Не везёт мне...

Девять  граммов   сердце,  постой,  не  зови
Не  везет  мне  в  смерти,  повезет  в  любви…
Б.Ш.  Окуджава

   На  этот  кинофильм ходили  все,  от  детей  до  людей  преклонного  возраста.  Ходили до тех пор,  пока  его не  перестали  показывать  в  кинотеатрах  города.  Даже  в  Кинотеатре  Повторного Фильма,  с его всегда переполненным залом,  прекратился  показ этого  замечательного  всех времен  фильма. 
Таким сразу  суперпопулярным  стал  кинофильм – «Белое  солнце  пустыни».   Реплики  из этого кинофильма   разошлись  по  цитатам.  Прозвучавшая  в  нём  песня  Булата  Окуджавы, так  же  стала  популярной.  Особенно   строка – Не  везет  мне…   
Когда  кто-либо  говорил:  – Не  везет  мне!  Ему  обязательно   отвечали:  –  Повезёт  в  любви!   Если  вдруг  неожиданно  появлялся  знакомый,  у  него  спрашивали:  – Ты  как  здесь  оказался,  Саид?  Пришедший,  принимая шутку,  неизменно отвечал: – Стреляли.
Даже  появился  новый  способ  знакомства  с  девушками.  Молодой человек подходил  к  понравившейся  ему  девушке, игриво, ни  к  чему  не  обязывающей  фразой  говорил: – Гульчатай!  Покажи  личико! 
Но девушки, стесняясь,  вместо  личика,  молодому  человеку  почему-то  всегда,  так  же  игриво,  показывали  язык.  Впрочем,  главное  было  сделано – знакомство  состоялось.  Мой  давний  приятель  после  такого  знакомства  женился. До  сих  пор  об  этом  не  жалеет.  Сейчас  у  него  двое    детей  и  четверо  славных  внуков. 
Хотя    после  этой  премьеры прошел уже  не  один  десяток  лет,  меня эта  песня  последнее  время  вдруг  лишила  покоя.  Мозг  на  ней  просто   зациклился.  Ни  с того  ни  с  сего,  песня  как-то  неожиданно,  плавно,  но  настойчиво, зазвучала  в   голове. Всё  бы  ничего.  Но странность  была  в  том,  что  она  звучала  днём  и  ночью без  перерыва. Однажды   я  спел   её  во  сне. В  голове  мелькает  мысль –   это  знамение,  с  которым  следует  разобраться  в  кратчайшие  строки. Иначе  с   чего   вдруг,  песня  никак  во  мне  не  выключится?
Переписал  слова  на  чистый  лист,  и  стал  внимательно  вчитываться  в  текст.  Через  день  на  подсознательном  уровне  что-то стало  проясняться.   Особенно  трепетно  волновала,  и не  давала  покоя  строка –   Не  везёт  мне  в  смерти….   Ещё через,  день  грянули  гром  и  молния  среди  ясного и  морозного  ночного  неба  января.  Я  понял  всё. Это  же песня  обо  мне!!!   Вспомнил  всю  жизнь   настолько,  насколько  помнил. Картина  вырисовывалась  весьма  красочная,  показывающая,  что  я,   самый  счастливый  из  живущих  людей  на  земле.  Парадоксально,  но  факт.    К  счастью,  а  может  и  к  несчастью, (Господу  виднее),  оказалось, что  это  мне,  сильно  не  везет  в  смерти! 
Но  все  по  порядку.

   Как  через  сорок  лет об  этом  по  секрету  сообщила  жене  моя матушка,  впервые мне  обязано  было  умереть  при  рождении. По  её  рассказу,  я  должен  был родиться  мертвым,  поскольку   ни  как  не  хотел  рождаться.  И  только  когда  Всевышний  призрел  меня  уже одним  глазом,  а  вторым,  стал  намечать  место  в  раю,  врачи  совершили  невозможное. Они  у  Господа  меня  отняли. Хотя  и  с большим трудом,  врачам  удалось   вытащить  меня  щипцами.  Но  я  этого  не помню.  Напоминает  же  об  этом  эпизоде  всю  жизнь, только  оставленные  щипцами  следы  на  моем  лице.

 Второй  случай,  и  последующие,  я не  то  чтобы  помню,  я  их  переживаю,  когда  вдруг  вспоминается.  Это  часть  моей  жизни. Во  второй  раз,    меня  должна  была  перемолоть  машина,  которая  косит  зеленую  кукурузу  на  силос.
Я  окончил  второй  класс,  и  родители  повезли  меня  на  каникулы  в  деревню  к  бабушке. 
– Наконец  то! – радостно  воскликнула  бабушка,  завидев  нас – приехал  главный  помощник.  Мы  с  дедом  уже  не  успеваем  справляться с  домашними  делами.  И  корову  нужно  пасти, и  в  огороде  управиться.
Так  начались  мои  каникулы.   Ходил  на  рыбалку,  пас  корову,  вырывал  сорняки  с  грядок.  Помогал  бабушке  ворошить  сено  и  ходил  с  дедом  по  грибы.  Складывал  дрова  в  дровник  и  кормил  кур.  В  общем,  обычная  деревенская  жизнь.
 Как-то  бабушка  отправила  меня  пасти  корову на  колхозное  поле.  Там  в  это  время  косили  кукурузу  на  силос.  На  скошенном  месте,  разрешалось  пасти  домашнюю  скотину.  Не  потому, что  колхоз  был  такой  добрый,  а  исключительно  из  меркантильных  соображений.   Частных  коров  на скошенное  поле  приводили  много.  Поэтому  земля   всегда  хорошо  удобрялась,  и  колхозу  не  нужно  было  тратить  дополнительное  время  и  навоз  на  обработку  угодий.
