Очень больно, но я потерплю...

               
   Боль разгулялась и атаковала каждую клеточку матушкиного организма. Удивительно, тело матушки разрушалось, а дух ее укреплялся. Терпение и смирение росли в ней вместе с болезнью. Она никогда и никому не жаловалась. Лишь иногда, когда никого, а особенно батюшки, не было дома, она просила у Тони, которая за ней «ходила», разрешения немного постонать…
   Боль сопровождалась тошнотой, рвотой и сильнейшими кровотечениями. Чтобы их остановить, сначала хватало трех кровеостанавливающих салфеток. Потом их было нужно пять, восемь, двенадцать, шестнадцать. Перевязки длились по два часа. Батюшка делал перевязки поверхностные, убирая пропитанные кровью верхние слои. А матушка Феофания и Аня делали перевязки полные, обнажая страшную матушкину рану, которая занимала уже две трети грудной клетки. Матушка Соломония во время сильнейших кровотечений теряла до двух-трех литров крови. «Скорую» вызывали редко. Врачи со «Скорой» только ахали, не зная, что делать и удивлялись, как это матушка еще жива ?
   И даже на этой страшной стадии болезни «крестный ход», как шутил батюшка, к матушке Соломонии не прекращался :
   - У внука температура тридцать восемь градусов. Помолитесь, матушка.
   - У мужа палец сильно нарывает. Помолитесь, матушка.
   - Дочка на море собралась всей семьей. Помолитесь, матушка, о путешествующих.
   И матушка молилась, молилась, молилась…
   Много просьб к матушке передавали совсем не знакомые с ней люди. Через Аню, через близких к матушке людей.
   - Помолись, матушка, об одной женщине. У нее онкология. Сын убивается.
   Матушка помолилась и у женщины после операции не обнаружили ни одной онкоклетки. Опухоль оказалась доброкачественная.
   - Помолись, матушка, о молодом парне. У него умерла жена и остались две маленькие дочки. Этот парень в реанимации. Он упал, сильно ударился затылком и разбил голову.
   - Все у него, Анечка, будет хорошо, - говорила матушка, - и у мамы его тоже.
   - А при чем тут его мама ? – удивлялась Аня.
   А потом оказалось, что у мамы паренька от всех переживаний был инсульт, но по матушкиным молитвам все остались живы.
   - Помолись, матушка, о молодом мужчине. У него сердечный приступ.
   - Прости, Анечка. Ему уже ничем не поможешь. Поздно…
   Самой матушке Соломонии врачи из онкоцентра в Балашихе предсказали, что проживет она недели две-три. Не больше. И в операции отказали. Бесполезно. Четвертая степень рака. А матушка прожила больше четырех лет, чтобы показать всем нам, кто ее знал, пример смирения, терпения и бесконечной любви к Богу и к людям.
   - Матушка, - возмущалась Аня в очередной раз, - ты почему опять не выпила обезболивающую таблетку ?
   - Анечка, - отвечала матушка смиренным голосом, - но ведь надо же хоть немножечко и потерпеть…
   И матушка терпела. И самую сильную боль. И запредельную боль. И нечеловеческую боль.
   - Даже не думай возроптать, - предупреждал ее отец Симеон.
   А матушка и не роптала. И только иногда она говорила своей близкой подруге Анечке :
   - Очень больно, но я потерплю. Слава Богу за все.
   А потом тихонько добавляла :
   - Но как же трудно, Анечка, как же трудно смиряться…