном стройотряде не был, а на завод "Экран" многие хотят! Давайте решим демократично и проголосуем!"
Возможно, ребята и повелись бы на "демократию", если бы речь шла не обо мне. Кроме того, что многие ко мне очень хорошо относились, минимум 10 человек консультировались со мной по своим дипломам. Поэтому причин для беспокойства у меня не было.
Тут ко мне подсаживается некий бородатый человек, интеллигентного вида, и спрашивает, а не хотел бы я пойти работать в СКБ? Естественно, я согласился. Он мне говорит, дескать, давайте скажем декану. Но я его остановил: "Давайте посмотрим, хоть, как проголосуют".
Конечно, ребята проголосовали в мою пользу. Голосующей за "демократию" я увидел только руку гадёныша, по фамилии Хубаев. Это было ожидаемо. Но смело! У этого субъекта было много причин, и ненавидеть, и бояться меня.
Лицо декана стало красным. Он рявкнул секретарше: "Этери, записывайте его на "Экран"!" Но я тут же: "Подождите, тётя Этери, не пишите! Мне тут предложили работу в СКБ!" Лицо декана почернело от злости. Я понимал, что меня ждал реванш. Да... потом, конечно, декану удалось поиграть на моих нервах, сделав ещё более абсурдный шаг.  Но, этот этап я выиграл!
Бородатый интеллигент был никто иной, как Нугзар Брегвадзе, заведующий сектором, в котором мне предстояло в дальнейшем работать. А указал ему на меня, как на ценного специалиста, однокурсник Тамаз Шихмамедов, который проходил практику в этом секторе 6-го отдела. Он был очень рад тому, что сделал доброе дело, и быстро в этом признался. Какие, всё-таки, разные, эти Тамазы!
А что касается Ильи Хубаева, он попал по распределению на "Экран". Но... его довольно быстро уволили, так как он в командировке обворовал коллегу. Дело замяли. Пошли на мировую, чтобы его не посадить. Но меня как-то не волновала его судьба.


ГЛАВА 7. Я, ЭВМ и программирование

В 70-е годы мы с отцом отдыхали в аджарском городке Махинджаури. Там мне довелось играть в бадминтон с одним КМС. Я выкладывался по полной, но обыграть его так и не смог ни разу. Зато научился бить и отбивать смеши, и даже обзавелся литературой. Зато в дворовом бадминтоне в Тбилиси мне не было равных по долговременной выносливости. Но... я так и не смог научиться играть в настольный теннис. Не получалось у меня, чтобы шарик после удара попадал в стол, а не за его пределы. Та же ерунда и с большим теннисом: мячик улетал за площадку. "Бадминтонная" привычка бить сильно по легкому волану, крепко засела в подсознании.
Спорт меня никогда не волновал, но бадминтон доставлял массу приятных эмоций, и за неумение играть в теннис я совершенно не переживал.
Но есть привычки в знаниях, которые надо преодолевать, чтобы освоить смежную область. Это сейчас во всех технических ВУЗах учат программировать. А у нас был предмет ВТИЭР, в котором чисто теоретически нам объясняли язык Фортран. Сознаюсь: зачет я сдал не с первого раза. И окончив институт, я ничего не понимал в программировании.
Зато я знал, как устроены ЭВМ. Как работают сумматоры, сдвиговые регистры, счётчики, дешифраторы, мультиплексоры мне было ясно, и я мог разработать любое устройство на микросхемах средней интеграции, выполняющее любые цифровые функции... в пределах разумного.
Естественно, микропроцессоры имели тот же набор основных функциональных узлов, каждый из которых мне был понятен. Кроме той части, которая всем этим управляла. В общем, без знания программирования, с микропроцессорами ничего не сделаешь.
В какой-то момент я понял, что знания в области цифровой техники, изначально МЕШАЮТ освоению программирования, так же, как бадминтонные привычки мешают играть в настольный теннис.
