Брызги шампанского

   Это была самая тяжёлая и самая запоминающаяся экспедиция на Север.  Мы, семеро молодых крепких мужиков, пытались добраться до Арктического полюса по довольно опасному пути тропой, по которой до нас не ступала нога человека. На жутчайший холод и непогоду никто не жаловался – не положено было, раз взялся за трудности и романтику Севера уважаешь – иди до конца и не ной. Таков был принципиальный девиз нашей команды.  Женщин, как обычно, в подобных суровых испытаниях среди нас не было, если не считать четырёх очаровательных лаек, которые сопровождали нас.  Мужики без заботы и внимания женского пола  опускаются и потакают своим слабостям сильнее обычного, к тому же нам необходим был постоянный согрев и расслабление, которого мы достигали не только благодаря крепким напиткам, но и при помощи столь же крепкого юмора, а точнее – анекдотов и  реальных случаев из жизни, предназначенных  не для женских ушей.
 Этот день не задался с самого утра. Начался он с того, что Юрику, нашему связисту, сильно отморозило ногу, причём в палатке во время сна. Такого еще не было в нашей практике! Мы старались не выпускать накопившееся тепло из наших палаток и предварительно согревались, растираясь спиртом. Нога не поддавалась реанимации и, если бы не старания нашего врача, Славки Емельянова, весельчака и балагура, который буквально спас бедную Юркину конечность: не понятно, чем растирал и оживлял - нога, на радость всем, зашевелилась! Затем в середине дня вдруг пропала связь с материком. Тут уже в работу включился только оклемавшийся Юрик, что-то там паял, пристраивал, и только к вечеру мы смогли услышать голос Москвы. Сдвинулись мы в тот невесёлый день всего на полкилометра: из-за сильнейшей пурги отказывались тащить сани наши собаки, да и сами мы с небольшой охотой пробирались навстречу колючему ветру с полюса.
 К вечеру решили устроить привал и поужинать. Неприятности запить, как водится, огненной водицей и расслабиться, побалагурить. В тот раз выпили половину неприкосновенного запаса «горючего». Мужики были в тонусе, шутили, кажется, острее обычного, в особенности это касалось Славика. В каждой компании должен быть свой подпоручик Ржевский, милый и притягательный пошляк, которому прощают то, за что других будут критиковать. У нас этим Ржевским был безусловно наш врач, Славка.  Он был в ударе.  Заполняя очередную алюминиевую кружку водкой, он встал посреди нашей палатки, которую все называли на северный манер чумом или ярангой, и изрёк следующее:
- А чего это мы с вами тут бесцельно поглощаем жидкость, безо всякого повода? Может быть, у кого-то сегодня день рождения? Или праздник какой? Годовщина свадьбы, к примеру?
Мужики сосредоточенно углубились в себя, вспоминая дни рождения жён, детей и тёщ. Но память работала плохо. Тогда предводитель нашей экспедиции Иван Петрович спас положение.
- Есть сегодня праздник, и немалый, правда молодой ещё.
- Что значит молодой? - нестройно и пьяно спросило несколько голосов.
- Ему всего несколько лет. Сегодня же 8 июля – разгар лета, только здесь им и не пахнет! А праздник – день семьи, любви и верности! Его придумала Первая Леди.
-Отлично! То, что нужно, - обрадовались пьяненькие исследователи Арктики.
-Тогда за семью и верность! - изрёк Славка и понял, что сказал не то, ибо по рядам собравшихся пробежал странный смешок.
- Этот тост не для нас, тут же семей у нас нет, а там - кто знает, что творится, давайте, лучше просто за любовь!
- Отличная идея! За любовь! - подхватило несколько голосов.
 Послышалось характерное глухое позвякивание скрещённых алюминиевых кружек и радостный вопль самого скромного участника нашей высокоширотной экспедиции, тихого увальня Василия. Этот тучный, чем-то похожий на бурого медведя исследователь местных широт  ни с кем толком не общался, только делал какие-то записи в своем блокноте и ходил всюду со странным приборчиком, который, по его словам, сконструировал сам, делая постоянные замеры то ли атмосферы, то ли ещё чего-то. Вдруг Василий, видимо, хвативший лишнего, встал посреди нашей яранги и, слегка раскачиваясь, изрёк:
- Любовь! Вот за это стоит выпить! Она одна и согревает, даже на расстоянии, и поддерживает нас! -  оратор ещё какое-то время пытался удержаться, но рухнул, распластав свое огромное тело, замолк сразу и вскорости захрапел.
