Демон половина

1.
«Реальность безгранична»-
Название китайской притчи.

   Я – демон. Да, обычный, нормальный демон женского пола. Многие находят меня привлекательной. Я не могу сказать, сколько мне лет: ведь время и пространство придумали люди. Им нравится всему давать название и определение и измерять все в условных единицах. Иными словами, это искусственный способ обмана. Кожа у демонов белая, у меня она бледная, бархатистая на ощупь. Черные вьющиеся волосы достают почти до пояса, с правой стороны у меня от рождения рыжая прядь. В принципе, мы очень похожи на людей, только увеличенных раз в пять. Характерное отличие – это крылья. Они большие, черные, перепончатые, к ним приятно прикасаться, ощущая их тепло, нежность, мягкость. Те люди, которые видели демонов, рассказывали, что наши крылья такие же, как у летучих мышей. Ничего подобного. Может, от неожиданности или сперепугу не разобрали. На самом деле, демонические крылья скорее похожи на крылья бабочки. Мне мои крылья очень нравятся, гораздо больше, чем ангельские. От крыльев ангелов постоянно остаются пух и перья вокруг, к тому же, они жесткие и от них пахнет ладаном и подушками. За демонами, как правило, тянется свежий, сладкий шлейф. Люди в своем творчестве часто рисуют нам рога. Опять же ошибка. То, что принимают за рожки, - это ушки, остренькие ушки с кисточками. Разрез глаз у демона диагональный, а зрачок, как у кошки – в виде вертикальной семечки. У меня темно-зеленый цвет глаз, хотя у многих он – желтый. Еще, пожалуй, можно рассказать про ногти и зубы демонов. У нас все – острые клыки и на руках длинные когти. Это не значит, что мы - кровожадные хищники; я вот, например, мясо вообще не ем, ни живого, ни мертвого; просто такими нас создала природа. Зовут меня Лула, с попеременным ударением на слоги. Ну вот мы и познакомились.
Я - фразеологист. То есть, моя работа в том, чтобы составлять многоуровневые философские мысли и внедрять их в человеческое сообщество, таким образом, определяя массовое сознание. Ну например: "Только в добре есть смысл, зло изначально бессмысленно", "Я сорю деньгами и пренебрегаю властью", "Я ценю дружбу и верю в любовь". Эти фразы для мечтателей, направленные на модуляцию их ценностей для успешной реализации. Иными словами, вращаясь среди людей, эти слова стимулируют творческие личности, и вот вам -новые шедевры в живописи или литературе. Ведь вначале было слово. Вы спросите: а как демон передает эти фразы людям? Да масса способов: книги, рекламные щиты, граффити, СМИ, а уж с появлением интернета совсем стало все просто. Мои творения расползаются по социальным сетям быстрее потока света, посылаемого Солнцем на Землю, через пару земных дней несколько сотен человеческих особей цитируют мои фразы, как собственные, и в отрезке одного поколения они начинают работать.
Естественно, фразеологизмы не должны рождаться с бухты барахты, это сложный, поэтапный процесс, которому нужно учиться. А процесс обучения, как известно, бесконечен. "Учиться, учиться и еще раз учиться!" Кто это сказал? Нет, не правильно. Это мой коллега сказал - талантливый демон-фразеологист. Все помнят, что из этого вышло? Если кто забыл или не знал, потом расскажу эту увлекательную историю про революцию и построение утопического коммунизма в отдельно взятом обществе людей. Теперь моя работа не должна казаться вам легкомысленной.
Сегодня мне нужно было зайти к своему учителю по «Практическому осмыслению» - Галио. Значит, я получу задание, в результате которого мне предстоит написать творческий отчет. Галио – строгий демон и жесткий учитель. От древности его глаза стали почти прозрачными со стальным отблеском и поседели прядки на ушах, но короткие волосы остались цвета воронова крыла, а взгляд настолько сильный и поглощающий, что подчас я не могу смотреть ему в лицо.
   Мне надо было собраться с мыслями и с духом, и я решила пройтись до Храма Знаний. На улице воздух был теплый, обволакивал согревающими розовыми струями, освещая все вокруг приглушенным успокаивающим светом. Я спустилась к реке и пошла по воде. Тут же на маленькой лодочке ко мне подплыл подрастающий резвый демоненок:
   - Давайте покатаю! – он бесцеремонно впился своими глазами липового меда в мое лицо, стараясь успеть прочесть хоть что-нибудь в моем взгляде.
Я улыбнулась:
   - Спасибо, я не гуляю, - он слишком молод, чтобы считывать через блоки.
   Демоненок недоуменно взглянул вверх. Да, демоны, спешащие по делам, летали выше или же быстро перемещались из одной точки в другую, а я вот по делам именно шла. Помахав лодочнику ручкой, я последовала дальше, чуть покачиваясь на волнах.
   Река заканчивалась водоворотом, уходящим на нижнюю улицу, и я перепрыгнула на тротуар. Через два дома с колоннами возвышался Храм Знаний, наполовину скрытый темно-серыми облаками. Мне нужно было на второй этаж, для этого даже крыльями можно не пользоваться. Вздох – и на выдохе плавно опускаешься на прохладный пол террасы.
  Галио знал, что я уже здесь, в голове далеким эхом пронеслось его приветствие. Через мгновение он опустился на другой конец террасы.
   - Лула, ты готова к зачету по «Общей человеческой психологии»?
   - Да… - я попыталась заглянуть в глаза учителю, но тут же опустила взгляд.
   Галио появился прямо передо мной, заставляя посмотреть на себя. Его прозрачные глаза затягивали мое сознание. Я не стала блокироваться, отважно открываясь.
  - И это ты называешь – готова? – я немедленно заплатила за свою дерзость.
   Мой мозг обжег поток мыслеформ, состоящий из моих последних фразеологизмов, которые горячими осколками врезались в рассудок: «Если мне плюют в спину, значит, я впереди», «Дорогой, ты не прав, но теперь это – твои проблемы», «Уходя навсегда, торопись оглянуться», «Когда даришь другому человеку сказку, мир улыбается тебе» и так далее. Все они уже были отредактированы и запущены в мир людей.
   - Что за бессмыслица? – Галио отпустил мое сознание, и я постепенно приходила в себя.
   - Я пыталась поддержать людей в их проблемах…- едва дыша, оправдывалась я.
   - Разве это твоя прерогатива? – учитель отвернулся и медленно пошел вдоль перил. Проблемы для людей есть в основе своей задача, которую им нужно решить для продолжения жизнедеятельности и успешной самоактуализации, которую они сами себе и создают.
   Это было определение из учебника «Жизненный опыт человека» Гофри. Да, напрасно я хочу помочь каждому. Надменно усмехнувшись моим рассуждениям, Галио продолжал:
   - Ты должна направлять мысли социальных групп, а не ковыряться в индивидуальных опытах. Влезая в проблему человеческой единицы, ты, скорее, вредишь, чем помогаешь. Ты решаешь за человека, то есть мешаешь его свободной воле. И кто же будет отвечать за его судьбу по итогу? – Галио многозначительно указал глазами вверх.
   Я совершенно растерялась. Осознание своей неправоты совсем подавило меня. Все оказалось слишком неоднозначно.
   - Ты слишком легко относишься к своему делу, недопонимая ни субъекта (человеческая психика), ни объекта (человеческое сознание) творчества фразеологиста.
   Учитель опять приближался ко мне, но уже медленно, успокаивая и сосредотачивая меня. Когда он оказался на расстоянии одного взмаха крыла, я уже была вся внимание.
   - Поэтому…- вот ради этого меня и пригласил Галио. – Сразу после сдачи зачета ты отправляешься на Землю в мир людей на практику по ОЧП… человеком.
   Не давая мне опомниться, он тут же добавил:
   - По возвращении напишешь творческий отчет и сдашь лично мне. Все ясно?
   - Человеком, - выделила я, направляя массу недодуманных вопросов.
   - Я знаю, это твое первое перевоплощение. Карлун тебя приготовит, - ответил Галио. – Ну, достаточно на сегодня. Отдохни.
   Учитель взмахнул крыльями и исчез в сводах бесконечных коридоров.
   Я полетела домой, спонтанно телепатируя знакомым, что мне надо с кем-то поговорить.
 Присутствие Тибо я почувствовала за несколько кварталов. Тибо – ангел. Как думают люди: мы с ним две противоположности. На самом деле, нет более родственного мне существа. Ангелы и демоны – сущности одного порядка, очень похожие на людей, имеющие свои характеры, даже судьбы, в некотором смысле. Просто задачи у нас разные, а содержание схожее.  Вернемся же к Тибо. Как бы мне его описать, учитывая то, что ангелы, по природе своей, бесполые, и не понятно, как называть Тибо – он, она, оно? Вот она – ловушка слов, отодвигающая первоначальный смысл понятий, создающая границы восприятия. Хорошо, допустим, что Тибо – это «он», потому что ангел -  слово мужского рода. Вот видите, определение подобрано, а смысл потерян.
   Работа Тибо – сопровождение душ умерших детей по коридорам безмолвия в места ожидания, ну, чтобы не заблудились да и не баловались слишком. Душа, она, конечно, бессмертная, но, побывав в сознании ребенка, и сама, знаете ли… очищается, скажем так. В общем-то, и суть детских смертей – в очищении: самой души и душ человеческих родителей.
   Однако, когда я оказалась дома, мне захотелось остаться одной. Какая-то тоска проникла в меня, заполняя непонятной, тревожной грустью.
   В углу на пуфике устроилась химера Керн, изогнув свое змеиное, сегодня мерцающе-фиолетовое тело, и покуривала кальян (откуда она его только взяла?). Ее большие черные глаза были прикрыты, на лицо спадали волосы-змейки.
   - Так и знала, что не надо появляться, - медленно произнесла Керн, выпуская изо рта клубы дыма и длинный язык.
   Она подняла свои веки с длинными, как веер, ресницами и посмотрела на меня черными бездонными глазами.
    - Потом я подумала, что оставаться одной тебе все равно не удастся; и еще мне пришло в голову, что нужно подготовиться, посмотреть вперед… - Химера замолчала, обхватив ртом мундштук, прикрыв вновь глаза.
   - Я вообще удивляюсь, как ты меня восприняла в текущей реальности, - пошутила я. – Привет, Тибо. Как твои младенцы?
- Играют, отозвался ангел. – Они же дети, что им еще делать?... А ты?
- Я отправляюсь на Землю…
- Быть человеком тебе не просто, - снова глубокомысленно изрекла Керн.
Тибо проводил свой прозрачно изумрудный взгляд с меня на химеру и обратно. Явно ничего не понял и ждал объяснений.
- Меня отправляют на практику в мир людей человеком, - обратилась я к Тибо, вглядываясь в Керн, которая и не собиралась продолжать мысль.
   В темноте ее глаз можно было увидеть лишь бесконечность сознания химеры.
Дело в том, что химеры достаточно эфемерные и надуманные существа. Они могут быть везде и нигде, могут видеть то, что было, и то, чего не было и быть не могло, знать, что случится и что не случится никогда. Единственное, что не доступно  химере, это находиться в текущем моменте, быть здесь и сейчас. Вот и теперь Керн была, на самом деле, где-то в другом месте и времени, но спроецировалась зачем-то у меня.
   - А ты сама чем занимаешься? – решила я сменить тему, тем более она редко появляется, интересно же, что там у нее.
  -  Читаю сны, иногда плету их…- ответила Керн, оживившись.
   Видимо, это занятие доставляло ей удовольствие. А я вот никогда не понимала смысла занятий химер. Я, в общем-то, само существование их слабо себе представляю.
- Зачем? - вопрос, конечно, глупый.