Но я-то понимал, что за микропроцессорными устройствами будущее, и мне глупо топтаться на месте. Надо было преодолеть в себе страхи перед английскими словами, перед предубеждениями, что Х=Х+1 не может быть, и т.д.
Все те книги о микропроцессорах, которые я покупал до дня Х, в который в меня должно было вселиться понимание языка ассемблера, оказались бесполезными, ибо программированию не учили... Спас меня, как обычно журнал "РАДИО". На перестройку сознания я потратил две ночи. На третьи сутки я сказал себе: "Всё ясно!". Придя на работу, я поведал начальнику идею, о необходимости построить микро-ЭВМ, на которой мы сможем испытывать и отлаживать наши установки, которые мы разрабатываем для Института фармакохимии АН ГССР.
Никаких сомнений, что я это смогу, у меня не было. Начальник отдела Нодар Иванович Чихладзе, несмотря на неудачи второго сектора с прибором, который содержал секционный микропроцессор серии К584 и, в конечном итоге, так и не заработал, всё же меня поддержал, с учетом того, что я берусь за это как за дополнительную работу в рамках тематики отдела.
Так я начал освоение микропроцессора КР580ВМ80А (intel8080), на базе которого, потом, было сделано мной столько разных контроллеров и микро-ЭВМ, что я сам сбился со счета. У меня было желание и сами установки делать на основе микропроцессоров, но... они бы получились, как бы не сложнее чем просто на логике. Увы, требовалось много периферийных контроллеров и шинных формирователей, что увеличивало сложность схемы. Это сейчас микроконтроллеры "самодостаточны", а схемы получаются простыми. А я же о 80-х годах прошлого века.
Летом 1986 года я, минуя должность ведущего инженера, был назначен на должность заведующего сектором.  (К тому времени сотрудники второго сектора нас покинули, преобразовавшись в другой отдел. Думаю, Чихладзе таким образом избавился от лишней обузы). Начальство не хотело, чтобы меня перехватила какая-то другая контора, где могли предложить мне другую зарплату.  Мои дополнительные разработки, я думаю, тоже сыграли свою роль. И авторитет я успел заработать.
Был ли я карьеристом? Конечно был! Меня волновала и зарплата, и возможность определять выбор электронных компонентов, и возможности влиять на конструкторов и опытное производство. А самым важным было непосредственное общение с заказчиком.
Я уже писал о том, что в ранней тематике, только оказавшись руководителем темы, узнал, что заказчик хочет не совсем то, что написано в техническом задании, это привело к тому, что мне пришлось большую часть установки разрабатывать заново. Учёные - люди эмоциональные. Их пожелания не всегда могли уложиться в рамки ТЗ. Живое общение - залог успеха!

ГЛАВА 8. О женском...

Я нисколько не принижаю умственных способностей женщин, и бываю сильно недоволен, когда мне это приписывают. Но, с моей точки зрения (да и не только с моей), мышление женщин и мужчин различается очень сильно. Способность женщин замечать и запоминать мелочи, для мужчин недоступна. Эта способность дается женщинам от рождения физиологически, а мужчины едва ли могут этого достичь усиленными тренировками. К тому же, женщины обладают большим углом зрения, и более широким углом поля зрения. При наличии мало информационной ситуации, у женщин всегда больше версий...
Но... я никогда не видел женщин, способных разработать самостоятельно электронное устройство. Хотя, женщин-программистов, в том числе и очень талантливых, я встречал очень много. В области электроники, женщины могли заниматься чем угодно, но только не разработать работоспособную электрическую схему. Хотя, начертив схему по черновому эскизу, они без зазрения совести, записывали себя в графу "Разработал:".  Я относился к этому снисходительно и с улыбкой. В конструкторском отделе женщины могли по схемам разрабатывать печатные платы, естественно, не вникая в функциональность.