- Ребята, а не пора ли нам закругляться? - строго спросил руководитель нашей экспедиции Иван Петрович.
- Не…а! Мы ещё не выпили за праздник! – Послышались голоса расслабившихся мужиков.
- А давайте отметим день любви ещё и рассказами про любовь! - вдруг предложил Славка - У меня их столько было! Но пусть каждый хоть одну историю расскажет, но только из своей жизни, по чесноку.
- Отличная идея!!- отозвались нестройные голоса собравшихся. - Кто начнёт?
- Я предложил, я и начну, - сказал Славка. Он прихлебнул из кружки, подлил ещё и, крякнув по-гусарски, начал:
-История эта произошла в те времена, когда я ещё на «Cкорой» вкалывал. Приглянулась мне одна медсестричка, звали её Юлькой. И я разработал план соблазнения…
- Опять ты, Славка, о бабах своих – достал уже! - перебил его Юрик, - мы тут без женщин, не забывай, а ты своими рассказами только распаляешь воображение!
- Ну должен же кто-то вас всех развлекать, в конце концов!   То-то и оно, что хоть послушать… А то совсем ничего, мы ведь не геи тут собрались! Так вот, подговорил я водителя нашего со Скорой, он и гонял час по Москве, разумеется, когда с вызова возвращались, пока мы с Юлькой в это время в салоне предавались любовным утехам. Но прежде мне пришлось приложить немало усилий: и цветочки заранее прикупить, их под лавкой спрятать, и бокальчики с «шампусиком». Она, бедняжка, не знала, что водитель мой сообщник, и все боялась, как бы он не обернулся…
В этом месте Славик лукаво захохотал, за ним подтянулись и остальные.
- Ребята, у меня подобных историй - миллион,- подытожил сказанное Славик, - но такого кайфа и адреналина, как тогда, не было никогда! Сумасшедший кайф! Такая запретная фантастическая любовь!
- А имела ли эта ваша интрижка продолжение? - спросил Иван Петрович как-то очень буднично, словно слышал подобные истории каждый день.
- А зачем вам это? – Славик недоумённо посмотрел на командира сквозь ручку своей кружки, прищурившись,- это и не важно по своему существу, ведь у каждой любовной истории  есть свой конец, как и у всего живого, и вот про него нам лучше не знать, а наслаждаться теми мгновениями абсолютного счастья, которые тоже есть у каждого романа… По сути, в памяти потом остаются с нами только эти моменты незапятнанного и глупейшего восторга, именуемого как раз счастьем.  А всё остальное только приближает нас к неизбежному финалу, становясь с каждым разом всё мутнее и печальнее, ибо мы не ангелы и всем нам присуще ошибаться и обижать своих близких.
- Выходит, ты представляешь собой классический пример коллекционера ярких вспышек  девственной любви, поэтому ты без стыда и совести изменяешь своей жене,- послышался гневный голос откуда-то сзади. Мы обернулись – это был Василий, который уже проснулся и наблюдал за нами из-за своего угла, куда его определили «поправляться». От неожиданности сего действа мы словно онемели. На секунду воцарилась тишина, а наши поднятые руки с кружками застыли в застигнутых врасплох положениях.  Никто не ожидал столь категоричного заявления от тихони и отшельника Васьки, чувствовалось, что замечание это для него самого имеет какой-то важный смысл, и, возможно, тут было замешано нечто личное.
Славик первым пришёл в себя, собрался и добродушно рассмеялся.
-Вась, ты опять за своё! Да женись наперво, тогда и поговорим! Праведник нашёлся! Может, ты ещё и девственник недоделанный?
Народ стал прыскать со смеху, наблюдая за живыми актерами и бесплатным спектаклем самого северного в мире театра…
 Протрезвевший в момент Василий поднялся во весь свой могучий медвежий рост и стал приближаться к обидчику. Запахло чем-то страшным и неизбежным. Я лихорадочно соображал, как же разрулить ситуацию, как заговорил бизнесмен Олег Соловьев, как позже выяснилось, давний друг Василия, который находился тут по приглашению одноклассника, а проще купил место туриста к Северному полюсу.
