Ремонт на почте

Не произошла бы эта невероятная история, не случись на нашей почте  ремонта…  Его затеяли накануне майских праздников, наивно полагая, что к лету  отремонтированное почтовое отделение распахнет двери для посетителей нашего района. Ремонт затянулся почти на все лето,  создавая неудобства, особенно для нас, сотрудников. Правда, к тому времени нас осталось всего двое: я и моя начальница Лидия Архиповна. Вот мы и страдали всю жару от запаха масляной краски, штукатурки, и, пока шёл ремонт, ютились в небольшой подсобке. Мебель у нас была ещё советская, из шестидесятых: тяжелые металлические шкафы и такие же тумбы. Рабочие, здоровенные ребята, с трудом передвигали их. Когда отодвинули одну такую тумбу, на которой обычно штамповали письма,  то увидели, что среди клубка многолетней пыли что-то желтелось, какая-то бумага… Я наклонилась. Это было обычное письмо в старом советском конверте, как тогда выпускали, с картинкой слева –  с конверта улыбался олимпийский Мишка. Можно было не смотреть на штемпель: письмо  пролежало с начала 80-х.
Я показала  находку Лидии Архиповне, женщине немолодой, но обладающей немалым жизненным опытом и верным чутьём. Я всегда с ней советовалась, даже по личным проблемам.
 - Глядите, что я нашла! Это письмо упало за тумбу и пролежало там более тридцати лет! Представляете, а ведь кто-то ждал весточки, быть может, от любимого или любимой… и не дождался, – сокрушалась я.
- Оля, ты только представь себе, сколько это лет прошло! Всё изменилось, теперь его никто не ждёт, так что не мучайся и выбрасывай находку!
 - А может, все-таки вскрыть конверт и прочитать? А вдруг это письмо судьбоносное?
 - Допустим,  прочитаешь ты, а дальше что? Адресат, скорее всего, давно переехал, и поезд ушёл, даже ежели оно и судьбоносное! Не засоряй голову. Тем более чужие письма не положено читать, дай его мне и забудь!
 Начальница выхватила у меня из рук конверт и решительным жестом разорвала его,  обрывки выбросила в мусорную корзину.
- Так-то оно лучше – не будет соблазна. Подальше от греха, будем считать, что оно затерялось на почте, как говорят в таких случаях,- успокаивала себя Лидия Архиповна, собираясь домой. Время было позднее, пора расходиться. Обычно мы вдвоём шли к автобусной остановке через сквер. Но сегодня я, сославшись на ожидание  важного звонка, задержалась на работе…
  Как только за моей начальницей захлопнулась дверь, я бросилась к урне и извлекла из мусора разорванное письмо… Попыталась сложить его, как пазлы в детской игре. Получилось, но не сразу, пришлось повозиться над решением этой непростой задачи довольно долго. Раньше никогда не осмелилась бы прочитать чужое письмо, но теперь, когда передо мной лежала пожелтевшая страница, исписанная мелким почерком, глаза впились в текст, и я не заметила, как уже читала его, окунувшись в атмосферу олимпийской Москвы 80-го года…
Письмо было адресовано некой Анне Канарейкиной, и писал, судя по  почерку и подписи в конце письма - мужчина. Его звали Михаил, и он служил на флоте, на штемпеле отправителя  значился город - Северодвинск. Михаил вспоминал весело проведённое совместное лето в олимпийской Москве. Как я поняла, Анну и Мишу связывали романтические отношения. Письмо было соткано из затейливых эпитетов, и его смело можно было отнести к жанру любовной лирики. Сомнений не оставалось - Михаил был страстно влюблён в Анну, сокрушался, что находится далеко и не может  приехать, но обещал любить и никогда не забывать.
  Я читала, а на глаза наворачивались слёзы: как жаль, что Анна не получила это чудесное послание, скорее всего, она ждала его, без конца бегала к почтовому ящику. А там было пусто и пусто… Я живо представила себе эту картину и даже попыталась вообразить себе и Анну, и Михаила. Его - обязательно во флотской форме, белозубого блондина, а её - стройной и миловидной, отчего-то с длинной каштановой косой…
 Я так расчувствовалась, что решила прекратить бесполезное чтение – я же ничем не могла помочь влюблённым. Я уже сложила склеенный скотчем листок, чтобы его выбросить, но глаза  выхватили  строчки в конце письма:
« Любимая моя Анечка!  Больше всего на свете я буду ждать твой ответ, ты можешь не писать о своих чувствах, но тот факт, что ты мне ответишь,  будет означать для меня многое… Я пойму, что тебе не безразличен и что ты тоже вспоминаешь наше московское лето, и то, как мы ходили с тобой на закрытие Олимпиады и плакали вместе с Мишкой, улетающим в небо. А потом мы рыдали, расставаясь.   Если ты не ответишь – навязываться не стану.  Но знай, я навсегда твой и готов быть с тобой вечность. Михаил.
