Я и Город

Мой любимый Город, ты мне снишься
Зимними московскими ночами...
И тепло недосягаемых друзей
С каждым днем становится нужней.

Видимо, сказался долгий перелет. И хотя я очень ждала этой первой встречи с Буэнос-Айресом, радости не было...
Серое утро... Серые стены домов... Серый бесконечный автобан... Усталость... Как часто она искажает действительность. Но вскоре облачность ушла, и вновь все вокруг согрело и раскалило щедрое солнце - нас встретило аргентинское лето.
Середина декабря. Приближалось Рождество. Город готовился к празднику. В витринах и при входах в магазины сверкали елки. Особенно радовали елочки около магазина ТЮ («Дядюшка») - одна украшенная сверху донизу белыми, другая красными бантиками. Повсюду в торговых галереях, больших магазинах и маленьких лавочках раскачивались от дуновения кондиционеров яркие новогодние гирлянды.
В супермаркетах играла музыка, работали празднично украшенные искусственные катки. Дети и взрослые, не знающие холодов и снега, пытались приобщиться к зимним забавам.
На ежегодной рождественской выставке-ярмарке можно было купить подарок или сувенир на любой вкус. Глина, кожа, дерево, напитки и сладости...
Внимание посетителей привлекали всевозможные поделки. Каждая неповто-рима, каждая сделана с любовью и нежностью. Продавцы, они же и творцы всего этого яркого праздничного великолепия, на все лады заманивали покупателей и любопытных.
Жизнерадостные эти люди, казалось, только и ждут, когда ты остановишься, чтобы побеседовать об их товаре, да и просто о жизни. Тут же расскажут массу интересного о любимом ремесле, о семье. Не преминут и тебя расспросить о том, кто ты, откуда, чем интересуешься. А уж если узнают, что ты из России, вопросам не будет конца...
Меня очаровали непринужденность и простота, царившие вокруг. В отделе косметики могли уговорить применить их товар тут же, а сладости и напитки - от воды до виски - пробуй сколько душе угодно...
Длится этот праздник до самого Рождества!

Что касается города, то первое впечатление было обманчивым: свои реликвии и секреты он открывал мне постепенно, будто дарил подарки. Со временем я поняла, что Стал Виепоз А1гез (Большой Буэнос-Айрес) необъятен! Мне так и не хватило времени познакомиться со всеми его заветными уголками. Несбывшейся мечтой осталось желание увидеть его окрестности, но я надеюсь, что это еще впереди...
Окраины города - это почти провинциальные городки с маленькими улочками и площадями, с уютными, будто семейными, барами и ресторанчиками, а центр поражает огромными проспектами (авенидами) и площадями.
Знаменитая авенида Ривадавия протянулась через весь город на сорок два километра, авенида 9 Июля удивляет своей необъятной шириной в сто сорок два метра! В точке ее пересечения с авени-дой Коррентес, на площади Республики, красуется Обелиск, издали напоминающий огромный карандаш. Это символ Буэнос-Айреса.
Единственная, нарушающая четкую геометрию города, улица, названная в честь президента Роке Саэнса Пеньи, соединяет площадь Республики и Майскую площадь, где расположен розовый дворец президента, называемый в народе Саза гозайо («Розовый Дом»). В обиходе эту улицу называют Северной диагональю.
Интересно, есть ли на Земле улицы, подобные этим...