   - Ну, кто-то должен сны читать,- ну вот, такой же идиотский ответ. - Что-то я там сильно зависла, а тут твое сообщение, вот я и решила отвлечься немного.
   Я полулегла на пол, подложив крыло под голову.
   - Кшм, хару, пиру… Жжт… -забормотала Керн, покуривая кальян.
   - Человеком!..- с уважением вдруг протянул Тибо.
   - Вообще-то я не разделяю твоих восторгов, - поделилась тревогой я .
   - Ну конечно, человеком быть не просто, - согласился Тибо. - То все понятно, то ничего не понятно, то снова понятно, но все по-другому, то оказывается, что все другое - это все то же, а непонятно как раз другое…
   - Молодец, Тибо, - вот я именно так и думала. Только теперь в этом мне самой надо оказаться.
   - А зачем? - спросил он.
   - Ну, кто-то должен и человеком быть, - отозвалась Керн.
   - Это задание по «Человеческой общаге» - так что без вариантов, - размышляла я вслух. - Меня больше перевоплощение волнует.
   - Ни о чем, - подытожила химера.
   - Так человеческая жизнь и есть суть твоего перевоплощения, - объяснил Тибо.
   - Да, счастлив человек в своем неведении, - пошутила я .
   «Хороший афоризм,»- пронеслось у меня в голове.

Глава 2.
Идя дорогою своею,
Своей дорогой ты идешь?


      Экзамен проводился в хрустальной зале. Сегодня в ней было золотисто-бирюзовое сияние холодного разума, среди которых острыми зубцами возвышались черные спинки преподавательских кресел. Коридоры вокруг заполнились серо-голубым туманом непроницаемости. Это было сделано специально, чтобы сдающие экзамен демоны не смогли общаться между собой или подучить что-то в последний момент. Я хотела идти первой – не люблю бессмысленные ожидания. Я не бродила по бесконечным туманным коридорам, как это бывало на первых экзаменах, а просто застыла на одном месте, закрыв глаза: так не замечаешь ход времени и можно спокойно перебирать свои мысли, как бусы.
   И вот туман разрезал бирюзовый свет, распахнулись бесконечно высокие двери в хрустальную залу. Невозможно не трепетать, пересекая порог, выходя на суд величайших демонов. Не знаю, в который раз я делаю это теперь, но, все равно, глубоко вдыхаю перед тем, как войти. Фу-у-ух… Я шагнула вперед.  Там за порогом бирюзовый переливался, перекатывался по пространству, границы которого тяжело угадать. Да я и не пыталась – слишком волновалась.
   В какой-то миг я остановилась, что-то остановило меня мягким толчком в грудь. Сияние рассеялось – и я увидела всех, но не на своих обычных местах. За столом сидел один лишь Галио и что-то отрешенно писал. Скорее всего, это он меня и остановил.  Спиной ко мне, отвернувшись от всех стояла изысканная Велена. За белыми длинными волосами, струящимися водопадом в пол, были видны только локти упрямо сложенных на груди рук и сложенные крылья. Я чувствовала ее недовольство, но причину понять не могла. Велена была единственной женской сущностью в экзаменационной комиссии, миниатюрная, вечно молодая, но безразмерно сильная и мудрая.  Она сама любила, смеясь, подчеркивать слово «сильная»: «Ибо мудрость для демона – небезусловна.»
   Перед столом, на месте ученика стоял Стюан. Переживший множество перевоплощений, он, мне казалось, потерял уже личные границы, забыл, кто есть на самом деле. А сбоку нервно метался Свиль, самый молодой и веселый из них, появляясь то в одном месте, то в другом. Я не могла пошевелиться, ничего не понимала, кроме того, что здесь происходит напряженное обсуждение, причем оно касается меня.
   Это продолжалось какое-то неопределенное мгновение, и тут же экзаменаторы заняли места в своих креслах. Я почувствовала возможность движения. Галио поднял на меня свой взгляд, приглашая войти.
   - Лула!! – воскликнул Стюан, выражая свою расположенность ко мне и поддержку. Я с благодарностью посмотрела на него, приветствуя наклоном  головы.
   - Я рада встрече с вами, - я встала на место ученика.
   - Расскажи, что ты знаешь об эмоциях и чувствах человека? – определила тему Велена.
   - Эмоция – это субъективная реакция на воздействие окружающей действительности, чувства – это субъективное восприятие реального или абстрактного объекта окружающей действительности человека. Эти два понятия переплетены в сознании людей, иногда они сами не знают, что такое чувство, а что эмоция. В разных теориях эти понятия также имеют свой специфический смысл. Например, актуализаторы человеческой жизни, говорили, что существуют базовые эмоции страха, сексуального влечения, удовольствия, злости, все остальные эмоции появляются последствием усложнения базовых, специалисты человеческого развития стремились доказать, что эмоция личности вытекает из социального опыта, то есть окружение учит человека, как нужно реагировать на какую-либо ситуацию, естественно, допускается вариативность.
  - А что говорил по этому поводу Склерк? – поинтересовалась Велена.
   Склерк был учителем Велены в направлении рациональных и иррациональных переживаниях людей.
   - Склерк ввел понятия предчувствия, то есть когда ситуации еще не было, но человек уже знает, что она будет.
   -Знает? – переспросила Велена.
   Да, я дала не точное определение, но я не помню, что конкретно каждый из демонов, изучавших людей и человеческую жизнь, сказал – их было бесконечное множество!
   - Я передала суть, -объяснила я.
  - Не передала, - Велена явно пыталась  помешать мне успешно сдать экзамен.
   Я смотрела на нее и спрашивала «Почему?», ответа не было, демон мне просто холодно улыбалась.
   - А какое из человеческих чувств ты считаешь самым важным? – улыбаясь, спросил Стюан.
   - Для каждого человека важно свое переживание, это и будет для него главное чувство, пока другое не завладеет им.
   - Это понятно,- закивал Стюан. – А твое мнение какое? У?
   - Мое? – удивилась я. – Какое человеческое чувство важно для меня? – уточнила я вопрос.
   - Угу, - лукаво сощурил свои оранжевые глаза демон.
   - По важности, для меня, они равнозначны, но нравятся мне – восторг, удивление и печаль… - Я немного подумала.- Да, эти, пожалуй, мне больше всего симпатичны,- и я улыбнулась Стюану в ответ.
   - Прекрасно! - чему-то обрадовался Свиль.
    Я успела «схватить» край его мысли о темноволосой девушке, бусах и ребенке… Он быстро взглянул на меня и пригрозил пальцем, моментально скрыв свое сознание. Мне стало тесно и неловко.
    - Как чувствуют люди? – спросил Галио.
    - Пятью органами чувств, - глухо, отрешенно ответила я.
Весь этот экзамен показался мне простой формальностью, все уже было решено до меня и за меня – и если бы это имело смысл, я бы возмутилась.
   - Есть мнения, что есть еще и шестое чувство, типа «видения», но это не доказано. Лично я в это не верю. Люди живут слепо, они не могут видеть многого в силу физических и психических данных. И у них очень богатая фантазия и безграничная способность верить, поэтому они живут преимущественно в мире своих иллюзий…- продолжила я.
   Наступила тишина. Экзамен я провалила.
    - Мы не можем менять предназначение, - с едва уловимым сожалением сказал Галио.
    - Впереди практика, ты будешь пересдавать этот экзамен, - строго добавила Велена.
   - Лула,- мечтательно произнес Стюан,- тебя ждет прекрасный опыт и незаменимая практика для демона.  Успеха тебе, и не забудь, кто ты.
  Я улыбнулась:
   - Кто будет моим руководителем?
Галио встал из-за стола, взял меня за плечо, развернул к выходу:
   - Пойдем, Карлун ждет…
   - Сейчас?
  - Угу…- отозвался то ли на мой вопрос, то ли на свои мысли Галио уже на улице.
   «Я даже не переоделась,»- недовольно подумала я, и мы с учителем одновременно улыбнулись этой мысли.

   Дом Карлуна полностью состоял из занавесок самых разных цветов и различных тканей. Отодвинув полог белого бархата в розовых яблоках, я пошла блуждать в оранжевой парче, зеленом с фиолетовым шелке, синей шерсти с бежевыми нашивками, переходя из одной комнаты в другую. Карлун сидел на полу из голубого перламутрового атласа, вокруг колыхалась серебристая органза.
   Взгляд прозрачно-янтарных глаз остановился на мне. Я застыла перед демоном, не зная, что дальше делать. Карлун смотрел на меня очень долго.
   - Ну что ж ты,-вышел он из созерцания,- садись.
  Я села, продолжая наблюдать за Карлуном.
Он встал, взял меня за руки:
   - Ты не волнуйся, ты будешь хорошим человеком,- сказал он, поглаживая мои волосы и разглядывая что-то в моих глазах.- Галио сказал, что твое занятие там будет что-то типа ясновиденья, гадания  или магии, в общем, работа с людьми – то, что надо,- демон подмигул мне.
   - А остальное? – спросила я.
   - Остальное сама все быстро поймешь,- почти шепотом произнес Карлун и громко продолжил:  – Хочешь чаю вкусного?
    - Хочу, - согласилась я.
   Карлун вышел в соседнюю комнату и занялся приготовлением чая.
   Мне стало спокойно, я расслабилась. Вместо беспокойства просыпался интерес. Я уже почти хотела стать человеком и пожить земной жизнью. Только бы отдохнуть немного… Кажется, я заснула. Мне снилось земное поле, люди, поезд и я видела свои уже человеческие ладони… Сквозь сон я чувствовала какие-то новые запахи, наверное, Карлун заваривал чай….



Демон 3 глава
Алла Лушникова
«В жаркий день,
Когда плавятся даже мечты,
Мне приснился причудливый сон -
В дом вернулась одна только шляпа.»
Кобо Абэ "Призрак солдата"

Я очнулась в  тишине капающей воды. То, что я уже человек, я поняла сразу по разнице ощущений во всем организме. Я чувствовала, как я давлю на диван, как ограничился спектр моего восприятия, как стучит четырёхкамерное человеческое сердце, и как равномерно двигается грудная клетка, впуская в тело необходимый воздух. Теперь чтобы сесть, недостаточно было просто решить, что ты сядешь,- надо было напрягать мышцы, мозг, вестибулярный аппарат… Но я освоюсь – я вообще очень быстро ко всему привыкаю. Итак, тело напомнило мне порядок утренних действий этой женщины, которой теперь являюсь я. Включить чайник, взять сигарету… Сигарету? О, нет, только не сигарету… Хотя что я об этом знаю? Никотин, попав в легкие, быстро распространился в кровь. Я почувствовала, как сжались сосуды организма, дыхание сдавилось, голова закружилась, во рту появился горький вкус… Ну я так и думала – гадость! Зачем так издеваться над собой? И всё-таки я сделал ещё пару затяжек, прежде чем потушить сигарету – зависимость: организм требовал привычной дозы. Фу!
           На ковре рассыпались красные бусины, сорвавшиеся с порванной нити. Наслаждаясь ароматным кофе, я задумчиво разглядывала их, размышляя, чем мне заняться дальше… Хотелось не растерять бусы, и я собрала их в маленькую коробочку из-под зубочисток, и спрятала на верхнюю полку кухонного шкафа. Мне захотелось обследовать своё жилище. Я вышла из просторной кухни и поискала выключатель – свет залил большой холл, и прямо перед собой я увидела зеркало… и себя… Если честно, я даже не сразу поняла, что это моё отражение, и несколько секунд растерянно смотрела на невысокую молодую женщину, лет тридцати, с вьющимися темно-русыми волосами чуть ниже плеч, желто-зелеными глазами в пижамных синих шортах и белой майке, которая также удивленно вглядывалась меня. Охнули мы одновременно. Потрясенная, я подошла ближе. Я трогала и рассматривала в зеркало свое бледное лицо, совершенно не понимая, привлекательное ли оно, свои руки с короткими ногтями вместо изящных когтей, свою фигуру, какой-то не совсем рациональной конструкции, или это просто казалось из-за низкого роста по отношению к размерам демона. Опять захотелось курить. Ну уж нет! Вместо этого я прошла в комнату, единственную, но весьма просторную и не загроможденную мебелью. Обстановка была строго функциональной и уютной. Я быстро прошла к окну, одернула штору и открыла раму, жадно вдыхая прохладный воздух и глядя в небо, как будто пытаясь рассмотреть где-то там, в вышине свой дом, свой привычный мир.