 P. S. Адрес нашей в/ч найдёшь на конверте».
   Получалось, что я была права, и письмо это и в самом деле было судьбоносным. Анна, понятно, не ответила, а Миша мог расценить это как безразличие с её стороны. У меня сжалось сердце. А сколько таких вот чугунных тумбочек в различных почтовых отделениях по всей стране! Сколько затерявшихся писем и поломанных судеб! И таких вот, как моя начальница, бездушных женщин, безразличных к чужим судьбам. Лидия Архиповна вроде бы и добрая: всегда отпустит, когда надо, посочувствует, даст совет. Но сегодняшнее её поведение я не могла оправдать. А что, если ещё не поздно? И письмо это пусть не изменит судьбу этой Анны, зато внесёт ясность в её взаимоотношениях с Мишей, пусть и задним числом? Я просто обязана была доставить письмо до адресата! Мне, конечно, было неловко запечатывать его в разорванном и наспех склеенном виде, но иного выхода у меня не было.
   На следующий день я отправилась по указанному на конверте адресу. Но, к моему большому сожалению, квартира номер четыре оказалась занята новыми жильцами, которые въехали сюда двадцать лет тому назад после того, как бывшую коммуналку расселили. В этом Лидия Архиповна оказалась права. Но я решила не сдаваться и провести небольшое расследование. Для начала поговорила со старушками, которые грелись на майском солнышке на скамейке рядом с подъездом и, само собой, перемывали кости соседям. Одна из них знала Анечку Канарейкину, но нового адреса сообщить не могла, зато  подсказала, что её сына зовут Борис,  он занимается профессиональным боксом. Она посоветовала найти его координаты по «компухтеру». Фамилия его тоже Канарейкин, так как Аня жила одна, без мужа, пояснила соседка.
  Дома занялась поисками  боксёра. Сайта своего у него ещё не имелось, зато я, кажется, отыскала его в одной из социальных сетей.  Молодой человек по имени Борис Канарейкин был изображен на фото в боксёрских трусах и перчатках, которыми он закрывал лицо. Написала, что разыскиваю его мать и что у меня для неё есть важная информация.  Но Борис не ответил. Зато в его друзьях я нашла некую Анжелу Канарейкину, на её страничке был указан мобильный  номер…
С волнением звоню ей, объясняю ситуацию и уговариваю встретиться. Анжела тоже оказалась дочерью Анны.;В парке на скамейке меня поджидала миловидная девушка – миниатюрная блондинка с очень чистыми чертами открытого лица. Я решила ничего не скрывать и рассказала ей всё, как есть.
 Анжела слушала внимательно.
  - Даже не знаю, что вам и сказать… Спасибо за любезность, но я не вправе распоряжаться маминой вещью, и тем более читать это письмо.
  - Сообщите ей просто мою историю и от кого послание, возможно, её это заинтересует.
 - Но я никогда не слышала от неё ни про какого Михаила! Скорее всего, это случайный знакомый.
 - А где сейчас ваша мама? И сколько ей сейчас?
 - Ей уже шестьдесят. Она в Париже, преподаёт вокал, она же у нас оперная певица! – Анжела гордо вскинула голову.
 - Здорово! Мне неудобно об этом спрашивать, но ваш отец… Он сейчас с ней? В Париже?
 - Что вы! Папа умер, когда я была ещё ребенком, с тех пор мама одна.
 - Сожалею… Так я могу оставить вам письмо? Вы его точно передадите?
Анжела задумалась.
 - Наверное, будет честнее и лучше, если вы передадите маме его лично. Она должна приехать осенью, я вам сообщу.
