Гагаринские ходоки

ГАГАРИНСКИЕ ХОДОКИ
(Из цикла «Рас-сказки про первого космонавта»)


- Гагарин здесь живет? Гагарин здесь живет?- громогласно гэкая, дважды произнес грубый мужской голос.
- Гагарин здесь живет?- словно эхо, вторил ему другой, потоньше.

Эта фраза на целых 4 года стала кошмаром для нашей семьи и обратной стороной медали мирного и счастливого соседства с первым космонавтом Земли, которым мы так гордились.
Наша квартира под номером 55 была первой слева, если подниматься по лестнице на 4-й этаж, и ровно напротив гагаринской - пятьдесят седьмой.
Стоит ли удивляться, что все граждане из разных уголков необъятной Родины, стремящиеся увидеть живьем Юрия Алексеевича, прямиком отправлялись в нашу пятьдесят пятую.
Откуда страждущие пообщаться с Гагариным узнавали адрес, номер дома и номер подъезда... одному Богу было известно. Вот уж воистину Земля слухом полнится. Но все сразу же! откуда-то узнали... и пошли, и пошли. Пошли... целыми толпами – и мужчины, и женщины, и дети.
После первого полета в космос всенародное ликование было таким бурным и таким непредсказуемым, что командованию гарнизона «Чкаловский» пришлось даже поставить у подъезда двух автоматчиков для сдерживания людского потока. А иначе бы двери снесли и стекла повыбивали, да и себя покалечили. Но к началу сентября шестьдесят первого года наплыв немного уменьшился и оцепление сняли.

Сначала в нашу квартиру раздавался пронзительный звонок, способный разбудить дюжину мертвецов и разорвать уши такой же дюжине, но живых. В те годы не было мелодичных и приятных слуху электронных приборов, и советский пращур захлебывался оглушительными трелями, как полоумный. Возможно, люди, стоящие по ту сторону двери, думали, что тут проживают глухие или им просто не захотят открыть, поэтому давили на несчастную кнопку, что называется, со всей дури.
- О Господи! Когда же это закончится?!- причитала мама.
- Никогда, – философски отвечал отец. – Люди тянутся к Гагарину, как к солнцу, а пока солнце светит, они так и будут идти и двигаться навстречу, как подсолнухи.
- Может проклятый звонок отключить? – как-то раз, с надеждой спросила она, проснувшись среди ночи. – Никакой совести у бесцеремонных посетителей нет... Ладно бы еще в дневное время приходили, когда дома никого не бывает..., так нет же - с вечера и до утра трезвонят, чтобы застать наверняка.
- Ну, тогда они будут колотить в дверь, пока ее не сломают. Она в нашей хрущевке – тонкая, чуть не фанерная, и долго не выдержит. Лучше уж звон перетерпеть. И это, по крайней мере, безопасно...
- Ну, знаешь, я тоже не из железа! И могу сломаться.
- Тогда возьми беруши и для верности одеялом с головой накройся. А можешь еще и подушку сверху положить, - смеялся никогда неунывающий папа.
Он был оптимистом и всегда находил какой-нибудь выход из, казалось бы, неразрешимой ситуации.
- Ага..., чтобы к утру задохнуться...
- Ну, милая, тебе не угодишь... Я-так, уже привык и сплю беспробудно. А тебе, как врач, могу еще пустырника или валерьянки предложить или снотворного, на худой конец, если заснуть не можешь. Ночные ходоки теперь ведь редко приходят. Всего-то пару раз за ночь. Не то, что раньше.

Слово «ходоки», то есть пешие посланцы народа, было понятно и знакомо мне с раннего детства. Будучи октябренком, я смотрела по телевизору фильм «Рассказы о Ленине», где бородатые дядьки в шинелях и косматых шапках шли к вождю в Кремль поговорить о революции и о том, как обустроить жизнь дальше. А строгий матрос с ружьем их тоже поначалу не пускал - мало ли что.
А еще старший брат Алька, смешно картавя, анекдот рассказывал. «Приходит Владимир Ильич к своей жене Надежде Константиновне и спрашивает – Надюша, не знаешь, где моя поллитровочка? Она тут, за томиком Карла Маркса стояла... К черту! К черту ходоков!».
Но я твердо знала, что вранье все это. Ни к какому черту добрый дедушка Ленин, с хитрым прищуром глаз, этих самых народных посланцев не посылал, а наоборот - поил их морковным чаем, говорил с ними по душам и учил уму-разуму.
Однако, на мой взгляд, ленинские ходоки с нашими, то есть с гагаринскими, ни в какое сравнение не шли. Тех и было-то в фильме всего трое или четверо..., наших же – тьма тьмущая. Стало быть, авторитет и слава у первого космонавта были не в пример выше, чем у вождя революции и основателя страны Советов. А уж про лучезарную улыбку и открытый взгляд Гагарина и говорить нечего. Только небожителю такое и дано. И мне, семилетней девчонке, всегда было ясно, почему люди тянулись к нему и шли на поклон, как к всемогущему Богу. Кто-то просил защиты, кто-то помощи, а кто-то хотел просто к нему прикоснуться, как к святому - первому человеку, побывавшему там..., в неизведанной вселенной, рядом со звездами.