          Небо побледнело. Вокруг стало светлеть. Приближалось утро. Я видела рассвет на земле много раз, но видела демоном, не человеком. За окном тьма отступала на запад, небо над головой стало почти голубым, восток затаился в легкой дымке, в ожидании явления Божественного светила. Я услышала, что стали просыпаться птицы и люди – птичье пение и гул машин стали разрезать тишину, выдавливая её вслед за тьмой. Небо менялось постоянно: то розовело, то покрывалось облаками, то становилось иссинне-пунцовым, то бездонно-синим. Оно волновалось в этой игре тьмы и света. И вот восток посветлел. Жизнь уже вовсю наполнила всё вокруг звуками, запахами. Наступил миг, когда всё вдруг затихло, как и я – и над горизонтом появился край солнца. Неторопливо, величественно Огненный шар возвращался к миру. Меня охватило чувство трепета и уязвимости от своей человеческой малости, зависимости от природы, беспомощности перед окружающим миром. Но также я ощутила и ликование, радость от своего рождения. Этим утром я родилась здесь, теперь я тоже существую в этой реальности! «Амбивалентность чувств»,- очень вовремя вспомнила я, что я – демон.
Выпив вторую чашку кофе – этот напиток мне очень понравился))- я решила познакомиться с самой собой. В этом мне должны были помочь мои личные вещи, документы, телефон, ну и конечно же, интернет.  Обстановка указывала на непритязательность, книжный шкаф на эрудированность, одежда на стремление к комфорту и постоянному поиску личного образа, обилие контактов на общительность, содержание сообщений на доброту, открытость и легкую наивность. У меня была дочь пяти лет, я была замужем, но где мой муж, отец ребёнка, я не совсем поняла, человеческая память подсказала мне, что где-то далеко, и к моей нынешней жизни он не имеет никакого отношения. У меня был мужчина, какой-то Николай, но, судя по всему, у нас были ни к чему не обязывающие отношения. Мне Николай не понравился, и я решила закончить эти отношения. Меня звали Ольга – красивое имя, имеющее викинго-славянские корни, означающее «Светлая». Хм.. Светлая.. Смешно)). У меня была мама и отец, которые не жили вместе. Тут на меня накатила волна воспоминаний, как тяжело я переживала их развод. Вспомнилось, что тогда я вела дневник – и в этот период я полностью исписывала его своей грустью за них, отчаяньем перед своим бессилием. Хорошо, что я не потеряла никого из них: жила я с мамой, но отец часто приезжал, общался и всячески поддерживал меня. Шум их скандалов в доме сменился на редкие ворчания мамы (она часто уезжала) – так что стало даже спокойнее, свободнее, и боль отступила. Стряхнув с себя поток образов из прошлого, я стала думать о том, что дальше. Моя дочь Арина гостила у бабушки, но завтра я её заберу. Так что у меня есть один день освоиться с миром, самой собой, а затем познакомится с главным чудом – ребёнком, частью моей плоти, наследницей моих генов, продолжительницей меня. При мыслях об Арине в груди у меня стало так тесно, тепло, радостно… Волна материнской нежности обдала меня, удивив легкостью и глубиной переживания. Ох, как я рада, что я мать!! Мне нравится переживать это чувство, состояние!!
Вот в таком приподнятом настроении я решила пойти прогуляться. Надо было одеться. В шкафу было полно разной одежды, но, как минимум, половина из них была как будто чужая, не подходящая мне. Зачем Ольга насобирала столько хлама? Теперь я понимаю, почему многим женщинам постоянно «нечего надеть»! Большинство вещей не сочеталось между собой, совершенно не походило по фигуре, нууу…воб-щем… что-то можно оставить… это сразу на помойку… ой, мамочки – а это что, это на что?... Прошло два часа))) Наконец-то я оделась в джинсы и просторную белую футболку с черной ракушкой на спине. Взяла два пакета одежды занести на помойку и вышла в затихший в утренней истоме подъезд.
           Солнце постепенно заливало город. Щебетали птички на фоне уханья и рева машин. По небу плыли серебристые облака, укрывая синь неба лёгкой органзой. Я стала петлять по улицам, оживляя в себе Ольгины воспоминания, стараясь начать думать, чувствовать, как она. Ольга любила качаться на качелях и слушать музыку, стоять на мосту и дышать запахом травы, смотреть в чужие окна и представлять себе, чем там занимаются люди, какое у них настроение, какая обстановка там у них. В общем, я была мечтательницей, вплетающей в реальность свои фантазии. Да, это создавало свой колорит, наполняло все вокруг личным смыслом. Я воспринимала мир через свои ощущения – и он становился моим, особенным, таким, каким его не видел никто, кроме меня. Это показалось мне настоящим волшебством. Бульвары, проспекты и переулки хранили ещё остатки ночи: по дорожкам скользили гонимые свежим ветерком пустые пачки из-под сигарет и шоколадок, на скамейках остановок жались в угол оставленные пустые бутылки и упаковки из-под чипсов, в закоулках ещё чувствовался запах гуляющего веселья, чувственной лжи и ночных приключений. Но эти фрагменты уже поблекли, потеряли свой вкус и цвет, уступая новым ощущения утра, заботам и дневным историям.
          Я остановилась на мосте через реку, течение которой мне показалось похожим на человеческую жизнь, проходящую мимо разных пейзажей, сюжетов, переживаний, событий. Каждая по-своему уникальная, но и в тоже время чем-то схожая с другими. И моё «Я» существует только в отрезке этой жизни – или же наоборот, пока я живу, эта жизнь есть. «Что же происходит, когда всё это прекращается?» — задала я себе извечный человеческий вопрос и улыбнулась.
          В моём кармане зазвонил телефон. Я с волнением поспешила ответить, конечно, это же моё первое общение по сотовой связи! Интересно, похоже ли это на телепатическое общение?
- Аллё, привет! – это моя подруга Марина вспомнила обо мне в выходное утро.
- Привет, - осторожно отозвалась я.
- Что у тебя с голосом? – поинтересовалась Марина.
- А что?- напряглась я. В этот момент я, признаюсь, слегка струсила: «А вдруг мои знакомые меня не узнают, с новым-то нутром…»
- Да ладно. Ты не забыла про наш договор на сегодня? – легко переключилась Марина.
Я оторопела, потому что мне нужно было срочно перестать беспокоиться об узнавании меня и вспомнить о договоре с подругой.
- Ах, да, - облегченно заулыбалась я. «Слава моей памяти!», - мы же по магазинам собирались.
- Ага, во сколько за тобой заехать? – перешла к делу Марина.
- А-а-а… Я уже не дома, я гуляю…
- Опять не спится? – посочувствовала подруга. – Я же тебе говорила: таблеточку «Сонвала» на ночь – и спишь как младенчик)))
- Да нет… Я спала…- поспешила успокоить я Марину.- Просто решила прогуляться, свежим утренним воздухом подышать.
- Ну, надышалась уже? – пошутила та. – Давай подходи тогда к «Пронто», я сейчас подъеду, кофейку попьём.
- Хорошо, - согласилась я, и связь закончилась.
Да, сотовая связь очень похожа на телепатическую, только здесь нужно особое устройство – телефон, а там – сонастраиваешься непосредственно усилиями сознания. Я пошла в сторону пиццерии. И в этот момент, когда моя прогулка приобрела направленность, активно заработал мозг. В сознании возникали обрывки мыслей о необходимости пропылесосить дома, позвонить насчет квартплаты в ЖЭК, сходить в игровой центр с дочкой, в памяти всплыл недавний неприятный разговор с мамой, поездка на море с друзьями – хаотичный ком мыслеобразов стал роиться в моей голове. Это было некомфортным состоянием, и я попыталась это остановить… Не тут-то было! Мысли не отступали, нападали новыми идеями, воспоминаниям. Я беспомощно всматривалась в лица прохожих, понимая, что подобное происходит с каждым. Все идущие что-то думают, сомневаются, решают… безостановочно! Как они с этим справляются? Я остановилась, вздохнула и сконцентрировалась на текущем моменте. Я сейчас дойду до кафе, встречусь с подругой, мы выпьем кофе и поедем за покупками… Вот, за покупками. Мы собирались посмотреть и выбрать себе одежду. А для этого нужны деньги – бумага, на которую люди обменивают разные товары. Ах, ну да, кому я это объясняю?))) А у меня есть деньги? Кажется, да, но, судя по ощущениям, немного… Я могу, конечно, что-то себе купить, но надо быть бережливой. Нужно рассчитывать расходы так, чтобы хватало до новых поступлений. А поступления у меня хаотичные, ведь я работаю на ресепшене в поликлинике, а в свободное время подрабатываю биоэнергетиком, психологом, гадалкой – кем-то, кто помогает людям в проблемных ситуациях.. То есть, всё зависит от количества клиентов, а это дело непредсказуемое. Я не люблю долги - мне не нравится просить и быть зависимой, поэтому стараюсь аккуратно распоряжаться с деньгами. Я неважный планировщик, но со своими финансами вроде справляюсь: главное, чтобы дочке на все хватало. Думая все это, я чувствовала какую-то непонятную тревогу – видимо, мне было свойственно волноваться о своем благосостоянии. Странно, ведь о «хлебе насущном» уже позаботился Бог, я знаю это, но как будто сомневаюсь… Оказывается, человек может верить, но не доверять. Хотя мне известно, что людям свойственно сомневаться в Боге: в его существовании, силе. Это рассудок так их подводит – ведь постичь человеческим сознанием божественное невозможно по определениям, а то, что человек не понимает, не может, так сказать, исследовать эмпирически, он не принимает, не верит в это до конца. Теперешняя я, как раз, очень хорошо знаю и Бога, и о его существовании, поэтому сейчас я могу больше не беспокоиться о бедности. Просто интересно, в какого же Бога на самом деле верят люди, что не могут ему доверять?!…. Ой, вот, я уже пришла…
Нерешительно я зашла в кафе. Мне предстоял первый мой непосредственный контакт с людьми, и это приятно волновало. Ах, какая я общительная))) Марина приветственно замахала мне, сидя уже за столом, я заулыбалась и направилась к ней.
- Я заказала нам латте и по куску пиццы, - бодро затороторила Марина, пока я усаживалась за стол. – Ты ж не завтракала ещё?
- Нет, - призналась я.
- Я тоже, - вздохнула подруга, - пока всех собрала, детей развезла.
- Куда ты их развезла? – решила поддержать я беседу, собирая в голове информацию о Марине.
- Лёльку на танцы, её потом бабушка заберет, а Сёмку – к няне, - отозвалась та, размешивая сахар в кофе.