  Итак, я была на верном пути, и как хорошо, что письмо извлекла из мусорной корзины! Меня охватили самые отчаянные и смелые мысли. А вдруг Анжела  - дочь этого Михаила? Вероятность хоть и маленькая, но всё же была. Анна могла забеременеть и, не получив письма с адресом, постаралась Михаила забыть, а дочери сказала, что отец погиб. Вполне логично. Теперь оставалось разыскать этого предполагаемого папашу, чтобы воссоединить  родственников. Времени у меня было предостаточно, сама эта благородная идея меня вдохновила, и я, чтобы не сглазить, об этом случае рассказывать никому не стала. Особенно нельзя было говорить Лидии Архиповне – она бы обиделась на меня за непослушание.
  Я затаилась и с тех пор все вечера просиживала за компьютером в поисках Михаила Медведева. Разыскать его было гораздо сложнее, нежели Анну. Он мог оставить флот и вообще переехать в другой город. Но я не сдавалась. Эти поиски хоть как-то скрашивали мою немного скучную жизнь почтовой сотрудницы, к тому же незамужней и бездетной. Проехала мимо меня колесница счастья, и, к моим тридцати пяти, я чувствовала себя чуть ли не старой девой. Все подружки давно замужем, нарожали детишек, многие успели выйти замуж по второму, а то и по третьему разу. Поэтому с подругами общалась крайне редко и в основном по праздникам, причём звонила всегда я, а они, ссылаясь на плотную семейную занятость, так и говорили: «Олька, звони сама, ты у нас девушка свободная, временем распоряжаешься как хочешь, не то что мы, замотанные жёны и матери». Только не понимают они, что мне давно не терпится отведать этого замотанного и подневольного счастья! Но не складывалось никак. У меня даже ухажёров не было. Вероятно, я не красавица, а самая обыкновенная женщина, к тому же с веснушками и рыженькая. Роста во мне метр пятьдесят с небольшим, а  в моде нынче высокие и тощие красавицы с силиконовыми вставками. Дошло до того, что моя соседка, которая на десять лет младше меня,  без уколов ботокса не представляет себе жизни. Делает это регулярно, два раза в год, а результатов пока не видно – она и так молодая и красивая. Поэтому и выходит замуж за нового русского. 
  Кстати, верный способ отвлекаться от мрачных мыслей – помогать кому-нибудь. Как это эгоистично ни звучит, но это занятие помогало мне отвлечься от собственной неустроенности и одиночества.
Мишу Медведева я чуть было не разыскала на сайте Северодвинска. И каково же было моё огорчение, когда он мне ответил, что не был знаком ни с какой Аней Канарейкиной! Возможно, он  просто соврал, из-за ревнивой жены или по какой другой причине. Он мог крепко обидеться на  Анну и вычеркнуть любимую из своего сердца. А может быть, вообще другой человек — мало ли в России Михаилов Медведевых.
Я усердно продолжала поиски. И мне пришло-таки послание от настоящего Михаила!
Отыскался он на обычных «Одноклассниках», просто долго не отвечал, так как был в море. Михаил был старпомом на океанских лайнерах и путешествовал по всему миру. Я предложила ему встретиться, не сообщая о цели, чтобы не вспугнуть. Но он ответил, что сейчас очень занят и сможет не раньше сентября месяца.
  Проект мой переносился на осень, а посему судьба мне предлагала летние каникулы в непростом и новом для меня деле исправления ошибки почтовой службы.
  Но жизнь распорядилась по-другому.
 В начале июня мне позвонила Анжела и сообщила, что мама сейчас в Москве. Дело в том, что Борис получил неудачную травму на ринге и находился в больнице. Анна вылетела к нему первым же рейсом. Анжела дала мне адрес больницы и сказала, что состояние Бориса уже лучше, поэтому я могу поговорить с Анной после посещения. Маму она обещала предупредить.

    Отчего-то сильно волновалась, торопясь на эту встречу. Захочет ли Анна со мной разговаривать, тем более в такой обстановке? После встречи с больным сыном наверняка у неё не будет никакого настроения…
  Анна оказалась приветливой, очень милой, интеллигентной женщиной с усталым, напряжённым лицом. Она долго рассматривала меня, не стесняясь, или думала в это время о чём-то своём… Затем предложила присесть на лавочку рядом с больничным корпусом, где я её поджидала. Такие не посылают, но вежливо отказывают. Приготовилась услышать в свой адрес всё, что угодно.
 Анна вздохнула.
  - Анжела вкратце рассказала, что вам нужно. Вернее, это скорее нужно мне, или вы так считаете, я права?
Я кивнула. Анна продолжила.