И тогда я решила, раз наша квартира стала буфером между окружающим миром и гагаринским жильем, то я буду маленьким проводником между народом и первым космонавтом и указывать людям верный путь.
Как только раздавался очередной требовательный звонок, малолетняя соседка мухой летела к двери, а на вопрос - «здесь ли живет Гагарин», пищала, что есть силы – «в квартире напротив». Дневных ходоков ответ утраивал, и они отправлялись звонить в пятьдесят седьмую. Гул в ушах прекращался, родители с облегчением выдыхали, а я, выполнив свою важную «миссию», с гордым видом отправлялась делать уроки.


Но однажды вечером, когда никого, кроме меня, в доме не оказалось, опять настойчиво позвонили. На этот раз я тихонько подкралась в полутьме к двери и с осторожностью посмотрела в глазок. На пороге стояли двое – пожилой мужчина и мальчик, примерно моего возраста, может, чуть младше. Оба - в теплых пальто мрачного мышастого цвета, а на головах красовались жуткие лохматые шапки - точь в точь, как у ходоков из кино про Ленина. Только в руках у странников вместо посохов были современные лыжные палки.
- Гагарин здесь живет?- в третий раз переспросил мужчина, видимо услышав мое шумное дыхание и аханье за хлипкой дверью. Я пискнула, что - в квартире напротив, и, спрыгнув со скамейки, спряталась в своей комнате.
Однако через пару минут снова раздались звонки. Я опять подбежала к двери и в ужасе отпрянула - на меня смотрел огромный черный зрачок чудовища, прильнувшего к глазку.
- Убирайся отсюда! Тебя здесь никто не боится! Если Вы к Гагарину, то идите в соседнюю квартиру. Он – храбрый и сильный и щас вам покажет, как детей пугать!
Но глаз моей угрозы не испугался и не собирался уходить.
- Там не открывают или нет никого, - жалобно сказало страшилище и заморгало, прогоняя слезу.
- А мы тут причем? – буркнула я, создавая видимость, что в доме еще кто-то есть, и внезапно распахнула дверь, поддавшись необъяснимому порыву - увидеть настоящее чудище, несмотря на строжайший запрет родителей – чужим не открывать.
Человек от неожиданности едва не ввалился в нашу квартиру.
- Нам бы попить, дочка, - в смущении пробормотал он, сняв с головы шапку. – Издалека мы. Староверы. Идем с сыном на Богомолье, но сначала хотели Гагарина повидать.
- А зачем?
- Хотим узнать, видел ли он Бога, там, в космосе...
- А-аа. Ну тогда ладно... Может, чаю хотите? Морковного..., правда, нет, но есть индийский – «три слона».
- Тащи своих «три слона», - подал голос мальчишка.
В ожидании космонавта он расположился на ступеньках и вытаскивал из холщового мешка нехитрую снедь - вареные яйца и картошку в мундире.
Я юркнула в квартиру – заваривать чай, а когда вернулась, ходоков уже и след простыл, но на лестнице остались их скромные пожитки...
Наверное, Юрий Алексеевич со службы вернулся и непрошеных гостей в дом пригласил, догадалась я. И решила подождать у двери вместе с чайником.

-Ну что, видел? - спросила я, сгорая от любопытства, когда ходоки, наконец, выкатились из гагаринской квартиры.
- Не-а, - разочарованно ответил карапуз. – Чаем и конфетами, вот, угостил. И сказал, что за 60 минут успел  Землю всего-то один раз облететь, да на наш «шарик» сверху полюбоваться.
- Жалко.
- А я вот что думаю...  Может..., он Его, ну..., Боженьку нашего в сиянии  небесных светил случайно-то и не заметил...
Я в ответ пожала плечами.
- Ну, ничего. Я когда вырасту, тоже в космонавты пойду. И сам обязательно увижу. Я знаешь, какой глазастый. Вот, загадал, что если Гагарина смогу увидеть, то и ...
Недоговорив, мальчишка, прыгая через 3 ступеньки, с космической скоростью помчался вниз – покорять вселенную. Его отец подхватил лыжные палки и вещевой мешок и потрусил по лестнице.
Я помахала им вслед рукой. Расти быстрее, малыш...