Лёлька – это шестилетняя дочь Марины, а Сёмка – её сын трех лет. Наши дочки дружили. Я узнала Марину лет восемь назад, тогда она встречалась с моим другом Толиком. Вместе они составляли веселую, безбашенную пару, любящую шумные компании, музыку и путешествия. Марина была похожа на маленькую задорную птичку, свободную и жизнерадостную. Свои светлые волосы девушка всегда коротко стригла, только длинная челка спадала на смеющиеся голубые глаза. Одеваться любила ярко, красиво. Имела кучу разных хобби, успешно продавала свои придуманные вещи, игрушки, аксессуары. В общем, с ней было всегда легко и приятно общаться. В какой-то момент Толик ей изменил. И не то, чтобы они хранили верность друг другу, но этот раз был совсем другой – Толик всерьез увлекся танцовщицей из Питера, и Марина с ним рассталась. Страдала недолго, встретила Вадима, добродушного рекламщика-музыканта, вышла за него замуж и родила двоих детей. Теперь жизнь Марины стала более домашняя: нужно было обустраивать квартиру, неожиданно доставшуюся им от бабушки Вадима, заботиться и воспитывать детей и мужа. В последнее время, Вадим стал злоупотреблять алкоголем, его подолгу не было дома, на попытки жены изменить ситуацию в пользу семьи он не реагировал. Марине тоже было тяжело сидеть дома с детьми, ждать неизвестно когда приходящего Вадима, ругаться с ним… Семейная жизнь оказалась не такой уж и радостной. Бытовые проблемы и хлопоты надломили в Марине легкость и беззаботность, но она старалась не унывать, и всячески боролась с обстоятельствами. А как известно, борьба рождала противостояние. С мужем они все больше отдалялись, не осталось никаких сил заниматься детьми и домом. Марина стала вырываться на свободу, оставляя детей то вадиминой маме, то няне – по обстоятельствам.
- Так что сегодня Вадим совершенно не в состоянии заниматься детьми, - закончила свой рассказ Марине о вчерашнем загуле мужа с друзьями-рекламщиками, или музыкантами, или какими-то ещё, их ссоре после, о похмелье Вадима, и о том, как ей все это надоело…
Я слушала, не перебивая – в таких ситуациях ничем помочь нельзя: человек сам все понимает, но изменить ситуацию не в силах, силы все растрачиваются на раздражение, агрессию. Можно просто выслушать подругу, дать ей возможность выговориться, снять напряжение, и тогда, возможно, придет ответ, что она хочет на самом деле, как разрешить эту ситуацию.
Нам принесли пиццу – кусок теста, на котором в соусе лежали колбаса и грибы. Я, как демон никогда такой еды не ела, мы вообще предпочитаем простую, незатейливую пищу: картофель – так картофель, помидор - так помидор, молоко - так молоко. Я принюхалась – очень много резких запахов, почти все свежее, соусы ненатуральные – в целом, съедобно.
- Ты чего? – удивилась, весело жуя, Марина. – Нюхаешь?
- Пытаюсь понять вкус, - улыбнулась я, осторожно откусывая.
- Ну и как? - Нормально, вроде, - пицца, действительно, оказалась вкусной, только колбаса – странная, не из плоти, не из мяса то есть.
- Наша любимая, - с удовольствием отметила подруга.
«Ну и вкус у нас!»- чуть не сказала я вслух.
- Слушай, ну а у тебя как..?- спросила Марина.
- Хорошо, все по-прежнему…
- Как с Колей? – уточнила вопрос Марина.
Я вспомнила Этого Колю:
- А что с ним? Просто встречаемся, ничего определенного, ничего общего. Вообще не понимаю, зачем я с ним.
- Ну он же тебе нравился, - напомнила подруга.
- А чем? – искренне поинтересовалась я.
Марина засмеялась:
- Тебе видней.
- Да, теперь мне видней, что он мне совсем не нравится, мне с ним скучно, - отозвалась я.
- У тебя кто-то ещё появился?- заинтриговалась, видимо, моя подруга.
- Нет, - пожала плечами я и поспешно поправилась: - Пока нет. Но и Коля мне не нужен.
- Ты решила расстаться с ним?
- Да, скорее всего…
- Да пусть будет пока, для здоровья, - посоветовала Марина.
- Для здоровья нужно спортом заниматься и получать удовольствие от жизни, правильно питаться и хорошо спать, - резонно поправила я.
- Ну, это понятно, - ответила Марина таким тоном, будто я говорила о чем-то невозможном. А потом прибавила мечтательно: - И любовь…
Итак, поболтав о том - о сем, мы отправились в «Лигу» - огромный супермаркет одежды на любой вкус. После плотного завтрака меня клонило в сон – человеческий организм требовал отдыха после достаточно своеобразной ночи. Мне написал дежурную смс Тот самый Коля о том, какие у меня планы на выходные. Я ответила, что очень занята, как освобожусь – дам знать. Совершенно не хотелось его видеть. Марина продолжала говорить: о суете на работе, об успехах и ошибках детей, о скандалах с мужем – «А я им говорю..», «А они мне говорят…» . Эти две фразы меняли интонацию в зависимости от передаваемых подругой чувств – то искрились оранжевым весельем, то наливались свинцовым гневом, то расплывались в голубоватом тумане непонимания, то озеленялись грустью. Марина говорила и говорила, и я чувствовала, как опустошается её душа от скопившихся переживаний. Иногда она спрашивала что-то у меня, я отвечала: «Нормально», и монолог продолжался. Зря я боялась общения с людьми – всего-то надо внимательно их слушать))) Я же, стараясь не упустить нить разговора, поддакивая и агакая в нужные моменты, расслабилась и в полусознании думала, как хорошо бы сейчас расправить свои крылышки и
полетать над эти городом, потоком машин и стенами домов… А ещё о том, как там моя доченька…И кто же сейчас я – демон или человек, а кто не я…
- Эй, ты спишь?- кажется, я все-таки задремала. – Эх, Олька, не доведут тебя бессонные ночи до добра… Тебе надо к психологу! У меня знакомая есть, она тренинги по успеху ведёт…
- Я – сама психолог, - отказалась я.- Не надо травмировать людей путешествиями в моей голове, - многозначительно добавила я.
Мы долго искали место для парковки. Оказывается, маркеты очень популярны: люди приходят сюда погулять, выбрать обновку, благоустроить дом, отдохнуть, поесть, встретиться с друзьями, провести досуг с семьей, при этом постоянно тратят деньги… О-о, маркеты могут смело составить конкуренцию интернету по втягиванию в себя людей. Храмы потребления, куда денежному Богу приходят поклониться люди.
- Что ты собираешься купить? – спросила Марина.
- Рюкзак, - почти сразу отозвалась я.
- Рюкзак? Какой рюкзак? – опешила подруга.
- Ну рюкзак, обычный, вместо сумки, - объяснила я. – Тебе не кажется, что эти дамские сумочки очень не функциональны и их очень неудобно носить – они занимают руки или постоянно спадают с плеча, - для наглядности я поправила на плече свой синий обтрепавшийся аксессуар.
- Можно выбрать красивую, элегантную, вместительную сумочку…- возразила Марина.
- Можно выбрать удобный рюкзак с нужными отделениями, - ответила я, но видя, что Марину это не убедило, уступила: - Ну хорошо, элегантный рюкзак!
Мы обе рассмеялись этому словосочетанию. Действительно, трудно было себе представить такую нелепицу.
- А ты что хочешь? – спросила, отсмеявшись, я.
- А я хочу себе новые джинсы, юбку, может, пару футболок. Кстати, на втором этаже идет распродажа обуви…
И мы стали заходить почти в каждый бутик, мерить кучу непонятных вещей, делиться друг с другом мнениями. Сначала мне было интересно, потом просто весело (я стала, подшучивать над Мариной, экспериментируя с её образом), потом я устала: карусель из зеркал, вещей, людей, стен и лестниц незаметно вытянула из меня силы, эмоции, способность конструктивно мыслить. Я в каком-то отупении, как зомби, ходила за подругой, наблюдая, как она, также загипнотизированная происходящим, бессмысленно перебирает и мерит вещи, делая уже ненужные покупки… И вдруг волна протеста наполнила меня.
- Давай уйдем, - неожиданно резко и громко предложила я.
- Куда? - автоматически отозвалась Марина, даже не повернувшись на меня.
- Вообще уйдем отсюда, - я встала на месте, демонстрируя своё нежелание продолжать дальше это безумное хождение.
Марина прошла ещё несколько шагов, прежде чем остановиться. Она удивленно посмотрела на меня, постепенно выходя из гипноза:
- Ты чего?- уместнее было спросить «Мы чего?»
- Хватит, пойдем, - позвала я.
- А рюкзак? – разочарованно протянула подруга. Неужели она еще хотела остаться?
- В другой раз, - махнула я рукой и развернулась к выходу.
- Ну уж нет, - Марина схватила меня за руку, не желая сдаваться. – Ты же хотела рюкзак – значит, мы его купим! – решительности и активности в её голосе было хоть отбавляй.
- Марина, - позвала я, ведь личное имя – это секретный код к личности каждого человека. – Марина, купим в следующий раз.
- Точно? – переспросила подруга, но разум, способность слышать и понимать, очевидно, возвращался к ней.
- Да, - улыбнулась я, и мы стали спускаться на эскалаторе.
Но проезжая между третьим и вторым этажом, я увидела магазин детских игрушек, и мне вспомнилось, что моя дочка давно просила купить ей модную резиновую игрушку…м-м-м… корнилку, кажется… Название я точно не помню, но знаю, как оно выглядит…
- Подожди!- воскликнула я, переходя на эскалатор,  ведущий обратно на третий этаж.
-Что? Ты же хотела уйти? – не поняла Марина, но поспешила за мной, эквилибрируя своим пакетами.
- Я быстро, куплю Аришке игрушку – и всё, - извиняющимся тоном ответила я.
- Хорошо, конечно, - с готовностью отозвалась подруга.
Сколько всего было в магазине для детей! Я заворожено смотрела на кукол, колясочки, машинки и пароходики на пульт-управлении, наборы конструкторов, головоломок, игрушечной посуды, косметики… У меня разбежались глаза, захотелось сразу купить всё!..  Вот и меня поймали за живое. Да, взрослым может быть жалко тратиться на себя, но для детей… это даже не обсуждается. Ведь столько чувств сразу удовлетворено: и радость за ребёнка, и умиление от его восторга, и гордость за себя, как за родителя, и чувство выполненного долга, – оох! какие прекрасные эмоции! Их хотелось испытывать бесконечно. Поэтому я купила Аришке и эту игрушку, и  миленького, мягонького тигренка, и набор карандашей, и… Ну пока всё. Я вышла из магазина, блаженно улыбаясь, представляя себе реакцию дочки.
- Заметила, игрушки становятся совсем ужасные? - сетовала, садясь за руль, опытная мать, Марина.- Ну что это за куклы-монстры, странные велосипеды без колес, безобразные резиновые, липкие… «не знаю что»! – возмущалась она. – Это же всё нарушает психику ребёнка!
Подруга замолчала, ожидая моего мнения.
- У наших детей, наверное, другое понимание, мировоззрение, свои герои и предпочтения, - нерешительно ответила я.
Если честно, у меня не было четкой позиции на этот счет. Все меняется, и игрушки в том числе.
- Вот именно!- кивнула Марина. – Дурят голову нашим детям, погружают их в нереальный мир, а они потом и не знают, как настоящий слон или волк выглядят.
- Нереальный мир? – тут я хотела погрузиться в рассуждения о том, что на само деле реальность – это очень условное понятие, и у каждого оно свое. Абсолютной же реальности не существует, так как люди живут в мире относительности. Много зависит от того, во что человек верит, как воспринимает, какие установки ему были даны от рождения, от воспитания в семье и окружающего социума – синтез всего этого у всех индивидуален, но в то же время похож – чтобы иметь возможность взаимодействовать в определенной, заранее обусловленной среде… Но тут на меня навалилась такая усталость, что разговаривать не хотелось вообще, тем более вести глубокие беседы об устройстве мира и функционировании человеческого сообщества.
