Долина конопляных ветров

                Five to one, baby
                One in five
                No one here gets out alive
                You get yours, baby
                I'll get mine
                Gonna make it, baby
                If we try...


               

 Идея самим отправиться за травой неожиданно пришла Ромке в голову в пятницу вечером. Всю субботу он тщательно обдумывал ее, а в воскресенье позвонил Стасу.

 - Безумие, - только и сказал Стас, выслушав это предложение,  когда они вдвоем сидели у Ромки на кухне и пили давно уже  остывший чай.

 - Ну, ты погнал! Мы ведь туда в жизни не  доберемся. Нет, я в такие дела не впрягаюсь! Ты же даже не знаешь, где это, - Стас глотнул чаю и терпеливо продолжил. - Ты   лучше не умничай, а? Продай свой проигрыватель, за него рублей  двести дадут - два стакана купим.  Недели на две как раз  хватит.

 - Нет, проигрыватель я продам, чтобы купить билеты, - уперся  Ромка. - Вот смотри, сначала доедем до Алма-Аты, оттуда  как-нибудь до Намангама. А там пешком в горы уйдем.

 - Дурак, растопырь-ка уши: Намангам - это Узбекистан, а Алма-Ата  - это, вообще-то, Казахстан. Еcли тебе в Намангам, то тогда  тебе ехать до Ташкента.

 - Ну, и пожалуйста, можно и до Ташкента, фигня все это...

Ромка поморщился. Ему было без разницы, что Узбекистан, что Казахстан. Он встал, подошел к окну и задумчиво вылил из красного фарфорового чайника остатки заварки в цветочный горшок с кактусом. Заварки оказалось слишком много, она просочилась сквозь землю и на подоконнике под кактусом образовалось маленькое бурое озерцо.

 - Это... а почему, вообще, Намангам, почему не в Чуйскую долину?  - спросил Стас.
 - Мы последнюю траву у кого покупали? У Маугли мы покупали.  Помнишь, как она сразу цепляла? Маугли тогда говорил, что она  горная, из Намангама. В Чуйской долине, я в газетах читал, -  тут Ромка опять поморщился, - сейчас менты патрулируют. Еще  нарвемся... Будешь тогда по степи от вертолетов бегать!
Подстрелят еще... А в горах спокойней! Елы-палы! - тут Ромка  вскочил с места, - да мы же оттуда столько привезем - на весь  год хватит! Представляешь, кури сколько хочешь, хоть по стакану  в день. Прямо по целому аршину в день! Вся тусовка приходит, а  ты им насыпаешь по кораблю!

 Ромка говорил очень вдохновенно. Он уже видел перед собой горные долины, поросшие дикой коноплей, уже чувствовал ее таинственный, щекочущий воображение горьковатый запах. Он видел, как горячий воздух поднимается и дрожит над бурой каменистой землей. Уже представлял, как они идут со Стасом вдвоем по узкой тропе, тяжелый рюкзак за спиной режет плечи, жара и ослепительное солнце сияет в безоблачном раскаленном небе. Как они идут по кромке ледника и вокруг поднимаются древние горы, все покрытые низкорослым кустарником. А где-то далеко впереди, за ущельями и перевалами их ждет конопля. Целые пастбища зрелой темно-зеленой конопли с мелкими зернами, которые громко постреливают в дымящемся косяке.

 Через два часа лести, уговоров и угроз Ромка, наконец, добился своего. Стас заразился его безумием и капитулировал.

 Формально они были свободны ехать хоть в этот же день, их ничего в Москве не держало. Ромка нигде не работал, а Стас находился в академе. Правда, ехать прямо сейчас не было возможности, да и не имело особого смысла: во-первых, конопля начнет созревать только в июле, не раньше. Во-вторых, нужно было уточнить маршрут. В-третьих, надо было достать снаряжение. В-четвертых, нужны были деньги на дорогу, одним проигрывателем здесь все-таки не обойдешься...

                *   *   *
 Ни разу за свои двадцать лет Ромка не ходил в настоящие походы. Перспектива брести куда-то с тяжело нагруженным рюкзаком и наслаждаться красотами природы никогда не прельщала его до этого момента. Никаким спортом, кроме секса, он тоже не занимался, и теперь, когда первый восторг прошел, Ромка с некоторой озабоченностью раздумывал над предстоящим горным путешествием. А может, действительно, не ехать? Продать проигрыватель, на два аршина точно хватит. А то пропадешь еще там в этих горах... Ромка сидел у себя на кухне, подперев рукой голову, и тоскливо смотрел в окно. С шестнадцатого этажа был виден почти весь его район, кольцевая дорога и лес: стандартный индустриальный пейзаж окраины Москвы. Периферия, короче.  Огромные одинаковые здания-близнецы громоздились со всех сторон и отличить их друг от друга нормальному человеку было просто невозможно. Дома стояли замкнутыми блоками так, что внутри каждого имелся детский сад или школа. Даже наружу выходить было не обязательно: живи себе в этом замкнутом мире и не высовывайся. Все эти дома были построены по одному проекту, все они были одинакового грязно-белого цвета, во всех них жили примерно одинаковые люди. Один только дом содержал в себе некоторое отличие, выраженное в виде огромного лозунга "Слава Нашей Родине". Впрочем, "Слава Нашей Родине" было все-таки лучше, чем "Коммунизм победит!".

 Ромка грустно смотрел на призыв славить Родину и разные мысли приходили в его голову... Если поехать, то не известно еще, что из всего этого получится. Если они попадутся патрулям с полными рюкзаками конопли, тогда все: твой дом - тюрьма. Но это, если поехать... А если не поехать? Если не поехать, то он так и будет протухать здесь. Опять он будет покупать траву по коробку у Маугли, которую тот будет бессовестно разбавлять зеленым чаем или сушеной крапивой из аптеки. Опять не будет хватать денег. Опять он будет спать с Иркой, хотя их отношения уже начали ему надоедать. Но чтобы заводить новые отношения, надо делать усилия, чтобы с кем-то знакомиться, потом долго приноравливаться и узнавать друг друга. А тут уже все знаешь, уже все налажено. Знаешь, когда, что сказать и когда промолчать.  Знаешь, когда обидеться, а когда сделать вид, что обиделся.  Жизнь по накатанным рельсам, жизнь без перемен, в никуда...


  *   *   *
 Ночь была теплая и безоблачная. Легкий ветер гнал по тротуару брошенную кем-то газету и она неровно летела над серым асфальтом словно подбитая птица. Ветер крутил и переворачивал ее и опять гнал дальше по пустынному проспекту мимо домов с погашенными окнами.


 Тяжелый рюкзак больно бил по спине при каждом шаге, плечи уже начали болеть, а впереди еще было две автобусные остановки. Ромка медленно брел по середине пустой улицы, не поднимая глаз от земли. Сзади послышался шум приближающейся машины и Ромка взял вправо, освобождая дорогу. Желтый милицейский газик поравнялся с ним и резко затормозил в пяти шагах. Сидящий рядом с водителем сержант опустил боковое стекло и недружелюбно уставился на Ромку из-под козырька своей фуражки.


 - Эй парень, куда это ты так спешишь? - голос у сержанта тоже был не особенно приветливый.

 Ромка остановился и поправил сбившуюся лямку рюкзака.

 - Я никуда не спешу, я в гости иду.

 - В два часа ночи в гости?

 - Ну, да. А чего тут такого? Подумаешь!

 - А в рюкзаке у тебя что?

 - А в рюкзаке у меня, - тут Ромка подпрыгнул на месте и рюкзак  звонко грохотнул стеклом, - а в рюкзаке у меня, - повторил он,  - пустые бутылки.

 - Ну, ты даешь! А зачем это? - спросил с нескрываемым удивлением  сержант.
 - Да, вот, в поход в горы собрался. Тренируюсь тяжести таскать.  А вы что, решили, что я квартиру ограбил?

 Но сержант уже поднимал стекло обратно. Через мгновение газик тронулся и покатил дальше. Ромка не соврал, он действительно тренировался таскать тяжести. Каждую ночь он брал рюкзак, доверху набитый стеклотарой и пешком отправлялся в гости к Стасу, который жил в пяти автобусных остановках. Каждый день, а точнее, каждую ночь он проходил эти пять остановок. Он приходил, с грохотом ставил рюкзак на пол и, шатаясь, шел на кухню. Мать Стаса уже давно крепко спала в своей комнате. Они выкуривали по косяку, если было что курить, и долго, часов до трех ночи, пили чай. Потом Ромка опять вскидывал на спину свой стеклянный рюкзак и отправлялся к себе домой спать. Во время сна он тоже, можно сказать, тренировался: он спал на полу, разложив постель прямо на голом паркете. "Это чтобы было не больно в горах спать, когда под тобой будут одни камни" - объяснил он Стасу. Спать на паркете было неудобно, но Ромка мужественно терпел. Уже через месяц он перестал просыпаться посреди ночи от того, что под ним был твердый пол, а постепенно и вовсе привык так, что перестал замечать это неудобство.