В отделе разработчиков женщины могли чертить схемы (по черновикам, которые "сочиняли" мужчины), собирать макетные платы при помощи пайки, аккуратно раскладывать радиодетали по коробочкам в сейфе, запоминая где что лежит, и то, как это называется. Когда мужчины решали проблемы схемотехники, женщины не присоединялись к этому разговору. Да их никто и не вовлекал в эти беседы, ибо - бесполезно.
Вспоминаю некоторый период работы, когда я, став заведующим сектором, остался одним мужчиной в коллективе, не считая начальника отдела. Второй сектор, в полном составе, за исключением одной женщины, вышедшей из декрета, преобразовался в другой отдел.   В этот период, если мне случалось простудиться, работа замирала. По возвращении, я заставал работу в том же состоянии...
В женском сознании, вся абстрагированная символика, никак не вяжется с функциональностью. В электрической принципиальной схеме, женщина видит, лишь, непонятный рисунок, где линиями соединены условные графические элементы, размеры которых взяты из справочника.
Женское мышление сильно сопротивляется восприятию, а тем более, синтезу электрических и логических схем, но...
Мне приходилось быть руководителем дипломных работ у девушек, которые отучившись пять курсов, ничего не понимали в схемотехнике. Понятно, что, схему надо "сочинить" руководителю, но надо же, чтобы подопечная не опозорилась на защите, могла объяснить работу устройства, да ещё ответить на каверзные вопросы комиссии.
Ситуация осложнялась тем, что первые мои студентки были из грузинской группы. Всё, что я рассказывал, им нужно было перевести ещё и на грузинский язык.
Тогда я придумал "систему обучения девушек цифровой технике за одну неделю". Замысел был в том, чтобы схема в дипломе была исключительно цифровая, а обучение построить так, чтобы девушка могла рассказать работу схемы, понимая работу каждого элемента.
Сколько раз я потом слышал эту фразу: "Почему нам в институте так не объясняли?"
Ноль и единица, высокий и низкий уровень... электрический сигнал... Зачем морочить голову девушкам, странными понятиями. Можно же просто: есть конфетка - нет конфетка. Элемент И, это если на всех входах конфетки, тогда конфетка и на выходе, а элемент ИЛИ, это когда хотя бы одна конфетка на входе, на выходе тоже будет конфетка.  Теперь, когда единица - это когда есть конфетка, а нолик, это её нет. Элемент НЕ рождает конфетку из пустоты, а если ему подать конфетку, то шиш получите, вместо конфетки. Кстати, и уравнения алгебры логики, девушки начинали понимать на примере логических элементов.
Ну с триггерами, счетчиками, получается также легко, а со сдвиговым регистром, вообще сказка. Элементы памяти, тем более понятны.
Вот так, за чашечкой чая, девушкам становилось понятным то, что до этого никак не укладывалось в "женскую логику".
Ну и мне было не стыдно за своих "учениц"...

ГЛАВА 9. Реальная оптимизация!

Четверг, 25 Ноября 2021 г. 15:53 редактировать + в цитатник
Вначале, пройдёмся "по понятиям". Далеко не все имеют представление о том, как создавались приборы и устройства. К сожалению, я не умею рассказывать лаконично и "в двух словах" того, что без объяснения некоторых организационных и технических вопросов, будет непонятно. Уж потерпите. Постараюсь максимально коротко...
 Термин "оптимизация", в последнее время настолько опошлили, что он воспринимается как ругательство. Сразу приходят на ум увольнения, сокращение штатов, и прочие неприятности. Инженеры же, под этим словом подразумевают более экономичное решение задачи, не нарушающее, а возможно и улучшающее и функциональность, и эффективность.
 ОКР - расшифровывается как опытно-конструкторская работа. Представляет собой совокупность определенных мероприятий, нацеленных на создание технологических и конструкторских документов. Также задачей ОКР является изготовление опытного образца и проведение испытаний с возможным изменением документов.