- Я имею в виду, что дети должны, играя, развиваться, познавать настоящий мир, учиться каким-то действиям, поведению в жизненных ситуациях, в которые они играют. Помнишь, мы играли в семью, магазин, школу. У нас были салки, жмурки, прятки… А сейчас во что играют наши дети? Они играть-то по-нормальному не умеют… Ой, что-то я разворчалась, - спохватилась она наконец, - как старушка, - и хихикнула своему сравнению.
- Конечно, наши дети – это другое уже поколение, - согласилась я. – Но это, как раз, нормально, на мой взгляд…
У меня зазвонил телефон.  «Светлана»,- определилось на телефоне.
- Да, - ответила я.
- Здравствуйте, Ольга, - услышала я извиняющийся тихий голос. – Извините, а у нас сегодня все в силе?
Это была моя клиентка, и она уточняла, будет ли сегодня консультация, догадалась я:
- Да, конечно, часа через два вас устроит?
- Хорошо, я приеду, - тихо согласился голос.
_ Марин, сможешь подвести меня домой? Я совершенно забыла про консультацию, - попросила я подругу.
- То есть обедать мы уже не будем? – уточнила Марина.
- Давай в другой раз, - извинилась я.
- О кей, без проблем, - и мы поехали к моему дому.
«Дом, милый дом» - подумала я, перешагивая порог квартиры. Оказывается, я любила это место, оно было Моё: мой запах, моя обстановка, моя тишина… Наверное, надо было подготовиться к консультации, но я совершенно не знала, с чем придёт ко мне человек. Светлане посоветовала меня давняя клиентка, и она только представилась и сказала, что не хочет ничего обсуждать по телефону. По голосу её я поняла, что у неё что-то случилось, какое-то горе… Впрочем, я могу немного воспользоваться своими способностями демона, и посмотреть на её состояние издалека. Мне виделась только серая пустота, как будто человек заблудился между мирами, и сейчас его нет нигде, как такового. Так бывает, когда люди теряют ощущение реальности, когда произошедшие события выбивают их из привычной колеи – и они не понимают, что произошло, что теперь будет, как им быть, кто они сейчас. Она уже здесь! На мгновение раньше, чем раздался звонок в дверь, поняла я.
Это была невысокая, молодая женщина с темными волосами, которые почти полностью закрывали бледное, печальное лицо. В серых глазах её горела боль, которая полностью осушила взгляд, сделав его стеклянным и пустым.
- Мне сказали, вы гадаете на картах, - глядя сквозь меня, произнесла Светлана.
- Да. Пройдете? - пригласила я, так как женщина застыла на пороге, не делая попыток войти.
Она глубоко вздохнула, зашла, стала разуваться, потом прошла в комнату, села на стул и замерла, посмотрев на меня с ожиданием.
- Хорошо, можете мне ничего не рассказывать, я сама начну, - решила я взять инициативу в свои руки.
Я стала раскладывать Таро.
 Какое-то время назад, я поняла, что люди, которые оказываются в трудной ситуации и ищут  помощи, желают решить свои проблемы чудесным способом: чтобы какой-то волшебник развёл руками, посоветовал тайное средство – и все наладилось само собой. Им не хочется ни в чем самостоятельно разбираться, что-то делать, искать ответы на свои вопросы. Может, из-за того, что многие чувствуют себя в такие моменты раздавленными несчастьем, не верят в свои силы, растеряны или просто ленятся, боятся, обижаются и злятся, они не готовы взять ответственность за свою жизнь на себя. В любом случае, человеку нужен помощник, поддержка и понимание. Проще всего, конечно, обратиться к магам, колдунам, ведьмам и т.д., которые обещают быстрое излечение и исполнение желаний. А с психологами все сложнее – им надо что-то рассказывать, делать, работать самому, в общем. Кроме того, психологов часто путают с психиатрами. А зачем нормальному человеку врач для сумасшедших? И хотя, конечно же, все понимают, что никто за тебя не решит твои трудности, что только через личный опыт находится выход из ситуации, а чужое воздействие – это лишь временное облегчение, все равно: проще, когда все делают за тебя. И вот тогда я решила обучиться нескольким таким «чудесам», чтобы клиентам было спокойнее, они более охотно верили в мою силу, и начинали действовать, думать, менять ситуацию. Тут я хочу пояснить: в отличие от мошенников-магов, я не обманывала людей, я старалась, действительно им помочь. Просто если моим клиентам необходима декорация, то это, пожалуйста – «любой каприз за ваши деньги». С точки зрения психологии назовём это « Наглядным методическим материалом».
Я вытаскивала карту за картой, наблюдая за Светланой, пытаясь «присоединиться» к её чувствам и переживаниям, чтобы понять, что происходит.
-Вам сейчас очень тяжело,- мне надо было что-то говорить, чтобы разрушить эту стену, которой женщина отгородилась от мира.
И она заплакала, и тогда я увидела. Темноту, в которой идёшь сквозь разбившееся на большие осколки стекло. Они впиваются в ноги, руки, спину, голову; режут и рвут тело, разум, душу. Из темноты невозможно выйти, потому что уже непонятно, где начало и конец. Иногда слышны голоса – мужской и детский, они тихо звенят то с одной, то с другой стороны. Пытаешься идти на звуки – и снова пронзающая боль. И вдруг – удар! Что-то большое, рычащее, горячее – и пустота… пустота серых глаз. Я смотрела в лицо Светланы, а она плакала и сбивчиво бормотала про аварию, про погибших мужа и ребёнка, про невозможность это принять, про невыносимую боль. Она не могла их отпустить и шла за ними, но попадала лишь в темноту собственной боли и отчаяния.
- Знаете, сейчас вы в это не верите, но это пройдет, наступит время – и вам станет легче, - Светлана должна это услышать, чтобы у неё появилась надежда.
- Нет, я не смогу их забыть... – качала головой женщина.
- Вы их и не забудете, вы просто сможете жить дальше…
- Как?! – это казалось Светлане невероятным, она не могла даже представить жизнь без мужа и ребёнка.
Я знала, что тёмные осколки ещё долго будут терзать эту женщину, что потом это место какое-то время будет холодным и пустым, а затем будет мягкая зеленая лужайка и новые голоса – мужской и детский…
- Сначала вам будет очень тяжело и сложно, но с каждым днем все легче и легче, по чуть-чуть… И у вас ещё будет семья – любовь, ребёнок, - я старалась говорить медленно, осторожно подбирая слова, аккуратно складывая в её сознании маленькую картинку-талисман, которая будет ей светить в темноте и поможет выжить.
- Это карты так говорят? – вытирая слезы, спросила Светлана.
Она верила этим цветным карточкам, эта вера должна дать ей силу выстоять.
- Да, они так говорят, - с уверенностью подтвердила я. – Хотите чай?
Ей надо было ещё понять, как пережить этот самый сложный момент – принять смерть близких людей, отпустить, выстрадать… Теперь мы могли об этом поговорить… Мы будем ещё много говорить об этом, пока Светлана не переживет горе, превратив его в светлую грусть и теплую память.
Я закрыла за Светланой дверь, а темно-мрачный шлейф ещё не весь ушёл за ней. Автоматически я сделал себе кофе с молоком, мысленно возвращаясь из черного зазеркалья в человеческую реальность, отпуская переживания клиентки и приходя в себя. Вот, значит, как… Смерть для людей – это конец, конец всего, что они знают и понимают. Это когда нет будущего, и нет прошлого, и уж совсем нет настоящего. Неизвестность, небытие, непоправимость, неизбежность. Люди знают, что они умрут, но, когда это случается, они не могут принять это, как будто никогда до конца не верили, что это произойдет. Это странно. Может, это так из-за того, что никто из людей не знает, что там, после жизни, после смерти… И это пугает. Человек так влюбляется в своё «Я», что не хочет расставаться с ним, не может представить себе существование без него. А я? Я боюсь умереть? Умереть как человек или как демон? Я привыкла думать, что просто так надо, это правильно – одно сменяет другое, все превращается в нечто. Даже сама жизнь постоянно изменяется и не может оставаться постоянно жизнью. В этом весь смысл, а в смысле – покой, умиротворение… И даже если я захочу, не смогу этого исправить, даже сейчас, когда мне кажется, что муж и ребёнок Светланы не должны были умереть. Значит, так нужно…
Наступала ночь, я устала, была опустошена, и мне хотелось лечь и закрыть глаза. «Я хочу спать»,- подсказал внутренний голос. «Можно написать письмо смерти, поговорить с ней. Так она станет понятней и, может, перестанет так пугать», - размышляла я, стоя под струями теплой, расслабляющей воды в душе. Лёжа в кровати, я почувствовала наслаждение от того, что моя голова становится легкой на мягкой подушке, как будто я на облаке в теплых объятиях одеяла. Первый раз за своё существование я буду спать… Я даже не успела, как следует подумать об этом, как погрузилась в сон.
           Демон 4 глава
Ты хочешь спросить меня, кто я
А я скажу, как мне ответить на этот вопрос
Если сам я не знаю ответа
Проносятся мысли-ракеты, взрываясь в полете
И гаснут цветами в реке – Проходящее Время
@РАМШ
Я проснулась под звон упругих капель по стеклу. Дождь… Шёл дождь. И просыпаться совсем не хотелось. Я в полудрёме обнимала подушку, слушая гипнотически баюкающую мелодию дождя. Вдруг раздался громкий звонок. Я смотрела на свой телефон, недоумевая, зачем он так резко вырвал меня из состояния блаженного покоя и кому я понадобилась так рано. «Мама» - определилось на экране. Чувство неприятного беспокойства пронзило меня. Я удивилась своей реакции на это слово, которое, мне казалось, должно вызывать у людей другие переживания, и взяла трубку.
- Ты что, спишь ещё? – я даже не успела ничего сказать. – Всё отдыхаешь? Ты про ребёнка-то не забыла?
 Сколько обвинения, надменности в голосе…. Я не знала, что ответить…
- Аллё!!!- требовательно воззвала трубка. – Ты меня слышишь? Никак прийти в себя не можешь?
Стало совсем неприятно:
- Я скоро приеду, - резко ответила я и положила трубку.
Я, хмурясь, села в кровати. Ничего себе – разговор с мамой!! Кажется, у нас не самые нежные отношения…
Да, детско-родительские отношения никогда не были простыми, размышляла я, делая себе кофе. Передача опыта, личные ожидания, страхи со стороны родителей всегда сталкивались со своеобразием новой личности, стремлением получить свои знания и понимание своего предназначения и пути со стороны ребёнка. Менялись поколения, информационное поле, ценности и мировоззрения, формируя конфликты между родителями и детьми. Сколько трудов психологов, медиков и педагогов посвящено внутрисемейным отношениям, но идеальной теории воспитания так и не придумано. Я знаю, что родители, бывает, не любят своих детей, и на то есть множество причин. Например, приход ребёнка в жизнь человека не вовремя. Хотя так чаще всего и бывает. Дитя меняет жизнь взрослого полностью, человек отныне принадлежит не только себе, но и ребёнку. Это полностью меняет привычный уклад, течение времени, цели и обстоятельства. Естественно, некоторым весьма трудно смириться с этим, и ребёнок становится причиной личных неудач родителя. Иногда случается, особенно с матерями, что женщина в силу жизненный обстоятельств погружена в тяжёлые, травматичные переживания, и стремясь в близком контакте не переложить часть своего бремени на чадо, бессознательно эмоционально отгораживается от него. Ребёнок чувствует холод и отстраненность со стороны мамы, не понимая истинных причин, считает себя виноватым в маминой нелюбви к себе, старается всеми способами заслужить её любовь и внимание, постепенно переходя от хороших поступков к плохим, - ведь на негатив мама точно отреагирует, отдав хоть немного внимания и чувств. А отцы… Отцы иногда просто уходят. Родительский инстинкт у мужчин, в отличии от женского, формируется в процессе воспитания и занятий непосредственно с ребёнком. Если мужчину лишить непосредственного контакта с его чадом, он не будет или перестанет испытывать к нему привязанность, любовь, ответственность за него. Ребёнок, за которым мужчина не ухаживает, не учит его, становится чужим. А также известно, что в природе самцам интересно потомство той самки, к которой они испытывают определённые чувства и привязанность. Именно поэтому некоторые мужчины спокойно оставляют своих детей и становятся примерными отцами ребёнку, чью мать они любят. Я уже не говорю об ожиданиях родителей, их мечтах, которые они стремятся реализовать в жизни своего ребёнка, и негодуют, когда тот проявляет самостоятельность и выбирает другие желания и жизненные пути….
