Лаура и другие увлечения Порываева, ч. I, гл. X

               
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

     Глава  ДЕСЯТАЯ - ТРЕТЬЕ МЕСТО В СОРЕВНОВАНИЯХ НА ПЕРВЕНСТВО РЕСПУБЛИКИ
     ЯКУТИЯ В БЕГЕ НА ЛЫЖАХ НА ПЯТНАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ - БЕЗУСЛОВНО
     ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЙ УСПЕХ ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНЕГО АЛЕКСЕЯ ПОРЫВАЕВА
    
     1.

     Утром в воскресенье 29 октября (Порываев надолго запомнил этот знаменательный для него день) Алексей проснулся раньше звонка будильника без четверти восемь и почувствовал, что девять часов сна в достаточной мере восстановили его силы, что было крайне важно для бега в этот день на пятнадцать километров. До этого ему еще не приходилось выступать на соревнованиях на такую дистанцию, хотя на тренировках он не раз ее пробегал. На улице подморозило, но одев вместо майки Лаурину рубашку и аппетитно позавтракав, Алексей, не обращая внимания на стужу, совершил пробежку до самого штаба.
     У подхода к штабу его озарили первые лучи встающего солнца. Это был хороший знак. На  стартовой площадке сновала группа технических лыжников, прокладывающих пять ответвлений к старту главной лыжни. Оказавшийся в гуще этой группы Лукашин провожая Порываева в раздевалку объяснил, что республиканское спортивное начальство, озабоченное отбором лучших лыжников в сборную республики на зональные соревнования в Новосибирске в марте на первенство Сибири и Дальнего Востока, решило провести сегодня соревнования с общего старта, чтобы понаблюдать за ходом борьбы на лыжне основных лидеров.
- Виктор Федорович, а где же лыжи?- спросил Алексей своего дорогого наставника. –
- Тише, тише, - подал ему знак Лукашин, уже вчера, меня предупредили, чтобы я перестал давать тебе советы, а узнают, что я лыжи тебе готовлю -  башку оторвут. По-тихому сходи в комнату спортинвентаря и там за крайним стеллажом их найдешь. Займешь сегодня хотя бы шестое место зачислят тебя в кандидаты сборной и в начале марта вызовут на сборы в Якутск. Такое сообщение еще больше придало Порываеву сил и нетерпения скорее вступить в борьбу. Передавая Алексею номер  четыре к общему старту один из республиканских судей подозрительно посмотрел на него и переспросил: «Как твоя фамилия? –
- Порываев, – удивленно ответил Алексей, -
- Так, вот он этот парнишка, который нагнал вчера страху на наших ассов, - щупловат больно, - сказал повернувшись к соседу недоверчивый судья и передавая Порываеву номер уже добродушно стал советовать:
- Не зацепись сегодня за чего-нибудь еще, Валеев из Башкирии прилетел, тоже побежит сегодня, держись за ним, да и Сысоева далеко не отпускай, хорошо если бы ты их обоих обставил, а то зазнались больно.