 Я,  и  несколько  таких  же  ребят  с  коровами,  собрались  вместе  и  отправились  гурьбой  за деревню.  Мы  пришли  на  поле,  отпустили  коров,  и  стали  гонять  мяч,  играя  каждый  за  себя. Но  быстро  устали  и  проголодались.  День  был  жаркий.  Устроили  пикник  прямо  посреди  поля.  Я  вытащил  сверток приготовленный  бабушкой  с  моими  любимыми  пирожками с  малиной, и,  запивая  молоком,  умял их  с превеликим  удовольствием.  Казалось,  будто  вкуснее  ничего  подобного  не  ел.  Солнце  палило  нещадно. Захотелось  прохлады  и  неимоверно  потянуло  на  сон.  Наломал  кукурузы,  сделал  себе  постель,  и  улёгся  прямо  в прохладных  зарослях  кукурузы.  Высоко  в  небе  пели  жаворонки,  пахло  скошенной  травой…   
 Очнулся  от  железного  лязга. В  полуметре  от  меня, страшно  грохотали  железные  ножи  уборочной  машины.  Напротив  стояли  моя корова  и  тракторист.  Тракторист    ругал  меня,  на  чём  свет только  стоит.  Из  машин,  приехавших  за  силосом,  подошли  взрослые: – Егорыч,  за  что  такой  нагоняй  пацану?
– Что,  не  видите?!  Я  чуть  было из  него  салат  мясной коровам  не  сделал! А  у  меня  трое  детей  и  два  внука на  той  неделе родились!  Нашёл  куда  улечься,  придурок!
Те  удивленно  стали смотреть  то  меня,  то  на  деда  Егорыча.
– Дед  Егорыч,  как  ты  его  заметил?  Здесь  же  стадо   потеряется – не  найдёшь!
 – Да  корова  ни  с  того,  ни с  сего  рванулась  в  кукурузу  под  самым  носом  трактора. Я  затормозил. Жду,  когда  пройдет.  Она  подошла  к  краю,  и  давай  листья  жевать  у  самого  комбайна.  Ждал   когда  она  отойдет,  ждал.  Но  корова  уходить  не  собиралась. Наконец  мне  надоело.  Эдак  я  и  к  ночи  норму  не  скошу. Вышел,  чтобы  прогнать. Смотрю,  в  том  месте,  где  корова  траву  жует,  ноги  торчат.  Ну,  я  и  не  сдержался…
Домой  вернулся  угрюмым.   Загнал корову  в  хлев и  попытался  скрыться,  не  показываясь  бабушке  на  глаза.  Но  только  собрался  выйти  за  калитку,  как  в  неё  понурив  голову,  вся  в  слезах  вошла  бабушка.   Оказывается,  ей  уже  всё  рассказали.  Деревня  не  город,  скрыть такое  событие практически  невозможно   Она  устроила  мне  взбучку   по  всем  правилам,  и  лишила  меня  на  ужин  любимых  пирожков.  Но  на  утро  неприятности забылись. Это  опять была  моя  добрая  любимая  бабушка.  Она  снабдила  меня  лишённой  вечером сладости,  и  отправила  пасти  корову.  Но  уже  на  другое  поле.  На  нём  даже  косари  ничего  не  косили.  А  через  пару  недель,  чуть  не  ставшая  трагедией  история  забылась,  и  в  деревне  о  ней  уже  никто  не  вспоминал. Я  бы  тоже  о  ней  никогда  не  вспомнил,  если… 

   Если  бы  в  третий  раз,  меня  не  ожидали   колеса  грузовика.
Помню,  как  будто  это  было  вчера,  хотя  в  то  время  мне  было  всего  десять  лет,  брату – восемь.  Помню  даже  модель и номер  этой  злополучной  машины – Газ,  34 – 75.  Мы  с братом  возвращались  на  автобусе  домой.  Водитель  автобуса  грубо  нарушил  правила  движения.  По  требованию  пассажиров, он  остановил  автобус  на  мосту,  да  ко  всему  на  подъеме.  Я  оббегаю  автобус  спереди,  поворачиваю  голову  налево,  и  вижу  движущуюся  на  меня  машину.  Слышу  визг  тормозов.   В  лобовом  стекле  округлившиеся  от  ужаса  глаза  водителя.  Перебежать  я  успел.  Но  за  мной  побежал  брат.    Оглядываюсь.  Брата  не  вижу,  но  слышу  душераздирающие  крики  людей.  Бегу  обратно  к  автобусу  и  останавливаюсь  как  вкопанный.  Мутно,  как  в  плохой сказке,  вижу  под  лесами  грузовика  лежащего  брата.  За  всю  жизнь  не  испытывал такого  страха. Издаю  дикий  вой,  и  бегу  домой  к  матери.  Она  в  это  время  стирала.  Услышав  страшную  новость,  бросает  стирку,  с  намыленными руками  бежит  на  дорогу.  Я  за  ней.  Но  на  мосту  уже  нет  ни  грузовика,  ни  брата.  С  причитаниями   бежим  обратно.  Переодеваемся,  и  так  же  бегом,  на  автобусную  остановку.  По  ходу  бега спрашиваю: – Куда мы  сейчас  поедим?
– В  детскую  поликлинику – на  ходу  бросает  она.
Минут  через  сорок  были  на  месте. С  замиранием сердца,  мать  выясняет  в  регистратуре: – Скажите,  пожалуйста,  не  привозила  ли  к  вам  скорая  помощь,  не  так  давно  сбитого  машиной  мальчика?
– Привозили – коротко  ответила  регистраторша. Живой.  Он сейчас  в  операционной.  Но  его  привезла  не  скорая  помощь. Да  вон  тот,  кто  его  привёз – регистраторша  указала  рукой  на  молодого  человека  сидящего  на  скамейке.
Мы  подошли  к  нему.