Это я всё, конечно, знала, так как человеческие взаимоотношения учила не один год, но что за отношения «вины и обиды» между мной и моей мамой я понять не могла. Очевидно, мешала личная эмоциональная включённость. Ну ладно, в конце концов, если держать в центре внимания, что я не совсем Ольга, и это меня касается временно, можно попробовать разобраться в этом вопросе «со стороны». Я накинула на голову капюшон ярко-желтой ветровки и вышла из подъезда во влажную свежесть дождя. Шлёпая по лужам, я постоянно подгоняла себя, тем более, что мама звонила уже три раза. Но я предпочла не брать трубку – мне не хотелось ругаться. Ещё звонил Коля, но я и его звонки оставляла без внимания. Если честно, я вообще не собиралась с ним больше разговаривать. Просто напишу попозже смс: «Все закончилась, Прощай.» Ну или что-то типа того…
Идти было недалеко. И я вскоре вошла во двор своего детства. Да, именно так я себя и почувствовала, очутившись на площадке между четырьмя домами со старыми качелями, яблонями и грушами, которые наверняка помнили маленькую Олю, песочницей и футбольно-хоккейной коробкой. В памяти закрутились картинки: я закапываю в песке цветные стёклышки с фантиками из-под конфет – это мои кладики, играю в «казаки-разбойники» с мальчишками среди деревьев, прячусь за деревянной стеной, увертываюсь от мяча возле одинокой липы, собираю кленовые листья на дорожке… Столько маленьких страничек моей детской жизни прошло в этом дворе – было и весело, и грустно вспоминать их. Я потрогала берёзу напротив подъезда, в котором я когда-то жила, на кустах под окнами ещё не созрели белые ягодки, которые я любила хлопать под ногами. Вот оно – место моей силы, которое есть у всех людей возле родительского очага. И не важно – хорошо ли, плохо ли - прошли детские годы, человек всегда будет чувствовать наполняющий энергией источник начала жизни.
Перед знакомой дверью я остановилась – мой дом узнал меня, а я почувствовала его запах. После звонка на пороге тут же появилась недовольная стареющая женщина. Что-то ёкнуло в груди:
-Мама…
- Ты почему трубку не берёшь?- почти закричала она. – Бросила ребёнка!!!
Я опешила, и пока женщина удалялась в глубь квартиры, недовольно ворча, молча топталась на пороге. Стало обидно. Это же моя мама, которая выносила меня в себе, родила, растила как-то… Я ждала другой встречи, волновалась, боялась быть неузнанной, но ей как будто было всё равно – она даже не взглянула на меня. Откуда столько неприкрытой злобы и пренебрежения?
- Мама, мама, мамочка!!! – из комнаты ко мне навстречу выбежала маленькая девчужка с длинными золотистыми волосами, радостными карими глазами и улыбкой, которая для меня осветила всё вокруг.
- Аришка…- я подняла её на руки и прижала к себе, дочка крепко обняла меня.
- Мамочка, ура, ты пришла!!- Арина целовала мне лицо и я, смеясь, закружила нас в танце.
Меня переполнили ощущения нежности, любви, радости. Моя доченька – это просто чудо, она любит меня так сильно и безусловно. Я была просто счастлива.
- Прекратите это немедленно! – словно щелчок хлыста раздалось из коридора.
Арина захихикала, я медленно отпустила её на пол. Вот в чём дело – эта женщина почему-то не приемлет любые проявления любви, боится их – вон как занервничала.
- Всё хорошо, мама, - попробовала я её успокоить.
- У тебя всегда всё хорошо! – только и фыркнула она.
- Ну так это хорошо, - не сдавалась я.
- Ничего хорошего! Ты ведёшь себя безответственно и безалаберно… Если тебе не нужен ребёнок, отдай её в детский дом.
Ольгино чувство обиды и какой-то детской боли сильно мешало мне конструктивно продолжать беседу и спокойно мыслить. А уловив то, что настроение моей дочки постепенно меркнет из-за этой ссоры, я совсем растерялась и готова уже была тоже закричать в ответ своей матери что-то злое, обидное, чего она судя по всему и ждала, но собрала последние силы и самообладания, резко повернулась к дочери, весело ей улыбнулась и сказала:
- Давай собирайся быстрее, и пойдем гулять!...
Глаза дочки вновь засияли, и она стала поспешно надевать колготки.
Я помогала ей одеваться, но мама не унималась:
- Вот-вот, давай, не успела прийти уже уходишь, ни с матерью не поговорить, ни чаю не попить, ни помочь по дому. Ты выросла жестокой эгоисткой!..- она села на диван и заплакала.
Нет, я не чувствовала себя виноватой, мне просто стало её жалко. Я подошла и присела перед ней на корточки и попыталась обнять её за плечи:
- Мамочка, ну успокойся…
- Уходи!- неожиданно женщина подняла на меня заплаканное, полное злобы лицо и ударила меня по щеке.
 От неожиданности я отшатнулась назад, удивленно уставившись на неё. Мама на секунду и сама испугалась своего поступка, я увидела это в её глазах, уронила голову опять в ладони и зарыдала ещё громче. «Да что же с тобой произошло? Что так ранило и изуродовало твою душу?»- удивилась я. Ведь это плакала её душа, измученная страданиями, с которыми моя мама не смогла справиться.
Арина подбежала ко мне, силясь поднять меня с пола и оттащить от бабушки.
- Мама, мамочка, не надо!!!- заплакала дочка.
Во мне поднялась материнская ярость к этой женщине за то, что она испугала моего ребёнка, ответная агрессия дочери за такую несправедливую родительскую нелюбовь, с которой, я осознавала, мне приходилось сталкиваться всю свою жизнь. Мне захотелось ударить мать в ответ!... но…я…не могла…
Вместо этого я стала подниматься и утешать Арину:
- Всё, всё, милая, успокойся, всё хорошо, - я помогла дочке застегнуть юбочку и поправила блузку.- Бабушка просто не в себе, она заболела. А мы с тобой сейчас пойдем гулять.
Я поцеловала дочку, взяла её ладошку, и мы направились к выходу.
- Давай, давай, учи дочь, что бабушка сумасшедшая! Мало я для вас сделала, неблагодарные! – захлёбываясь в истерике, кричала нам вслед моя мать. – Причеши дочь-то, лохудра!!!
Это последнее, что мы слышали, прежде чем закрыть дверь.
А дождик уже закончился. Солнце растворилось в куче капель и лужиц вокруг. Всё сияло и переливалось. Ариша шла, подпрыгивая, чуть впереди, кажется, она совершенно забыла о произошедшем только что скандале. Дети так легко переключаются, но не забывают. Просто в них сильно еще желание видеть только хорошее, они никогда не упустят возможности порадоваться. Другое дело – взрослые. Люди со временем погружаются в заботы, негативные воспоминания, как будто каждая новая проблема что-то надламывает в них, забирает кусочек способности радоваться. Как хорошо, что я всё-таки не человек!! Я вдохнула свежий воздух и, прищурясь, разглядывала каждый листик, окошко, травинку, искрящиеся лучиками рассыпанного солнца, и медленно кружилась. Сейчас я была счастлива и свободна… В какой-то момент я краем глаза увидела, что Арина, также замечтавшись, напевая песенку, практически выбежала на проезжую часть, где рычали машины.
- Стой!- крикнула я, вытягивая вперёд руки, как будто пытаясь остановить машины.
В обличии демона я могла бы мгновенно оказаться около девочки и остановить её, но человеческое тело такое медленное… Я в отчаянии побежала к дочке, понимая, что не успеваю. Вдруг рядом с Аришей возник молодой мужчина, аккуратно поймав за плечи, остановил её. Я добежала через пару секунд, которые смогли оказаться роковыми. Взяв растерянную дочку за ладошку, я подняла взгляд на мужчину.
- Спасибо, - с облегчением выдохнула я.
Он смотрел на меня, чуть улыбаясь, но глаза цвета прозрачного льда смотрели совершенно спокойно, пронзая насквозь серо-голубой прохладой.
- Пожалуйста,- отозвался он мягким, глубоким голосом, и что-то заставило меня немного дольше, чем требовалось, вглядываться в его лицо.
Молчание стало неловким, и мужчина, также улыбаясь, кивнул мне и пошёл прочь.
Я присела на корточки напротив аришкиного лица:
- Арина! Нельзя выбегать на дорогу, где ездят машины! – наставляла я дочь.
Та удивлённо развела руками:
- А ты где была? – и оказалась права.
Это я её мама, и должна следить и оберегать её. Эта роль оказалась не такой уж и простой. И это только один ребёнок! А у людей их бывают и по несколько!! Ух… Я пожала плечами и встала.
- Ладно, пойдём, - ответила я, решив не выпускать руку дочери.
И вот мы добрались до детского центра с каруселями, горками, сетками, мороженным и газировкой.
Арина освободила свою ладонь и с криками: «Мама, я хочу в шарики!» побежала к площадке, огороженной сеткой и заполненной мягкими пластиковыми шариками. Там уже куча малышей кувыркалась в них, зарываясь и выныривая, как из воды. Мне тоже захотелось в шарики. Но, оказалось, что взрослых туда не пускают. Даже Аришка похихикивала, когда я спросила девушку, которая брала плату, можно ли и мне туда.
- Мамочка, ну ты же уже взрос-ла-я…- смеясь, с расстановкой объясняла мне дочь.
- О-чень-жаль, - также отозвалась я, поцеловала девочку и вот – осталась на два часа свободной.
Я огляделась: что же делают эти взрослые, пока их дети развлекаются?
Родители сидели в кафе неподалёку или просто гуляли, разглядывая витрины и аттракционы. Как часто демоном я останавливалась в потоке людей и наблюдала за их мыслями, поведением, чувствами. Угадывала их желания, страхи. Видела их судьбы. И сейчас, остановившись, как будто став опять невидимой, я со смешанным чувством грусти и радости ощутила себя собой. Только вот перемещаться, едва касаясь земли, скользить сквозь толпу у меня не получится. Теперь чтобы выпить чашку кофе, надо идти, покупать, прилагать усилия, что я и сделала. У окна как раз оказался свободный столик. Рядом сидела не очень молодая пара, сосредоточенно поедая гамбургеры, картофель, шумно запивая из стаканов. Женщина смотрела в телефон, а мужчина – в еду невидящим взглядом. Судя по общему подносу и спокойному равнодушию друг к другу они давно находились в супружеских отношениях. Он думал о работе, хотел поскорее прийти домой, выполнив свой долг перед семьёй, и посвятить остаток вечера лежанию на диване перед телевизором. Он сходил с детьми на совместных отдых, как и хотела жена, и теперь заслужил безоговорочное пиво. Жена смотрела фотографии подруг, размышляя, куда поехать отдыхать в следующем году и что надо догладить дома вещи. Оба были довольны положением дел, дни их были похожи один на другой, стабильность успокаивала. Бывало, правда, что одному из них становилось скучно или тоскливо от этого странного компромисса с реальностью в обмен на мечты и желания. Появлялось воспоминание о чём-то другом, далёком, но уже невозможном или невостребованном. И тогда можно было устроить скандал, обвинив друг друга в своих жертвах, потом со временем забыть, успокоившись в череде будничных забот и хлопотах. «Всё нормально,» - говорили они на вопрос «Как дела?» Эта картинка навеяла на меня тоску и непонимание: как возможно обменять такой подарок, как необычайное приключение в этой реальности, на череду бессмысленных дней, главной целью которых является удержать эту неизменность и определенность….