 Стас откровенно веселился, глядя на щуплого Ромку. "Давай, давай, качайся, закаляйся", - подбадривал он, покровительственно похлопывая Ромку по плечу, - "ты еще бутылки водой наполни и на гвоздях спи. А еще лучше даже на углях, а? Тогда точно, как Арнольд будешь. Может, и меня в горы на руках понесешь?" Сам Стас был выше и сложен гораздо крепче. Он не сомневался, что сможет нести свою долю снаряжения. Он достал где-то настоящий металлический знак немецких горных стрелков из дивизии "Эдельвейс" и гордо носил его у себя на груди.

 По частям они постепенно начали собирать себе снаряжение. Стас достал у кого-то из своих знакомых двухместную палатку и набор котелков в придачу. Ромка выпросил у Ирки два спальных мешка и шесть квадратных метров полиэтиленовой пленки, чтобы накрывать палатку от дождя. Ромка хотел еще достать где-нибудь альпеншток, но так и не сумел. Ирка принесла четыре французские пластиковые бутылки по литру каждая, чтобы хранить в них воду. Короче, к концу июня снаряжение было почти готово, только вот при закупке продуктов выяснилось, что денег имеется в обрез. Пришлось не роскошествовать и ограничиться дешевыми концентрированными супами и бульонными кубиками. Потом, правда, Ромка прослышал от кого-то, что очень эффективно питаться сухой смесью детского питания и порошкового какао. Он убедил Стаса продать старую коллекцию марок, которую тот собрал еще в школе и которая уже лет семь пылилась у него в столе. На выручку Ромка накупил целую кучу коробок детского питания и какао. Три дня он проводил добровольный эксперимент, питаясь только этой смесью и водой.

 - Нормально, - заверил он Стаса, когда эксперимент закончился, -  если что, то продержимся как-нибудь.

                *   *   *
 Проблема маршрута по-прежнему оставалась нерешенной. Всего было два варианта. Первый - идти наугад. В принципе, было известно, что дикая конопля растет во многих местах в горах Узбекистана и рано или поздно они на нее наткнутся, если только продукты не закончатся раньше времени. Второй вариант предполагал наличие карты и разработанного по ней конкретного маршрута. Этот вариант подходил больше, но только достать подробные карты оказалось не так-то легко. Вся подобная информация была строго засекречена. Они раздобыли общую карту горного района Узбекистана, но так и не решились прокладывать по ней маршрут: с большой вероятностью на карте могло не оказаться какого-нибудь ущелья, ледника или перевала, лежащего на их пути. И что тогда? Поворачивать назад и искать обход? Самим, без проводника? Этой карте доверять было нельзя. Они, правда, пробовали раздобыть военные карты через ромкиного дядю-полковника, который работал в Генштабе, но дядя их надежду разрушил, сразу отказавшись помогать своему племяннику в приобретении засекреченных карт.

 - Даааа, - разочарованно протянул Стас, когда Ромка сообщил ему  об отказе, - Ну надо же! Ай да негодяй! Впрочем, ты чего  думал? - напустился он на Ромку, - что он побежит со всех ног  тебе карты доставать? Я тебе сразу говорил, что на дядьку не  рассчитывай...

 Они знали, что в Москве было еще одно фантастическое место с картами, которое, можно сказать, было прямо создано для них и называлось Всесоюзным Институтом Лекарственных Растений. Ходили слухи, что там хранится много чего интересного, в частности, подробные карты растительного мира по всей территории СССР, не исключая мест произрастания опийного мака, эфедры и конопли. Но все это было засекречено не хуже Генштаба, и извлечь эту ценнейшую информацию из сейфов не представлялось возможным. Стас поначалу предлагал было взять Институт штурмом: попробовать наняться туда на работу кем-то вроде уборщицы или же завязать любовный роман с какой-нибудь работницей. После некоторого размышления оба плана были отвергнуты: слишком мало оставалось времени и слишком мала была надежда на успех. Им ничего не оставалось, как следовать ромкиному безумному плану: на поезде добираться до Ташкента, оттуда до Намангама, а оттуда уйти в горы. Другого пути не было.

                *   *   *
 Ирка провожала их на вокзале. Они стояли втроем на перроне в ожидании поезда, рюкзаки словно два зеленых валуна лежали на платформе у их ног. Ирка была какая-то притихшая и даже не реагировала на настойчивые попытки ее расшевелить. Было прохладно и немного ветрено. Глядя на Стаса и Ромку, ни за что нельзя было догадаться, что они собрались в серьезную экспедицию за коноплей, да еще по неизвестному маршруту. На Ромке были его повседневные выцветшие джинсы и столь же выцветшая и вытертая джинсовка. Только пухлый рюкзак у его ног портил все впечатление праздного человека. Стас был одет в пятнистые штаны армии США, составляющие его тайную гордость, и зеленую походную куртку с немецким "Эдельвейсом" на груди. На ногах у него были высокие кроссовки "Рибок", которые некогда были ослепительно белого цвета, а теперь приобрели однотонный серый цвет старого бетона, хотя и оставались еще удивительно крепкими.

 - Ерунда, - ораторствовал Ромка, намеренно избегая встречаться  глазами с Иркой, - не грусти! Мы вернемся из горных долин и  привезем два мешка конопли! - Ромка подпрыгнул в воздух и  изобразил что-то похожее на балетное па. - Будешь курить  сколько хочешь, представляешь? - Он подпрыгнул еще раз, но  зацепился ногой за рюкзак и чуть не упал. - Ну чего ты молчишь?  Хочешь я дам тебе хорошую музыку послушать, а?

 Ромка пребывал в отличном настроении: на шее у него болтались наушники от Иркиного плеера, который он этим утром выпросил у нее для похода. Ирка помотала головой, отказываясь от хорошей музыки, и прижалась к Ромке.

 - А вдруг вас поймают? - тихо спросила она.

 - Ну, - Ромка на секунду задумался, - ну, тогда нас, наверное,  призовут к ответу и накажут бичами. Слушай, да ладно тебе! Мы  же едем на Восток, не на Колыму все-таки. Ты вслушайся:  на-вос-ток, - произнес он по слогам.

 - А вообще, было бы правильно ее с собой взять, - вдруг сказал  Стас, - ведь если мы с девчонкой, то никто ничего и не  заподозрит... Так, просто туристы.

 - Ну, теперь-то уж поздно, - заявил Ромка, - раньше надо было  думать. Да успокойся ты! - повернулся он к Ирке, - Я тебе урюка  привезу...

 - Сам ты урюк! - Ирка была уже готова зареветь, но в этот момент к платформе со скрежетом подкатил поезд.

 - Ну, вот, наша зеленая колесница подъехала. Мы, это... пошли, - Ромка быстро поцеловал Ирку в губы, подхватил рюкзак и не оглядываясь вошел в вагон. Стаc помахал Ирке рукой и тоже скрылся в вагоне.

                *   *   *
 Кондиционер в вагоне, конечно же, не работал, а окно в купе, конечно же, не открывалось, потому что скользящая рама была зачем-то наглухо прибита гвоздями. Сколько Стас потом не пытался открыть окно, у него ничего так и не получилось. Вместе с ними в купе еще ехал мужчина, обладатель на редкость красивой жены. К несчастью, так как они купили билеты только в день отъезда, то им достались места в разных вагонах. Муж побросал вещи в купе и сразу же убежал в вагон жены. Всю дорогу он так и провел там, осуществляя контроль за своей женой. Видимо, у него были на то основания. Вторым попутчиком был молчаливый пенсионер, который все время хмуро читал газеты или просто смотрел в окно с отсутствующим видом. Поезд бодро катился на юг по своим стальным рельсам. Стас с Ромкой целый день играли в карты, слушали по очереди плеер или валялись на верхних полках, провожая глазами мелькающие за окном пейзажи.

 Первой же ночью, когда все пассажиры улеглись спать, они осторожно отправились в тамбур. Конопляные зерна постреливали в косяке, вагон качало из стороны в сторону и стук колес монотонно просачивался в сознание. На-вос-ток, на-вос-ток, казалось говорили колеса. Ромка и Стас жадно затягивались, по-долгу задерживая дым в легких, потом передавали косяк друг другу. Трава цепляла сразу. За окном пролетали черные силуэты деревьев и изредка мелькали огни. Докурив, они постояли еще немного, но обоим захотелось пить и они завернули в туалет.