– Виктор – представился  сидящий  и  встал – да,  это  я  его  привёз.
– Как  же  это  случилось?!
– Сам  не  понимаю.  Но  правил  я  не  нарушал.  Заезжая  на  мост,  увидел  стоящий  автобус.  Понимаете,  по дорожным  правилам,  нельзя  останавливаться  ни  на  мосту,  ни  на  подъеме.  Объезжая  автобус,  на  всякий  случай,  сбрасываю  скорость.  Когда  проехал  задние  колеса  автобуса,  на дорогу  выскочил  вот  этот – водитель  указал  пальцем  на  меня. Резко торможу.   Стараюсь  как-то  свернуть  машину,  чтобы  его  не   сбить.  В  то  же  время  в  зеркало  бокового  обзора,   вижу  как  второй,   так  же,  не  глядя  по  сторонам,  зажав  ладонями  уши,  перебегает  дорогу.  Я  снова  жму  на все  тормоза.  Немного  не  успел.  Мальчик  забежал  под  задние  колеса  самосвала.  Если бы  я  не  стал  тормозить  первый  раз,  тот  бы  остался  невредимым.  А тебя – водитель  снова  указал  на  меня  пальцем –  с  асфальта  скребком  бы  отдирали.  Всё  длилось меньше  секунды.  А  у  меня,  волос  под  фуражкой  зашевелился,  и   вся  жизнь  перед  глазами  пролетела.  Даже  в  бою  такого не  испытывал…
В  это время  к  нам  подходит  врач: – У  вашего  сына  сотрясение  мозга  второй  степени,  сильная  травма  ноги.  Время  для  беспокойства  прошло.  Жить  будет.  Однако  ногу  придется долго  лечить.
Мать  села  в  кресло  и  разрыдалась.
 – Вы  будете  подавать  в  суд? – обратился  водитель  к  матери  чуть  беспокойным  голосом.
– А вы  предлагаете  за  это  премию  выдать?!
– Может  не  надо?  Видите  ли,  я  в  прошлом  году  демобилизовался  из  армии.  Досрочно.  При  исполнении  служебных  обязанностей,  получил  довольно  сильную  дозу  облучения.  У  меня  белокровие.  Так  что  жить  осталось  считанное  время.
Мать встала,  вытерла  слёзы: – Ладно.  Живи  коли  так. Не буду  ничего  писать. А  если  не  так,  то  Бог  тебе   судья.
– Спасибо – дрожащим  голосом  прошептал  водитель,  и   встал  перед  матерью  на колено.
Виктор  приходил  к  брату  в  больницу  каждый  день.  Приносил  сладости,  фрукты. Брат  к  нему  привык,  и  они  даже  подружились.  Но через  некоторое  время  его  посещения  резко  оборвались. Мать  не стала  выяснять – почему? Главное, обошлось без  трагедии.   Сын  жив и  идёт  на  поправку.  Когда  брата  выписали, и  мы  вышли  на улицу,  к  нам  подошла  женщина  в  чёрном.  Протягивая  конфеты,  сказала: – Помяните  Витюшку. Сегодня  девять  дней…
Затем  повернулась  к  матери: –   А  вам  от  него  низкий  поклон. Просил  не  держать  на  него  зла.  Не  со  злым  умыслом  совершил  наезд  на  ребёнка…
У  неё  закапали  из  глаз  слёзы.  Женщина  отвернулась,  и  тяжёлой  походкой  стала  удаться…
Как  врач  и  предсказывал,  ногу  долго  лечили.  Но всё  обошлось.  Время,  хоть и  долго  лечащий,  но хороший  лекарь.  Семейная  боль  стала  забываться.  О  ней  больше  не  вспоминали.  И  я  этот  жуткий  случай  забыл,  пока  мне  ни  исполнилось  пятнадцать  лет.  Поскольку  на  шестнадцатом  году  жизни, мне   было предписано  утонуть. 
   Я  очень  любил  плавать  в  ластах.  Как-то  раз  на  рыбалке,  друзья  переплыли  на   тот  берег, а  я,  остался  рыбачить  на  этом.   Закинул  одну  донку,  и  одну  удочку.   Ребята  разбрелись  вдоль  берега  в  поисках  лучшего места  клева. 
Вдруг  у друга  напротив,  уда  согнулась  пополам,  а  самого  его  потянуло  к  воде.  Вот  это  поклевка!  Я  даже  привстал.  Это  что  же  там  клюнуло!?
– Сюда!  Ко  мне!  – заорал  он  чумовым  голосом – поймал!  Со  всех   по  рыбке!
У  нас  было  такое  правило – тот,  кто  выуживал  самую  большую  рыбину, остальные  друзья  должны  были  отдать ему по  одной  своей,  но  самой  мелкой.   Так  что  кошка  у  счастливца  всегда  была  с  обедом. 
К  нему  подбежали  трое  остальных  с  советами  как  лучше  выудить,  чтобы  рыба  не сорвалась  с  крючка.  Но  на  крючке  сидело  действительно  что-то  стоящее,  и  к  удочке   присоединился  второй  товарищ.  Вдвоём   они  медленно,  но  верно  вытащили  весьма  завидных  размеров   сазана.  Только  я  собрался  перейти  к  друзьям,  и   присоединиться  к  общей  радости,  как  услышал:  – Эй,  на  том  берегу!  Это  «заморыш»  крючок  проглотил,  не  хочу  леску  рвать.  Брось  сюда  нож. 