Большую часть своей жизни в Буэнос-Айресе я провела в прогулках по многочисленным его улицам. Уверена, никто из приезжих не бродил так много по ним. И никогда я не испытывала страха и одиночества. Даже дико рычащие, несущиеся с предельной скоростью по узким переулкам автобусы не могли вывести меня из состояния радости.
Я оставалась с городом наедине и радовалась, что никто нам не мешает об-щаться. Меня не покидало чувство, что я вернулась домой после вековых странствий по белому свету. Нигде больше не относились ко мне люди так внимательно и по-доброму, как в этом многомиллионном городе...
Помню, как-то на рынке я разговорилась с продавцом винограда... С моими знаниями испанского нам понадобилось немало усилий, чтобы понять друг друга. Мы оба наслаждались нашим тарабарским разговором и тем, что все-таки понимаем друг друга!
Спутник мой стоял поодаль и не желал принмить участие в нашей веселой беседе. Ему было не интересно с нами, он торопился покинуть рынок. А продавец улыбался все приветливее... И вот когда наш спектакль моему попутчику надоел, он спросил цену на виноград, сказал, что это слишком дорого, и демонстративно к выходу. Продавец обронил ему вслед:
- Сеньор, это для вас дорого! А для вашей сеньоры вы должны покупать виноград еще дороже... И не только виноград!
Нам было легко и весело! Что же сердило моего неразговорчивого попутчика?
Я старалась уходить из дома незаметно, с не проходящим чувством детской ликующей радости от предстоящих свиданий с моим любимым Городом. От чувтва единения с ним я забывала обо всем на свете! Случалось, я бродила по его широким улицам и по узким улочкам дни напролет. Пешком часа за два я доходила до реки, где могла целый день наблюдать за рыбаками, ловившими рыбу. Для них на берегу построен клуб - ажурный дом с готическими башенками, вынесенный метров на сто от берега в глубь реки. Кажется, будто он висит над водой.
Сюда на берег Ла-Платы со всех концов города приезжают горожане на отдых в выходные дни. Здесь они наслаждаются панорамой реки, плеском воды и теплом.
Вдоль всего берега, вплотную один к другому, протянулись рестораны - большие и маленькие, но не выше, чем в два этажа.
Около многих из них часто можно было видеть зазывал: клоунов, мимов, героев различных сказок... Все приветливы, веселы, настойчивы в своих призывах. Пригласят, проводят к столику, машину поставят на стоянку.
Вечером рестораны украшены каждый на свой, неповторимый манер цветными фонариками, гирляндами, цветами и, будто музыкальные шкатулки, одаривают тебя только своей музыкой. Очень велик соблазн посетить их, и общий праздничный настрои манит слиться со старожилами этих мест, приобщиться к неспешному их отдыху...
Здесь, на берегу Ла-Платы, расположен и городской аэропорт. Летное поле окружают смешные пузатые деревья-великаны. Их называют Ра1о йе ЬоггасЬо («бутылочное» или «пьяное» дерево). По осени эти гиганты цветут крупными, больше, чем у магнолии, розовыми цветами. Их так много, что не видно листьев. Потом эти цветы превращаются в зеленые плоды. Издали так и кажется, что пузатые деревья увешаны огурцами и в нужный природе момент наступает время, когда плоды раскрываются, и тогда становится видно, что внутри они полны чем-то напоминающим тополиный пух. И кажется, что деревья увешаны кусками ваты.
Отсюда, с городского аэропорта самолеты летают по стране и через реку в Монтевидео. Сорок минут полета, и вы в Уругвае. Туда же можно добраться за два часа паромом.
В Буэнос-Айресе мы стали свидетелями военного путча. По телевидению в те дни больше всего информации было из казарм Монкадо и с городского аэропорта, захваченного путчистами.
Юноши, одетые в пятнистую форму, с разрисованными лицами, с готовыми к бою автоматами, засели за колоннами в зале ожидания...
Мы наблюдали за ходом событий по телевидению, и они больше были похожи на кадры из фильма-боевика. В реальность происходящего почти не верилось. Так же, как в выщербленные пулями колонны в деловой части города -наглядной памяти военных переворотов времен Перона.
Бог милостив к этой стране. Путч удалось подавить в самом начале. Так что все обошлось несколькими днями тревоги. Потом все успокоилось, будто ничего и не было.
Страсти улеглись также быстро, как и вскипели. И снова на берегу люди ловили рыбу, ужинали в ресторанах и отправлялись с городского аэропорта в глубь страны и в Уругвай...

Я люблю весь этот огромный город, но есть несколько наиболее дорогих мне мест. Одно из них - Бока. Это самый старый район Буэнос-Айреса. Отсюда когда-то начинался город. Сюда, в порт, после долгих странствий, приходили на отдых и ремонт корабли.
Самая красочная улица здесь - Ка-минито, что значит «дорожка» или «тропинка». Улица до сих пор сохраняет облик тех далеких дней, когда усталых моряков, тоскующих по домашнему уюту и женскому теплу, отогревали вниманием и ласками местные красавицы.
...И танго в маленьких тавернах, и песни Карлоса Гарделя, и длинные теплые ночи...
В благодарность за уют и тепло моряки дарили женщинам то, что у них было. В том числе и остававшуюся после ремонта судов краску, которой хозяйки позже стали красить стены своих домов.
Краска на судах была разных цветов, и фасады получались разноцветными: красные, синие, желтые, зеленые...
Так и стоят на Каминито красочные домики, будто вдоль улицы вывесили с двух сторон одеяла, сшитые из разноцветных лоскутов...
Теперь Каминито похожа на улицу-музей. Давно нет Карлоса Гарделя, но есть мемориальная доска с барельефом на стене того кафе, где он пел когда-то любимые народом песни-танго.
Песни звучат до сих пор. Кажется мне, что Caminito («Тропинка») и Mi cerido Buenos Aires («Мой дорогой Буэнос-Айрес») - самые любимые здесь.
Рядом с кафе теперь есть магазин, где продают открытки, значки с изображением певца и пластинки с его песнями.
Дома на Каминито по-прежнему разноцветные. Но это, скорее, в память о былом. Каминито - улица пешеходная. Сюда непременно привозят туристов, чтобы познакомить их с историей зарождения Буэнос-Айреса.
Основные обитатели этой улицы художники. Они продают здесь свои картины, содержание которых, конечно же, Город и Танго.
На соседней с Каминито улочке есть еще одна достопримечательность - «русский» магазин. Так и хочется сказать «лавка» - настолько он старомоден.
Когда я бродила вдоль его прилавков полок и витрин, мне казалось, что все они заполнены осколками и осколочками жизни старой-старой, незнакомой мне России. России конца прошлого - начала нашего века.
Перчатки, шляпки, корсеты, портсигары, монокли... Все трогательное и не-множко жалкое, как аккуратные старушки, родившиеся лет 90 назад, пронесшие свои привычки и традиции сквозь эпоху и дожившие до чуждого и непонятного им времени...
Трудно представить, как и зачем смогли россияне вывезти все это за тридевять земель и сохранить на протяжении такой долгой и нелегкой жизни... Наверно, никто здесь ничего не покупает. И вовсе это не лавка, а маленький музей, где можно при желании увидеть такую далекую российскую жизнь, припорошенную пылью уходящего столетия...

Вот вам и Аргентина...
Казалось бы, недосягаемая, неведомая страна, приютившая русских, давшая им землю, возможность жить и растить детей...