И в горе, и в радости. Окончание

    Через два года его фирму закрыли, с весьма неприятной формулировкой. Там было что-то об уклонении от уплаты налоговых платежей и неоднократном нарушении сроков предоставления отчётности.
Его это подкосило так, что он долго не мог и сам понять, что же произошло и каким, собственно, образом всё случилось.
Это действительно было непросто. Она это понимала. Не у каждого хватит духу признаться даже самому себе, что тебя водил за нос твой же бухгалтер. Несмотря на то, что человек проделывал это в течение довольно продолжительного времени, причём хладнокровно и нагло, озвучить это, значит признать, что ты настолько некомпетентен, доверчив и глуп, что позволил облапошить себя напористой и беспринципной, сорокалетней бабе.
Речь шла не только об уклонении и сокрытии, но и о хищении, а здесь уже запахло, что называется, жареным и могло закончиться для него не только потерей фирмы и всего описанного имущества, а вообще тюремным сроком. И если бы не помощь его отца, который не дожидаясь ревизорской проверки, и свою фирму прикрыл, так, скорее всего, и было бы.
Отец сыну помог, но простить чем обернулось для них его халатность и легкомыслие так и не сумел. Несостоявшийся свёкор отошёл от дел и отправился, хоть и раньше, чем думал, но всё же вполне благополучно на пенсию. И пусть, в несколько усечённом варианте и при более скромном ассортименте жизненных благ, чем планировал когда-то, но тем не менее предавался, как умел, радостям жизни.
А вот его отпрыск ударился в чёрную меланхолию, откуда всеми своими силами его пыталась вызволить Даша.
Борьба за физическое и душевное восстановление любимого велась около двух лет, когда она работала за себя и того парня, а дома ещё нянчилась с угрюмым и заросшим мужем, с остервенением отвергавшим протянутую руку помощи. Он загодя отказывался от любых предложений и проектов, не желал видеть новых горизонтов и замечать хоть толику прекрасного в окружающем его мире.
Он даже одно время пытался разрешить свои внутренние проблемы извечным способом, то есть пробовал пить. Но к счастью, этот старинный метод ему не подошёл. Он как-то сразу увидел, что алкоголь имеющиеся противоречия и трудности только усугубляет.
Даша не падала духом и старалась не обижаться на его резкость, а иногда и откровенное хамство. Понимала, что ему непросто. И по-прежнему вникала, сочувствовала, терпела, выслушивала и поддерживала. Пыталась посеять в его душе семена надежды, веры и оптимизма. И мало-помалу, они начали давать, пусть тоненькие и слабенькие, но всё же живые, зелёные всходы.
К следующей весне он начал работать совсем в другой отрасли и его разочарование, скептицизм и уныние постепенно рассеивались и он снова начал напоминать того энергичного и уверенного человека, которого она встретила когда-то и полюбила.
Ещё пару лет ему понадобилось, чтобы окончательно встать на ноги. И даже приподняться. Даша, которая совсем уж было собралась открыть свою комплексную, ветеринарную фирму и у которой для этого почти всё было готово, сама решила помочь ему.
Хотя он не просил. И даже не думал об этом. Просто как-то обмолвился, что его старый приятель запускает перспективный стартап, но нужны некоторые вложения. Даша была так рада, что он снова к чему-то стремится, что почти настояла на том, чтобы он воспользовался отложенными на её бизнес деньгами.
И когда это случилось, радовалась больше, чем он. Поэтому даже не сразу поняла, что вот уже два месяца находится в счастливом ожидании. Не сговариваясь, решили до поры, до времени не сообщать его родителям о том, что у них будет ребёнок.
Даша снова была счастлива, хотя и понимала, что мечта о её собственном центре для животных снова отодвигается на неопределённый срок. Но о ребёнке она давно мечтала, да и время тоже не стояло на месте. Обоим было уже около тридцати.
Оказалось, что Даша напрасно переживала за реакцию его матери. Она, напротив, не только спокойно, а даже как будто с удовольствием восприняла это известие. По крайней мере, так им казалось.
Девочка родилась слабенькой, но очень милой и уж точно самой долгожданной. Когда малышка стала подрастать, с ней иногда нянчилась её новоиспечённая бабушка. В один из таких дней и случилась беда.