Бросать  я  ничего  не  стал.  Одеваю  ласты,  беру  нож,  и  прыгаю  в  воду.  Речка  в  этом  месте  была довольно  мелка,  не  широкая,  буквально  метров  двадцать,  если  не  меньше, тихая,  дно  всё  в  водорослях. Как  потом  выяснилось,   нырнул  я  весьма  неудачно.  Так  как  сразу  оказался  в  самой  гуще водорослей.  Но  беда  была  не  в  этом.   А  том,  что  в  них  запутались  мои  ласты.  Я  рванулся  наверх.  Но  не  тут  было.  Водоросли  не  давали  подняться.  Я  сильно запаниковал.  Рвусь  что  есть  мочи  наверх.  Запутался  ещё  больше.  Воздух  в  легких  кончается.  Начинаю  хлебать  воду.  Как  в  тумане  доходит – нужно  ножом  перерезать  водоросли.  Уже  на  полном  автомате не  режу,  а  снимаю  ласты  и  рвусь  наверх.  Какая-то  сила  подхватывает  меня,  и  поднимает  над  водой.  Откашлялся,  огляделся.  Двое  друзей  держат  меня  за  локти,  третий  бьет ладошкой  по  спине.  Было  действительно  не  глубоко, мне  по  грудь.    Оказывается,  друзья  знали,  что  я  простой  смертный,  а не  Ихтиандр,  позволивший  себе так  долго  находиться  под  водой.  И  всей  гурьбой  бросились   меня  искать.  Собственно  это  они  сняли  с  меня  ласты,  и  вытащили  из  водорослей.  Спасибо  им.  По  иронии  судьбы,  через  тридцать  пять  лет,  из  пятерых  друзей,  в  живых  на  сегодняшний  день,  остался  только  один – я.   Ну  не  везет  мне…
Интересная  всё-таки  штука – жизнь  и  молодость.  Как  быстро  забываются  перенесённые  неурядицы,  невзгоды,  опасности.  Какое  к  ним  легкомысленное   отношение!  Не  прошло  и  три  дня,  как  мы  на  том  самом  месте  опять  рыбачили,  купались, дурачились,  варили  вечером  уху,  и  под  стук  об  зубы  ложек,  жалели,  что  вытащили  меня  из  водорослей.
– Представь – веселился  мой  младший  брат Лёнька – стал  бы  ты  водоплавающим,  сколько  бы  рыбы  мог  под  водой  наловить!  А  мы  бы не  бегали  вдоль  берега  в  поисках  лучшего  клева!
Я  сидел,  глядел  на  звезды  и  философствовал.  Вспомнились  силосоуборочный  комбайн  и  грузовик.  Мелькнула,  тут  же  пропала  мысль: – В  сказках  герою  даются  три  испытания,  три  загадки,  пройти  тридевять  земель.  У  меня,  три  испытания  на  выживание  прошли.  Интересно,  это  последнее  испытание,  или  ещё  будут?  А  как  будет  выглядеть  следующее?  Однако  следующее испытание мне  совсем  не  хотелось.  Я  отбросил  упадшие  духом  мысли  и налёг  на  уху.  Однако  не  зависимо  от  моих  желаний,  следующее   испытание  на  выживание  наступило, когда  все  предыдущие  уже  не  вспоминались. 
В  пятый  раз,  мне  было  начертано  разбиться  о  скалы,  упав  с  высоты  порядка  трехсот  метров.

  Дело  было  на  Камчатке,  где  проходила  моя  срочная  служба  в  войсках  противовоздушной   обороны  страны. Во  время  караульной  службы  ничего не  предвещало  неожиданного, в  смысле  погоды.   А  погода,  если вы  с  ней  сталкивались,  открыто,  в лоб,  то  прекрасно  понимаете, насколько она  бывает  опаснее любого  подлого  врага.  Иногда проще  справиться  со  злейшим  врагом  в  открытом  бою,  чем  в таком  же открытом  бою  с погодой. Именно  этот  случай  борьбы  с погодой  выпал  на  мою долю. Да,  неожиданных  сюрпризов    погода не предвещает  только  для  тех,  кто  не  бывал  на  Камчатке.  Местные  жители, одну  особенность  камчатской  пурги,  знали  не  понаслышке.  Редко,  когда  она  начиналась  сразу.  Как  таковая,  пурга,  то  есть  когда  одновременно с  неба  падает  снег и  дует  ветер,   случается  не  часто.  Как  правило,  сначала  падал  снег.  Без  ветра,  густой,  крупными  снежинками. Снег  очень  красивый,  легкого  цвета  морской  волны.  За  сутки-вторые, а  то  и  третьи,  он  мог покрыть  землю  до  одного  метра.  Когда  снегопад  заканчивался,  выглядывало  солнце.  Снег  великолепно  искрился,  да  так,  что  без  солнцезащитных  очков  люди  слепли.  Но  проходило  два-три  дня,  и  даже  легкий  ветерок,  эту  божественную  красоту,  превращал  в  кромешный  ад  для  самых  отпетых  грешников.  После  чего  наступало  затишье.  Снег  становился  просто  белым  и  хорошо  утрамбованным.  Настолько  хорошо,  что  держал  вес  человека.  Проходило  порядка  двух-трех  недель,  и  все  повторялось  заново.  Красивый  снег – затишье – пурга – наст – красивый  снег… 
 В  общем,  через  три-четыре  пурги,  казарму  заносило  по  самую  сирену. Был  один  случай,  когда  и  саму  сирену  чуть  ли  не  метр засыпало  снегом.    Поэтому  служба  зимой,  мало  походила  на службу.  Большая  часть  времени  у  солдат   уходило  на  тренировку  по  выживанию      
Так  вот,  погода  радовала.  Небо было  ярко-звёздное.  Настроение  приподнятое.  Пройтись  по  «кольцу»,  так  мы  завали  маршрут  обхода  ракет,  из двух  положенных  часов  мне  осталось  полтора.    Но  это  был  тот  самый  случай,  когда именно пурга,  начиналась  не  предупреждая. Началась она  как-то  незаметно  и  резко.  По уставу  в  этом  случае  следовало  идти  к  пограничному  столбу,  и  ждать  разводящего.  Что,  впрочем,  я  и  собирался  сделать.  Но  пурга  была  уже  заметная.  При     такой  её  силе,  даже  днем  видимость  была  не  более  пяти  метров.  Ночью – естественно, видимость  нулевая. Чтобы не отбиться  от  группы,  дежурный  наряд  в  такую  пургу  ходит  цепочкой,  держась  одной  рукой  за  ремень  впереди  идущего.