 Чтобы создать какое-то устройство, надо было и разработать схему, и испытать её, в том числе, и в опытном образце самого устройства. Понятно, что такая работа делалась при взаимодействии разработчиков, конструкторов, опытного производства, нормоконтроля и других структур нашего СКБ. Чтобы обеспечить взаимодействие по срокам, составлялись сетевые графики.  Это некая горизонтальная блок-схема, где в прямоугольниках были расписаны работы и их сроки. Каждая горизонталь соответствовала определённой службе, чтобы соответствующие службы могли вовремя приступить к своей работе и передать работу смежной службе.
 Конечно, не всё шло гладко. Если для меня, разработка самой схемы не занимала много времени, даже с макетированием, отладкой и корректировкой, то на смежных этапах всегда возникали тормоза. В те годы не было АРМ, а конструктора всё чертили вручную на кульманах. Фото-оригиналы для печатных плат делались наклейкой полосок чёрной изоленты на лист ватмана, которые отлетали при переноске, и бывало, заметившие это, приклеивали их совсем не туда...  Для копирования чертежей и схем, их, специально обученные калькировщицы наносили тушью на кальки, с которой под действием ультрафиолета изображение переносилось на "синьку" - специальную фотобумагу, которая проявлялась, под воздействием, на неё, газом аммиаком. В задачу калькировщиц входило не только точно вычертить схему, но и все надписи выполнить идеальным чертёжным шрифтом, вручную.
 Но... в СССР существовал альтернативный способ размножения схем и чертежей до появления импортных ксероксов. Были копировальные машины РЭМ и ЭРА. И до термина "отксерить", были понятия "отрэмить" и "отъэрить".  Что интересно, монстры ЭРА, РЭМ и их братья, производились в СССР с 60-х по 80-е годы. Машины эти были не очень надежными, пожароопасными, но использовали КРАЙНЕ ДЕШЁВЫЕ расходные материалы.
Для удобства чтения схем и возможности их "отрэмить", в отделах разработчиков схемы чертили на обратной стороне миллиметровки. На обратной стороне бумаги сетка просматривалась хорошо, но на копиях пропечатывалась не сильно. С такими копиями было удобно работать, и я не понимал, зачем не первом этапе ОКР - этапе эскизного проекта, надо было делать синьки, если документация на этом этапе была внутренней. Но, увы... из года в год, напрягали калькировщиц. Затем мы проверяли кальки, калькировщицы перечерчивали...
Я не сторонник революций. Выступать открыто против этой глупости, было бы еще глупее. Просматривая ГОСТ, я не нашел там требования, делать кальки и синьки на этапе эскизного проекта. Но... мне сказали, что когда-то было соответствующее распоряжение главного инженера.
Вот я и поразмыслил:
1. Я этого распоряжения не видел.
2. Я по возрасту вышел из комсомола, но не вступил в партию, да и не собирался, то есть, стандартных мер воздействия на меня нет!
3. ГОСТ есть ГОСТ... и зачем накручивать дополнительные работы.
4. Составлять сетевой график - моя обязанность.
Вот я "веточку" о промежуточном копировании из сетевого графика - убрал.
На определённом этапе начальник конструкторского отдела меня спрашивает:
- Когда схемы на калькировку сдашь?
- Я в этот раз не буду сдавать!
- Как это?
- Жора, а у вас много свободных калькировщиц?
- Да ты что! У нас они в две смены работают!
- Вот... пусть девушки отдыхают.
Надо сказать, что я был тогда ответственным исполнителем по пяти темам, и "веточки" убрал в пяти сетевых графиках.
Потом было совещание. Начальство меня не отругало, не наказало. Было принято решение не делать больше "калек" и "синек", на этапе эскизного проекта для всех отделов. В советские времена здравый смысл, периодически, торжествовал гораздо чаще, чем в нынешние.
Вот что я называю оптимизацией.
Несколько начальников отделов после совещания пожали мне руку. Моя "самодеятельность" многим облегчила жизнь.
Возможно, я снова коснусь вопроса оптимизации, также в хорошем смысле этого слова.