- Васёк, ну ты чё? На пьяниц ведь не обижаются! Тем более как можно обижаться на нашего Славку?  У него что ни слово – то шутка!
- Хорошенькие шуточки, - уже более миролюбиво ответил Васёк, сжатые кулаки опустил – сменил оружие на интеллектуальное, – тогда скажи, а этот твой однодневный роман в карете Скорой случился до твоей свадьбы или после?
Славик внезапному нападению коллеги ничуть не испугался.
- Однозначно – после. Мне вообще до женитьбы с бабами не везло, а после так попёрло - уму непостижимо! Подобное притягивает подобное!
- Ну и циник ты, Славка, твой любимый Ржевский меркнет перед твоими афоризмами! - отозвался Юрик. Все дружно рассмеялись. Конфликт был благополучно пройден. Воодушевлённый своей тонкой работой миротворца, Олег, который держался обособленно и совсем не пил, а потому был трезв, заговорил:
- Со Славиком можно соглашаться - не соглашаться, спорить, взывать к общепринятой морали, но в одном он прав на все сто: в каждой отдельной любовной истории, даже самой незначительной, как и в романе длиною в жизнь,  самыми запоминающимися и значительными, самыми романтичными или же кайфовыми, как у Славика, остается один или всего несколько эпизодов. Они являются ключевыми, самыми счастливыми и остаются в сердце навеки. Всё остальное блекнет на их фоне. Иногда этот эпизод, вырастая из вашего романа, живёт в нас самостоятельной жизнью, влияя на неё, что-то, возможно, меняя в ней и в нас соответственно.
- Ну ты и философ, брат, эка загнул, может, у тебя тоже есть история? Лучше расскажи, только чтоб без всяких там нравоучений и моралей – будь проще! Мы, полярники, народ простой и ваши бизнес-игры вообще не понимаем! - быстро среагировал Славик.
- Да это никакие не игры, и уж тем более не бизнес - как ни старайся, а подтекст и мораль есть у всякой истории. Я постараюсь рассказать вам как раз такую очень важную для меня, которую-то ни романом не назовешь, ни любовной историей, ни интрижкой… Короче, вы всё сами поймете и, как вы просите, без нравоучений. Этот день, он как высеченная на коже, как самая глубокая татуировка, всегда со мной и меня не отпускает до сих пор, хотя произошло уже без малого 20 лет с тех пор…
-Ух, ты! – присвистнул Юрик, - за это надо выпить, за стабильность чувств!
 Мужики гулко скрестили видавшие виды мятые кружки, закусывая мясными консервами и копченой колбаской, и приготовились слушать единственного не имеющего никакого отношения к научным исследованиям члена экспедиции.
  Олег Соловьёв был достаточно известным бизнесменом, сделавшим стремительную карьеру ещё в девяностых на операциях с недвижимостью. Он чуть было не ушёл в большую политику, ему хотелось чего-то нового, каких-то серьёзных перемен в жизни. Но, нюхнув пороху во время президентской гонки, вовремя остановился и не стал баллотироваться на трон. Как-то узнал, что можно съездить в арктическую экспедицию в качестве туриста. С суммой для благ науки вопрос не стоял, и Олег решился на отчаянный, с точки зрения его холёных друзей, поступок – записался в экспедицию к Северному полюсу, в которую отправился вместе со своим школьным товарищем Василием.  В личной жизни у Олега всё было стабильно и благополучно: жена первая и последняя, на которой женился в восемнадцать лет, а также четверо детишек, двое из которых, близнецы, мальчик и девочка, родились три года тому назад, когда Олегу стукнуло сорок. Так что среди полярников Соловьёв считался образцом семейной добродетели и иконой крепкого супружества. Поэтому на его реплику особо никто не отреагировал, все и так могли предположить то, о чём может поведать удачливый семьянин, и слушали его в пол-уха, запивая речь самогоном. Но полярный турист подкупал каким-то особенным искренним беспокойством и неожиданной исповедальностью своей речи:
- Ребята, друзья! То, о чем я вам сейчас поведаю, я ещё не рассказывал никому и никогда, и только здесь в этот летний день, когда на градуснике минус двадцать и воет метель, только тут на краю земного шара, вдали от всей остальной жизни, мне захотелось поделиться с вами этой странной историей…
- Сейчас, поди, расскажет, как он познакомился с женой, - шёпотом, но достаточно громким, чтобы услышали все, отозвался Василий.