За столиком чуть дальше молодой человек что-то возбуждённо объяснял девушке, сидящей напротив. Вероятно, он говорил что-то злое и обидное, судя по искажённому лицу и резкой жестикуляции. Только ей было уже всё равно – она отрешённо смотрела мимо, явно  размышляя, что пора бы уже уходить. Но почему-то всё ещё сидела, переживая жалость и отвращение к этому не так давно любимому человеку. Вот интересно, почему и как чувства людей могут превращаться в кардинально различные переживания? Любовь – этот сакральный камень, манящая мечта всех людей, как она приходит и как растворяется в ничто?
А Ольга, которой теперь являюсь я любила когда-нибудь? Я задумалась. Вспоминались какие-то мальчики, мужчины, к которым я некогда испытывала что-то типа страсти, или привязанности, или увлечения, но была ли это любовь? Сейчас я точно никого не любила, я имею в виду, из мужчин. Сердце застыло какой-то старой раной, которая больше не болела, но заморозило насквозь. И что же я теперь не полюблю? Стало грустно: вот в кои-то веки пришлось побывать человеком и даже не испытать самого яркого чувства! Я обиженно вздохнула и встала из-за стола.
Я выходила из туалета, торопясь к цветным шарикам, чтобы забрать Аришку – время истекло. Погрузившись в свои обрывочные мысли, которые постоянно заселяют человеческую голову, и явно сбивают с толку, я совершенно не заметила, как передо мной появилась фигура мужчины, в которого я врезалась, будто пытаясь пройти насквозь. Он поймал меня за руки и слегка отстранил. Меня второй раз за сегодняшний день пронзил голубой лёд его глаз. Это был тот самый человек, который остановил Арину перед машинами.
- Вы? – то ли улыбнулся, то ли усмехнулся он, всматриваясь в моё лицо.
- Я…- прошептала ошеломлённая я, освобождая руки, - извините.
И опять чувство чего-то непонятного, но знакомого обволокло меня. Я стала всматриваться в его глаза. Лёд был глубок, но не давал никаких ответов.
- Как вас зовут?- я не сразу поняла вопрос, стараясь понять, что меня так волнует в этом человеке.
- Эй, - он уже открыто улыбался, - как вас зовут?!
- Меня? - глупо переспросила я (и правильно, что замешкалась, потому что чуть не сказала: Лула).- Ольга.
- Михаил, - он чуть кивнул. – Осторожнее, Ольга, - и в этом «осторожнее» мне послышались чуть более шипящие нотки.
Я опять стала присматриваться к этому непонятному мужчине, сощурившись.
- Всё в порядке? – спросил Михаил, понимая, что я как-то особенно им интересуюсь.
- Да-да, ещё раз, извините, - я вдруг ощутила себя глупо и поспешила уйти.
А он ещё несколько лишних минут смотрел мне в спину. Я чувствовала это.



Утро понедельника застало меня врасплох. Оказывается, я не люблю утра, мне нравятся ночи или вечера. Утренний свет падает на тебя кучей дел и приготовлений к суете дня, а так хочется ещё поспать, полежать в теплых простынях, ощущая мягкость сонной истомы и послевкусие сновидений. Нет!! Этот неотвратимый будильник прорезывает тишину и впивается дрелью в мозг. И какую ни ставь мелодию на звонок, хоть даже пение птиц или любимую песню, она всё равно будет самым неприятным звуком. Ещё не проснувшись, идёшь делать кофе, а в голове уже построение целей и задач, которые нужно выполнить в максимально сжатые сроки, закуриваешь сигарету, но не докуриваешь, потому что просто уже некогда. Хорошо хоть, что у Ольги схема действий была чётко отлажена, и я могла ошалело наблюдать изнутри, как между приготовлением завтрака и глажкой одежды я приняла душ, в процессе одевания себя и дочери я умудрилась выкурить целую сигарету. Лишь одно занятие было неспешным, наполненным тихой радостью: я осторожно присела на кроватку Ариши, поцеловала её в щёку и прошептала:
- Бельчонок, пора вставать.
Ариша сонно заворочалась и запротестовала:
- Ну мамочка…. Я хочу спать…
- Я знаю, солнышко, но тебе пора идти в садик, а мне на работу, - ну вот кто придумал это мученье?
Кстати, в отличии от меня, Арина очень быстро взбодрилась, и когда мы шли в детский сад, она уже весело напевала и сыпала в меня кучей вопросов.
На работу мне нужно было ехать на автобусе. Я приготовилась радостно и бодро присоединить в ряды «рабочих и крестьян», которые должны были спешить заняться своим любимым делом. Я с интересом всматривалась в лица людей, стараясь разглядеть в них загорающиеся идеи, которые вдохновят их нести доброе, светлое, разумное. В основном, это были застывшие, уже заранее уставшие лица, смирившиеся с какой-то неизбежностью, осознавшие для себя покой стабильности и нормальности. Опять эта стабильность, стремление попасть в некий шаблон, потребность быть как все – а в этом даже немного лучше. Откуда оно взялось, это стремление к покою и неизменности, и это-то в мире относительности и постоянной изменчивости? Вокруг меня были не пассажиры автобуса, а экипаж корабля, причаливающий в тихую гавань разбитых желаний. Разве об этом мечтает человек? Хотя в самом конце автобуса я услышала негромкий смех: это две молодые женщины о чем-то весело беседовали, а рядом стоял подросток в наушниках, едва заметно покачивая головой в такт музыке, и в глазах его горел огонёк. Я стала пробираться на заднюю площадку – там явно было поживей. Глядя в окно, вдруг вспомнила вчерашнего мужчину, и как будто что-то теплое лизнуло меня между лопаток. Я улыбнулась и решила купить себе наушники.
Светлый просторный холл поликлиники, в которой я работала, уже был наполнен моими коллегами.
- Быстрей! – подскочила ко мне рыженькая девчужка в белом халате и, многозначительно расширив глаза, добавила:- Беладонна собирает совещание.
Я также расширила глаза, только вопросительно. Цыкнув в нетерпении, девчужка («Кристина» - подсказала мне память) схватила меня за руку и потащила в кабинет.
- Давай, переодевайся быстрее, - сказала она мне. На стене висели белые халаты.
Меня осенило, и я аж охнула: свой-то я, оказывается забрала постирать, но забыла его принести с собой. Оценив комплекцию Кристины, я спросила: «А у тебя есть запасной?»
Кристина странно посмотрела на меня, и в какой-то момент я испугалась, что сейчас она что-то поймет, но девчужка покачала головой и протянула мне халат: «На, возьми Маринкин». Короче, управились и побежали на какое-то совещание, судя по всему, крайне неприятное.
Кабинет начальницы был небольшой, заполненный моими коллегами, которые вели себя странно: кто-то опустил голову, другие смотрели остановившимся взглядом в стену, а за столом у стены кричала женщина. Суть слов её было не разобрать за визгливо-шипящими обертонами. Я интуитивно спряталась за спины врачей и медсестёр, но любопытство демона взяло верх и я осторожно выглянула, чтобы рассмотреть эту орущую женщину, в голосе которой сквозила и боль, и ярость, и обида. Невысокая худая женщина с крашеными волнистыми волосами, не скрывая, изливала свои эмоции на людей, возмущаясь их нежеланием выполнять все её приказы, которым те, по её мнению, должны беспрекословно подчиняться. Я встретилась с её серыми мутными глазами – и увидела заболевшего ребёнка, утреннюю ссору с мужем, отвращение к работе, на которую всё равно надо идти и невозможность принять эту ситуацию. Мы все здесь были не при чём, но уже привыкли к таким вспышкам раздражения в нашу сторону. Мне вдруг стало жалко эту женщину да и всех нас, загнанных в тиски лично выбранной необходимости… Крик закончился и обессиленная начальница слабо выдохнула: «Идите, работайте.» Все поспешили к выходу, выталкивая общим потоком и меня. Как ни странно, за порогом кабинета люди тут же воспрянули, некоторые заулыбались и, перебрасываясь шуточками отправились лечить людей, заполнять медицинские карты и направления. Я заглянула назад в кабинет начальницы. Она сидела, всматриваясь в монитор компьютера, сильно сжимая ладони.
- Всё в порядке, Любовь Владимировна? - «вспомнила» я её имя.
- Что вы хотели? – отозвалась она дежурной фразой, сделав непроницаемое выражение лица.
 Я неуверенно стала проходить в кабинет, как в клетку с непредсказуемым зверем. Не то, чтобы я боялась, просто не хотела напугать:
- У Вас что-то случилось? Я могу чем-то помочь.
Лицо начальницы отразило высокомерную насмешку:
- Можете, начните нормально работать.
Это было обидно, и можно было уйти, но зачем я тогда приходила.
- Любовь Владимировна, у всех бывают неприятности, Вы держитесь, всё будет хорошо, - примирительно сказала я. – Если нужна будет помощь, Вы говорите нам, мы постараемся помочь.
Кажется, что-то типа благодарности вперемешку с жалостью к себе мелькнуло в глазах женщины, но она справилась с собой:
- Спасибо, - тихо произнесла она, опустив глаза. – Если у Вас всё, можете идти, рабочий день уже начался.
Я кивнула и вышла. Коридоры, действительно, заполнились пациентами, и я поспешила за свою стойку-стол, где меня уже в нетерпении ждала Кристина.
- А ты чего к Горгоне-то пошла? – не отрываясь от базы в компьютере спросила она.
- К кому? – не поняла я.
- Ну к заведующей, Горгоне, - пояснила Кристина.
Я чуть не расхохоталась:
- Горгону Медузу? – ты имеешь в виду.
Кристина тоже начала хихикать:
- Ну конечно!!
Я закачала головой, сдерживая смех:
- Вообще не похожа.
Я эту Медузу знала, да и каждый в моём мире знал или слышал про эту горгону. Горгоны – это разновидность драконов. Они очень все разные, мне доводилось, будучи демоном, встречаться с ними. Очень красивые, сильные и мудрые сущности, своенравные, но общаться можно. Раньше в мире людей они выполняли функцию хранителей: ну там, помните, сказки про дракона, охраняющего девушку, или какие-то сокровища. От непонимания люди, конечно, допридумывали, что это якобы зло, и в сказках стал приезжать прекрасный принц и побеждать дракона. Ха-ха!! Только лишь встретившись взглядом с этим существом человек перестанет быть человеком навсегда! Что собственно и произошло, когда вышеупомянутая Медуза решила поближе взглянуть на людей. Её, конечно, немедленно вернули домой, границы миров тогда были сильно расшатаны, и Медуза отделалась лёгким наказанием и внушением за любопытство. А те люди, которых она успела «рассмотреть», просто пропали. Со временем родился миф, что они превратились в камень, а драконов стали называть горгонами или змеями Горынычами.
Надо было работать: принимать людей, записывать их жалобы, искать результаты их анализов, провожать к врачам. Никто не приходит в поликлинику поделиться радостью, в основном, это заболевшие люди. В течение часа мне стало очевидно, что многие болезни людей – это продолжение их душевных недугов. Психосоматика – это, конечно, никакое не открытие, но здесь это - прям наглядное пособие.