     Старт долго оттягивался, ждали прибытия республиканского и местного начальства. Импровизированные трибуны были заполнены до отказа, пробегая по своей развилке лыжни туда - обратно для разминки Алексей заметил в толпе Людмилу Васильевну и помахал ей рукой, пристально разглядывая толпу, пытаясь отыскать в ней Полину. Вчерашних болельщиц пока не было, и он, вернувшись к месту старта в свою первую шеренгу, стал рассматривать стоящих слева и справа своих конкурентов. Первые номера получили по результатам вчерашних соревнований Жидков, Сысоев и Кислицын, стоявшие слева. Рядом с Порываевым справа оказался не знакомый ему верзила интенсивно разминающийся на лыжне, понятно это и был Валеев (мастер спорта и призер соревнований в Башкирии), который выступал за Усть-Майский район, и все подозрительно посматривал на Алексея и стоявшего рядом с ним под пятым номером Давыдова. Ускову достался седьмой номер, он оказался крайним справа. Любой из стоящих в первом ряду мог оказать Порываеву серьезную конкуренцию, но по вчерашнему раскладу он знал, что ему предстояло меряться силами прежде всего с Сысоевым и этим здоровяком Валеевым, хотя и вчерашний победитель Жидков – далеко не подарок.
     Увлеченный этими мыслями Порываев старт прозевал и все его соседи, пока он выходил из раздумий, стремительно бросились занимать первые позиции главной лыжни. К сожалению, быстро стартовать Алексей так и не научился, впереди него оказались все лыжники из первой линии. Зная, что впереди  всех участников ожидает шесть изнурительных подъемов (по два на каждом из трех кругов) Порываев не стал форсировать события. Уцепившись за Усковым он метров двести катил за ним в свое удовольствие. Размашистый шаг высокорослого Александра по ровной местности с сильными толчками палок позволяли ему экономить силы, к чему Алексея призывал Макаров, да и Лукашин, когда тот на первых курсах еще только осваивал классическую технику спортивного бега на лыжах (коньковый ход в те годы еще не практиковался).
     Сзади уже вплотную приблизились два лыжника и Порываеву ничего другого не оставалась, как просить у Ускова лыжню. На спуске они нагнали Давыдова, но на подъеме он показал такую прыть, что даже оторвался от Алексея метров на двадцать. Время стремительно летело и, догнав, наконец, Давыдова, Порываев все еще находился на шестом месте, почувствовав, что здесь слабочков нет, не то, что были соперники в Индигирске. Обогнав на втором подъеме Давыдова он заметил спину Кислицина и уже к концу первого круга стал его догонять.

     Вдали от всех остальных болельщиков у самой лыжни стояла вместе с подругой Полина и когда Алексей поравнялся она зычно закричала:
- Алешенька, ну скорее, скорее, давай, давай. Так дома ласкательно называла его мама и теперь уже и Лаура и Нина. От восторга души Алексей почувствовал прилив сил и не сбивая ритма, повторяя ритмично  про себя слова Полины: «Да-вай, да-вай, да-вай, да-вай» стал быстро приближаться к Кислицину. Когда Порываев  попросил у него лыжню он быстро ускорил бег и на спуске интенсивно работая палками даже немного оторвался, но на подъеме все же отстал и вдогонку зло стал кричать:
- Не радуйся, еще десять километров, успеешь сдохнуть, чтоб  тебе снова завалиться. Так, в середине дистанции Алексей  оказался на своем законном четвертом месте, что никак не могло его устроить. На четвертом подъеме он заметил спину Сысоева, чему очень обрадовался и когда догнал его, крикнул:
- А как же раки, Сысоич? Тот заметно прибавил, увлекая Порываева за собой, но догнать показавшегося впереди Жидкова к концу второго круга, следуя в паре, они так и не смогли. Сзади из последних сил за ними пытался зацепится Кислицын. Болельщики бурно поддерживали земляка дружно выкрикивая: «Кис-ли-цын, Кис-ли-цын» и только из глубины толпы доносился красивый поставленный женский голос: «Але-ша, Але-ша» и совсем из далека: «Але-шень-ка, да-вай, да-вай».
     Пробежав метров триста, Сысоев отпрыгнул с лыжни, пропуская Алексея вперед.
- Дуй, Алеха, их уже видно (Валеев и Жидков бежали рядом), дуй - кричал ему сзади Сысоев. Запоздалое «второе дыхание» позволило Порываеву значительно ускориться и на пятом подъеме вместе с Сысоевым обойти Жидкова. Валеев же прибавил шагу и Порываеву и Сысоеву стоило огромного труда приблизиться и обойти его на шестом  последнем подъеме.

     Для Алексея неожиданно, он оказался впереди и Валеева, и самого Сысуева, и уже в тайне он представлял себя победителем на пьедестале почета. Однако, отсидевшись за Порываевым, метров за триста до финиша Сысоев заорал:
- Леха, лыжню, я Вам покажу молокососы, где раки зимуют, и с этими словами, быстро работая палочками, устремился к финишу, отрываясь от Алексея. А в метрах в десяти от финиша из-за спины Порываева неожиданно выскочил и детина Валеев. Алексей что есть мочи, не чувствуя ног, рванул за гигантом, но было поздно, в каких-то двух метрах от него он финишировал вторым, а Порываев – третьим, понимая, что это огромный успех и он непременно должен разделить его с Полиной.
     После финиша, сделав круг, обойдя судейскую толпу, по тренировочной лыжне  бросился к Полине, которая подняв вверх руки бежала по лыжне ему навстречу и с разгону бросилась Алексею на плечи, сбивая его с ног. Порываев высвободился из ее объятий, встал на ноги и помог подняться и ей интуитивно прошептал:
- Поля, Полечка, люди же смотрят, лыжню надо освободить, потом, потом, я приду вечером в общежитие, мне надо там быть, сейчас будет награждение, спасибо тебе, спасибо. Но Полина сама вырвалась из его рук и, возвращаясь к Ольге, на ходу бросила:
-  Ну, иди, иди, награждайся, стеснительный какой, а ко мне больше не подходи!
               