- Ошибаешься, друг, - ответил Олег, - извини, но даже ты был все эти годы не в курсе…
-Только не говори, что и ты изменяешь Вальке, я тебя тогда придушу, - не понятно было, шутил Вася или говорил всерьёз, но Валентину, супругу Олега, он точно уважал.
- Не угадал – с адюльтером эта история не имеет ничего общего.  Её даже романом не назовёшь, скорее «не романом», так я и буду впредь называть ее "не роман".
- Ну-ну, это что-то новенькое, надо послушать,- Иван Петрович поставил свою кружку на столик и опер голову о кулак, превратившись во внимание.
- Хоть с бабой этот твой не роман связан? А то, может, я про тебя чего-то не знаю? - грозно спросил своего друга Василий.
- Не с бабой, а с девушкой!
У Васи вырвался шумный облегчённый выдох. Олег продолжил:
- Случилось это на свадьбе. На моей собственной свадьбе.
- Постой, ведь я там был, и счастливее тебя не было человека на всей Земле!
Олег мечтательно заулыбался, показывая всем своим видом, что согласен со своим другом и знает причину этого вселенского счастья.
- Произошло тогда следующее. Вы мне можете не поверить, но именно на своей свадьбе я впервые попробовал шампанское! Женился я в 18 лет, а до этого как-то не доводилось: родители  воспитывали в строгости, компании друзей у меня не было, только друг Васька, с которым мы больше по кино бегали да на танцы. Пить мне вообще не нравилось, хотя вино и водку я к тому времени уже распробовал и особого кайфа не словил.
- Мы больше на пивко налегали, - пояснил Василий.
- Дело было так. Сидят все за длинным столом (тогда свадьбы дома отмечались), а мы с Валюхой, как и положено – на торце восседаем.  Говорят первый тост за молодых, то есть за нас, и мой отец откупоривает бутылку шампанского. А я сижу и думаю в этот момент: батя запрещал мне игристое вино даже на Новый год, а сейчас с удовольствием открывает запретную бутыль. Что ж за напиток такой?
 И в это самое время раздается выстрел - пробка улетает в потолок и оставляет там свой автограф, который пришлось, к моему большому сожалению, во время ремонта закрасить.
 Брызги шампанского, вылетевшие вместе с пробкой, оказываются у меня на губах… Так что, прежде чем испить этот чудный напиток, я ощутил всю его прелесть так вот необычно и, я бы сказал, элегантно, под стать благородному вину.  И в этот самый ответственный и важный момент моей жизни, вместе со свежестью шипучих капель на моих губах, перед моими очами возникла Она, та, с которой у меня и случился этот загадочный «не роман». Это была девушка, совсем юная и сразу видно – неискушённая, от неё исходил мощный свет, энергия добра и чудесная, волнующая энергия, которую я никогда в своей жизни не ощущал: ни до, ни после.  Она вошла в мою жизнь вместе с первыми брызгами игристого вина, от аромата которого я пришёл в восторг, как и от этой самой девушки, которая оказалась невестой моего приятеля, и как насмешка судьбы – всё случилось на моей собственной свадьбе – ни раньше, ни позже. Сказать, что я был потрясён до глубины души и сражён этой пьянящей красотой и нежностью – не сказать ничего. Я был окончательно повержен и этой девушкой, вернее всем её образом, навсегда слившимся у меня теперь с привкусом божественного напитка,  попавшего мне на губы. Теперь, если вы меня спросите: какой день ты считаешь самым счастливым в своей жизни -  не задумываясь отвечу: день свадьбы…
   Вы хоть чуточку меня понимаете? - Олег остановился на мгновение, устав от переполнявших его эмоций и воспоминаний, вопросительно обвёл глазами немного пьяных полярников -  никто не сомневался, что эта непростая и чересчур романтичная для бизнесмена история была  не до конца им пережита, он трепетал до сих пор при упоминании об этой фее, словно вылетевшей из бутылки шампанского…
Лицо человека, не один год занимающегося успешным бизнесом и слывущего суровым парнем, преобразилось до неузнаваемости: нереальная поэзия отразилась в его глазах, а улыбка приняла мягкость и смирение. Как же меняют мужскую сущность женщины! И всего за долю секунды! Он всё еще любовался образом неземной девушки со вкусом шампанского и растворялся в своих фантастических ощущениях отрыва от всего земного. Этот парень явно узнал секрет воспарения над планетой. Вполне вериятно, в тот миг наши простые, далекие от романтики ребята даже позавидовали его обладанию столь редким даром – находить возвышенное в земном и хранить это ирреальное чувство десятилетиями, ничего не расплескав, идя вдоль длинной дороги жизни.