 - И вы, милая девушка, скорее всего, полагаете, что я либо обрадуюсь вашему сообщению, либо пошлю вас куда-нибудь далеко.
 Я улыбнулась – эта женщина угадывала мои мысли!
 - За заботу отдельное спасибо, посылать вас я не буду: не каждый потратит своё время на чужого человека, тем более в свой выходной день. Но попробую вам разъяснить свою позицию.
  Я внимательно слушала.
В это время в дверях больницы показался какой-то человек на костылях и помахал Анне, она сразу же встрепенулась, поднялась и бросилась к нему навстречу. Я поняла, что это был Борис. Он тем временем уже поравнялся с нашей лавочкой.
 - Сыночек, что случилось?
 - Ма, ты телефон оставила на тумбочке…
 - А ты бы передал через медсестру, тебе же трудно ходить!
 - Мне нужно ходить, мама, иначе я никогда не стану прежним.
 - Сыночек! – Анна прижала сына к себе.
 Он вежливо отстранился.
 - А с кем это ты беседуешь?
 -Да… это так… деловая встреча.
 - А имя у твоей собеседницы имеется? – Борис ласково подмигнул мне.
На вид он совсем не был похож на человека, занимающегося боксом: не очень высокого роста, не крупный, скорее стройный, миловидный, похож на мать. Та же обаятельная, но сдержанная улыбка.
 -Это я ещё не выяснила. Вас как величать, девушка?
 -  Оля я.
 - А я Борис, бывший боксер!
 - Мы тебя подлечим, сынок, и будешь боксировать!
 - Нет, мама, врачи запретили выходить на ринг, теперь буду искать себя в другом.
 - Может быть, тебе заняться журналистикой? Спортивной? - предложила Анна.
 Я почувствовала себя лишней.
 - Я, пожалуй, пойду…
 - Олечка, я вам позвоню, и мы обо всем поговорим,- вежливо успокоила меня Анна.
 Я предположила, что моя информация Анну не заинтересовала и что она никогда не позвонит. Но я ошибалась. Она перезвонила на следующий день и назначила мне встречу на Воробьёвых горах.
  Теперь я была уверена, что письмо для Анны, напротив, имеет большое значение. Но она пугается его, а значит, всё еще испытывает чувства к Михаилу.
 - Только не удивляйтесь, Анна, но у меня для вас письмо. Из 1980 года…
 - Дочка сказала, что вы работник почты, а письмо пролежало в вашем отделении за шкафом, так кажется?
 - Верно, я решила, что там может быть нечто ценное для вас….
 - А сами-то вы его читали? - спросила она просто, чем меня очень смутила.
- Мне… пришлось это сделать. - И я рассказала всю историю, связанную с письмом.
 - Вы, Оленька, молодец! Я бы на вашем месте поступила точно так же.  Вы, вероятно, считаете, что поздняя информация лучше, чем незнание. Но поздняя весть всё равно несёт в себе изменения, пусть и запоздалые,- она тяжко вздохнула и замолчала.
  Я решила, что пора показать то, ради чего я приехала. И я достала из сумочки конверт и протянула его Анне, но она отстранила мою руку, мол, ещё не время.
 - Олечка, не спешите так! Или вы куда-то торопитесь?
 - Нет, у меня времени полно.
 - Ну и прекрасно. Прогуляемся вдоль реки, я так люблю это место, вы не против?
 - С удовольствием!
Мы двинулись вдоль ажурной решётки Андреевской набережной, мимо нас проплывали прогулочные катера, баржи, плавучие ресторанчики. На Воробьёвых, впрочем, как и всегда,  было полно яркой шумной молодежи, все они куда-то мчались, спешили, кто проносился на роликах, кто на самокате, кто на велосипеде.
Мы же шли не спеша, с чувством фокусируя происходящее и любуясь изгибом вечерней реки.
 - Попытаюсь вам пояснить, отчего я не спешу читать это письмо. Анжела сказала, что оно от Михаила Медведева, это так?
 - Верно. Это ваш приятель?
 - Скажу больше – почти жених! У нас в олимпийское лето случился роман, но не такой, как теперь бывает у молодых, со всеми страстями и почти супружеской жизнью! Очень невинный, скорее не роман даже, а дружба двух трепетных созданий, протянувших друг дружке свои души.  Вы не поверите, но за всё лето мы даже не поцеловались!
 - Вот это да! Такого не бывает! – вырвалось у меня.
Анна рассмеялась.