     2.

     Прошло еще минут десять, пока финишировали все остальные участники соревнования. Судьи вывели из толпы троих победителей и водрузили их на  пьедестал почета для награждения в ходе которого, объявили поочередно фамилию и район, который представлял тот или иной спортсмен из числа победителей. Когда объявили фамилию Порываева и его район из толпы послышались голоса:
- Какой там Оймяконский, он наш, наш Алданский, мы вместе с ним в техникуме учились, Виктор Федорович, его в спортсмены вывел.
     Сысоеву с Валеевым было не привыкать  стоять на пьедестале и получать награды, Алексей же весь сиял от удовольствия, получая из рук заместителя председателя Правительства республики памятную медаль и почетную грамоту. Их дружно фотографировали корреспонденты из республиканской и районной газеты.
Спустившись с пьедестала к Порываеву подбежали бывшие однокурсники, которые остались работать на приисках Алданского района, спрашивали как он устроился, общается ли с Волиным и  Рыжовым. Подошли поздравить Алексея преподаватели геологии, горных машин и спецтехнологии и даже преподаватель русского языка, которая прочитав как-то подборку его стихов, сказала, чтобы он непременно поступил в литературный институт.
     Поздравить Порываева подошла, прорываясь через толпу, и Людмила Васильевна, настойчиво приглашая его сегодня на чай. Расталкивая всех, к Порываеву подошли  члены судейской бригады, приглашая после раздевалки зайти его в зал заседаний штаба, на совещание кандидатов в сборную республики, которое будет проводить председатель спорткомитета республики Рассказов.
     На совещание кроме Сысоева, Валеева и Порываева пригласили Жидкова, Давыдова и Ускова, а также Киселева, который вчера занял призовое третье место. Рассказов поздравил присутствующих с успешным выступлением на соревнованиях и просил всех присутствующих усиленно заняться подготовкой  к зональным соревнованиям на первенство Сибири и Дальнего Востока, которые будут проводится в марте следующего года.
- Вот мы, - подчеркнул он, - провели с вами республиканские соревнования и где-нибудь в начале марта соберем вас на республиканские сборы, пятерых отберем на зональные соревнования. Предполагается, что кроме десяти и пятнадцати километров  будет еще и эстафета четыре по пять километров, поэтому кроме наших явных лидеров Сысоева и Валиева, прямо скажем надо отобрать и до весны подготовить еще двух классных спортсменов. Правда вот сегодня неожиданно высокий результат показал самый молодой участник (как я смотрю по анкете) Порываев, но где уверенность, что и в перспективе он будет стабильно так выступать. Хороший результат показал и бывший чемпион Камчатской области Жидков, вчера он занял первое место, а сегодня даже не смог завоевать призовое, вот вам и стабильность. Может кто-то хочет добавить или предложения какие высказать.