Их дочь, которой на тот момент исполнилось два года, наелась таблеток из оставленной по недосмотру коробки с лекарствами. Ребёнок выжил, но почти сутки находился в реанимации между жизнью и смертью. Как объяснила затем перепуганная свекровь, она искала что-то от сильнейшей головной боли и совершенно случайно оставила коробку там, где до неё смогла дотянуться малышка.
У Даши при этом лепетании непроизвольно сжимались кулаки и вытягивалось лицо, но предположить что-либо другое, умышленное и страшное, она, конечно же, не смела. Только попросила через него, чтобы мать какое-то время не появлялась.
После этого, Даша не то, чтобы сильно сдала, а просто как-то сникла. Потускнела душой и глазами. Впрочем, это было заметно только тем, кто хорошо её знал.
На очередное Рождество, после одиннадцати лет совместной жизни, она получила заветное кольцо и предложение руки и сердца. Долго молчала, пытаясь осознать случившееся и понять свои чувства. Осознала, поняла. А затем усмехнулась: да, неужели!? Не очень-то возвышенно, конечно, но и она уже не та романтическая девчонка, которая когда-то так мечтала увидеть себя в белом платье.
Но теперь вместо платья на ней был брючный костюм цвета слоновой кости, а вместо огромного и украшенного шарами банкетного зала, скромный фуршет для нескольких человек в загородном кафе.
Работать в том же объёме, как раньше, она уже не могла. После отравления, их дочь заработала серьёзное заболевание почек, которое впоследствии приняло хронический характер и ей требовалось дополнительное внимание и уход.
Он был рядом, ободрял и поддерживал, но в то же время, как будто всё время куда-то не то, чтобы устремлялся, а ускользал. Но не окончательно, не насовсем, а так, словно ему необходимо вырываться ненадолго, чтобы выпустить пар, зарядиться или просто глотнуть свежего воздуха. Да она уже и сама чувствовала, что если препятствовать этому, сопротивляться, то он может начать задыхаться, как пойманная и выброшенная на берег рыба.
А потом, потом было тоже много всего. Покупка квартиры и потерянные им полтора миллиона на Форексе. Трагическая гибель её младшей сестры и постепенный переход его матери в вегетативное существование. Онкодиагноз Даши и её счастливое выздоровление. Предательство друзей и его страшное падение с уже приличной высоты. Чёрная полоса его вернувшейся депрессии и полгода реабилитации в клинике неврозов. Их общий бизнес, путешествия и разлуки в тысячи километров…
Много всего было. И ещё больше будет. Так думала Даша, когда вспоминала, что её мечта об открытии своего центра для животных, так же от неё далека, как и в тот день, когда она впервые заговорила об этом. Просто всегда находится то, что на данный момент оказывается важнее каких-то ветеринарных фантазий...
Но развела их, причём окончательно одна-единственная фраза, сказанная им спокойно и даже с сожалением. Было видно, что он думал, анализировал и взвешивал все «за» и «против». И ещё, что решение это, уместившееся всего в одной-единственной фразе не далось ему так уж легко и беззаботно.
- Нам нужно разойтись, - произнёс он и посмотрел на неё с вполне искренним участием, - потому что, я не могу так больше: как только у меня начинает что-то налаживаться, с тобой вечно что-то случается…
Потом он ещё долго говорил о том, чтобы она правильно его поняла, что просто есть такие люди - нефартовые. За ними постоянно тянется шлейф из разного рода неприятностей. Крупных, средних и мелких. Она, конечно, не виновата, но ведь и он не виноват. А их проблемы имеют обыкновение цепляться к другим людям. Как правило, к тем, кто рядом. Это ведь та же зараза. Так почему же он должен страдать всю жизнь? Ему-то за что?! Только потому, что они женаты? Но он всегда говорил, что не штамп держит людей вместе. Это ведь она хотела… Дочери помогать будет, конечно, а как же. Но тоже без фанатизма, он считает, что санаторий два раза в год, это уже слишком. Тем более что девчушка почти совсем поправилась.
Даша слушала его спокойно и даже слегка улыбалась. Она опять была с ним согласна. Почти во всём… Она понимала, сочувствовала и вставала на его сторону… Ей только было странно, почему его слова не вызывают у неё больше почти никаких эмоций.
… За те годы, что они вместе столько всего случилось, что иногда кажется, что прошло не каких-то полтора десятка лет, а минула целая жизнь.
В каком-то смысле так оно, скорей всего, и было…