 Стас жадно пил воду из ладони, низко наклонившись к маленькому неудобному крану. Когда он, наконец, оторвался от воды, то первой вещью, на которую наткнулись его глаза, был стакан, стоящий на низкой полочке в углу туалета. Стакан стоял уже очень давно, он был весь покрыт пылью. Внутри него, судя по всему, некогда был чай. Впрочем, чай и сейчас оставался, его можно было видеть сквозь пыльные стенки, а вот на поверхности черного чая плавало большое, почти во весь стакан, бледно-зеленое пятно плесени. Стас как-то странно поперхнулся и делая страшные глаза, замахал руками Ромке.

 - Ты только осторожно подходи, - прошептал он, указывая  на мохнатое зеленое пятно. - Там в этом стакане кого-то  выводят. Вдруг он выскочит оттуда и прыгнет на нас?

 Ромка увидел плесень, издал какой-то хрюкающий невнятный звук и захохотал.  Они оба хохотали минут пятнадцать, показывая пальцами на стакан и хватаясь руками за стены, чтобы не упасть от смеха. Когда приступ кончился, они постепенно успокоились и осторожно вернулись в купе. Перестук колес ни на миг не прерывался и быстро нагнал на них сон. А спящий поезд с потушенными огнями продолжал мчаться сквозь темноту ночи...

 Провести четверо суток втроем (муж красивой жены в счет не шел) в маленьком тесном купе оказалось серьезным испытанием. Они успели не раз горько пожалеть о том, что не полетели на самолете. Правда, все, даже самое плохое, когда-нибудь заканчивается. Через трое суток поезд с лязгом затормозил на ташкентском вокзале и Ромка со Стасом уже одуревшие от вагонной жары, наконец, вылезли под яркое узбекское солнце. Они вылезли на платформу и Стас сразу вспомнил и оценил слова Киплинга, что Запад есть Запад, а Восток есть Восток. Здесь был как раз тот самый Восток. Он предстал в виде неимоверно пыльного и замусоренного вокзала, раскинувшегося под неимоверно ослепительным голубым небом. Насколько вокзал был грязен, настолько небо над ним было чистым и высоким. Бородатые старцы-узбеки в длинных халатах невозмутимо сидели прямо на земле поджав ноги и торговали дынями, виноградом, помидорами... Странные лица, странные одежды, непонятная речь... это был самый настоящий Восток!

 В Ташкенте, к счастью, им не пришлось долго задерживаться - через полтора часа должен был отходить местный поезд до Намангама. Ромка и Стас поспешили в кассы, но, как потом выяснилось, зря: их поезд все равно подали с трехчасовым опозданием и им пришлось все это время провести на платформе в томительном ожидании.
 
 Стас вытащил из своего рюкзака солнечные очки, служившие, как и камуфлированные штаны, еще одним предметом его особой гордости. Это были очень изящные английские очки с темно-голубыми зеркальными стеклами. Очки делали Стаса похожим на стрекозу, одетую в зеленую куртку со значком "Эдельвейс". В голубых глазах Стаса-стрекозы отражалась вся окружавшая их реальность: переполненная замусоренная платформа, бородатые старцы-узбеки, изнывающий от жары Ромка... Они все ждали и ждали. Потом все-таки подали поезд и они протряслись в нем остаток дня и всю ночь, изредка просыпаясь и шепотом проклиная жару - кондиционер в поезде, естественно, не работал. Когда настало утро, они, помятые и не выспавшиеся, стояли на Намангамском перроне и щурились сонными глазами на древние изломанные горы, вздымающиеся всего в полусотне километров от них...

 Как быстро добраться до гор было решено еще в Москве. Идею подал Стас и она была проста, изящна и незамысловата: на обычном транспорте выбраться на ту окраину города, которая ближе всего к горам, а дальше просто встать на дороге и тормозить любой грузовик, направляющийся в нужном направлении. Шоферы - люди простые, должны взять, а если что, то можно, в принципе, и заплатить.

 Выбраться из города оказалось не так-то просто: сначала на вокзальной площади они сели на автобус, который, как им сказали, должен был вывезти их на ту самую окраину. Автобус, однако, доехал только до центральной площади Намангама с серой статуей Ленина посередине, объехал вокруг площади и через пятнадцать минут привез их обратно на вокзал. Второй автобус, на который им указали, так же как и первый проехал мимо серого Ленина, правда, не стал делать круг, а все-таки поехал дальше. Он действительно увез их на окраину города, но окраина оказалась не ближняя к горам, а, наоборот, дальняя. Целый час они просидели на остановке на своих рюкзаках, дожидаясь обратного автобуса и в два голоса ругая жару, Намангам и весть Восток вместе взятые.

 Потом они снова очутились на вокзале. Когда же их третий автобус проезжал мимо Ленина, Стас тихо застонал и закрыл глаза, а Ромка совершенно серьезно прошептал: "Слушай, у них здесь что, несколько таких Ленинов?" Они ехали дальше и дальше и случилось чудо:  автобус привез их именно туда, куда было нужно. Вокруг стояли одноэтажные каменные дома с небольшими садами. Между пыльных низких кустов бродили козы и куры, которые тоже почему-то казались какими-то пыльными. Автобус фыркнул и укатил в обратном направлении, при этом чуть не задавив какую-то глупую курицу, а они остались стоять на дороге. Недоступные голубые горы придвинулись теперь значительно ближе и из-за того, что они были такие огромные, казалось, что добраться до них ничего не стоит, можно даже дойти пешком. Эту иллюзию, правда, разбивала дорога, желтой рекой уходившая к горам. Дорога суживалась до нитки, и сначала ее еще можно было угадать, но потом она вовсе терялась и исчезала, так и не добравшись до подножия гор.

                *   *   *
 Ромка объявил себя "охотником за грузовиками" и храбро вышел на дорогу. Первый грузовик был полностью заставлен какими-то железными бочками и Ромка даже не стал его останавливать. Второй грузовик не стал останавливаться сам. То же самое сделал третий и четвертый. На пятом им повезло. Ромка успешно провел переговоры и через несколько минут они уже сидели в кузове на каких-то мешках, держась обеими руками за борта, а позади, словно приклеенное к грузовику, летело облако желтой мелкой пыли. Машину трясло и безжалостно подбрасывало на ухабах, пыли в воздухе становилось все больше, но зато горы постепенно приближались. Через полчаса можно уже было разглядеть неровные каменистые склоны и изломанные могучие вершины. Когда же они подъехали совсем близко, Ромке даже стало как-то не по себе: он никогда не представлял себе величие и реальные размеры настоящих гор. Все пространство казалось было пронизано скрытой мощью, и собственное "я" терялось и становилось каким-то маленьким и ничтожным. На Стаса окружающая обстановка тоже подействовала: его обычная насмешливость куда-то исчезла и он сидел молчаливый и притихший. Через час грузовик уже полз вверх по узкой извилистой дороге.

 - Слушай, - закричал Ромка, стараясь пересилить надсадный  шум мотора, - давай еще немного проедем и слезем! Уже ночь  скоро. А то увезет нас черт знает куда!

 Стас утвердительно закивал в ответ.

 Грузовик проехал еще немного и впереди открылась длинная, но узкая равнина, лежащая между двумя склонами. Дорога сворачивала в сторону и дальше было видно как она уходила вверх, постепенно карабкаясь выше и выше. Стас забарабанил кулаками по пыльной крыше кабины и грузовик, проехав еще метров двадцать, остановился. Ромка, изобразив из себя бравого десантника, спрыгнул с громким боевым криком вниз на дорогу. Стас осторожно передал ему рюкзаки и спокойно слез следом. Они оба подошли к кабине.

 - Все, спасибо большое! Сколько мы должны? - Сколько, не жалко, - дипломатично ответил шофер.

 Стас порылся в кармане и протянул ему сложенную вдвое десятку. Водитель взял деньги, потом помахал рукой и завел мотор. Они помахали в ответ и грузовик покатил дальше в горы. Они остались одни. Ромка сбросил свой рюкзак на землю раскинул в стороны руки и вдохнул полной грудью. Незнакомые запахи пьянили, кристально чистый воздух вливался в легкие и разносил по всему телу живительный кислород. Ромка слышал и ощущал всем своим телом пронзительную мелодию гор, которая металась и рвалась вверх мощными аккордами. Звучало все вокруг: сами горы, небо, дорога и камни... Стас стоял рядом и, казалось, тоже слушал эту неведомую музыку. Постепенно мелодия угасла, ушла в толщу скал и затаилась там в глубине. И опять наступила тишина...