     Поднялся Лукашин и сказал:
- Мне вот вчера один наш алданский товарищ высказал неудовольствие, что я советы даю нашему противнику Порываеву, который обучаясь у нас в техникуме уже два года показывал лучшие результаты в нашем районе, а получив назначение в Оймяконский район, на районных соревнованиях, обогнал там всех участников на целый круг и вчера бы занял не ниже второго места (ведь Валеев не выступал), если бы не зацепился палочкой за корягу и не упал. Да как мне не помочь моему любимому воспитаннику, который подает такие надежды для роста высоких результатов в резерв всей республики. К тому же он, единственный из всех приехал на соревнования не только без тренера, но и без сопровождающего и даже на свои деньги. Хорошо соревнования проводились у нас, где он оказался в родной стихии. А если парень возьмет, да и забросит спорт, (а, он ведь и призер республиканских соревнований по легкой атлетике) с таким отношением к спорту местных руководителей, мы многих молодых спортсменов потерять можем. Я также считаю, что лыжники до двадцати одного года должны иметь возможность соревноваться со сверстниками на юниорских соревнованиях, тогда бы Порываеву в нашей республике уж точно не было бы равных.
     Порываев попытался было выступить в защиту своих районных покровителей спорта, но Рассказов закрыл совещание и к Алексею подступились теперь корреспонденты из республиканской газеты «Социалистическая Якутия».
Ему было лестно сознавать, что в газете на всю республику будет упоминаться его  фамилия с фотографией в газете. Он односложно отвечал на вопросы корреспондентов про отца-охотника, вынужденные лыжные пробежки в школу на десять километров, увлечение спортом в техникуме под руководством Лукашина и тренировки в Индигирске. При этом Алексей не преминул подчеркнуть, что с трудом уговорил отпустить его на соревнования одного и про Макарова рассказал, как он ему лучшие лыжи нашел и помог потренироваться перед республиканскими соревнованиями. Когда речь зашла о практической работе Порываев упомянул, что ему как молодому специалисту оказали большую поддержку директор прииска Истомин, главный инженер Горский, главный геолог Остапенко и особенно начальник шестого промприбора Силин, у которого он работал мастером.

     3.

     Вернувшись в общежитие Порываев  стал быстро собираться в дорогу, вспоминая наказ  Людмилы Аркадьевны о написании тематического стихотворения о золотодобытчиках. Но не успел открыть рюкзак, как во дверях оказались Усков с Семкиным с бутылкой вина и кульком с закуской. Было время обеда, но до вечернего рейса самолета оставалось еще достаточно времени. Алексей пытался отбиться от приглашения отметить их сегодняшний успех, но ребята так искренне просили не чураться, что он согласился распить с ними бутылку заграничного вина, которую, не известно где, достал Усков. В разговоре они успокоили Семкина, что его десятое место на республиканских соревнованиях это вовсе неплохой результат, а так как на следующий год Порываева с Усковым (у него отсрочка) заберут в Армию, у него есть все шансы стать призером не только района, но и республики. Алексей старался не пить, настроившись успеть сходить в магазин за подарками для Людмилы Васильевны, Таисии Леонтьевне и Полины к празднику.
     Когда вино закончилось они решили отправится в столовую, где непременно должны встретиться с Ольгой и Полиной, с которой Алексей не терял еще надежды объяснится. Чтобы скоротать время в ожидании Полины с Ольгой Семкин принес по бутылке пива на брата и сотоварищи по спорту охотно их распили во время обеда. Но девушки в столовой не появились, и Порываев, распрощавшись с бывшими соперниками, направился в Алданский универмаг.

     По дороге вспомнил, как еще на первом курсе увидел в этом универмаге красивую женщину с рыжими распущенными волосами. Пока он глазел на нее у прилавка, подошла его очередь. Когда продавщица спросила: «Что тебе мальчик?» - он растерялся и не нашел ничего другого, как попросить шоколад. Красавица протянула ему плитку шоколада и спросила деньги, которых у него не оказалось. Он сгорал со стыда, шарил по карманам и виновато сказал, что где-то деньги потерял и уже направился к выходу, как красивая женщина его  окрикнула: «Молодой человек, вернитесь, возьмите же шоколад, это мой Вам подарок». Он немного покуражился, но золотокудрая так ласково смотрела на него и мило улыбалась, что он не устоял, взял шоколад, бросив на ходу «спасибо» и скрылся. К шоколаду Алексей не притронулся, положил его на дно чемодана и обнаружил его после окончания техникума, когда перебирал свои вещи, собираясь в дорогу. Года два он ходил полюбоваться на незнакомку, но так и не решился к ней подойти, заплатить за шоколад и познакомится. И когда перед отъездом он зашел в универмаг с ней попрощаться, оказалось, что она уже уволилась и уехала с семьей на Украину.
     Вскоре все его мысли с красавицы-продавщицы (звали которую Галина) переключились на Полину, с которой он непременно хотел объяснится перед дорогой и попрощаться. Зайдя в универмаг он тут же купил новые ботинки с теплым подкладом, в которых не стыдно появится на концерте и можно носить до больших морозов. Узнав его по утренним соревнованиям миловидная продавщица на его просьбу о подарках посоветовала купить женщинам пуховые платки, которые очень пригодятся зимой в лютые морозы, а девушке – духи «Красная Москва», которые в те годы пользовались у женщин большим спросом. Возвратившись в общежитие с покупками, он быстро упаковал вещи в рюкзак, сдал ключ от комнаты дежурному и, прихватив с собой по-праздничному упакованные духи направился в женское общежитие. К большому разочарованию, Полины дома не оказалось. Потом он направился в столовую, надеясь подарить пуховый платок Таисии Леонтьевне.
     На раздаче ему объяснили, что завстоловой была на работе с раннего утра и теперь она будет только через два дня. Алексей даже в тайне обрадовался, решив в Якутске посетить любимую тетю при возвращении в Индигирск и подарить ей этот платок.
    
