Память возвращает в детство

Соберемся роднёй вместе и каждый раз начинаем вспоминать старое. По сто раз переговорим одно и то же, и все время, особенно на ночь, начинаются разговоры пострашнее: «Бабушка , расскажи, как дедушка с медведем встретился» или «Веня, расскажи, как маленький путешествовал по лесной дороге». На ночь всегда тянет на остросюжетные темы, но вот уж Веня заснул, бабушка на вопрос не отвечает, и в ночной тиши сверчки, кажется, внезапно замолчали, а в окно с улицы на тебя как-будто кто-то глядит. Сестры заворочаются, одеяло подтыкая под себя со всех сторон. И всегда кому-то после этого пить захочется или на сарай выйти, а страшно! «Пойдемте кто-нибудь со мной», - шепчет Лена, вызовет с собой Марину или брата Саню , а обратно в кровать чуть не галопом скачут, такой стук-бряк поднимут, что сами кого угодно напугают. Самый смелый последним свет выключит и бегом заскочит под одеяло, чтоб кто-то вдруг ненароком не схватил за ногу из -под кровати, тем самым еще больше нагоняя страху.

Снова в этих воспоминаниях услышишь что-то новое, а старое уже так врежется в память, что как-будто ты точно это сама пережила и помнишь это!

Получилось так, что маме надо было выходить на работу, и меня -маленькую годовалую кумушку - отправили к бабушке и дедушке на Починок.
-А помнишь «Оля пал!»? -вспомнит бабушка и засмеется, а папины братья каждую встречу любили напомнить про «олюпал». Я любила прыгать на пружинном диване, как шатнет-мотнет, так и упаду. Радостно улыбаясь, еще толком говорить не умея, кричу: «Оля пал!» Но больше мне запомнилась железяка на спинке дивана, которая вылезла из обивки - её- то я боялась больше, потому что она царапалась.

А сколько нянек у меня было! Папины братья, особенно Саша, гости-родственники, и сами бабушка и дедушка. Память стирает лица, оставляет самые яркие воспоминания, впечатления и ощущения. Многое остается за дымкой, которая не рассеивается, вспоминаются образы и присутствие родных из того, казалось бы, вчерашнего детства.

Как рассказывала бабушка, дедушка построил большую «качулю» около дома для меня. В ней можно было уместиться целой куче ребятишек. А одна я и полежу, и домик построю, и в игрушки наиграюсь прямо в качели. Были у меня солдатики- армия аж! Со штыками и с пушками, пехота и конница.

Когда я однажды проснулась и увидела на телевизоре большую куклу с огромными глазами и шикарными волосами, я боялась вздохнуть и моргнуть, не веря такому счастью! Откуда она взялась-меня заинтересовало только недавно, но старшие взрослые никакую куклу не помнят. Назвала я ее Аллой в честь любимой певицы Аллы Пугачевой, обожала её - не высказать словами, и однажды решила подстричь ей волосы - не подозревала ведь никак, что у моей Аллы они никогда больше не вырастут. Ох, и ревела я! На всю жизнь запомнила я свою первую куклу.

Один момент с дедушкой запомнился мне очень явственно, когда он появился в дверях и увидел на мне новое малиновое платье, которое принесла из магазина бабушка. Сказав только: «Почему ты внучке одна все покупаешь?», исчез и через несколько минут явился из магазина с точно таким же платьем!

Были у меня маленькие белые валенки и сенокосные грабли, сделанные его руками. Только дедушки рано не стало. Больше он успел порадоваться, что у него есть внучка, чем я - понять, что у меня есть дедушка. А потом... я его вспоминала по-новому по фотографиям, когда начала смотреть на всё другими глазами.

Любила я печку. Ступеньки на приступке высокие, и взрослым приходилось сторожить, как я залезаю и слезаю с печки. И там у меня «домик» был, где наиграюсь сама себе. Помню, бабушка велит кому-то: «Сымай Олю с печи, исть будем». Сяду на край, ноги свешу, и меня под мышки ловит кто-то из наших мужчин.

Любила, когда окошки были распахнуты на серёдке ( сейчас эта часть дома называется большая комната, гостиная). Дом казался шире, больше и светлее. Сяду у окна, руки сложу на подоконнике и смотрю на улицу. «Бабушка, к нам кто-то идет!» -и ждем гостя в дом.

В пятистенке никогда не открывали окна, и я решила это исправить. Отвернув щеколду, толкнула окно в улицу, у меня рама -возьми -и вывалилась в огород. Рядом был Саша, папин брат, он без слов побежал на улицу и вставил ее обратно. А я ждала, когда меня будут ругать, но ни слова не сказали - видели, что сама испугалась.

Любила старую баню. Бабушка каждый год повторяла, что этой бане уж сто лет. Дедушка сделал мне из бревна сиденье, я маленькая -вровень с небольшим окошком- смотрела туда на большую черемуху и терпела, когда бабушка мне намыливала волосы, потом больно терла мочалкой, и ополаскивала водой, которая мне казалась горячей. С каждым годом надо было все ниже и ниже наклоняться, чтоб войти в баню, и папа срубил бабушке новую.

Займусь я своими какими-то делами, и вдруг услышу в пятистенке по телевизору знакомую мелодию «Спокойной ночи, малыши»- взрослые не забывали включать для меня любимую передачу. Сейчас вспоминаю их взаимный восторг, который мы испытываем уже с нашими детьми, когда они радуются и удивляются чему-то хорошему.