 Вскоре они уже шли к дальнему краю этой маленькой равнины, туда, откуда не было бы видно дорогу. На часах было девять вечера, близился закат. Пока совсем не стемнело надо было ставить палатку и приготовить что-нибудь поесть. Тот факт, что они за целый день почти ничего не ели стал настойчиво напоминать о себе. Через час рядом с их двухместной палаткой уже горел небольшой костер. Искать воду было не нужно, у них имелась своя, еще московская во французских пластиковых бутылках. Два маленьких котелка, один с супом, другой с чаем, висели над пляшущим пламенем. Дешевый суп из пакетиков оказался не так уж плох. Может потому, что они так сильно проголодались, а может из-за чистого воздуха и окружающих гор у них проснулся отменный аппетит и суп был съеден за считанные минуты. После чая Стас взглянул на Ромку.

 - Ну, чего, достали пакетики, забили штакетики?

 - Давай, погнали.

 Стас полез в рюкзак, покопался там и вытащил пачку "Беломора". Потом он порылся еще немного и извлек маленький пакетик с их походным запасом травы.

 - Дай я заколочу, - предложил Ромка.

 Стас протянул ему пакет. Когда косяк был набит, Ромка прикурил его от уголька и глубоко затянулся, задерживая дым в легких. Было уже совсем темно и тихо. Склоны гор еле-еле угадывались в кромешной темноте ночи. Жара ушла, воздух был просто теплым и даже казался каким-то особенно мягким и дружелюбным. Косяк переходил из рук в руки.

 - Так, - вдруг удовлетворенно сказал Стас, выдохнув дым, - у меня спектр сузился!

 Они докурили папиросу и откинулись назад на траву. В тишине уютно потрескивал костер.

 - Эх, хорошо бы нам такую траву найти, как тогда Боб приносил, -  мечтательно проговорил Стас. - У меня тогда, вообще, чуть крыша  не съехала, помнишь?

 - Нет, чего-то не припомню, - откликнулся Ромка, не отрывая глаз от сверкающих над головой звезд.

 - Ну, неужели не помнишь? - Стас даже удивился. - Ты же тогда  был! Мы у Мишки Рыжего на флэту сидели. Ну, с нами тогда эта  Влада была и еще леваки какие то. А Боб как раз эту шалу  принес, помнишь?
 - Ааа, конечно, вспомнил! Влада - эта та хипушка, которая пол  года в "Пятнашке" была, а потом ее еще в "Ганнушкина" перевели,  да? Это когда ты над стеклянной банкой завис, что ли?

 - Ну, да! Ты знаешь, я ведь тогда пыхнул косяк и вдруг чувствую:  у меня мозг словно на три части разделился. То есть, я вдруг  понял, что я четко разговариваю по телефону, в это же время  внимательно смотрю телевизор и еще отслеживаю о чем вы там в  соседней комнате спорите. Это такое безумное состояние было! Я  точно понял, что еще чуть-чуть - и я с ума сойду. Там на столе  какая-то пустая стеклянная банка стояла, уж не знаю, чего она  там делала. Ну, я все бросил, наклонился и весь в нее ушел. Ну,  весь на этой банке сконцентрировался. А потом уже вы  появились...

 - Ага, я тогда еще вошел в комнату, вижу, ты на эту банку
  уставился. Ты же тогда минут двадцать на нее смотрел. Мы за  тебя даже испугались.

 - Дааа, пожалуй, тут испугаешься, - протянул Стас и замолчал.

 Некоторое время они просто сидели молча, разглядывая догорающие угли.

 - Слушай, - нарушил молчание Ромка. - Смотри, чего я придумал.  Представь: вот заходите вы несколько человек как-нибудь ко мне,  да? Открывает вам дверь Ирка. Ну, вы, там, спрашиваете, а где  Ромка? Она вам что-то неопределенное такое отвечает и зовет на  кухню. Ну, нет Ромки и нет, ничего не поделаешь. Напоила она  вас на кухне чаем. Меня все нет. Вы решили пройти тогда в  комнату. Открываете дверь, а там, посреди комнаты стоит  огромный, прямо в человеческий рост, аквариум. Освещает его  синий или зеленый неоновый свет. Такой, знаешь, холодный, не  живой свет.  А в аквариуме нахожусь я, - тут Ромка ненадолго  замолчал, словно представляя себе во всех деталях эту картину.  - Так вот, - продолжил он, - я, так неподвижно завис посередине  аквариума в такой сидящей позе. И я совершенно голый. Вокруг  меня, там, рыбы плавают, водоросли медленно покачиваются. Рыбы  меня своими хвостами задевают, а я совершенно неподвижен. И  не понятно, то ли я заснул там, то ли умер, то ли живу в этом  аквариуме. И вы все застыли в дверях, а Ирка вам тихо говорит:  "Ну, ладно, ребята, пойдемте." И тихо, но так твердо вас всех  уводит. А я остаюсь висеть в аквариуме...  Здорово, а? - Ромка  внимательно взглянул на Стаса.

 - Да, это было бы очень здорово, - протянул Стас и умолк на некоторое время под впечатлением от описанной картины. Они сидели так еще довольно долго, тихо разговаривая между собой. Все происшедшее за сегодняшний день казалось было когда-то давно, может неделю назад, а может и больше. Как будто и не было сегодня ни Намангама, ни преследовавшего их Ленина, ни этой дороги в кузове грузовика. Все отодвинулось, стерлось и почти забылось словно было в глубоком и давнем сне...

               
 *   *   *
 Утром они проснулись, когда солнце уже сияло вовсю. Вокруг открывался сказочный вид: серо-голубые горы, изумрудная трава и высокое голубое небо. Такое можно было увидеть только на картинках календарей. Хотя было уже десять часов, воздух все еще сохранял в себе утреннюю свежесть. Они наскоро позавтракали супом и чаем и быстро упаковали рюкзаки. Было решено не возвращаться на дорогу, а идти по равнине и искать тропу, чтобы по ней уйти дальше в горы.

 Стас шел впереди, за ним двигался Ромка. Через полчаса равнина стала постепенно сужаться, делая резкие повороты. Еще через час они вышли на узкую, каменистую тропу и бодро зашагали по ней. От утреней прохлады не осталось и следа. Солнце висело прямо над головой, поливая все внизу раскаленными лучами. Равнина окончательно сузилась и закончилась, а тропа пошла по склону, петляя и забираясь постепенно вверх. Они шли и шли, изредка останавливаясь, чтобы поправить лямки рюкзаков, оттягивающие плечи. Плэером было решено пользоваться по очереди и сейчас его слушал Ромка. Он шагал, покачивая головой в такт музыке и беззвучно подпевая про себя. У Ромки на голове была белая кепка. Под кепку он пристроил полотенце, которое спадало ему сзади на шею и плечи, защищая их от палящих лучей. Стас одел свои очки и теперь шел по тропе, отражая яростную атаку солнца голубыми зеркалами очков.

 Через час настало время короткого отдыха. Они скинули рюкзаки и повалились на горячие серые валуны, разбросанные вдоль тропы. Валуны были огромными и плоскими и на них можно было лечь и вытянуться во весь рост. Они выбрали себе по валуну и разлеглись на горячей поверхности камня. Ромка некоторое время лежал с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу, потом сел и расхохотался, взглянув на развалившегося рядом Стаса.

 - Ты знаешь, ты сейчас на какого-нибудь белого наемника из  Гондураса похож, - сказал он со смехом. - Они там тоже ходят в  пятнистых штанах, в высоком "Рибке" и с засученными по локоть  рукавами. И в таких же очках. Точно тебе говорю, я в какой-то  передаче видел.

 - Ладно, ты на себя посмотри, - откликнулся в ответ Стас. Он  повернул слегка голову и окинул Ромку медленным внимательным  взглядом. - Ты, вообще, со своим полотенцем на Ясера Арафата  похож. Такой же бедуин без верблюда. Можешь теперь вступить в  партию непримиримых.

 - А ты - змея очковая! Понятно? - Ромка даже обиделся за Ясера Арафата.

 Они полежали на камнях еще немного, потом влезли в рюкзаки и зашагали по тропе дальше.

 К середине дня тропа вывела к узкому горному потоку. Вода журча сбегала сверху и устремлялась дальше к подножию.  В том месте, где тропа подходила к воде имелась переправа, образованная из больших черных валунов, лежащих примерно на расстоянии метра друг от друга. На том берегу тропа начиналась опять и поднималась дальше вверх по склону. Они устроили короткий обеденный привал на берегу и опробовали разведенную в воде смесь какао с детским питанием. Получилось вполне даже вкусно. Потом, пополнив запасы воды, они осторожно двинулись по камням на тот берег и затем дальше вверх по тропе.

                *   *   *
 - Слушай, я теперь понял каково живется вьючным животным, - со  вздохом пожаловался Стас Ромке, когда они улеглись спать после  ужина. - Бедные лошадки, ослики и верблюдики, как я вас  понимаю...