Зря  я  всё-таки  пошел  еще  раз  обходить  «кольцо».  Ветер  усилился,  идти  против  ветра  стало  невозможно.  Снег  забивал  глаза,  лицо  покрылось  ледяной  коркой,  глаза  ничего  не  видят.   Поворачиваюсь  к  ветру  спиной,  стряхиваю  с  лица  ледяную  корку,  и  в  таком  положении  продолжаю  идти  к  пограничному  столбу.    Только  когда  заметил  отсутствие  охраняемого  объекта,  ракет,   понял,  с  курса  меня  снесло.   Ракеты  у  нас  были  ориентирами.  Их  было всего шесть,  обход  проходил  не  более  чем  в  двух  метрах  от  них.  Так  что в  любую  пургу  они  были  видны  неплохо  даже ночью.  По ним  мы  и  определяли  своё  местоположение. 
Дальше  все  проходило  как  в  плохом  сне.   Я  сделал  шаг,  и  нога  заскользила  вниз.  Лед! – мелькнуло  в  голове,  прежде  чем  я  успел  упасть  затылком  на скалу.  Инстинктивно  хватаюсь  за  автомат.  Воину  лучше  самому  быть  потерянным,  чем  потерять  оружие.
Очнулся. В  голове  шум.  Затылок  болит.  Попробовал  пошевелиться.  Получилось  не  очень.  Левая  рука  слушается,  правая  нет.  Подсознательно  левой  рукой  ищу  автомат.  Не  нашёл.  Наконец  полностью  пришёл  в  себя.  Посмотрел  вниз.  Одна  нога  по  колено  висел  на  высоте  триста  метров  над  уровнем  океана. Поднял  голову.   Так  вот  почему  правая  рука  не  слушается!  Запястье  было  в  петле  от  ремня  автомата.  Сам  автомат, каким-то  чудом  зацепился  между  двумя  небольшими  кустами.  Пытаюсь  подтянуться.  Получается  с  трудом.  Рука  сильно  ослабла.  Левой  рукой  снимаю  поясной  ремень.  Бляхой  делаю  во  льду  углубление.  Подтягиваюсь.  Уже  лучше.  С  трудом  делаю  следующее  углубление.  Освободил  онемевшую  и  посиневшую правую  руку  из  петли.  Но  левую  руку,  на  всякий  случай, из  боязни  скатиться  ещё  ниже  пока  отдыхаю,  сую  обратно  в  петлю.  Отлежался.  Дотягиваюсь  до  автомата, снимаю  штык-нож  и вырубаю  выступы  под  сапоги.  Медленно, но  уверенно   ползу  вверх. Вдруг  голова  во  что-то  упирается.  Смотрю  вверх.  Вот  те  раз!   Пиши  завещание! Упал  духом  ниже  уровня океана.  Путь   преградил  почти  вертикальный обледенелый  скальный  выступ  высотой  около  полутора  метров.  Может  быть, здоровому  человеку    преодолеть  такой  высоту  будет не  очень проблематично.  Но  у  меня  хорошо  работает  только  левая  рука.  Это  не  учитывая  того,  что  силы   уже  на  исходе.  Прорубил  лунки  под  сапоги  и  руки.  Пытаюсь  подняться. Увы,  силы  иссякли.  Посмотрел  на  часы,  если  по  уставу,  смена  должна  придти  через  сорок  минут,  а  я  всё  в  распадке  прохлаждаюсь. Придется  ждать  наряд.  Прорубил  глубокие  лунки  под  сапоги,  положил  автомат  на  грудь  и  прилёг  отдохнуть. Пурга  неожиданно  стихла,  и  прямо надо  мной  разорвались тучи.  Я  знал,  это  на  очень  короткое  время. На  черном небе  появились  звезды.  Очень  яркие,  близкие  и красивые.  Я  стал  рассматривать  каждую  звезду. Мне  вообще  нравится смотреть  на звёздное  небо.  Могу  по часу,  не  отрываясь смотреть  на них. Подуло  холодком. Натягиваю на  голову  капюшон.  От  усталости  слегка  кружилась  голова,  а  по  телу  растеклась нега.  Н-да.  Без  помощи,  пока  не  окрепнет  рука,  мне  отсюда  явно не  выбраться.  Окрепнет  она  как  минимум  дня  через  три. А  наряд,  найдёт  ли?  Что  в  таком  случае  делать?   Услужливый  ум  тут  же  красочно  представил  цинковый  гроб, пламенные  речи  сослуживцев и  командиров.   Посмертную  медаль  за  отвагу по охране  и  обороне  рубежей  нашей  родины. Слезы  любимой  и  причитания  матушки.  Но  вместо  страха  за  жизнь,  эта  самая  жизнь мне  вдруг  стала  абсолютно безразлична.  Какая  разница,   найдут  меня,  или  не  найдут?  Такой   приятнейшей  неги  я  не  испытывал  даже  с  девушкой.  Однако  грустные  мысли.  Лучше  подумать  о  чём-то приятном  и  прекрасном. Например,  о  заморских  странах. Под вой, снова  начавшейся  пурги,  и ставшей  вдруг  приятной,  подумал  о далекой  Африке.  Представились  красивые  пейзажи  джунглей,  шум  водопадов, неописуемо приятные  ощущения,  густое прекрасное  завывание  неизвестной  мне  птицы, и  далекая  любимая,  ждущая  своего  верного  солдата… 
Вдруг,  на  мгновение  все  приятные  ощущения  пропадают.  Это  я  рефлекторно  ловлю  выпавший  из  рук  автомат.  В  голове  что-то щёлкает,  и  на  некоторое  время   становлюсь  самим  собой.  Тот  же  мозг,  резко,  как  командир  на  плацу  выдает:  –  Воин!  Очнись!!  Ты  спишь  и  замерзаешь!!!