     По дороге в Аэропорт он заглянул к Волиным и подарил Людмиле Васильевне  пуховый платок, который она с большой благодарностью приняла и тут же примеряла. Пришлось на ходу выслушать нескрываемое беспокойство о сыне, который слишком веселым и счастливым приснился ей в эту ночь во сне. Алексей, как мог, пытался ее успокоить, пообещав по приезду в Эльган связаться с Дмитрием или даже съездить к нему в Юбилейный. Перед самым уходом Людмила Васильевна подарила Алексею шерстяные носки, которые пришлось взять, спрятав их на ходу в карман пальто.
     Добравшись быстро на такси до аэропорта Алдана Алексей успел сразу же купить билет и, притулившись в уголке на диванчике, стал ожидать вылета самолета в Якутск. В зале ожидания было жарко и он стал потихоньку засыпать.  Вдруг сквозь сон он услышал нежный шепот:
- Алешенька, проснись, я пришла проститься с тобой, не хочу чтобы ты, не узнав меня как следует, думал обо мне только плохо. Теперь Порываев не верил уже своим глазам: обхватив руками его голову над ним наклонилась и нежно  шептала прекрасная Полина:
- Не уезжай, побудем вместе хоть один вечер, улетишь завтра, ведь ты сегодня имеешь полное право отдохнуть после соревнований. Сон Алексея быстро рассеялся. Он быстро встал на ноги и они крепко обнялись. Полина, не выпуская Алексея из своих объятий, взволнованно заговорила:
 - Алешенька, что ты со мной наделал, признаюсь, я наслаждалась как ты смотрел на меня, робел, когда я проходила мимо, но я только потешалась твоей стыдливостью и всерьез никак тебя не воспринимала. Теперь я поняла, что своими капризами я оттолкнула от себя человека, который мне по-настоящему нравится. Объявили посадку и Алексей не дал ей договорить, заключив разговор тоном победителя:
- Все, Поля, все, если я тебе нравлюсь, приезжай ко мне в Эльган, как только мне выделят комнату, жди письма и сама мне пиши. С этими словами они снова обнялись и прилюдно поцеловались.


     4.