 - Ничего, - ответил Ромка, -  у нас же есть цель. Наша цель -  конопля. Ради достойной и благородной цели можно и потерпеть. -  Он заворочался в спальном мешке, пытаясь устроиться поудобнее.  - Черт, какое идиотское место для палатки ты выбрал. Подо мной  одни камни торчат. Тут только йоги заснуть могут.

 - У тебя цель есть? Вот и терпи! - ядовито откликнулся на это  Стас. - Кстати, не ты ли это три месяца тренировался на камнях  спать, а?

 - Ну, ты и конь! - возмутился Ромка, но спорить не стал.

 Они еще долго чертыхались и ворочались в своих мешках, пока сон не победил острые камни и не унес их в свое странное царство. А ночью Стасу снились дизельные ангелы. Они летали вокруг него, оставляя за собой синие шлейфы дыма и что-то пели ему, но только из-за рева их двигателей он ничего так и не смог разобрать...

*   *   *
 На следующий день опять был суп на завтрак, узкая каменистая тропа и солнце над головой. После трех часов монотонной ходьбы они увидели далеко внизу первое горное селение. Низкие дома, похожие на горсть спичечных коробков, кучей теснились друг к другу, образовывая несколько маленьких кривых улочек. По прямой до селения было километров пять, а по тропе, которая сбегала вниз, петляя и изгибаясь словно пьяная змея, им пришлось идти часа два с половиной.

 - Подожди, - Стас вдруг остановился и прислонился рюкзаком к  большому камню. Деревня должна была появиться уже за следующим  поворотом. - Давай решим, чего делать, прежде, чем к ним  пойдем. Может, попросим кого-нибудь нам дорогу объяснить? Или  карту нарисовать, а? Они же здесь все вокруг знают. Попробуем, а?

 - Кто пробовать-то будет? Ты, что ли? - Ромка явно сомневался в  способностях друга.

 - Я буду! - заявил Стас и расправил под рюкзаком плечи.

 - Ну-ну, давай. Ты только очень вежливо пробуй, а то тут  никаких властей нету. Если что, - тут Ромка сделал страшное  лицо и перекосил рот, - эти душманы тебя просто зарежут. Что  я тогда твоей маме скажу?

 - Ну, ладно, хватит. Без сопливых скользко, - возмутился Стас и  сурово посмотрел на Ромку сквозь очки.

 - Пожалуйста, пожалуйста... Ты только еще свои бандитские очки  сними, ладно? Не провоцируй местное население...

 Стас недовольно засопел, но все-таки поднял очки себе на лоб и решительно зашагал вперед. Они шли по деревне мимо невысоких обмазанных глиной домов и зеленых садов, скрывающихся за каменными оградами. Местные жители, которые попадались им на пути, были невысоки и смуглы, с черными глазами и черными волосами - типичные горцы в представлении горожан. Они  настороженно провожали пришельцев взглядами и изредка переговаривались между собой на своем непонятном гортанном языке.

 - Черт, тут и обратиться не к кому! - тихо пробормотал Стас,  когда они уже прошли две трети деревни. - Что же делать-то  будем?

 Неожиданно он сбавил шаг.

 - Смотри, вон того видишь? - он осторожно показал глазами на  парня, сидевшего на скамейке возле дома на правой стороне  улицы. На вид парень выглядел их ровесником. Был он такой же  смуглый и черноглазый как и все жители деревни.

 - Ну, вижу, - без особой радости в голосе ответил Ромка.

 - Давай у него спросим.

 - Что, прямо так подойдем и скажем: мы, вот, с приятелем два  ботаника, не подскажешь, где тут у вас конопля растет?

 - Погоди, не юродствуй. Я сейчас сам все спрошу. Пошли.

 Они приблизились к невозмутимо сидевшему парню.

 - Добрый день, - неуверенно начал Стас, - слушай, ты не мог
  бы нам помочь в одном деле? У нас тут маленькая проблема  получилась, мы место одно ищем...

 Черные глаза парня взметнулись вверх и он с любопытством оглядел сначала Стаса, потом Ромку.

 - Место ищете? Какое место?

 На удивление Стаса он говорил по-русски почти без акцента.
 - Ну, мы тут одно растение в горах разыскиваем...

 - Слушай, а где ты так хорошо по-русски научился говорить? - бесцеремонно влез в разговор Ромка, снимая с себя рюкзак и опуская его на землю. - Я и не думал, что у вас так хорошо говорят. В Ташкенте и то хуже.

 - Это я в армии научился. Три года в Ленинграде служил в Балтийском флоте.

 - Здорово! Значит почти земляки, мы из Москвы сами! Меня Роман  зовут, а его Стас. Мы тут у вас, - тут Ромка не много запнулся,  - коноплю ищем. Не знаешь, где она растет?

 Парень посмотрел на них с новым интересом и кивнул головой.

 - Знаю, конечно. Отсюда пять дней идти надо, только вы одни не дойдете, заблудитесь.

 - А ты нам нарисуй как идти, - очень кстати вставил Ромка. -  Хочешь, мы тебе заплатим, сколько надо, а? - И Ромка с надеждой  посмотрел на него.

 Парень задумался и посмотрел куда-то поверх Стаса.

 - Ну, чего? Идет? - нетерпеливо спросил Стас.

 - Давай так: я вам рисую как идти, а ты мне даешь свои очки.

 Стас открыл рот, чтобы послать парня подальше, но тут Ромка больно ткнул его локтем в ребра.

 - Он дает очки, конечно, дает, - быстро заговорил Ромка, - можешь не сомневаться. Я только с ним переговорю, ладно? - он схватил Стаса за руку и возбужденно потащил его в сторону.

                *   *   *
 Тропа уводила все дальше от селения и вскоре оно совсем скрылось за поворотом. Стас угрюмо шел впереди, тяжело переживая утрату. Ромка бодро двигался сзади, изо всех сил пытаясь утешить друга.

 - Да, ладно тебе, - не переставая говорил он, - будут у тебя новые  очки, еще лучше этих. Ну, хочешь, я тебе что-нибудь свое отдам?  Бери у меня все, что тебе нравиться, слышишь? И все благодаря  твоим очкам! Ну, чего ты дуешься? Хочешь, забирай иркин плеер!  Зато у нас теперь карта есть!

 Карта лежала у Стаса в рюкзаке. Она была нарисована шариковой ручкой на шести тетрадных листах и на ней был обозначен путь к той самой горной долине, в которой, по словам парня, должны расти целые поля конопли. Эту карту парень рисовал довольно долго и несколько раз даже уходил в дом советоваться со своим отцом. Ожидая на улице, Ромка и Стас слышали как они громко спорили там на своем непонятном языке. Потом после всех дискуссий он, наконец, принес им карту, составленную, надо отметить, весьма грамотно и подробно. На ней был показан весь маршрут, перевалы, горные реки, ручьи и селения. Путь пролегал по тропам, пересекал потоки, поднимался в горы, потом опять спускался к подножиям. Обратно из долины надо было возвращаться другой, более короткой дорогой: три дня по тропе, потом спуститься в равнину и через десять километров будет шоссе на Намангам. "Будьте все-таки осторожны" - сказал им напоследок новый владелец голубых очков, "если все-таки поймают, то хорошего не ждите. Так что не расслабляйтесь."

 К вечеру, когда они остановились на ночь, стало заметно прохладнее. Солнце красиво золотило склоны гор, но уже не грело. Стас догадался развести костер на огромном плоском камне, потом они сбросили угли на землю, а на месте костра поставили палатку. Через полчаса они уже крепко спали на теплом камне.

                *   *   *
 Утро было солнечное, но все же прохладное и вылезать из все еще теплой палатки не хотелось. Воды в бутылках оставалось мало и решено было отменить умывание до того момента, когда встретится очередной горный поток. Через полтора часа они опять уже шли по тропе.  Солнце набрало свою силу и нестерпимо палило с высоты, вызывая мучительную жажду. Правда, с жаждой они пока боролись: Ромка вспомнил, что где-то читал как в пустыне люди кладут в рот маленькие камешки, чтобы во рту не так пересыхало. От этого, вроде бы, жажда легче переносится. Теперь они брели под палящим солнцем, по очереди слушая плеер и перекатывая во рту камешки. Какие-то птицы похожие на небольших орлов кружили над ними, плавно взмывая в высоту и бесстрастно наблюдая, как две маленькие фигурки, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, движутся внизу по узкой тропе...

 К двум часам они вышли к реке, шумно сбегавшей по камням вниз в ущелье. Дальше, следуя карте, нужно было сойти с тропы, вскарабкаться в верх по склону, перевалить на другую сторону, потом спуститься вниз и выйти на другую тропу. Они умылись, наполнили водой свои пластиковые бутылки и слегка пообедали, решив особенно не наедаться перед подъемом.