Мне надо было проводить одного мужчину до кабинета офтальмолога – его зрение критически быстро падало, он плохо видел, причём и вблизи, и вдаль.
- Никто не может понять, что происходит, - делился он своим беспокойством. – Кто операцию предлагает, другие говорят, что тогда можно вообще ослепнуть.
На лестнице мне пришлось поддерживать его под руку, и тогда я увидела образ серо-бетонной стены прямо перед ним, которая буквально заслоняла ему весь мир. Он не хотел смотреть на эту жизнь сам, что-то травмировало его в окружающей действительности.
- А на что её делать-то, операцию? - продолжал тем временем человек. – У меня как бизнес развалился два года назад, так и денег нет, так перебиваюсь случайными заработками. Тут не то что на операцию, за квартиру иногда нечем заплатить.
- Возможно, всё наладится, может, в другую сторону посмотреть, какое-то другое дело попробовать? – неуверенно предложила я.
- Да что тут попробуешь? – вздохнул мужчина. – Жена говорит устройся на нормальную работу, хоть зарплату будешь получать. А я, знаете ли, животновод, я животных люблю, лошадей…- Он слабо улыбнулся. – На завод мне что ль идти?
Да уж, когда и дома поддержки нет, действительно, глаза смотреть ни на что не захотят.
- Вы знаете, недалеко от моего дома открыли частную конюшню. Я правда не знаю, нужны ли им работники, но могу спросить… Тем более если Вы раньше этим занимались, то Ваш опыт…
- Ну где ты ходишь? – к нам подбежала женщина с напряженным лицом и поджатыми губами. «Жена,» - догадалась я.
Она вежливо покосилась на меня, резко дёрнула руку мужа (я, оказывается, до сих пор поддерживала его под локоть.
- Девушка, ну что так долго? У нас очередь чуть не прошла, - напала женщина.
«Сейчас она и мне глаза вырвет,» - подумалось мне, и я невольно улыбнулась.
- Там анализы просто ждали, - поспешила я её успокоить. – Вы не переживайте, вас сейчас без очереди примут.
Я пошла к кабинету врача, женщина с остервенелой заботой вечно правой матери потащила мужа за мной.
Я открыла дверь, и женщина попыталась пройти сквозь меня вовнутрь.
- Подождите, - чуть с нажимом остановила я её. «Вот ведь неугомонная!»
Отдав доктору анализы, я попросила его принять мужчину сейчас. Естественно, в кабинет первой вошла жена, она же и стала разговаривать с врачом. Мужчина послушно стоял рядом. Я вдруг перестала ему сочувствовать, потому что совершенно очевидно, что эта ситуация – это его выбор, так что……
На обратном пути я заметила одинокую старушку, сидевшую на краю кушетки, тихо причитающую: «Не хочу в дом престарелых.. Не хочу в дом престарелых…»
- Что-то случилось? Вам помочь? – подошла к ней я.
Она подняла на меня заплаканное лицо:
- Не хочу в дом престарелых, - всхлипнула бабушка.
Я оглядела её: крепкая ещё бабулечка, ходячая, при уме… Я присела рядом:
- Так и не надо, - погладила я её по плечу.
- Дочка хочет отправить, переживает за меня. Я же, внученька, одна живу. Голова кружится, вот я иногда и стукнусь, а она боится, что упаду и голову расшибу, - она чуть подняла рукав кофты, и я увидела синяки разной давности на руке.
- Ну может она Вас к себе заберёт? – предположила я.
- Что ты, - отмахнулась бабушка. – У неё семья знаешь какая большая. Да и внучка подросла, замуж вышла. Им там самим тесно…
«Самим тесно… - отозвалось у меня в мыслях. – Бабушку в дом престарелых, значит, а внучку в её квартиру. Понятно.»
Я хотела спросить: «А внучка что ж к Вам не переедет? Присматривала бы…», но слова застыли у меня на языке. Нельзя так глубоко залезать в чужую жизнь без приглашения. Да и каждый стоит своего положения. Видимо, в молодости бабуля стремилась жить отдельно, подальше от хлопот семьи, - вот и осталась одна.
В коридоре появилась женщина, ссутуленная, с уставшими и добрыми глазами с врачом, который говорил:
- …Сосуды очень плохие. Вашей маме нужен присмотр: так что, либо живите с ней, либо оформляйте в учреждение.
Женщина взяла из рук врача бумажки и покачала головой. Она подошла к нашей кушетке и посмотрела на бабушку долгим, задумчивым взглядом. Меня она как будто не увидела, но в её глазах промелькнули картинки детства: крик ребёнка «Мама, не уходи», ожидание среди разбросанных игрушек на полу и большие на стенные часы с оглушительным тиканьем.
- Пойдём, - произнесла, наконец она, помогая бабушке подняться.
- Не хочу в дом престарелых, - опять заплакала старушка.
- Не поедешь, не поедешь, - утешала её дочь, - я сама к тебе перееду.
Тяжёлый камень упал с плеч старушки: она как-то разогнулась, пошла бодрей, прижимаясь к дочке ближе. А женщина ссутулилась ещё больше, будто камень этот перекатился на её спину.
«Вот и ещё одна история любви, - думала я, спускаясь по ступенькам. – сколько у неё проявлений?»





Я повесила халат, когда сзади меня окликнул знакомый голос:
- Ольга? Вас ведь так зовут? – это была заведующая.
- Да, - повернулась я.
Она прошла в раздевалку и села на стул.
- Сядьте, - она указала мне на лавочку.
Я, не спеша, присела, чувствуя, что разговор будет не из приятных.
- Вы очень много берёте на себя, Ольга, - строго сказала женщина. – Чем, по-вашему, Вы мне можете помочь? Что Вы вообще знаете обо мне, о моих проблемах?
Я смотрела в её лицо, и мне хотелось сказать: «Всё!! Всё я знаю о тебе. И помочь тебе не сложно – ты и сама можешь. Ты можешь уволиться из этой поликлиники, быть чаще с ребёнком, уйти от мужчины, который давно потерял к тебе интерес. Ты можешь опять начать лечить людей, как ты и мечтала тогда, поступая в институт, снова любить… Но тебе страшно, страшно всё изменить и шагнуть в неизвестное. И на это твоя свободная воля. А я могу тебе рассказать, что жить в свободе и любви к себе, жизни, ко всем и всему не страшно… Сложно бывает – да, но не страшно. Страшно, на мой взгляд, договариваться со своей душой, совестью, успокаивать себя иллюзиями… Но ты ведь не поверишь мне, не поверишь, да? Будешь упрямо цепляться за свой бесконечный круговорот, повторяя себе, что у тебя нет выхода…»
Вместо этого я отрицательно закачала головой и опустила глаза.
- Так вот, - довольно вздохнула заведующая. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости и прошу на работе соблюдать субординацию. Это ясно?
Я слегка кивнула.
- Я не слышу, - ей нужно было доказательство своей правоты и победы.
- Ясно, - что же тут не ясного?
Она ушла. «Ну вот тебе и урок: не просят – не лезь, попросили – сделай. Наверное, Богу также иногда печально смотреть на людей: - думала я, - он их так любит и готов сделать всё для их счастья, даже свободную волю им подарил, чтобы они и сами могли творить. Но они даже не верят или верят, но сомневаются в нём, уходя все дальше от простоты и многогранности этого прекрасного, удивительного мира, подаренного им, кстати, тем же Богом. Интересно, как же он не разлюбил их до сих пор? Вот это любовь…»
А на улице алел потрясающий закат, окрашивая и дома, и деревья, и дорогу в бордово-розовые тона. В воздухе пахло медом и ванилью. И захотелось руками под струи фонтана на аллее. И люди вокруг шли такие же довольные, опьяненные негой последних дней лета. Их негромкие голоса, смех подростков, веселая возня малышей смешались с щебетом птиц и шелестом листьев. После детского сада Аришка с удовольствием играла на площадке с горкой и качелями, а я купила себе книгу. Я вообще-то люблю читать, посмотрим, как это воспринимается человеческим сознанием.
Возвращались мы домой сгустевшим предсумеречным вечером, наевшись сахарной ваты и мороженного, довольно отпиваясь минералкой. Возле подъезда я услышала голос сзади:
- Оля! Оля!
Коренастый невысокий мужчина с русыми волосами, торопясь, закрыл машину, и смешно пошёл-побежал в мою сторону.
«Коля», - с досадой догадалась я.
- Коля, - с такой же досадой озвучила дочь.
Он, запыхавшись, подбежал к нам, сделал попытку поцеловать меня, я рефлекторно резко отстранилась. Волнение мужчины усилилось, от него даже запахло подозрительностью и раздражением.
- Куда же ты пропала? – выдохнул он мне в лицо, и я отступила на шаг.
Я молчала, изучая это искренне самодовольное лицо, сейчас, правда, немного подернутое растерянностью. Его водянисто зелёные глаза сузились и искали в моём взгляде ответ. Я в это время тоже мучилась вопросом: что Ольга нашла в этом неумном, неуверенном себе человеке, скрывающимся под маской вежливого интеллигента?
- Что ты молчишь? – не выдержал Коля.
- Не знаю, что сказать, - честно отозвалась я.
- Мы больше не вместе? – настаивал он.
- Мы и не были вместе, - улыбнулась я.
- А, вот значит что, - Коля засунул руки в карманы брюк и заухмылялся, изображая снисходительную догадливость. – Ты решила мне что-то доказать?
Провоцируешь меня?
Я пожала плечами. Мне захотелось немедленно уйти, не продолжать этот бессмысленный разговор. С какой стати я вообще должна объясняться с посторонним мне мужчиной? Потому что мы с ним несколько раз переспали при общей договорённости «не делать» друг другу мозг? Так вот исходя из этой же самой договорённости, я имею полное право послать его, ничего не поясняя.
Я взяла заскучавшую Аришку за руку и повернулась, направляясь в сторону подъезда.
- Ну хорошо, - зашипел мне в спину Коля. – Можешь мне больше не звонить и не писать – я не отвечу.
«Даже не собиралась», - мысленно ответила я.
Он пытался ещё что-то сказать вслед, но мы поспешили закрыть подъездную дверь.
- Вы поругались, мама? - спросила меня дочка.
- Нет, - махнула я рукой. – Мы попрощались.
После того, как Ариша уснула, я, лёжа в постели, всё же решила разобраться в своих-Ольгиных чувствах: любила ли я этого Колю? И вместо ответа мне вспомнились глаза цвета весеннего льда. И другой вопрос стал более важным: увижу ли я когда-нибудь ещё этого человека? С этим вопросом я и уснула.
Этой ночью мне приснился странный сон, он мог бы показать страшным, но я совершенно не боялась. Я брела в тёмном лесу среди огромных деревьев, что сплелись могучими корнями по земле. Дороги не было совсем. Но со мной рядом находился какой-то большой зверь, которого я не видела, но слышала его поступь в траве и чувствовала его горячее дыхание. Я шла за ним, откуда-то зная, что он ведёт меня куда-то. В какой-то момент черный силуэт зверя материализовался из темноты, кинувшись прямо на меня. Последнее, что я увидела, – морду огромного волка с ярко голубыми глазами. Я проснулась в крайнем возбуждении – сердце моё лихо колотилось, во рту пересохло, мне хотелось бежать. Я пошла на кухню попить воды. Прохладная влага, остудив жар в груди, постепенно успокаивала меня. И всё-таки мне было нестерпимо интересно, что же было дальше в этом сне. «Сожрал, наверное», - пошутила с собой я, но в это мне почему-то совершенно не верилось.