Потеряшки

Мы сидели на обрыве над рекой и болтали ногами.
 Леший жевал травинку, Кикимора задумчиво разглядывала дыру в подоле своего старого зелёного платьица, а я смотрела, как бежит вода  далеко внизу, под нами - и как сливается река у горизонта с бледно - голубым августовским небом. 
  Вам никогда не казалось, что небо к августу выгорает? Как старый акварельный рисунок. И травы, и деревья... Всё вокруг бледнеет, теряет плотность и цвет - и только к концу сентября наливается новыми сочными оттенками спелой осени...
  Мы не раговаривали. Нам было хорошо в тёплой, овеваемой лёгким ветерком тишине летнего полудня. Река подхватывала наши мысли и уносила туда, к горизонту, где они станут словами. А может поступками. Пока же  они, кружась, как  спелые кленовые летучки, опускались на речную  гладь.
 Я вдруг подумала - " Наверное мысли - это семена.  Какие - то, попав на благодатную почву, прорастут, а какие - то так и останутся в реке - может будут вечно плыть, а может опустятся на дно..."
 Лёгкий шелест тонких крылышек вытащил меня из раздумий.  Эльфийка ловко приземлилась на моё плечо, устроилась поудобнее, и зябко поёжившись, закуталась в прядь моих волос.
 - " Осенью пахнет" - сказала она тихонько - и  закрыв глаза, тоже замолчала.
 Так мы сидели, наслаждаясь запахом свежей воды, шорохом травы и песенкой ветра, пока вдруг не услышали знакомый голос.
 - " Сидят тут... Мечтают. А мы их по всему лесу ищем!" - сердито пробасил за спиной старый гном.
 - " И костёр уже разгорелся. И чай скоро закипит " - вторя ему, заворчал его брат - близнец.
 - " Да идём уже - идём!" - ответил леший миролюбиво. А я поспешно вытащила из рюкзака огромный пирог с черемшой, протянула старшему гному и сказала заискивающе - " Ещё пять минуточек - ладно?"
 Гномы одобрительно осмотрели пирог, похлопали толстые румяные бока - и потащили его к костру, милостиво покивав напоследок.
  Черемшу я берегла с апреля. Есть у меня заветная полянка, на которой года три назад я нашла несколько первых и робких кустиков с нежно - зелёными листочками. Сорвала несколько штук - а место запомнила. На следующий год там  уже был изрядный пятачок. А ещё через два года он превратился в огромное, густо заросшее поле ароматных плотных розеток,  покрывающихся в конце мая кружевом белых соцветий.
 Собирать черемшу лучше в первые апрельские оттепели. Но до самого цветения она ещё вкусна и сочна.  Так вот я набрала большой пакет - и хранила его в морозилке, дразня своих друзей обещанием пирога. Начинка из жареного лука и рубленых варёных яиц засыпается толстым слоем нежных листиков - прикрывается тонким слоёным тестом - и всё это выпекается до румяной корочки, источая непередаваемый аромат весны - чеснока - талого снега и набухающих почек. Стоит откусить кусочек этого волшебного пирога - и сразу слышишь звон весеннего ручья - и весёлую песню радостных синиц - и стук первой  капели - такой тяжёло - влажно - увесистый...
 Мы посидели ещё немножко - совсем  чуть - чуть, и нехотя стали подниматься.
 - " Знаешь," - задумчиво сказала я лешему - " Мне иногда кажется, что я только тут с вами и есть - живая, настоящая... А в городе - ну или дома - меня и нету вовсе.  Бывает, что неделю или две не звонит телефон, не приходят письма на почту... И вообще - ничего не происходит - будто там - совсем не я..."
 - " Конечно не ты. И ничего тебе не кажется " - серьёзно ответил леший.
 - " Как это? " - спросила я изумлённо.
  - " Ох, влетит нам от гномов за опоздание - ну да ладно!" - сказал леший - и хлопнул в ладоши.
 И тут мои ноги с огромной скоростью понеслись к подбородку. Через минуту я стояла под травинкой, рядом с крошечной эльфийкой - и изумлённо разглядывала свои крошечные руки и прозрачные крылышки за спиной.
 - "  Летите. Покажи ей " - сказал леший эльфийке. Она взяла меня за руку - и мы полетели... Над травой, рекой, лесом, облаками - выше, выше...
  И тут голос лешего, который шёл сразу отовсюду, произнёс - " Смотри!"
  И я увидела. Городские улицы, крошечные машинки, дома, квартиры похожие на соты.  Всё это кипело и двигалось. В квартирах - сотах люди ссорились или сидели молча - с потерянным видом, кто - то плакал, кто - то грустно смотрел в окно.
 В машинах сидели серьёзные грустные водители. В магазинах ходили серьёзные покупатели. Почти никто не улыбался и не смеялся. У большинства людей был такой вид, будто они забыли или потеряли что - то очень важное - и никак не могут это вспомнить или найти.
 - " Видишь? Это потеряшки," - раздался голос лешего. " Они тут не настоящие - они себе тут  только кажутся..."
 - " А где настоящие?" - спросила я.
 Эльфиийка повернула мою голову руками - и ткнула пальцем. Под нами -  в огромном бескрайнем лесу, на солнечных полянах, веселились и резвились дети. Вокруг них порхали бабочки, росли грибы и цветы всех цветов радуги. На деревьяв висели спелые плоды , а крупные капли тёплого летнего дождя переливались на солнце  драгоценными камнями. Дети ловили эти капли губами - и срывали с веток  спелые плоды.
 - " Вот - настоящие," - голос лешего удалялся, а вместе с ним - и удивительная, увиденная мною картинка.
   И вот мы уже на обрыве у реки. Эльфийка у меня на плече, леший с кикиморой улыбаются, а с опушки доносится крик сердитых гномов.
 И пока мы шли к костру - я сказала - " Ннну не знаю... Это похоже на  детскую сказку с чудесными иллюстрациями..."
 А леший с кикиморой ответил хором - " Ну это уж каждый сам решает - где ему больше нравится жить - в сказке, комедии, или трагедии.  Решает - а потом забывает что выбрал. Вот и мается - ищет себя - настоящего..."
 Костёр уже разгорелся вовсю, пирог был разрезан и разложен по тарелочкам, чай с дымком и чабрецом разлит по берестяным стаканчикам, и пока мои друзья наслаждались трапезой, я всё вспоминала увиденное и пыталась понять -  когда мы все успели потеряться - и почему многие из нас  выбирают себе трагедию вместо чудесной сказки...