Ч. 307 Японию покидали с грустью

Предыдущая страница  http://proza.ru/2022/01/26/1249

Среди ночи взять у японцев лодку не получилось, и лейтенант, держа в руке японский бумажный фонарь, отправился по горам пешком. Дорогу Николай Густавович знал, но в кромешной тьме - а фонарь освещал путь не дальше двух шагов - лейтенант вскоре заблудился.

Он пришёл в какую-то незнакомую деревню, где едва отбился палкой от собак и перепугал жителей. Ему неохотно показали, куда идти (Шиллинг уже мог изъясняться на ломаном японском языке).

Идя по указанной ему тропинке, он оказался рядом с пропастью, в которую едва не свалился, но успел уцепиться за куст, зато выронил и палку, и фонарь. Больше он уже не рисковал и остался сидеть на тропинке, дожидаясь рассвета.

Когда рассвело, лейтенант спустился на берег, где увидел рыбаков. Ему удалось уговорить одного из них доставить его на лодке до знакомой деревни Мацузаки. Рассчитавшись с рыбаком, дальше офицер отправился пешком в Симоду.

Шиллинг прошёл без отдыха порядка пятидесяти вёрст. Время поразмышлять в дороге у него было, и лейтенант решил, что лучше всего ему не быть посредником в переговорах, а убедить командира клипера перейти в Хеду, и там уже пусть сам сам адмирал будет вести переговоры.

По крайней мере, в случае, если не удастся договориться с американцами, на него не навешают всех собак.

Капитан клипера по фамилии Бэбкок, услышав предложение перейти для переговоров в бухту Хеда, бурной радости не выразил. У него не было карты японских вод. Но Шиллинг его всё же уломал, сказав, что будет исполнять обязанности лоцмана.

Из-за безветрия пришли в Хеду поздно, в час ночи. На следующий день начались переговоры, а точнее, торг Путятина с адмиралом. Бэбкок, оценив обстановку, решил, что ему представился прекрасный случай заработать хорошие деньги.

Он потребовал за перевозку команды в Петропавловск пятьдесят тысяч долларов. Но капитан клипера не подозревал, с кем он столкнулся. Ефим Васильевич всегда стоял на страже государственной копейки и предложил американцу восемнадцать тысяч.

Они упорно и долго торговались. Бэбкок, наконец, снизил свою цену  до тридцати тысяч долларов, но адмирал упорно стоял на своём. Разозлённый американец прекратил торг и заявил, что уходит в море.

После того как клипер «Young America» покинул Хеду, строительство шхуны продолжилось под надзором адмирала с удвоенной силой.

Ефим Васильевич написал в отчёте о своих переговорах по найму клипера: «… по чрезмерным требованиям его капитана, я не мог в первый раз зафрахтовать оное для перевоза остававшейся части команды».

Но через несколько дней «Young America» («Молодая Америка») вернулась. Бэбкок решил напугать Путятина. На очередном раунде переговоров он сказал, что в море встретил французский корвет «Constantine» и поэтому решил спасти русских.

Снова начался торг, однако теперь Путятин сбил цену до пятнадцати тысяч долларов, на чём и остановились. Вызвали людей, находившихся в Симоде, и с помощью местных жителей перегрузили на американский клипер всё продовольствие и оставшееся скудное имущество.

На следующий день планировали выйти в море.  А дальше, по словам вице-адмирала Путятина, произошло следующее:

«Во время этой переборки команда американского судна взбунтовалась против шкипера и не хотела идти с нами, опасаясь быть захваченною нашими неприятелями, а потому часть её бросилась вплавь на берег, причём несколько человек потонули.

Впоследствии шкипер объявил, что по требованию своих помощников и всей команды, он должен отказаться от перевоза нас в Камчатку, и нам ничего более не оставалось делать, как съехать на берег и ожидать возвращения ушедшей с первой партией шхуны».

Целый день под проливным дождём матросы, используя соответствующие лексические выражения по поводу команды клипера, снова переносили груз из трюма на склад. Меня заинтересовала дальнейшая судьба клипера. Покопался в литературе и выяснил:

его построили в Нью-Йорке в 1853 году. Через 30 лет продали австрийскому судовладельцу, который переименовал судно в «Miroslav». В феврале 1886 года клипер вышел в море из Филадельфии с грузом 9700 баррелей сырой нефти, и больше его никто не видел. Он бесследно исчез в Атлантике.

В июне того же года судно и экипаж официально объявили пропавшими без вести. Однако вернёмся в бухту Хеда. Строительство шхуны подходило к концу.

Непосредственным руководителем работ Путятин с самого начала назначил лейтенантов Александра Фёдоровича Можайского, известного у нас в стране как создателя самолёта, который, впрочем, никогда не летал, и Александра Александровича Колокольцева.

Можайский попал в первую партию Лесовского, а Колокольцев завершал строительство судна. К тому времени и офицеры, и матросы уже могли кое-как изъясняться на японском языке.

Русские здоровались с японцами: «Коннитива!», а в ответ слышали: «Здравствуйте!». Своя обувь давно изорвалась, чинить её было нечем, поэтому с удовольствием носили дзори, сандалии из соломы или побегов бамбука, похожие на наши лапти, и гэта – деревянную обувь, которая, правда, набивала мозоли.

Крепла и морская дружба с местным женским полом. Японию собирались покинуть с большим сожалением. Многие моряки перебрались жить из казарм и храмов в японские дома.

Всех волновало, кого возьмёт с собой на шхуну Путятин. По докладу правительству двух старших чиновников, наблюдавших за строительством судна, Кавалди Тосиаки и Мидзуно Тодаёси, оно обошлось японцам в 3100 рё или 27 753 рубля серебром.

К тому времени Лесовский и Путятин израсходовали кредитивы, полученные ими перед плаванием. К моменту спуска шхуны на воду долг составлял 18278 рублей серебром.

А предстояло ещё кормить и содержать третью партию членов экипажа фрегата, которая оставалась в Хеде под командой старшего офицера фрегата лейтенанта Александра Сергеевича Мусина-Пушкина.

Японское правительство предложило предоставить Путятину кредит в 30 000 рублей серебром. С помощью японских рыбаков доставили из Симоды восемь орудий, чтобы установить их на шхуну.

Уже обменивались с японцами сувенирами, готовясь к отъезду. Мастеровых и офицеров очень интересовал сумицубо – сосуд с тушью в сочетании с рулеткой. Он позволял наносить разметки и был удобен в работе. Адмирал назвал шхуну «Хеда».

Близился день её спуска на воду.

Продолжение http://proza.ru/2022/01/30/1623