     Из Алдана до Якутска  Порываев долетел почти незаметно, в самолете, вспомнив разговор с Людмилой Арадьевной и наставления Андрея Александровича про концерт, его вдруг осенили строки для стихотворения про золотодобытчиков. Ни ручки, ни карандаша под рукой не оказалось, и он мучительно стал подбирать в уме рифмованные строки к стихотворению, уже отчетливо вырисовывающемся, как «Благородный металл».
     В  Якутске Алексей настроился посетить свою любимую тетю, у которой неоднократно останавливался проездом из Алдана. Чтобы не таскаться по городу с лыжами и огромным вещмешком он решил сдать их в камеру хранения, купив заранее билет на самолет из Якутска до Индигирска, который по расписанию вылетал только на следующий день. В камере хранения лыжи у него не приняли и он решил устроиться на ночь в гостинице аэропорта, оставив там вещи и лыжи прямо в номере и налегке посетить в городе родных.  Вдруг Порываев вспомнил про Катю, письмо которой он написал и оставил прямо у ее матери в Алдане. Не раздумывая, он приоделся, в Якутске было уже окало двадцати градусов мороза, но для демисезонного пальто, ондатровой шапки, теплых ботинок погода была самая подходящая.
    Переложив шаль тетке и духи, не подаренные Полине, (теперь для Кати) в походную сумку, Алексей, ориентируясь по адресу на письме Кати, на городском автобусе направился в город и благополучно добрался до общежития университета. Представившись братом он беспрепятственно проник в общежитие, отыскал комнату Кати и постучался к ней в дверь.
     На его стук никто не ответил, он посмотрел на часы: был поздний вечер (часы показывали пол девятого) и решил дождаться Катю, не выходя из общежития. Пройдя до конца коридора тихим шагом, чтобы убить время, направился в обратную сторону. В противоположной стороне коридора показалась стройная девушка в сером пальто. Порываев ускорил шаг, девушка его узнала и побежала навстречу. В шаге от него она остановилась, восклицая на ходу: «Алеша, не может быть, не может быть!», быстро отперла свою дверь и, пропустив его вперед, заперла дверь на ключ и бросилась неожиданному гостю на плечи. Прижавшись друг к другу они минуту постояли (не целуясь), потом Катя отошла от него в сторону и восторженно сказала:
- Алеша, ты так изменился, я еле тебя узнала, ну какой же ты молодец, что решил меня навестить, теперь если поеду к брату обязательно к тебе нагряну. Ведь письмо мое получил, а почему до сих пор не ответил? Все ее поведение и вопросы поставили Алексея в тупик. Катя, такая энергичная и эмоциональная совсем не походила на своего флегматичного и замкнутого брата.
     Катя призналась, что была на студенческой конференции и сильно задержалась. Алексей уговорил ее зайти поужинать в молодежное кафе, где он как-то бывал во время участия летом в республиканской спартакиаде. Устроившись удобно в уголке и взяв по бокалу шампанского, они с интересом рассказывали друг другу о своих делах и впечатлениях. Катя охотно делилась своими студенческими успехами, общественной работой (ее избрали в комсомольское бюро института), что она активно участвует в подготовке тематических лекций и молодежных вечеров.
    Равнодушная к спорту, Катя, без всякого интереса восприняла его сообщение о спортивных достижениях. Зато очень ободрилась рассказом о работе молодого мастера на промприборе. Вдруг она перебила Алексея своими вопросами о брате, который уже почти месяц не подает о себе знать. Порываев снова скрыл о его последней тревожной записке и обещал, что как только вернется на прииск съездить к Мите в Юбилейный.
     Вернувшись в общежитие Алексей подарил Кате духи, чем очень ее удивил и порадовал. Когда он уже собрался уходить, Катя снова его обняла (не целуя) и спокойно сказала:
- Куда ты, Алеша, на ночь глядя, оставайся у меня: Октябринина кровать свободна, она отпросилась уже на праздники домой, а если твои мужские инстинкты взыграют – я огрею тебя сковородкой или признаюсь в любви... Да шучу, я шучу и верю тебе больше, чем себе. И когда он рассказал, что у него в Якутске много родственников, и он собрался навестить любимую тетю, Волина успокоилась, проводила его до автобуса и просила Алексея снова заехать к ней, если будет в Якутске.
     У тети Порываев прогостил до самого утра, подарив ей шаль; она
 обрадовалась его подарку, но сказала:
- Я рада еще больше – тому, что ты возмужал, приоделся, как следует, и стал похож на современного интеллигентного молодого человека. Однако, его спортивные успехи с его слов ее нисколько не радовали. Как и летом, тетя стала назидательно советовать бросить этот изнурительный спорт, вредный для здоровья, по ее мнению, и уж лучше заняться игрой в шахматы.
    Когда же утром она вынула из почтового ящика и развернула свежую газету «Социалистическая Якутия», где на последней странице в разделе «Спорт» была помещена статья с фотографией любимого племянника об итогах республиканских соревнований по лыжам, подскочила к нему со словами: «Не может быть, - и, обнаружив свою фамилию (она носила девичью фамилию), - запричитала:
- Вот это да, ну, молодец, теперь на твоем прииске тебя зауважают, но ты Алеша, все же уж сильно не старайся, о здоровье прежде думай, это важнее всего.