Сон Матвея Зернова

Матвей лёг в сенях – в избе было душно. И мухи. Они жужжать начинали  еще до зари. Щекочут. А Матвей человек крепкий к иному – к воде в сапогах, мозолям, поту, ядущему глаза. К весу пудовому, когда надо. К холоду тоже. А мухи щекочут. Мешают. Покурил на крыльце и лег. На тюфяк. Еще дедов. Много на том тюфяке народу перележало. И много чем на нем занималося. Особенно в праздники, после гармошки или иных событий с застольем и встречами. Раньше тюфяк стоял за печной перегородкой. Удобно – зашел и пользуйся.  Потом отец Матвея сказал: «Ша! Довольно мне здесь пьяного ****ства разводить!» и вытащил тюфяк в сени. А Матвей к тому времени уже во всём смыслил. И причины понял, тем более батька сам жаловался в бане. Причин две. Одна - пить отцу невмоготу. Даже со стопки начинает в нём жечь. В животе, ближе к спине. А от второй рвёт. А после третей того хуже – сипит и давится кровью. Сколько раз пробовал, всегда одно и то же.  Поэтому нельзя ни грамма, хоть изведись. Это раз. Второе – чем «мужик» отличается от «старика»? Именно. Что делать, годы. Но силы нет, а зависть осталась. Злое чувство. Да еще с матерью поругался на тот момент. Платок себе купила. «Это кого же ты собираешься привлекать? – спросил отец. – Кем ты,  корова, собираесся меня себе заменять?! Ша!» И вытащил тюфяк из избы. После тракторных курсов Матвей приделал новые ножки и кое-где залатал. Ещё теперь внукам хватит. Значит, покурил Матвей и лег, укрывшись в ногах пальтом. И сразу заснул – день трудовой был долог, уборочная до заката. Что может сниться звеньевому трактористов? Правильно – пашня, согласно выбранной профессии. И видит Матвей, вроде, Зареченский луг. Или Фурсово поле. На нём снопы пшеничные, стожок вдалеке, солнце слепит и девка совсем молодая...  На том месте, где стоял Матвеев трактор. И не понятно, куда трактор девался и почему молодуха голая? Слепни, мухи опять же, а она без ничего, хоть прямо сейчас. И ладно бы, руками прикрывалась. Куда?! Руками держит на голове венок, а все остальное на самом виду. И не здешняя – всех местных девок Матвей знает наперечёт. А эта откуда? Но волнение его в другом. Куда трактор делся?! Как завтра возить ботву и свеклу? Без трактора. На телеге? Так, все лошади заняты. Не дадут на ботву лошади, раз Матвея с трактором поставили. Куда тебе лошадь? Трактора мало? Да не мало! Но нет его!!! Так ищи. И без трактора на МТС не возвращайся! Директор уже начинает дрожать мордой. Начинает бегать по конторке и рвать ворот косоворотки. Начинает сжимать кулаки, чтобы жахнуть по столу. «Ищи трактор, Зернов! У тебя хоть и крестьянская фамилия, а как был ты дураком и растяпой, так дураком безглазым и остался! Все вы Зерновы дураки от роду!» Это сразу – и разговор с директором МТС, и голая бабёнка, на которую, пялясь, смотрит Матвей. Сон дело дивное. И слышит Матвей еще звук. Что-то, как тарахтит. Громче, ближе. Клапана слышны. Он! А вот и нет – аэроплан летит. И его тоже увидела баба. «В Москву!» – говорит она Матвею. - А лётчика фамилия Кантемиров» «А ты откуда знаешь? И почему такая бесстыжая!?» - спросил Матвей. «А я всё знаю. А я чём мать родила от того, что жарко. Не ужели не нравлюсь? Неужели я не  красивше твоей Люськи? Или Надьки Поликарповой?» «И верно, – подумал Матвей – Всё эта девка знает!» И спросил: «А коль все знаешь, скажи, где мой трактор?» «В колхозе. Спускайся вниз по тропке, потом через мост на дорогу и прямо по ней. За пригорком колхоз и