Глава 10. «Ты сам себе противоречишь!»
Жизнь вообще полна «неочевидностей» и неоднозначностей. Если бы всё было просто, можно было бы сразу стать музыкантом, если только тебе покажут, в какой последовательности надо нажимать на клавиши. Заучив наизусть медицинские справочники, тоже не станешь врачом. Однако, сразу не становятся ни музыкантами, ни врачами, ни инженерами.
Тем не менее, наш мир полон «попсовыми» музыкальными бездарностями, которые заполнили все возможные информационные щели, «псевдомедиками», заполнившими Интернет, знатоками электроники, которые смешат своими «открытиями» в видеороликах.
Чтобы стать профессионалом в своем деле, надо много учиться. Но… Человеческая память не в силах охватить и запомнить всё, чему учили. Но, то, что забылось, можно всегда вспомнить. Но нельзя вспомнить то, о чём ты никогда не знал и чего не изучал.  Сами навыки познания и изучения, способствуют тому, что, столкнувшись с чем-то новым и неизученным, ты начинаешь понимать принцип действия. Заметили? Я уже начал себе противоречить!
На самом деле, противоречий здесь нет. Просто, та сумма знаний, которая накопилась, превратилась в интуицию. Да-да! В ту самую профессиональную интуицию, в которую кто-то верит, а кто-то нет. Скажу о себе: со временем я начал воспринимать радиодетали, транзисторы, микросхемы и устройства, как некоторые живые организмы, поведение которых я могу не только предсказывать, но и управлять ими.
Но одни только знания ничего не дадут. Все эти тонкости познаются только на практике. Вначале надо доказать, хотя бы себе, что ты умеешь применять эти знания.
Но, ни для кого не секрет, что на практике всё получается не каждый раз. Между теорией и практикой часто образуется глубокая пропасть.  Каким образом? А вот пример. Задумал я как-то сделать синхронизатор, который позволял бы регулировать скорость кинопроектора, с подстройкой его скорости от синхроимпульсов, поступающих с дополнительной дорожки фонограммы с магнитофона. Идея эта была в журнале «Радио», реализованная на реверсивном сдвиговом регистре, собранном на шести транзисторных триггерах. Я, считая себя уже достаточно образованным в цифровой технике, естественно, не стал повторять этот анахронизм. Шести разрядов мне показалось мало, в чём я оказался прав.
Короче, принцип был такой: по шести ячейкам регистра перемещается логическая единичка: «… Идет направо песнь заводит, налево…». Вернее, импульс от магнитофона перемещал единичку вправо, а импульс от проектора – влево. И если единичка болтается в левой части регистра, моторчик проектора замедлятся, в правой – ускоряется. Таким образом, скорость проектора подгонялась под скорость магнитной ленты, на которую записана фонограмма.
Естественно, я оптимизировал и расширил функциональность схемы, собрав её на микросхемах. Шестиразрядный реверсивный регистр, я заменил четырёхразрядным реверсивным двоичным счетчиком -  одной микросхемой. И получилось, что у меня не 2+4 ячейки для запоминания положения, а 8+8, ибо четырёхразрядный счетчик считает от 0 до 15. Реверсивный счетчик увеличивает двоичное число на единичку, если импульс подается на один вход, а если на другой, вычитает единицу из числа.
Вот такая оптимизация! Но, если кто-то что-то не понял из того, что я написал в предыдущих трех абзацах, это не страшно. Если мысленно представить, всё просто и без понимания терминологии. Не удивляйтесь!
Вроде бы, я все сделал правильно… Но в этой простенькой схеме, реверсивный счетчик вёл себя в полном противоречии логике работы. Он упорно воспринимал один импульс, как целую серию. Только рассмотрев фронты импульсов на очень быстродействующем осциллографе, я увидел на них небольшие всплески. Именно они создавали те ложные переключения счетчика.  Этот случай заставил меня и в дальнейшем относиться внимательно именно к этой микросхеме. В дальнейшем, я всегда применял для них дополнительные формирователи, так как своё норов реверсивные счетчики ТТЛ они показывали и в других устройствах.