 - Сама себе удивляюсь! Как мы могли так долго держаться! Но тогда мне и в голову не приходило вести себя по-другому – я была так влюблена в Мишу!
 -  А письмо не пришло!- сокрушённо заохала я.
 - Не переживайте, Оленька! Бог всегда распределяет мудро. Хотя я и не знаю, что там, но догадываюсь… Миша ничего плохого сообщить не мог, скорее признавался в любви или звал замуж.
Я было открыла рот, чтобы подтвердить правильность догадки моей собеседницы, как Анна снова одёрнула меня.
 -Не надо, я ничего не хочу знать! Сейчас это уже не имеет смысла! Ведь у меня замечательная дочь, а получи я то письмо, не было бы моей Анжелки! А она у меня –ангел! Не было бы Бориски! Он настоящий, и у него потрясающе доброе сердце. И я не представляю себе жизни без них…
 - А их отец? 
- Его нет в живых, но зато у меня есть дочь и сын и других детей мне не надо,- лицо Анны просияло.
- Согласна.
- Они у меня замечательные! А судьбоносное послание от Миши не зря затерялось на почте! Вы меня понимаете?
 - Но письмо ведь не отнимает у вас детей? – наивно спросила я.
  - То, что ничего не изменится в моей жизни теперь – это факт, несмотря ни на какие письма из прошлого и коварства лукавой судьбы. Но… Вы, конечно, недоумеваете: зачем я всё это вам рассказываю, словно исповедуюсь? Не проще ли было просто забрать у вас конверт, а дальше можно было бы распорядиться им по собственному усмотрению. Ведь так?
 - В какой-то степени да… Немного странно.
 - Поэтому я вам и пытаюсь разъяснить, чтобы у вас не было иллюзии, что вы своими руками склеили чью-то судьбу.  Это ложное ликование вам ни к чему: вас это не испортит, но всё же… Я вижу, что вы человек весьма неравнодушный и отзывчивый, это сейчас среди молодежи редкость.  А давайте присядем в кафе у причала? Здесь очень вкусный облепиховый чай с корицей.
 - С удовольствием!
Мы с Анной переместились в лоно уютного открытого кафе, в спасительную тень одного из огромных зонтов. Становилось жарко. Заказали экзотический напиток из всевозможных специй и облепихи, который тут зовётся чаем.  Анна помешивала его трубочкой ловко и привычно, было видно, что она завсегдатай этого заведения. После аппетитно отхлебнула и продолжила.
 - Оля, вы человек добрый и внимательный и дай Бог вам сохранить это качество, не расплескать среди крутых виражей переменчивой судьбы! Возможно, мой рассказ добавит к архиву ваших жизненных впечатлений нечто новое, пока незнакомое, но важное.
 - Вы интересно говорите!
 - В самом деле? – Анна улыбнулась более расслабленно, но как-то рассеянно. – Оля, для меня важно всё, что касается Михаила…  Если бы я была к нему равнодушна, то, возможно, полюбопытствовала бы.  Наверное, я его слишком сильно любила…  Думаю, что именно так и любят. Тогда я не знала, что это такое, не с чем было сравнивать, это было первое чувство. Без физики, без лукавства и обмана. Очень чистое чувство. Для себя я придумала сотни оправданий  Мишиному молчанию. И с годами приняла это и успокоилась. И вдруг я узнаю нечто новое, пусть даже более для меня позитивное, но уже не обнадеживающее. Даже в случае, если Миша до сих пор меня любит, окажется свободным и снова позовёт замуж – я не смогу за него выйти, да и не хочу. Этот Михаил – уже абсолютно другой человек, каким бы хорошим он ни был. Время изменило его и внешне и внутренне, это факт.  И можно ненароком обидеть человека, поэтому лучше ничего не начинать. Если я прочитаю письмо –   включу механизм возврата к прошлому, пусть на уровне эмоций – мне это абсолютно ни к чему.  У меня случится сильнейший стресс, и прежней я уже не стану никогда. Зато теперь я знаю, что Миша мне писал, и для меня этого достаточно.  Вообще я глубоко убеждена, что надо плыть только в одном направлении и всегда по течению, а если поворачивать назад, пытаться что-то удерживать, реанимировать  – ни к чему хорошему это не приводит. Никогда. Слишком много примеров обратного.
 - И вы даже не возьмёте письмо? – спросила я разочарованно.
 - Оставьте его себе, если хотите.