С  превеликим  трудом  и  жалостью от  пропавших  чувств, собираю  последнюю  силу  воли  и  обретаю  реальность.  Оказалось,  что  столь  прекрасная  песня  неизвестной  мне  птицы,  это  завывание сирены  на  командном  пункте.  С  трудом  напрягаю  слух.  Сирена  опять  на  пару  секунд  взревела и затихла. 
Чтобы  вой  тревожной  сирены  не  путали  с  сигналом  боевой  тревоги,  её  специально  включали  только  на  две-три  секунды.  Таким   образом  давалась  ориентировка  заблудившемуся.    По  такому  сигналу    можно  в  любой  пурге,  определить  своё  местоположение. До  сознания,  хотя  оно  работало  с  превеликим  трудом,   чётко  дошло – это  сигнал  для меня.  В  полусознательном  состоянии, зажимаю между  колен приклад,  почти замершей рукой  снимаю  с  предохранителя  и  передергиваю  затвор  автомата. Ах!  Какое  умиротворение!  Как  не  хочется  расставаться  с  такими  приятными  чувствами!  Но  инстинкт  самосохранения  берет  верх.   Онемевшей  левой  рукой  жму  курок.  Выстрел,  второй,  третий… Автомат  выпал из  рук  и  повис  на  шее.  Всё…  очень  устал … … хочется  спать… ах,  как  хочется  спать…  сил  нет…   так  приятно  я  не  засыпал  никогда…  я  встану…  обязательно  встану…  вот  только  чуть-чуть  отдохну… ещё  чуть-чуть… всё,  встаю….  Я  встал,  посмотрел  на  выступ  и,  сделав  мощный  прыжок  в  верх, взлетел  на  его вершину. Затем  приподнялся  метра  на  два  выше.  Посмотрел  в  сторону океана…  милая?!... ты что там делаешь….  мама!?... почему ты  по  снегу  босиком… а  почему  я  лежу  внизу,  если  я  здесь?!?!?…  Прыгаю  обратно  вниз.  На  секунду  открываю  глаза,  и  тут  же  с  умилением  закрываю...  Где-то  отчётливо,  как  приказ,  слышу  неизвестно  чей  голос: –  Это конец…. чувства  победили…  …инстинкт  проиграл…
Очнулся  от  ударов  по  щекам.   Как  потом  выяснилось,  услышав  выстрелы,  разводящий  привёл почти  весь  боевой  расчет командного  пункта.  Они  связали штук  шесть тренчиков (солдатский  брючный  ремень)  воедино, и  спустили  сержанта  вниз.  Далее  все было  дело  техники.  Что интересно,  никто  героем  себя  не  чувствовал.   Обыденная   служба  солдата…
Через  несколько  дней  получил  от  матери  письмо.  Она  тревожилась,  не  случилось  ли  чего  со  мной?  Недавно  видела  очень  плохой  сон.  Но  я  не  стал  ее  расстраивать,   и  всё рассказал    только  когда демобилизовался .
   
   Наконец,  в  шестой  раз  я  всё-таки  умер.  Но…  не  везет  мне  в  смерти.  Умер   клинически.  Почти  на  десять  минут. Ситуация  до  банальности  бытовая.
 Следовало  удалить  не  поддающийся  лечению  давно  болевший  зуб. Записался  к  врачу  с  таким  расчетом,  чтобы  успеть за  время обеденного  перерыва.   Зашёл  в  кабинет,  сел  в  кресло,  врач  делает  обезболивающий  укол  и просит  подождать  в  коридоре  десять  минут.  Захожу  во  второй  раз.  Плохо  ворочающимся   языком  прошу  ватку  с   нашатырным  спиртом.   Она шутку оценила:  – Вы  мяукнуть  не  успеете,  как  уже  пойдете  обратно.  Надеюсь,  ничего  не  ели?
Берет  щипцы    и  цепляет  зуб.  Слышу  хруст.  Боли  никакой. 
 – Ой! – восклицает  врач – ваш  зуб  развалился  на  три  части.  Вовремя  мы  его  удаляем.  Она  выбросила  удаленную  часть,  и  только  собралась  удалять  вторую,  как  у  меня  резко  и  сильно  закружилась  голова. Медленно  съезжаю  с  кресла. Запомнилась  произнесенная  мной  последняя  фраза: – Я  же  предупреждал…
Очнулся  от  боли  в  пальцах  руки  и  голоса: – Клиническая  смерть.  Вовремя  укол  в  сердце  сделали.
Открыл  глаза.  Вместо  моего  врача,  стояло  пятеро.  Шестая  сильно  сдавливали  мне  подушечки  пальцев  левой  руки:  – Слава  Богу!  Очнулся. Что  с  вами?  Вам  больно?
– Всё  нормально.  Боли  нет  нигде.
– Почему  вы  не отвечаете?
 – С  кем  тогда  я  разговариваю – сказал  я,  показывая  рукой  на  задавшего  вопрос  врача.
На  лице  врача  неподдельное  изумление:– Понято. Он  думает,  что  отвечает.
 – А  что  же  тогда  я  делаю!?
Огляделся.  Костюм  и  рубашка  расстегнуты.  Галстука  нет. Рядом  стоит  капельница,  на  столике  шприц  с  неимоверно  длинной  иглой. Никогда  такого  шприца  не  видел.