увидишь. И под ноги смотри на мосту, доски там гнилые» Раз! и Матвей уже на мосту. И точно по её словам- доски под ним осыпаются, того и гляди, сам вниз ухнешь. После моста решил Матвей бежать. Чтобы быстрее в колхозе оказаться. Но не тут-то: сапоги стали с ног спадать. Сделал шаг, а сапог на дороге остался. Плюнул Матвей и пошел в колхоз босиком. Пыль мягкая, теплая. Но, опять же -  идти позволяет, а бежать на дает. Видит Матвей вдалеке дом. Низкий и длинный, как свинарник. И широкий, как целых три свинарника. На крыше мачта с флагом. А кругом ни  души, ни курицы или собаки. только поля еще не вспаханные. Над крыльцом вывеска жестяными буквами «Колхоз». Матвей вошел и оказался в зале. В широкой и мутной от света площади оказался Матвей. Слева нары сплошняком, как перрон вокзальный; справа длинный стол вдоль окошек, и  лежит бревно заместо лавки. На нарах лежат рядами бабы. Тоже все голые и, как та на поле, с венками в волосах. Лежат они на спинах. Глаза закрыли, но видно, что не спят. Одна, когда Матвей появился, даже хихикнула. Какая, он не уловил. На столе стоит долбленая миска с кашей размеров, каких Матвей не видел – банная лохань, а не миска. В кашу, как свечи в аналой  воткнуты ложки. Возле двери на стуле сидит старик, которого Матвей только сейчас заметил – кепка, пиджачок, валенки. И что-то пишет в бумажке, слюнявя карандаш. «А, пришел, - старик кивнул Матвею. – А мы уж тебя заждалися. Ну слава богу, добрался. Выбирай!» «Кого?» «Бабу, дурень! Какую хошь! Колхоз – это что? Это, когда все обчее. Обчие бабы, обчая миска, обчие трудодни, обчие валенки, обчий табак. И все одинаковое. Поэтому разницы в бабах нет, не ошибёсся» «Да мне не бабу, а трактор надо!» Старик прочесал подбородок. «Это тебе к Сычову надо. У него твой трактор. А Сычов, знаешь, кто?» «Кто?» «Кулак недобитый. На него так просто не залазешь.» «Ну это мы еще посмотрим. Куда идти?» «Щас в погреб, а как вылазешь, третий двор по правую руку» В погребе было темно и холодно. Вылез Матвей в кустах. И сразу в третий двор. Входит в избу и видит... И видит посреди избы вместо печи находится кулак! Размером до потолка и во все стороны. Левой руки кулак. А на среднем пальце серебряное кольцо, что твой бочарный обруч. «Тебе чего? - хрипло спросил Матвея кулак. Одним звуком. - Зубы вылечить?» «Ты, сволочь недобитая,  трактор мой верни! А не то я тебе...» «А вот это ты видел?» И кулак, елозя и скрипя половыми досками, сложился в кукиш. Ноготь жёлтый, волнистый, прокуренный. И размером с одеяло. А на одеяле железный ящик для гаечных ключей и сопутствующего инструмента. Матвея ящик! А из него вылезает та, которая с Фурсова поля. Все еще голая. «Ну что, не передумал, Матвей? А? Прямо тут, на одеяле! А трактор мы потом вместе найдем, я знаю где он. Матвей? Почитай, забыл, как оно? Все на поле, да в пути. А, Матвей? «Или вовсе не знаешь?»  «И чего это я, в самом деле? Чего ждать? И дед сказал, какая мне разница, что  Люська, что эта?» И стал Матвей расстёгивать штаны. А они заели. «Ну что же ты, Зернов?» «Да вот штаны...» «А ты через них. По-городскому». «И впрямь! Что зря время терять. Тем более, трактор ждет» И только Матвей пристроился через ширинку, только стало щекотать, как оказалось, не там. А на лбу. И на носу, и снова вдоль лба. И жужжит. И бегает по губам. А Матвей проснулся.
Почти еще до зари. Вышел в туманную сырость, покурил, снова лег, но заснуть уже не смог. Все о тракторе думал. И о том, что жениться пора.