 - Но я так старательно его склеивала!
 - Прошлую жизнь не склеишь, а запоздалые письма никому не нужны!
 - Выходит, права была моя начальница? А мне просто не хватило опыта это понять?
 - Правы вы обе. Твоя начальница тоже хотела, как лучше. Но и ты стремилась к тому же!
 - Но ведь могло же быть так, что вы оба искали друг друга всю жизнь!
 - В тебе говорит романтик, и это сейчас большая редкость. И то, что ты помогаешь людям – замечательно. Так и поступай!  У тебя золотое сердце. Знаешь, а я бы не отказалась от такой дочки, как ты!
 Последние слова Анны я уже не слышала, во мне вдруг всё замерло, комок подступил к горлу, стало обидно до слёз, что операцию по доставке «письма из прошлого» я затеяла зря. Я жила этим всё последнее время, а тут всё вдруг разом оборвалось. Бесполезность потраченных усилий всегда опустошает – нам всем нужно учиться не поддаваться искушению самолюбования, прежде всего от осознания собственной чрезмерной доброты и жертвенности. Не получилось что-то, и ладно, ведь мы не в курсе всех Божьих планов.
   Я не дослушала Анну, резко встала, положила на столик деньги за чай.
 - Извините, но мне пора. Я вспомнила, что у меня сегодня ещё встреча,- соврала я и, развернувшись, побежала вдоль набережной.
Уже подходя к метромосту, услышала позади себя шаги. Обернулась. Анна пыталась меня догнать, что-то кричала… Я затормозила.  Вдруг она передумала?
 - Постойте, Оленька. Куда же вы так быстро? Я ещё не договорила…
Она стояла растерянная, тяжело дышала, в её годы такой забег мог плохо кончиться.
Мне стало жаль эту симпатичную женщину, и я сделала шаг навстречу.
 - Извините меня…
 - Я хотела совсем о другом вам рассказать. Вы очень понравились моему сыну, Боре. Он просил взять у вас телефон. Но вы подумайте хорошенько, ведь, несмотря на обнадеживающие прогнозы врачей, всё может случиться так, что  он навсегда останется инвалидом. И нужен ли вам такой? Так что мой вам совет: откажите лучше сразу, чтобы не обнадеживать моего сына. Боря очень чувствительный и ранимый, несмотря на то, что спортсмен. Теперь уже бывший. Ходить-то он сможет без костылей ( если верить докторам), но выступать на ринге - вряд ли. Не передать его просьбу я не могла. Вы ему очень понравились! Да и я от такой невестки не отказалась бы. Примите самое взвешенное решение, чтобы у него потом не было разочарований, вы меня понимаете?
Я представила себе улыбку Бориса, и мне стало тепло на сердце. Все недавние разочарования, душевная тяжесть и неудовлетворенность сразу же отступили. Как и не было. Я поняла, что очень хочу быть рядом с этим человеком, даже если он будет долго поправляться. Напротив - мне захотелось ему помочь быстрее встать на ноги! Непременно захотелось. Я улыбнулась тоже. Наверное, это смотрелось глупо, но мы с Анной бросились в едином порыве друг к другу и обнялись очень тепло и искренне. Можно было и не отвечать – она всё поняла и теперь приговаривала:
 - Я сердцем чуяла, деточка, что ты согласишься. Спасибо тебе! – Анна поглаживала меня по спине, и я почувствовала очень добрую материнскую энергию, идущую от этой женщины.
 - Буду откровенной, мне сын ваш сразу понравился, он невероятно обаятелен, но чем же ему понравилась я?
 - Наверное, тем, что у тебя золотое сердце…
                *   *   *
   Мы с Борей нашли друг друга в этом огромном мире. Спасибо судьбе. Мы любимы и счастливы. Борис поправился, правда, не сразу, какое-то время мы с ним вместе отчаянно боролись за его выздоровление. Он забыл про костыли и стал известным спортивным журналистом, а я продолжаю работать на почте.  В том же году мы сыграли свадьбу.  А ещё у меня самая лучшая на свете свекровь: добрая и понимающая. Прошло уже больше десяти лет с начала той истории  с письмом, а мы с мужем до сих пор ощущаем себя влюбленными друг в друга, и постоянно улыбаемся друг дружке, как в первый день нашей встречи.
  Наша замечательная история доказала всем, что запоздалые письма вовсе не бесполезны. Иногда они даже приносят счастье…