С той поры меня перестала раздражать занудная фраза институтских преподавателей: «Вы должны непрерывно повышать свои знания, умения, навыки», потому что, без умений и навыков не формируется та самая интуиция, о которой я тут писал.
Есть ещё один момент, касающийся дилетантизма и профессионализма, в котором я «себе противоречу» - радиолюбительство.  Хотя, подобные особенности наблюдал и в других областях знаний. Я не раз замечал, что некоторые радиолюбители, не знающие даже основ электротехники, оказываются более удачливыми в создании работоспособных устройств, чем ребята, разбирающиеся в теории электроники. А дело в аккуратности и точности повторения всего, что есть в описании схемы, начиная от материалов, заканчивая последовательностью изготовления. Обычно авторы статей, описывающих изготовление устройства, писали с «лишними» подробностями. В реальности, в таких подробностях скрывалась важная технологическая суть. На заводах тоже работают люди, не имеющие ни малейшего представления о принципе действия устройства, которое они собирают. Лишь точное соблюдение технологии позволяет работать тому устройству, которое они собирают. Пожалуй, приведу пример из другой области – медицины. Медсестра может не знать диагноза больного, но успех его лечения зависит от того, насколько точно тщательно она выполняет предписанные процедуры. Её умения и навыки являются продолжением знаний врача. Хотя, и врач, и медсестра, естественно, должны обладать всеми тремя качествами, ведущими к накоплению интуиции.
Далее следует новое противоречие: профессионал не должен полагаться только на интуицию. Всегда есть нечто, выходящее за границу того круга знаний, с которым профессионал сталкивался до сих пор. В общем, всё сложно!

ГЛАВА 11. «Ящик» и «фокусы» новичка

Осенью 1989 года, загрузив большой морской контейнер, установленный на КАМАЗе, вещами, мы с отцом и водителем, отправились на этом же грузовике, по Военно-Грузинской дороге из Тбилиси в Ставрополь. Мама, сестра и маленький племянник, приедут на поезде позже. Разгружать контейнер нам помогали три друга отца, все участники ВОВ. Вещей было много. Мебель была вся разобрана по доскам, сорок три картонных коробки были с книгами. В те времена книги, всё ещё были ценностью… Возможно, я когда-нибудь опишу это подробно.
Место, где мне предстояло работать я нашел до самого переезда. Съездил я для этого в Ставрополь заранее. На новом месте мне предстояло заново доказывать, что я что-то из себя представляю… В отделе было несколько разных направлений, я же попал в группу, которая занималась «Ящиком управления кузнечно-прессовым оборудованием Я9100» или просто «Ящиком». Заказчиком тематики выступал завод «Электроавтоматика».
Каждый из нас, хоть раз в жизни попадал в ситуацию, когда находился в заблуждении, при этом, будучи уверенным, что владеет ситуацией, и ведает истиной. В данном случае, это было не со мной. Я наблюдал за этим процессом со стороны. Надо было сделать над собой большое усилие, чтобы не строить из себя умника, так как убеждённые сторонники заблуждений были значительно старше меня, а воевать с убеждениями, это, как минимум, глупо.
Чем больше я входил в курс дела, тем больше удивлялся. Первое, что меня удивило, это то, что схему разрабатывали не в отделе, а автором был, некто Лапшин, из города Азов. Задачей отдела было «довести схему до ума», вернее до производства.
Кузнечно-прессовое оборудование, это -  кузнечные прессы, гильотинные ножницы и прочие промышленные монстры, сбой управления которыми, может привести к страшным травмам.