Любила с Сашей ставить пластинки. Он включал мне радиолу с песнями, из которых я запомнила про валенки и про собаку по кличке Дружок. Она разрывала мне сердце, и когда эта песня пела вновь и вновь, я слушала внимательно каждое слово, ожидая, что все изменится, и собака, наконец, найдется.

Забрали моего хорошего няньку в армию, и в каждом письме он спрашивал : «Как там Оляпал?» А мне его фотокарточку поднесут и спросят: « Кто это на фотографии?», чтоб я его не забыла. А потом... разрывала сердце любимая Сашина песня «Я помню всё», когда мы его потеряли. Чуть раньше дедушки...

Вспоминается мне детство больше починовское, где я была частой гостьей. Летом по субботам пешком из Николы в баню ходили, папа посадит меня на закукорки и несет всю дорогу. Оставляли меня у бабушки ночевать.

Утром в воскресенье она, бывало, скутает печь, и станем мы с ней собираться в гости к «Галинке Игошевой». Посередке у них стол, и добрая хозяйка потчует нас чаем с пирогами. Взрослые разговоры разговаривают, а я своими делами занята - кошку надо погладить, скатерть на столе потеребить, ногами поболтать, в окно посмотреть, что спросят- поговорю. Любила я тетю Галинку. Любила, когда и она к нам погостить приходила.

Ходили к Гладковым гулять. Бабушка вспоминала: «Помнишь у Шуры Гладковой с Ромкой игрушки поделить не могли? Играете , играете, а потом рассердитесь друг на дружку». Не помню и не вспомню никак, а вот спустя много лет зашла я проведать бабушку Шуру- всю обстановку и расположение комнат вспомнила из того детства.

По соседству с нами жили бабушка Манефа с Палычем. Взрослые по отчеству его звали, и в разговорах дома звучало «Палыч да Палыч». Любила я ходить к ним погулять, и бабушка часто отпускала меня одну. Была у них собака Тайга - моя большая добрая любимица. На полпути встретит каждый раз, холодным носом ткнет в щеку, ластится и льнет от радости, хвостом до чего домашет — я на ногах не устою и упаду, а она и встать не дает. Взрослые в окно смотрели, как я дойду до соседей. А если Вьюга встретит, то бегут «спасать» скорее от гостеприимной собаки.

У бабушки Манефы на середке между шкапом и столом стояло кресло, обитое черным дерматином. Уж как любила я на нем сидеть! Сама попробовала забраться на него - не смогла. Посадят взрослые — и сижу как царевна. Ноги до пола не достают, но зато оно мягкое с подлокотниками, и похожее на трон из сказки. А их -то я просто обожала! Бабушка Манефа делает свои дела по-тихоньку, и разговоров у нас с ней немного совсем - с ней любили и помолчать вместе.

Когда бабушка Манефа и Палыч умерли, дом продали тете Гале Беловой. Они с дочкой Светой стали нашими новыми соседками. В окно из пятистенка смотрим-пошла тетя Галя на работу на ферму, и Света с ней — помогать. Потом и встретим их так же через окно- вот соседки пришли с работы.

Часто починовские бабушки приходили гулять к нам на вечеру. Разговаривают, вспоминают свое, смеются, сижу с ними и тоже смеюсь, делая вид, что понимаю. А они, прежде чем сказать, что - то смешное, начнут со слов : «Ой , девочки...» - и засмеются весело, а я с ними. «Вот, Оля, мы уж бабки старые, а все -девочки да девочки». Придет Мелехов сосед погулять: «Здорово, милушки». Тот дела не убавит, все шутит и балагурит.

«Оля, принеси-ка ковш воды из бачка», - попросит. Зачерпну, несу по-тихоньку, чтоб не расплескать. Выпьет, подаст обратно пустой ковш и похвалит: «Просужая деушка». Уйду от них в пятистенок, слышу как кто-то и скажет: «Хорошо- девки-то!» Другая не согласна: «Нет уж, парни лучше!» И начнут снова судачить, спорить да потом снова смеяться над чем-нибудь.

Невелика была от меня помощь — во двор скотину обряжать, на колодец по воду сходить, печку затопить и лучину из сухого полена настрогать — я как хвостик от бабушки не отстаю, постою и погляжу. Усядется она вечером прясть или заплаты зашивать - я пуговицы в желтой пластмассовой вазе как драгоценности перебираю. По телевизору политики выступают — слышу, как ругает их: « Вот бы на ферму вас али в поле отправить работать!»

Помню запах пластинок, помню звук старой калитки. А когда бабушка гирю на часах подтягивала и маятник легонько раскачивала пальцем, настраивая правильное время, у меня было ощущение того, что мы с ней делаем великое дело!

Сестры как договорятся и в один вечер начинают звонить - писать : « Помните, как от быка-то убегали и в дом пустой залезали?» «Оль, а где колокольчик, который у бабушки на веранде под диваном стоял?»

« Девчонки, хочу обратно в детство!» - навспоминаем опять, что досмеемся до слёз и наревимся досыта.

И снова учиняем допрос папиным братьям и их двоюроднице, а к любопытным племянницам уже добавились их дети:
« А как по льду на Сухоне пришлось ползти; а как с поезда добирались?»... и разговоры снова по кругу.

И опять что-то новое я запишу в свою тетрадку.

март 2019 год