 Потом началось восхождение. Стас карабкался первый, выбирая путь, за ним следом двигался Ромка. Повсюду из земли торчали какие-то корни и мелкие кусты, которые так и предлагали, чтобы за них ухватились. Но как только за них хватались, они сразу же предательски обламывались с сухим треском, оставляя человека балансировать на крутом склоне с бесполезным корешком, зажатым в кулаке. Два раза они оба чуть было не сорвались вниз, и после этого за корешки больше никто не хватался. Во время этого восхождения Ромка наглядно понял, почему в горах не поднимаются друг за другом. Понял он это, когда камень величиной с футбольный мяч вдруг зашевелился под ногой Стаса и сорвался вниз. Он пролетел примерно в тридцати сантиметрах от ромкиной головы, заставив  его со страху чуть не проглотить собственный камешек, который он держал во рту, спасаясь от жажды. После этого Ромка еще полчаса не мог прийти в себя, потом все же постепенно отошел, но больше никогда не поднимался следом за Стасом.

 Где-то через три часа они добрались до гребня и, сняв рюкзаки, повалились без сил на камни. Пятнадцать минут прошло, но никто даже не пошевелил ни рукой, ни ногой. Потом Ромка все же пошевелился, задел локтем свой рюкзак и тот, набирая скорость и подпрыгивая, понесся вниз с горы.

 Все-таки им повезло: рюкзак сорвался на ту сторону, на которую им надо было, а не на ту, откуда они поднимались. Спуск прошел несколько легче, так как теперь у них был один рюкзак на двоих и они несли его по очереди. Ромка даже предложил всегда сбрасывать рюкзаки с горы, чтобы спускаться без них, за что Стас чуть не сбросил вниз его самого. Все же спуск даже с одним рюкзаком занял два часа и еще час заняли поиски ромкиного рюкзака. Потом они вышли на тропу, обозначенную на карте, но трехчасовой подъем и двухчасовой спуск не оставил им сил для перехода. Кроме того, скоро должно было уже темнеть и времени оставалось только поужинать и установить палатку...

                *   *   *
 Утром Стас предложил не разводить костра, а просто позавтракать холодной смесью. Потом быстро собрав рюкзаки, они вышли опять на тропу. К середине дня Ромка окончательно разбил свои старые кеды. У него, правда, были запасные и, выбросив старые вниз с тропы, он стал переодеваться.

 - Вот так-то, - назидательно сказал Стас, глядя как Ромка  затягивает шнурки, - покупайте американский "Рибок" и смело  идите в горы за коноплей. Смотри, эти не разбей через три дня.  Альпинист-пианист, тоже мне!

 - Отзынь ты от меня, - отмахнулся Ромка и метко плюнул в Стаса  своим камешком. Камешек прочертил в воздухе прямую и попал  Стасу прямо в щеку.

 - Дурак, а если б ты мне в глаз попал? - возмутился Стас, потирая  ушибленное место, - а вдруг у тебя слюна отравленная и я через  три дня умру мучительной смертью?

 - Так тебе и надо! Ну, ладно, хватит тарахтеть, пошли!

 Они поднимались все дальше и через два часа вышли к леднику. Ни Ромка, ни Стас до сих пор не встречали ничего подобного. Это казалось просто невероятным! Жара, лето, а тут под ногами лежит настоящий снег, сверкающий на солнце! Стас заорал во весь голос: "Банзай!!!" и, как был с рюкзаком, в красивом прыжке бросился в сугроб. Вскоре они уже кидались друг в друга снежками, но минут через пятнадцать у них покраснели и замерзли руки. Игру в снежки с сожалением пришлось прекратить и они опять влезли в рюкзаки и побрели по тропе вверх - две маленькие, одинокие фигурки, медленно идущие по крутому склону. Один раз им снова пришлось пройти сквозь селение и еще одно они видели недалеко внизу, но тропа обходила его стороной. К вечеру опустился туман и надо было спешно ставить палатку пока еще было хоть что-то видно сквозь наступающую белую мглу. До места оставалось пройти еще два дневных перехода.

                *   *   *
 Пятый день пребывания в горах прошел без особых событий. Карта была нарисована хорошо и они просто шли, сверяясь с ее ориентирами. Орлы опять кружили в воздухе, а один раз они даже видели горных коз, стоящих на гребне. Несмотря на камешки, от жары все равно очень хотелось пить, но воду решили беречь. Вечером было все то же самое: сухой суп из пакета, чай и косяк на двоих.

 - Тут такая глухомань, что и снежного человека недолго  встретить, - пожаловался Стас, когда они уже залезли в палатку.

 - Да уж, - согласился Ромка, - хотя, лучше снежный человек, чем, вообще, никого. Я уже начинаю от этого уставать. Вот если вдвоем в лесу... то это нормально. А здесь я себя таким ничтожеством чувствую... А вообще-то, давай спать, - закончил он и заворочался на твердой земле, устраиваясь поудобнее.

                *   *   *
 Оставался последний переход. Ромка шел по тропе за Стасом и в миллионный раз рассматривал маскировочный узор на его американских штанах. Стас тоже приспособил белое полотенце себе на шею и теперь было два Ясера Арафата, бредущих с рюкзаками по намангамским горам. Следуя карте, им нужно было дойти до очередного горного потока, пройти еще немного вдоль него и взобраться на вершину горы. Потом, как им объяснили, предстоит очень сложный перевал в долину. Это будет самый опасный участок маршрута, но другого, более легкого пути не существовало. Им обязательно надо было перевалить через эту вершину.

                *   *   *
 - Ну чего, полезли? - спросил Стас, когда они подошли к хребту,  отделяющему их от долины. - Вот она, наша гора-то. Туда,  обратно и мы в долине, а? Ух, как я обкурюсь! Ты даже не  представляешь! До миражей обкурюсь!

 Ромка задрал голову и посмотрел вверх. Теперь только эта вершина отдаляла их от цели.

 - Мдаааааа, - протянул он тоскливо, - тяжелы Господни жернова...

 Делать, однако, было нечего. И опять, как обычно, впереди карабкался Стас, за ним немного сбоку лез Ромка. Почти отвесный каменистый склон уходил круто вверх. Иногда попадались участки, на которых не было даже ни одной выемки, чтобы поставить ногу и тогда приходилось тратить много времени, чтобы обходить эти места справа или слева, балансируя на вертикальном склоне, Ромка цеплялся уставшими пальцами за камни и мысленно желал, чтобы у него на руках были такие же присоски, как у спрута, а не эти уставшие, исцарапанные пальцы. Они упорно лезли и лезли вверх, помогая и подсаживая друг друга на особо опасных участках. Несколько раз продвижение оказывалось настолько тяжелым, что приходилось карабкаться без рюкзаков, а потом поднимать их наверх по веревке...  Единственным утешением было то, что на той стороне их ждали целые пастбища конопли и это было сильным подспорьем.

 - Ну, так где это наша долина? - устало спросил Стас, когда они, наконец, оказались на вершине. Он растерянно посмотрел по сторонам - везде громоздились одни только скалы, похожие друг на друга и не было никакой долины. Сердце у Ромки упало вниз и в груди образовалась пугающая, неприятная пустота. Долины не было. "Обманули!!!" - пронеслись у него в мозгу, "а мы-то как придурки поверили." Голова сделалась неимоверно тяжелой, словно чугунный шар, а в глазах потемнело.

 - Ну-ка дай карту! - слабым голосом сказал Ромка.

Стас торопливо стащил рюкзак и непослушными руками расстегнул карман. Они впились глазами в сложный узор гор, ущелий и троп, изображенный на карте.

 - Ты придурок, идиот, кретин!!! - вдруг заорал Ромка. - Ты же  слепой козел! Ясный перец, это же не та гора! Ты чем смотрел? У  тебя где глаза? На жопе?!

 Он бесновался и ругался минут десять, даже не прислушиваясь к оправданиям Стаса. Потом неожиданно сел на камни, обнял колени руками и стих. Это, действительно, была не та гора и, соответственно, не та вершина. А нужная вершина была совсем рядом, всего в каких-то двух километрах по прямой. А не по прямой это означало утомительный спуск обратно к подножию, короткий переход, потом новый подъем и опять спуск. И все из-за этой идиотской невнимательности!

 Спуск обратно был долгим и тяжелым. И не только потому, что они страшно устали. Угнетало то, что из-за этой нелепой ошибки они потеряли целый день. Им опять придется переваливать через вершину, а ведь сегодня они могли бы быть уже в своей долине!

