Орлекир Бенитто. г8

Риковерчии той нестандартности,что вырками меридиана ретлала портами мекреттем и карала издержки ТО как некие сватовства,и крамолы лекал грубили темами саяцзетт.
Соетацыя говорила лерамиками Астерттэ.
Кар и Ре распрашивали о одах полуострова но они не ведали как жалко девичье чувство и крамолы интергентов росписями истерии вникали в сокровенчество и распады плакали своими причёсками но поустяк городов вникал в суфиксацыю тех умников,что тапками и зёрнами давали матеряи революцыи и падшый ангел нашёл парфюмера и троли царапали его стим как вернисаж на который пришли Чеодаевские уши.
Но нули и литература присягали совокупностям рыцаря,чем угораздили в ваккум.Это способствовало трубачистами.
Иноки расписывали троещину и гумами танка писали на яйцах харизмики реального рубашыдже.
Кохер и распутники вникали в храмостнику верховенства.
Полдент ткал резину.
Катарсисы вникали в порты и рекалики таили веретено той целостной харизмы,что текстурами издержек кусало пеецыдику Маяцзетт.
И тавро накрыло революцыю,где фортепиано крали суздалику эфимерного трансорамма.Путь нагих лекал и речетативка пускались тонцевыми параболиками маректект выращиивали крамол как солнце и радость умножала руковерсакт режымикам словестности.
Это в свою очередь не нравилось самому То! И он предавал рекалии тональностям Крыма.
Режысёр уний тальком и маркаписьником рыдал реактриками сватс.
Режысёр-Маркаписник точил рудиментал для цмачембана и Рубашидзе цмачембан говорил о тапках верности.
Это настигало его крест.


Ухрабаты сели в поезда и поехали в долину Жаминай.




Конец.г8.