Я как-то не поверил пророку

               
        Теперь могу сказать – ум ничего не значит. Ну, тот, который есть у всех,
даже у музыкальных критиков авангарда.  Настоящий ум – это предвиденье. То есть, он только у исключительно авторитетных пророков. Ну, которые легко просекают будущее  далеко вперёд своим, более ехидным,  соображением.
Я так не могу, сколько не пробовал. Уж, бывало, так сосредоточусь, что не помню, где нахожусь, а всё зря. Вижу только то, во что упираюсь глазами, и даже тогда не чётко понимаю: врёт ли мне женщина или просто шутит. Женщина, конечно, особый случай, тут и пророки неуверенны, потому что женщина сама не в курсе, что у неё в голове. Нет той чёткости, с какой могут работать привычные  мастера предсказаний. Тем более, мужья. Мужья особенно путаются – не успевают сосредоточиться на деталях: только остановятся на одних, а перед ними уже новые данные. Калейдоскоп.
Да, что я хотел сказать?  Вот нельзя мне задумываться, это меня всегда  уводит в сторону. Только хочу что-то сказать, а тут новая мысль, и не одна, а сто. Приходится вспоминать, что было прежде. Так вот, в то время — ну, это когда мёртвая советская власть, ещё казалась живой, -- мне прибавили зарплату до максимума по отделу, до ста двадцати рублей.  Это, безусловно, радость. Но и этой радости  всё равно не хватало до следующей получки. Я задумался – это что же, так и будет?  А в отделе всем женщинам гадал Егорыч. Ему доверяли любые человеческие тайны, потому что, хоть он и считался  ещё не старым, но уже точно был  необратимо чокнутым. Поэтому, когда он оглашал свои пророчества, клиенты смеялись. Но он, подлец, ни разу не ошибся. И чем жёстче было предсказание, тем точнее оно сбывалось. Именно это доставляло ему подлое удовольствие. Я решил подойти. Спросил конкретно:
-- Скажи мне, Егорыч, я так и буду получать сто двадцать ре?
Он взглянул на меня мельком и замер в пугающей медитации, но прежде метнулся глазами в потолок, очевидно предполагая там присутствие небес.
-- Нет, ты будешь получать тысячи, десятки тысяч, – произнёс медленно и страшно.
Я сначала не засмеялся, подумал, а что, у меня же вроде талант. Были такие ощущения.  Но, уж больно много он завернул – десятки тысяч.  Это какой же, должен быть талант на такую сумму.  Но, и гад же, думаю, ты, Егорыч, деревянная твоя  морда!  Кто поверит? А он, Егорыч, тогда предугадал денежную реформу. Ну, помните, потом – эти десятки тысяч. Получалось: предвидел любую грубую  неожиданность.
                ***