 Когда Ромка и Стас спустились к подножию, уже начало темнеть. Шатаясь от усталости, они кое-как поставили палатку и тут же забрались в спальные мешки. Ромка лежал с открытыми глазами, разглядывая темноту. У них было заключено молчаливое соглашение не обсуждать возможный провал этой экспедиции, но чувство одиночества и жалости к себе так накатило на него, что он не выдержал.

 - Слушай, - сказал Ромка, когда Стас уже начал проваливаться в сон, - ты хоть понимаешь, кто мы такие? Я вот только сейчас понял...

 - Ну, чего ты понял?

 - Да мы просто два идиота, оказавшихся  в горах с сухими супами и  нарисованной картой. Два потерявшихся наркомана. Два  сторчавшихся придурка.

 - Не гони! - попытался одернуть его Стас, но Ромка не унимался.

 - А вдруг за той горой ничего нет, а? Вдруг там одни камни? Или  укроп только какой-нибудь растет? Ну, надо же быть такими  идиотами! Первый раз таких вижу!

 - Знаешь, не порти настроение перед сном! Не нагружай меня,  ладно?

 Стас не выдержал и демонстративно повернулся к Ромке спиной.   Ромка обиделся и замолчал. Некоторое время он пролежал, бормоча  что-то себе под нос, но потом все-таки успокоился и заснул.

 Ночью Ромке снилось, что он выступает на каких-то дурацких  соревнованиях по восхождению. Он карабкается на здоровенную  вершину, а вокруг кружатся птицы и кричат ему что-то  человеческими голосами. Он упорно лез, три раза даже чуть не  сорвался, но все-таки поднялся первым. Наверху его ждали судьи,  они сидели за большим письменным столом, а рядом с ними стопкой  лежали грамоты. Как только он показался, они вдруг начали  хохотать, показывая на него пальцами. "Чего смеетесь?" - закричал  им Ромка с обидой, - "Я же первый пришел!". "Ваш подъем не  считается," - давясь от смеха, сумел сказать один из судей, -  "это же не та вершина!" - и опять зашелся торжествующим хохотом.  Ромка в ужасе проснулся и сел. Над головой сквозь ткань палатки  просвечивало солнце, рядом спал Стас, широко раскинув во сне  руки. Осознав, что это был только сон, Ромка осторожно откинулся  назад и закрыл глаза...

 Они проспали до двенадцати часов. Потом был традиционный завтрак смесью, короткий переход и новое восхождение. Они опять ползли и  карабкались в верх, прижимаясь к камням и нащупывая выемки и  трещины. Они ползли словно упрямые ящерицы, мертвой хваткой  цепляясь за камни, защемляя и обдирая в кровь пальцы. На середине  пути Стасу в глаз попала ресница и Ромке пришлось потратить  полчаса, чтобы вернуть другу зрение. Потом подъем возобновился  опять.

 Долину они увидели сразу как только поднялись. Бурые скалы различных оттенков окружали ее со всех сторон, они громоздились и напирали друг на друга словно хотели стиснуть долину в своих  каменных объятиях.
 - Вот она!!! - сразу же заорал Стас и сорвал с головы полотенце  - Я тебе говорю, это она!

 - Я сам знаю! - заорал ему в ответ Ромка, прыгая на камнях и   колотя Стаса кулаками по спине. - Я сам знаю!!!

 Ликование на вершине продолжалось довольно долго. Вот она, долина! Прямо перед глазами! В это даже трудно было поверить! Потом постепенно они успокоились и приготовились спускаться вниз.

 Опять был долгий и нелегкий спуск. Но теперь долина была здесь,  под ними, стоило только повернуть голову. Это придавало силы.  Быстрее вниз! Мелкие камни дождем осыпались из-под ног, рюкзаки  сбили плечи, но ни один не обращал на это внимания. Руки у обоих  были разбиты, лица покрывал серый слой пыли и пота, а в волосах  застряла каменная крошка. Быстрее вниз! Может быть, в этот раз  они даже побили мировой рекорд  по непрофессиональному  альпинизму, если такой существует.

                *   *   *
 Конопля встретилась почти сразу, как только они спустились в долину. Сначала они увидели два маленьких кустика и со всех ног  бросились к ним. Да, это была она, темно-зеленая, очень зрелая  конопля! Они в одну секунду оборвали эти два кустика даже не  снимая рюкзаков и тут же дрожащими от возбуждения руками стали  забивать "беломорину".
 - Класс! То, что надо! - выдохнул первый Стас.
 - Ну! А кто все придумал! - глаза у Ромки так и сияли. - Как это  я все здорово проканал с экспедицией!

 Они докурили косяк, прошли метров тридцать и тут же встретили еще  кустик, потом еще и еще... Целые конопляные поля! Как сумасшедшие  они обрывали кусты и набивали полиэтиленовые пакеты. Столько  травы и вся их! Один коробок такой травы, один только несчастный  корабль стоил в Москве четвертной! А сколько их было  здесь, этих коробков?!

 Первым от этого безумства опомнился Стас.

 - Стой! - во все горло заорал он, - подожди! Ну, подожди ты! Она  же никуда от нас не денется! Надо же нормально собирать: только  отборную и зрелую!

 Ромка остановился и оглянулся на друга.

 - Так ведь это же трава, это ведь тебе не овес!
 - Ну, и что теперь? Как дикари себя вести будем? Эх, ты,  наркоман несчастный!

 Ромка задумался, потом решительно вытряхнул пакет на землю и величественно приосанился, расправив плечи.

 - Да, - после долгой паузы сказал он торжественным голосом, - не  будем вести себя подобно неразумным дикарям. И траву будем  собирать только отборную и зрелую, - весомо добавил он.

                *   *   *
 К тому времени, когда надвинулся вечер, они уже исследовали всю долину и поставили палатку посреди самого травяного места. Было очень тихо. На небольшом костре закипал суп. Ромка и Стас сидели у костра, поглядывая на суп и изредка помешивая его палочкой. Бурлящий суп выплескивался из котелка и шипел на горячих углях, поднимая легкие облачка пара.

 - Интересно, как там в Москве, а? - задумчиво спросил Ромка,  глядя на окружающие их скалы, - вдруг там война началась, а мы  ничего и не знаем?

 - Ага, вдруг американцы на нас напали и уже победили, а? 

 - А вдруг это не американцы, а китайцы? Тогда уж лучше совсем не  возвращаться.

 - Ну, чего, догонимся? - предложил Ромка.

 - Давай!

 - Дай я еще тогда забью, - и Ромка потянулся к пакету с только  что набранной травой.

 Теплый ласковый ветер задул над землей и принес с собой горьковатый запах конопли.

 - Смотри, конопляный ветер подул! - радостно сказал Стас, -  здорово, да?
 - Ага, это долина конопляных ветров! 

 Ромка искусно заколотил папиросу и прикурил от уголька. Суп  продолжал тихо кипеть, распространяя вокруг соблазнительный  запах.

 - Класс, - с чувством проговорил Ромка после глубокой затяжки и   медленно выпустил дым. - Кстати, обрати внимание, мы вдыхаем  экологически чистый продукт. Трава чиста как слеза младенца.

 - Да, - согласился Стас, - это точно. Слушай, нам надо где-нибудь
  литра три ацетона достать.

 - Это "химку" делать? Да трава и так ведь убойная!

 - Ну и что? Будет еще убойней! Это будет нечто совсем   турбореактивное  Пол косяка - и тебя уже нет, а? У меня  где-то бутылка ацетона есть, но это, конечно, мало.

 - Ладно, достанем, - успокоил его Ромка, - будет у нас и "химка".

 - А хорошо было бы еще кальян сделать, - мечтательно продолжил  Стас, - знаешь, когда дым через воду проходит, это же что-то   такое получается... Я как-то от Маугли слышал, что, вообще,  пипл кальяны делает. Знаешь, из этой... химической посуды.  Трубки там над огнем гнут, как-то их с колбами и ретортами
 соединяют... Представляешь, у тебя есть прозрачный кальян! Все  видно: как дым идет, как сквозь воду проходит...

 Стас откинулся назад на траву, широко раскинув руки в стороны, и стал разглядывать небо. Ромка продолжал сидеть и смотреть на  догорающий огонь.  Наступили мягкие сумерки.

 - Слушай, - вдруг заговорил Стас и поднялся с земли, - а парень  тот... Ну, который нам карту дал. Ведь не наврал! - в голосе   Стаса звучало уважение. - Хотя очки все равно жалко, - тут Стас   вздохнул, уважение из голоса пропало и его сменило сожаление. -   Даааа, все равно жалко, - повторил он и потянулся за ложкой,   чтобы попробовать суп...