 В палатке полярников после нескончаемого гогота и звона кружек воцарилась неожиданная тишина.  Все застыли, словно обдумывая рассказ Олега. Среди этого северного безмолвия, нарушаемого лишь завыванием вьюги за пределами нашего убежища, раздался голос самого загадочного члена нашей экспедиции, молодого учёного неизвестной восточной национальности по имени Бахтымбек. Он говорил с лёгким азиатским акцентом.
- Счастливый ты, Олежек! Вот это и есть любовь с первого взгляда, настоящая, как в романах!  Это тебе не трах-бабах, такую, неземную, ещё и заслужить нужно!
- Разве это любовь? – нахмурился рассказчик, - я люблю только одну женщину на свете - свою жену, а это другое чувство! Непередаваемое! Нероман, а скручивает так, как во время самого крутого секса не снилось! Не поверите, меня всегда колотило при встрече с ней и после…
-Так вы продолжали встречаться! Ай да негодник! - вырвалось у Васи,- я же был на твоей свадьбе, а никакой неземной девушки не помню.  И ты был счастлив и весел! Теперь весёлость твоя объяснима. Ты меня удивил – на собственной свадьбе успел и с другой закадриться!
- Да не встречаемся мы! - прикрикнул на него друг, - она собиралась выйти замуж за моего приятеля Генку, поэтому пересекались с ней только на общих вечеринках, в гостях, а потом они с Генкой расстались, и она пропала из моей жизни…
- А сейчас этот образ, вылепленный твоим воображением из пены шампанского, всего лишь красивая картинка?
Олег покачал головой.
 - Я наводил справки, расспрашивал друзей, все отзывались о ней весьма высоко. А для меня она, как шампанское – обжигает и дурманит по сей день. Особенно, когда я пью игристое, я всегда думаю о ней, ощущаю кожей, трепещу и, наверное, Бахтымбек прав - люблю её  тоже, но как-то особенно.  Очень интимно и тепло, хотя никакого интима и в помине не было у нас с ней!
- Угораздило же тебя влюбиться на собственной свадьбе! - присвистнул Юрик. – Вот так удивил! Всякого наслышан, а про такое в первый раз!  А как, кстати, зовут эту твою фею?
- Она. Для меня эта девушка очень многое значит, не могу я пока её имя назвать. - Соловьёв склонил голову, чтобы мы не видели его глаз, и покраснел, как первоклассник.
- Ну хоть первую буковку? - прищурился Славик и подмигнул мне, мол, мы его сейчас раскрутим.
Олег задумался, словно бы его пытали о каком-нибудь секретном поручении, про которое он не должен был проболтаться врагам.
Он тяжко выдохнул, набрал воздуха и каким-то неестественным фальцетом выдавил из себя всего один глухой звук: «Ка».
Ребята даже захлопали в ладоши, благодаря его за смелость.
А Славик продолжал раскрутку:
- Катюшка, поди! – и следит за реакцией исповедника.
- Не пытайте, не расколюсь! - твердо ответил Олег.
- Или Ксюшка? – не унимался Славка.
- Ребята, довольно! Я и так сегодня вам рассказал слишком многое! Думал, что никогда и никто не узнает про мой этот "не роман". Но не вышло!
- А ты не пытался искать, после того как твоя Катюха или Ксюха с Генкой рассталась?  Взял бы тепленькую, брошенную!
- Вы ничего не понимаете! Ни-че-го! Я же люблю свою Вальку и вполне ею, как женщиной доволен.  И потом, у нас дети, их обижать не намерен!