 – Что  это? – спросил  я  показывая  рукой  на  этот  инструментарий.
Никто  не  ответил.  Обрел  реальность.  Сознание  вернулось  полностью. Только  теперь  обратил  внимание – я  не  слышу  свой  голос.  Голос  вернулся  спустя  неделю.

   Именно  после  этого  случая,  у  меня  появилась  способность к  литературному   жанру,  интерес  к  религии,  и  одно  побочное, очень  интересное,  но абсолютно  не  ненужное  для  жизни  свойство.  Это  одно  побочное  и очень  интересное свойство  заключалось  в следующем.  У  меня    перестали  ходить  наручные  механические часы.  Как  только  я  надевал  на  руку  часы,  они  переставали  ходить  или  отставали  строго  на  сорок  минут.  Знакомые  посоветовали  приобрести   карманные  часы. Приобрел.  На  цепочке  «Павел  Буре». Потом  ещё  несколько. Но результат  был  всегда  один  и  тот  же,  или  останавливаются,  или  отстают ровно  на  сорок…   
От  механических  часов  пришлось  отказаться.  Это притом,  что  я  фанат  часов.   Ко  всему,  часов  дорогих  и красивых.
   Но  одно  чувство  я  помню  до  сих  пор.  Оно  хорошо  переводится  на  язык  людей.  Это  чувство  сильнейшего  нежелания  вернуться  назад.  До  сих  пор  помню  это  ощущение  и  недовольство  возвращением.
Когда  явился  черный  тоннель  со  светом  в  конце, я  уже  осознал  смерть. Я  стал понимать,  что  я,  умер.  Но одновременно  с  этим совершенно  не   понимал – если  я  умер,  то  почему  я  живой?!?! Я же   мыслю!!  Почему  я  не  увидел, как  я,  умер?!?!  Понимаете,  по  эмоциональным  ощущениям, жизнь  для  меня  не  изменилась.  Моё  Я, было  то  же,  что  и  прежде.  Суждения здесь, не  отличались  от  земных.    Создалось  впечатление,  будто  я  в предбаннике снял одежду, и  зашёл  в  баню. От  земной  жизни  это  состояние  отличалось  только  одним – на  земле  не  было  такого  радостно-счастливого  переживания.  И  это  только  усилило  понимание  того,  что  Я, УМЕР...  Даже  появилась жалость  за  себя  и  к  оставшимся  на  земле. Но  не  на  долго.  Затем  жалость  сменилось  чувством  умиления  и  осознания  того,  насколько  правильно  устроен  мир. С  большим  волнующим   торжеством жду,  не  знаю  кого,  но жду.  Жду  кого-то  самого  главного,  самого  нужного  и   родного.  Когда  лучи  живого света,  цвета  горящего  магния,  стали  приближаться,  я  стал  испытывать  полное  безразличие  к  земной  жизни.  Чувствую,  как   быстро  забывается  земная  жизнь. Ощущение  такое,  будто  память  кто-то  мягко  стирает  ластиком.  И  только  я  стал  входить  в  этот  свет,  хотя  правильнее  и  точнее  будет –  влетать,  готов  поклясться  чем  угодно,  свет  был  живой,  ведь  я  ним  разговаривал!   как  вдруг  почувствовал,  что  меня  кто-то сильно  тянет  обратно.  Испытал  очень  странное  ощущение, будто  я,  сам  в себя,  слета  упал. И  не просто  упал,  а  нанизался  на  миллион  иголочек.  Быстро  пропадает  умиление,  появляется  тяжесть  в  теле  и  возвращается  сознание.  Догадался   сразу.  Это  меня  возвратили  на  землю.  Как  же  я  ругал  врачей!    Как  же  не  хотелось  возвращаться!  Лёжа   с  закрытыми  глазами,  понял – моё  время  пока  не  пришло,  и  умру  я  очевидно  не  так  и  не  сегодня.   В  голове всплыли   предыдущие  опыты.  Начинаю чувствовать  и душой  понимать  великую  истину – Умирает  не  старый,  а тот,  кто  поспел!   С  тех  пор  у  меня   пропал  страх  перед  смертью,  и  умереть  я  совершенно  не боюсь.  Я  знаю,  там  лучше. А  земная  жизнь  для  человека  является   всего  лишь духовной  школой…

   Второе  чувство  оставшееся  от  этого  состояния,  я  долго  не  мог  понять.  Оно  мне  не  давало  покоя,  я  не мог  его объяснить  словами.  Но  однажды  это чувство  прояснилось  и  объяснилось –    меня  не  покидало  ощущение,  будто  я  уже  это  всё   когда  пережил.  Но  когда?  Как-то  проснувшись  утором,  стал  вспоминать  сон. И  вдруг  как  удар  током.  Я   понял,  где  я  пережил  посмертный  опыт! Оказалось,  до  банальности  просто.  Это  было  открытие.  Я,  и  любой  человек  этот  опыт  переживают  в  течении  всей  жизни.  Открытие  заключалось в  следующем.  По  ощущениям – цветной  сон  и  посмертный  опыт,  это  одно  и  то  же! Но  не  просто  цветной  сон.  Должен  быть  обязательно  сон,  во  сне.  И  чем  больше  снов  во  сне,  тем  реальней   вы   переживёте  посмертный  опыт.  Самое  точное  совпадение  с  посмертным  опытом  у  меня  был,  когда  я  во  сне  просыпался  четыре  раза.  И  только  на  пятый  раз,  я  проснулся  реально!
Этот  посмертный  опыт  не  забывается  никогда.  Помню  о  нем  и  днем  и  ночью.  Анализирую,  переживаю,  благовейно  жду.  Но  не  тороплюсь.  Ведь  я не  доспелый!