                *   *   *
 Полетели неторопливые дни в долине. Обычно они просыпались поздно, умывались и медленно завтракали. А после завтрака шли собирать урожай конопли. Это было одно из самых приятных занятий - заготавливать для себя траву. Не на продажу собирать, не для кого-то там, а именно для себя. Собирали они ее тщательно, обрывая только листья, не трогая стеблей и головок с семенами.

 К середине дня наступало время обеда. И супы, и смесь уже  порядком поднадоели, но никакого другого выбора не было. После  этого стандартного обеда они долго пили чай, а потом просто  валялись на солнце или играли в карты. Потом они опять брали  пакеты и шли "на плантации", а чтобы собирать было не так скучно,  по очереди слушали плеер Батарейки, правда, уже начали  постепенно садиться и для подзарядки их приходилось время от  времени варить на костре. Около девяти вечера солнце уже начинало  садиться и сбор конопли прекращался. Опять был ужин, чай и долгие  разговоры...

                *   *   *
 Через четыре дня после спуска в долину все пакеты были доверху наполнены отборной, сортовой травой, так что полного весу получилось около десяти килограммов. Еще два дня было потрачено на изготовление одного спичечного коробка "пластилина" - прессованного "плана". Это оказалось очень трудоемким занятием: куст конопли надо было обивать ладонями, пока руки не покрывались тонким слоем пыльцы, потом тереть руки друг об друга, чтобы скатать пыльцу в крошечные липкие катышки. Затем эти  катышки слепливались вместе и присоединялись к предыдущим. Потом  надо было идти к следующему кусту и все начиналось сначала. Это  была, воистину, ручная работа в буквальном смысле. Два дня прошло  в обивании и обхлопывании кустов. Они сделали один коробок на  двоих и тут обнаружили, что у них стали заканчиваться продукты.  Пора было собираться обратно.

                *   *   *
 - Правильно ты, конечно, сообразил привести себя в порядок перед  выходом, - с одобрением сказал Ромка и потрогал на ходу свой  свежевыбритый подбородок. - А то представляешь - спускаются с гор  две такие грязные небритые хари! Тут любой в милицию сдаст.  Представь, какой был бы облом! А сейчас все как надо, чистые, аккуратные, прямо как юные натуралисты в учебнике по  природоведению!

 - Точно. Ты у нас будешь главный природовед. Ботаник-мичуринец.

 - А что?! И буду!

 Они опять были на горной тропе, но теперь все было по другому. Они шли не куда-то в неизвестность, а возвращались домой, как победители, неся за плечами бесценный груз конопляного дыма.  Долина осталась позади, а впереди ждали Намангам, Ташкент и  Москва...

                *   *   *
 В Москву они возвращались в том же поезде, на котором приехали. Почти всю дорогу Ромка молчал, игнорируя все попытки Стаса растормошить его. В основном он просто сидел на нижней полке подперев голову и провожал глазами мелькающие за окном пейзажи или же лежал на спине, разглядывая белый пластиковый потолок.
 Он возвращался домой, но все его мысли и сердце остались там, в горах. Он не мог с ними расстаться. Ромка по-прежнему видел перед собой уже ставшие привычными каменистые склоны, поросшие редким кустарником. Он представлял тропу и даже чувствовал как горячие лучи солнца обжигают ему спину. Орлы, парящие в небе... привычное ощущение высоты... Мягкая прохлада ночи... Его тянуло обратно...

 Что-то неуловимое начало происходить с ним и он никак не мог понять что. Ромка чувствовал, что он меняется, как, наверное, чувствует это куколка, когда превращается в бабочку.

                *   *   *
 Из Ташкента Ромка дал телеграмму Ирке и она примчалась встречать их на вокзал.

 В метро Стас и Ромка неуютно озирались, отвыкнув за все это время от замкнутых пространств, от душного воздуха и от людских толп. Люди стремительными потоками двигались в разные стороны, задевая и толкая их рюкзаки, и даже не обращая на это внимания. Поезда с грохотом вырывались из туннелей метро, чтобы через минуту с лязгом захлопнуть двери и снова унестись в темноту.

 Втроем они с трудом втиснулись в переполненный вагон. На пересадке, когда надо было выходить, Стасу защемило в дверях его рюкзак, а Ромка чуть не свалился с эскалатора, однако, через сорок пять минут они все же добрались до "Орехово".

 Они шли по улице, Стас оживленно пересказывал Ирке их одиссею, перескакивая с одного места на другое, а Ромка же по-прежнему был погружен в свои раздумья. Близился вечер, солнце приобрело темно-золотой цвет и уже совсем не слепило глаза.

 - Подождите-ка, - внезапно сказал Ромка, - давайте в тот сквер отойдем.

 К этому моменту они уже дошли до места, где им надо было  расставаться и поворачивать в разные стороны; Ромке с Ириной  направо, а Стасу налево.

 - Это зачем это? - начал было Стас, но Ромка уже решительно шагал  по направлению к виднеющимся невдалеке деревьям.

 - Чего это с ним? - Ирка вопросительно взглянула на Стаса, но тот  только пожал плечами.

 - Не знаю. Ладно, пошли его догонять.

 Когда они вошли в почти безлюдный парк, Ромка уже снял с себя  рюкзак и, поставив его на землю, торопливо распаковывал его. Стас  и Ирка, ничего не понимая, наблюдали, как он вытащил два больших  полиэтиленовых пакета, плотно набитых наманганской травой и  положил их на землю.

 - На Стас, возьми себе мою долю, - тихо проговорил Ромка,  поднимаясь на ноги и не глядя на Стаса, - мне она больше не  нужна.

 Ромка снова склонился над рюкзаком.

 - Ты чего это? - Стас даже не понял сначала о чем идет речь и  вопросительно оглянулся на Ирку. Потом до него дошел смысл  сказанных слов.

 - Ты чего, спятил, да? - недоверчиво спросил он.

 - Да нет, мне действительно не надо, - Ромка стал одевать рюкзак,  по-прежнему не поднимая глаз от земли.

 Он поднял пакеты и протянул их Стасу, но тот не пошевелился.

 - Ну, бери же! - голос Ромки как-то странно дрогнул, словно он  боялся, что еще немного и будет поздно. Он ткнул пакетами Стасу в  грудь и тому пришлось прижать их к себе, чтобы они не упали.

 - Да ты просто рехнулся! Забери обратно, я их не возьму! - Стас  нагнулся и положил пакеты обратно на землю. - Твоя трава, ты и  бери!

 Ромка ничего не стал отвечать, он просто стоял и неуверенно  переминался с ноги на ногу. Повисло тягостное молчание и было  слышно как шумит в фонтане вода и кричат играющие в стороне дети.

 - Ну, ладно, мы пошли, - сказал, наконец, Ромка. - Я тебе потом  позвоню. А траву ты, это, в рюкзак лучше спрячь, что ли.

 Он резко повернулся и быстро зашагал к выходу. Потом он обернулся  и увидел, что Ирка по-прежнему стоит рядом со Стасом.

 - Ну, чего рот раскрыла? - нетерпеливо крикнул ей Ромка, - Пошли,  давай!

 Ирка неуверенно глянула на Стаса, потом на мешки с травой и  бросилась догонять Ромку.

 - Я сохраню твою траву! - крикнул Стас, но Ромка не оглянулся и  продолжал идти по дорожке.

Вскоре они с Иркой вышли за ворота и  перешли на другую сторону улицы. Стас еще долго стоял, держа в руках два больших нелепых пакета, и  беспомощно смотрел им вслед. Ветер ласково шевелил его волосы  будто пытался утешить. В глазах Стаса было выражение, словно он  сейчас потерял что-то очень для себя дорогое. Он стоял и смотрел  вслед Ромке, а тот шел по улице и почему-то чувствовал себя  предателем...

*   *   *
 Вечером у Стаса в квартире раздался телефонный звонок.

 - Привет, Стас! - послышался в трубке голос Ромки. - Если ты еще  не скурил всю мою траву, то мы с Иркой за ней сейчас зайдем  ладно? А заодно и проверим, чем твоя от моей отличается!  Договорились?

 - Что, сокол, не выдержал? - спросил повеселевший Стас.

 - Ну, да, - вздохнул Ромка, - не выдержал. Ну, ладно, мы выходим!

 - Давай.

 - Ну, пока.

 - Пока.

 Стас повесил трубку, подошел к раскрытому окну и, опершись руками  на подоконник, выглянул наружу. На улице уже незаметно начали  наступать сумерки, но небо все еще оставалось ярко розовым от  заходящего солнца. Во дворе кто-то громким голосом звал из окна  Алену. Стайка детей с визгом и смехом выбежала из подъезда и  устремилась к качелям на другой стороне двора. Стас в последний  раз глянул на вечернее небо и поспешил на кухню ставить для  гостей чайник.