- Мог бы так все организовать, что ни  Валюха твоя, ни тем более дети никогда бы не узнали про  твою тайную страсть, - не унимался Славик, не понимая мотивов поведения Олега. Он был совсем другой, и поступил бы проще, как ему казалось, и с пользой для дела.
Соловьёв снова вздохнул.
- С этой девушкой я бы не хотел обычного адюльтера: это бы не сделало её счастливой. Тут нужно было либо сразу разводиться, либо забыть. Я выбрал второе. Но не вышло…
- Где же таких честных нынче выпускают? - вторил Емельянову Юрик. Он тоже не понимал бизнес-туриста.
-Уже нигде. Перед вами редкий ретро-экземпляр, - пытался шутить про самого же себя Олег.
- Кому рассказать – не поверят, - снова начал своё удивление Славик. – Вот приеду, с Камилкой своей поделюсь…
Олег очень внимательно посмотрел на Емельянова, словно бы увидел его в первый раз. Он долго не сводил глаз с местного балагура и похабника, затем провел рукой по лицу, словно бы сбрасывая с него резиновую маску, и выдохнул:
-Так вот оно что! Вот оно как! Как я раньше не догадался, ты же мне все наводки давал: и архитектурный институт, и подруга Настя. А я не дотянул, видимо, списывать меня надо, и давно!
Никто ничего не понял из этого странного монолога. Только Славик как будто во что-то всё же въехал и заёрзал на стуле.
- Успокойся, Олежек, имя хоть и редкое, но не до такой же степени! Чтобы вот так мы с тобой… В одной экспедиции…
Меня пронзила догадка, молниеносная и ошеломляющая, засосало где-то в животе, замутило от неё… Неужели жена Славки и есть та самая фея нашего Олежки? Неземная богиня и обманутая супруга? Запредельное по чистоте создание и жена местного Ржевского – одно и то же лицо? Меж тем соперники уставились друг на друга, как индюки перед боем. Олег подбоченился и попытался встать, а Славка с виноватым видом не двигался, ещё больше съёжился и вжался в свой складной стульчик. Наметилась ещё одна конфликтная пара за сегодняшний вечер.
-А я-то тут при чём? - изрёк перепугавшийся не на шутку Емельянов, - ну не знал я, что твоя алкогольная фея и моя Камилла – одно и то же лицо, да может, ещё и не одно! Вот фотка, гляди! - он пощёлкал в своем мобильном и, как самый примерный семьянин, нашёл фото жены в первых рядах своей фотогалереи.
Олег взглянул и зажмурился – сомнений не оставалось, что прекрасная девушка бизнес-туриста и есть жена Славки, которой он направо и налево изменял.
 В нашей юрте воцарилось молчание, никто не знал, как реагировать на происходящее.  То ли успокаивать до сих пор страстно влюбленного Олега, то ли поздравлять Славку, что у него такая романтичная и прекрасная жена. Хотя, с его точки зрения, она могла быть обыкновенной простушкой, ведь образ любой женщины меняется в зависимости от того, кто её любит. В глазах романтика девушка может быть самым поэтическим и неземным созданием, а в глазах развратника - всего лишь куклой для утех. Возможно, с той стороны, с какой её сумел разглядеть юный неискушённый Олег, муж её просто не видел,  не замечал эти тонкие  струны её  души. Возможно, что и Камилла за годы изменилась сама и больше не представляла из себя  эфемерное и будоражащее воображение юношей создание.
Тишину нарушил руководитель нашей экспедиции, мудрый и опытный полярник, в прошлом капитан дальнего плавания Иван Петрович.
- А полюбоваться на героиню сего повествования не дадите? - он обвёл вопросительным взглядом обоих мужчин.
Славик нехотя протянул свой айфон остальным, но крепкая рука Соловьева перехватила намерения Славика и вырвала трубку.
-Ты что себе позволяешь? Она же не твоя собственность, – начал было хозяин телефона.
- Она – твоя супруга, согласен.  Но тот миг её жизни – он мой и только. Она для меня Богиня, и поэтому не хочу, чтобы кто-то увидел её и разочаровался. Для этого я должен посмотреть все снимки сам. И потом, ты - её не любишь, раз ищешь приключений на стороне!!! Она теперь уже не твоя, потому что ты её разменял на многих! Не удержал - пустил по ветру те сокровенные чувства, что связывают двоих… Я уверен: муж, изменяющий жене, не один раз, случайно и под влиянием момента, а целенаправленно и постоянно – давно не любит и не уважает свою супругу, не ценит доверенного ему дара. Поэтому с полной ответственностью заявляю: Камилла тебе уже не жена, она тебе только сожительница и мать  твоих детей.