Именно поэтому, в схемах управления использовалась логика, выполненная на пятнадцативольтовых диодно-транзисторных логических микросхемах серии К511, рекомендованная какими-то министерствами для станкостроения. По-хорошему, этих «рекомендаторов» надо было бы объявит врагами народа и расстрелять, но, увы мои коллеги верили этим рекомендациям и их придерживались.  Местные «деды» дружно ругали более прогрессивную ТТЛ логику. Хотя, их конечно, тоже смущали некоторые вещи. Например, то что рекомендовалось использовать синхронно работающие логические элементы, находящиеся в разных корпусах микросхем. В одном корпусе они могли друг друга «сбивать». Логические уровни микросхем серии К511, «плавали» на уровне около середины напряжения питания, в зависимости от нагрузки. При этом, «деды» верили, что ТТЛ-логика работала хуже, потому, что она питалась пятивольтовым напряжением.  В общем, рекомендованная серия делала кузнечно-прессовое оборудование ещё более опасным. Это привело к созданию «блока самопроверки», задача которого устранять сбои логического управления. При этом, «блок самопроверки» был сложнее всей остальной схемы, и выполнен на тех же микросхемах серии К511.
Честно говоря, сотрудники отдела не разбирались в цифровой схемотехнике вообще. Они изучали логику по схемам «Ящика», сверяясь с учебниками.
 Схемотехнические решения тоже были очень странные. Например, вместо того, чтобы сделать нормальные формирователи от индукционных датчиках на триггерах Шмидта, всё решалось интегрирующими цепочками, которые настраивались индивидуально к каждому датчику.
Я, конечно, не стал никого обижать критикой, просто занявшись альтернативной микропроцессорной версией.
Для начала я решил сделать отладочный компьютер. Монитор – черно-белый телевизор, кассетный магнитофон – внешняя память. Электронная печатающая машинка «Консул» была разделена на клавиатуру и печатающее устройство, которое выполняло функцию «принтера».
«Принтер» получился весьма громким. Возвратная пружина каретки была утрачена, в связи с этим, я использовал ролик и груз, подвешенный на верёвочке, что помогало каретке вернуться.
«Принтер» размещался на отдельной тумбочке. Наиболее нервный народ выходил из комнаты, когда шла распечатка.
На изготовление компьютера со всей периферией у меня ушло около месяца. В общем, все платы размещались в упаковочной пенопластовой коробке. Я его так и назвал – «Пенопластовый компьютер». Тем не менее, на этом компьютере можно было набирать и печатать тексты заглавными русскими и латинскими буквами, писать и отлаживать программы на языке ассемблер.
Потом я написал программу, которая используя элементы псевдографики, отображала движение рабочих узлов пресса, а том числе, защитного экрана, на экране телевизора-монитора. При этом, естественно моделировалось двуручное управление (двумя кнопками), чтобы руки оператора пресса не оказались в рабочей зоне в момент удара «молота».
Все эти «чудеса» произвели на сотрудников магическое впечатление. В их глазах я уже был авторитетным разработчиком, а в глазах женщин – волшебником.
Надо сказать, что промышленного применения эта моя разработка не увидела. Завод «Электроавтоматика» перестал финансировать модификации «Ящика». А на совещании директоров заводов, производителей кузнечно-прессового оборудования, «натерпевшихся» от «прогрессивных» устройств на логике К511, звучали фразы о том, что надо вернуться к управлению на электромагнитных реле. Приехавший в командировку, Лапшин, заикаясь, и с всхлипыванием в голосе, хвалил гений разработчика транзисторной версии «Ящика управления». Видимо, в глубине души он понимал, что его собственная разработка хреновая.
В общем, на этом эпопея с «Ящиком» закончилась, зато «Пенопластовый компьютер» пережил реорганизацию отдела, оставаясь единственным объектом вычислительной техники…
Конечно, мне бы хотелось написать о хороших людях, об интересных событиях и весёлых историях, происходящих в отделе, но вряд ли у кого сейчас есть силы читать столько букв. Даже говоря о технике, я старался излагать мысли как можно короче.
Продолжение следует…
Во всяком случае, я на это надеюсь…