И  как  однажды  показалось,  я  поспел. Наконец-то,  дождался  основательно!  Но…  бывает  же  такое  невезение!  Судите  сами.  В  последний  раз  я  должен  был  предстать  пред  Господом  на  сто  три  с  половиной  процента.  И  в  очередной  раз  не  повезло.

  Всё происходило  по  сложившейся  как-то,  само  собою  традиции. Новый  Год – строго  дома.  Утром  первого, хотя  правильней будет – в  обед  первого   января, обязательная  холодная  жареная  курица  с  бокалом  ещё  более холодно  белого  сухого  вина.  Второго  января – отдых  от  праздника.  Третьего – баня на  даче. Пока  топится  баня,  расчищаю  от  снега  дорожки.  Затем  парилка.  Кувыркание  в  снегу и  снова  парилка. И так  из  года  в  год.  Но на  этот  раз,  всё  закончилось  уборкой  снега. Только  закончил  уборку  и  разогнул  уставшую спину,  как  почувствовал,  словно  удар  кувалдой  по  затылку.  Дальнейшие  события  происходили  как  в  плохо  отрежиссированном    фильме. Отлично запомнилась  мелькнувшая  мысль, от которой  я  похолодел,  а  по  спине  пробежали скорпионы: – Так  вот  как  умирают… –  и  приготовился  уже  к  знакомой  встрече. Но...не  везет  мне  в  смерти…

   Сначала невролог,  затем    доцент  нейрохирург  были  сильно удивлены  и никак  не могли  понять: – Почему  я   всё  ещё   живой?
По  их  представлениям  об этой  болезни,  мне  надлежало   предстать  пред  Господом  максимум  через  пять  минут. А  я на  четвертый  день,  живее  живого!  Их  можно было  понять.  Кровоизлияние  произошло    третьего  января,  скорая  помощь,  увезла – седьмого.  За  это  время  я  смог  приехать  с  дачи.  Принять  гостей.  Сходить  в местную  поликлинику – где  мне  дежурный  врач  поставил  диагноз – шейный  остеохондроз. Из  уважения  к  медицине,  не  буду  называть  её  фамилию.   И,  только  после  этого  была  вызвана  скорая  помощь.  Надо  отдать  должное  скорой  помощи.  Приехали  быстро.  Быстро  и  грамотно  поставили  диагноз,  и   так  же  быстро  привезли  в  «пятнашку» – пятнадцатая  клиническая  больница  имени  Филатова. После осмотра,  чтобы  облегчить  мучения,  мне  сделали  пункцию.  Правда  предварительно  вкололи  сильный  обезболивающий,  чтобы   я  мог  в  полном  здравии  ума  подписать  бумагу,  в  которой  я  добровольно   соглашаюсь  на пункцию  и  к  врачам  за  последствия  претензий  иметь не буду.  Я  сначала  заколебался,  но вспомнив  своё  состояние, когда  от  боли  не хотелось  жить,  сразу  подписал   представленную бумагу.  И  не  пожалел.  Всё  было  сделано  так  быстро  и  профессионально,  что  впервые  за  четыре дня  почувствовал  такое реальное  облегчение, что  снова  захотелось  жить.  Однако,  когда действие  наркотика  кончилось   опять  впал в  прострацию.  Боль  усилилась,  и  я  стал  упрашивать  врача повторить  пункцию,  но  он  делать  это  второй раз  подряд  наотрез  отказался.
– Лучше  немножко   дольше  помучаться,   но  остаться  в  живых – наставлял  врач  –  чем  в приятном  забвении  уйти  на  тот  свет. 
 Я  наставлением  проникся,  но  спал,  только  когда   ставили  капельницу. В  остальное  время,  как  рассказывали  жене  обитатели  палаты – кричал. Питался  исключительно  водой.   Жена, приходя  вечерами, пыталась  кормить меня  из  ложечки.  Но  я  этого  не  помню.   Зато  запомнились  цветные,  натуральные и объемные  видения.  Тело  отдельно  от  меня.  Я, как  бы   сам  по  себе,   наблюдаю  со  стороны, как  моё  тело  корчится  от  боли. Фантастика  наяву!   Если  бы  это  не  было  так  адски  больно,  я    пожелал бы  всегда    испытывать  такое  состояние. 
 Когда  жена  поинтересовалась  у  лечащего  врача  о  моей  перспективе,  тот  как  реалист  ответил: –  Давайте  мы  его  сначала  вытащим  с  того  света,  а потом  уж,  будем  говорить  о  перспективах.
Представьте,  врач  слово  сдержал. Ровно  через  неделю,  он  вытащил  меня  с  того  света.  Адская  боль  пропала.  Сознание  вернулось  полностью.  Реакцию  на  окружение  была адекватная.  Больше  у  нейротерапевта  делать  было  нечего,  и  меня  перевели  нейрохирургическое  отделение.  Но  за  прошедшую  неделю  я  настолько  ослаб,  что  не мог  держать  бритвенный  станок  в  руке.  Так  что  брить  меня  приходил  сын.  Однако  ничто не  длится  бесконечно.  И  это  состояние  через  две  недели  прошло. 
 – Удачи  тебе,  любимец  Бога,  и  возвращенец  с  того  света! – сказал  доцент,  выдавая  мне  больничный  лист  в  день  выписки – не  попадайся  больше.  На  следующий  раз,  Всевышний может  оказаться  сильней  нашей  клиники.

   Вот  так   круто  не  везет  мне  в  смерти.  Но  от  мудрых  людей  я  слышал,  что  один  раз  в  жизни    в  смерти  везёт на  сто  процентов  всем.  Очень  надеюсь,  что  я  не  являюсь  исключением.  Должно  же  мне  повезти  хоть  когда-нибудь не  только  в  любви…