Емельянов стал  лепетать что-то, на него не похожее, - куда подевался прежний балагур и весельчак Славка?
- Детей у нас нет пока.
Олег выдохнул:
- Тем лучше для них.
-Ты спятил, Олежка, не думал, что ты такой… ортодоксальный романтик! Ведь твой, как ты сам говоришь, НЕРОМАН напрочь лишён взаимности! О какой такой возвышенной любви может идти речь без лёгкой симпатии со стороны Камиллы! Она тебя и не запомнила! Забей свои утопические мысли куда подальше – так легче жить.
- Ишь, как ревнует,- послышался чей-то шёпоток, мы так и не поняли чей.
-Да не ревную я! - гаркнул Славка, - есть к чему ревновать? Не к чему! К эфемерным вздохам с привкусом юношеских соплей, плюс, может быть, к этим брызгам шампанского ещё прикажете ревновать? – с явным раздражением и сарказмом выплюнул Емельянов.  Его гнев легко парировал отчего-то абсолютно спокойный Олег. Он понял, что Славка не на шутку забеспокоился – на его личную собственность, на его незыблемость кто-то покусился.
- Вот ты говоришь, что без взаимности, пускай без дружеской взаимности, мои чувства глупы.  А ведь это дело легко проверить!
- Не смеши – как?
- Элементарно! Мы спросим об этом у самой Камиллы!
- И как ты это собираешься осуществить? Здесь мобильники не берут!
- Юрик, ты же с Москвой утром разговаривал? – обратился бизнесмен Соловьёв к связисту группы.
- Спутник только для экстренной связи!
- А если постараться?- не унимался Олег.
Юрик смолк и задумался… Для виду почесал в затылке.
- Есть одна идейка. Нужно на горку подняться, если не боишься провалиться в сугроб, чтоб повыше было, ну и оттуда попробуем  дозвониться до этой вашей загадочной женщины.
- Попробуем, - в один голос ответили оба мужика и стали подниматься. Остальные члены экспедиции смотрели на них, как на ненормальных. Пурга усиливалась, к тому же час был поздний, все трое могли и не вернуться.
-Ребята, а может, с утра позвоните? – раздался голос Ивана Петровича.
Но его не услышали, так как оба соперника спешно покинули палатку.

Только сумасшедшие или влюблённые, что по сути одно и тоже, могли ночью в пургу полезть на снежную гору, рискуя провалиться по уши в сугроб или же сорваться вниз с высоты ледяного холма, кругом же очень похожий пейзаж – снега до горизонта да бескрайняя белая степь, плохо различимая из-за постоянных вьюжных ветров.
 Трое взрослых мужиков, включая отзывчивого и доброго парня Юрика, проникшегося необычной и, возможно, чересчур романтичной историей для нашего прагматичного века. 
Освещая путь к вершине небольшой снежной горы ручными фонарями, отважные полярники принялись подниматься к её оконечности. Утопали по уши в снегах, скатывались вниз по льду, но взобрались все-таки на небольшое и устойчивое плато.
Юрик суетился, расчехляя свою мудрёную аппаратуру, наконец, он жестом показал, что сигнал прошёл… Олег и Славка стояли рядом, ужасно волнуясь. Я не стал подниматься на самое высокое место, а находился вместе с товарищами чуть ниже, утопая в сугробе, переживая за них, готовясь прийти на помощь, если понадобится.
 Юрик передал трубку с налаженной связью мужу Камиллы.
- Родная, - начал Славка, - извини, что ночью…но по-другому не вышло… да, с самого полюса звоню - чудо техники! Ты лучше расскажи, как ты? Все хорошо? У меня тоже, пока тьфу-тьфу… Да, без приключений… Скучаю тоже…
Олег стоял полуживой и сжимал кулаки, хоть и в кожаных варежках, но видно было, как напряглись его руки при брошенном Славкой якобы случайно «скучаю».
Меж тем Емельянов продолжал:
- Есть одна любопытная новость! Не поверишь, но со мной здесь один твой знакомый… Олег Соловьёв. Помнишь такого?   Дать трубу? Уверена? - Славик растерянно прошептал. - Она хочет с тобой говорить, помнит вроде.
Олег буквально выхватил телефон из рук обескураженного супруга.
- Камилла! – раздался в полярной ночи взволнованный, звонкий мужской голос. И столько этим долгожданным порывом души было сказано! Можно было ни о чём больше не говорить, только довериться мелодии этого страстно и в тоже время нежно звучащего голоса. Освещённый лишь фонарями, Олег казался чрезвычайно бледным, как местные снега, зато предельно довольным, и напоминал сытого белого медведя. Почему-то именно это сравнение пришло мне в голову здесь, вблизи полюса среди холодного царства этих единственных хозяев местных широт.
 Было плохо слышно, вьюга разносила слова Олега в разные стороны, говорил он, в отличие от законного супруга, не так громко, но мы всё равно услышали или же догадались по губам, сейчас это уже не имеет значения, что фея его не забыла.
Когда связь прервалась (Юрик предупреждал об этом), Олег ещё что-то покричал в трубку, потом вдруг взметнул руки вверх, высоко подняв средство связи, и прокричал в самое небо, непонятно к кому обращаясь: то ли к нам, то ли к Господу или ко всей Вселенной:
- Сегодня самый счастливый день! Ещё один! А говорят, двух дней не бывает! Она меня помнит!!! Помнит!!! - счастливый мужчина прыгал, как ребенок, проваливался в сугроб, потом снова взбирался, весь перепачканный снегом, радовался своему маленькому, со стороны окружающих, а для него - большому счастью…
    Уже позже, переместившись в палатку, мы пили чай и обсуждали случившееся. Славик сидел притихший, он больше не огрызался, и было такое чувство, что он перестал ревновать свою жену к Олегу. А какой смысл ревновать к высоким романтическим чувствам? Тем более, что сам он не в состоянии был испытывать подобные эмоции. Он призадумался и как-то по-новому глядел на окружающий мир из-под своей длинной чёлки.
 Почему-то это событие, а скорее небольшой эпизод в жизни нашей экспедиции явился переломным моментом для всех нас. Казалось бы, разговорились пьяные мужики, один из них расчувствовался и вспомнил одну из тех сентиментальных историй, которые сопровождают юность каждого человека. Потом нетрезвые полярники чудом установили связь с Москвой и отправились звонить девушке, оказавшейся женой другого нашего полярника. Вот и вся история: ни особых страстей, ни поцелуев, ни секса в этом «неромане» не наблюдалось. И всё же этот странный «нероман» нас всех чем-то зацепил.  После этого случая ребята стали меньше собираться за бутылкой и балагурить, а пошлые разговоры о бабах и вообще прекратились… Главный зачинщик всего, Славка Емельянов, с тех пор залёг на дно, и его раскатистый смех уже не сотрясал арктические просторы. Он всё больше сидел задумчивый или же записывал что-то в походном дневнике.
 Через несколько лет в одной из экспедиций я встретился с одним из членов того нашего восхождения к полюсу,  азиатом Быхтамбеком. Мы разговорились с ним о ребятах, вспоминали наш поход и, конечно же, Славика. Бахтымбек рассказал, что наш доктор очень сильно переменился и (в это вообще трудно поверить) больше не изменяет своей жене!  Завязал он со своей этой страстишкой вроде бы сразу после той нашей экспедиции и вполне счастлив с Камиллой. А ещё я узнал (мир полярников достаточно узок, и сведения рано или поздно доходят до всех), что другой наш герой Олег Соловьёв больше в экспедициях не участвовал, бизнес его сошёл на нет, и он теперь обычный труженик какого-то банка. А ещё я слышал, что он развёлся не так давно, но выглядит весьма счастливым, словно бы не с ним случилась череда неурядиц как в бизнесе, так и в семье. Один мой очень хороший приятель видел Олега недавно на одном светском мероприятии, посвященном городской архитектуре, и он там был с симпатичной женщиной, имени которой он, к сожалению, не запомнил.
  С тех пор я больше не слышал ни о ком из героев этого странного «неромана» и так не смог узнать - перерос ли он в роман настоящий.