Роберт Смит. Религия и шотландская трудовая этика

РЕЛИГИЯ, ШОТЛАНДСКАЯ ТРУДОВАЯ ЭТИКА И ДУХ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
Роберт Смит

Эта статья не о религии как таковой, а о ее совокупном влиянии на  предпринимательское поведение людей, на протяжении веков подвергавшихся особенно сильному влиянию кальвинизма (1). Энтони Гидденс (1976, р. 1) резко заметил, что основополагающая работа Макса Вебера « Протестантская этика и дух капитализма",  «несомненно, входит в число самых противоречивых трудов  современной социальной науки». Действительно, он продолжает провоцировать критические дискуссии. Тем не менее Гидденс (1976, р. 3) описывает кальвинизм как «набор доктрин, продвигающих
практические цели». Вебер утверждал, что в промышленно развитых странах Европы возникла «предпринимательская элита», в которой преобладают представители протестантской веры. Однако на сегодняшний день академическое внимание сосредоточено на роли предпринимателя в капиталистическом процессе. Мало внимания
уделялось более широкому влиянию обсуждаемой этики на людей. Принимая исторический подход,  это исследование рассматривает религию и протестантскую этику
как отправные точки в формировании богословских побуждений, которые формируют протопредпринимательские наклонности шотландцев. Основное внимание уделяется хваленой шотландской трудовой этике в людях, «пойманных в ловушку подобных
клеткам моральных побуждений протестантской этики» (Davies, 1992).
Эта работа важна, потому что, несмотря на существование здоровой и активной трудовой этики, Шотландия не имеет опыта выращивания домашних предпринимателей, хотя Девайн и Диксон (1985) связывают  позиции Кальвина и Шумпетера в формировании психологии шотландского предпринимателя. . Как ученый в области предпринимательства, автор находит это увлекательным, потому что, если бы веберовская логика соответствовала данному типу, можно было бы ожидать, что Шотландия будет наводнена предпринимателями. Это приводит к нашему исследованию
вопрос: то есть, если религия способствует развитию предпринимательского
духа, почему Шотландия не развила более яркую предпринимательскую культуру?
 Колкинс (2002) вскользь упоминает о том, что в Шотландии нет культуры предпринимательства или прославления предпринимателя как героя. По иронии судьбы, Шотландия имеет историю воспитания людей, которые в более позднем возрасте эмигрировали и стали предпринимателями на своей приемной родине. Например,
Рид (1991) документирует жизнь австралийского предпринимателя шотландского происхождения Дэвида Сайма, и в частности влияние шотландской трудовой этики на его успех. Его история, возможно, не удивительна, учитывая, что трудовая этика не является полноценной предпринимательской мечтой. В данной статье исследуется это различие и рассматривается, почему Шотландия традиционно не имеет корпоративной культуры, несмотря на то, что шотландцы - предприимчивый народ.
Слово «дух» относится к принципу сознательной жизни, а также обозначает доминирующую тенденцию или характер. Он бестелесен, и его нельзя увидеть. Таким образом, мы говорим о духе эпохи или народа. Как эвристическое это понятие работает на разных уровнях. С религиозной точки зрения, дух одушевляет человека, являясь посредником между тело и душа, и, как говорят, населяет места и объекты
и обладает особым характером. На светском уровне дух - это всеобъемлющее отношение, способное вызывать эмоциональные изменения в других, воплощенное в чувстве, расположении, настроении, которое может действовать как движущая сила. В отношении предпринимательства это синоним таких человеческих качеств и состояний, как смелость, пыл, энергичность, энергия, энтузиазм, рвение и предприимчивость. Это связано
с твердостью характера и имеет причинный характер. Нами используется подход, основанный на «Verstehen», с упором на исторические источники, чтобы раскрыть и составить схему развития шотландской рабочей этики и связанных с ней. социально-экономических факторов.
 Основная часть статьи состоит из пяти разделов. В следующем разделе мы обсудим Вебера, религию и предпринимательство, поместим различную литературу в контекст и определим важность богословских побуждений и процесса секуляризации. В последующих разделах рассматриваются (соответственно) вопросы теологии и методологической основы, а также общий характер трудовой этики, что позволит знакомство с шотландской рабочей этикой перед тем , как приводить ее
примеры в песнях и рассказах. Далее следует анализ исторических влияний, которые привели к формированию этики шотландцев, особенно Реформации, Просвещения и Промышленной революции. Роль образования обсуждается вместе с двумя культурными стереотипами («парнишка» и «сын особняка»), оба из которых иллюстрируют, как протестантская этика порождает предприимчивых людей, но не обязательно предпринимателей. Это проявления всеобъемлющего предпринимательского архетипа - «плохой мальчик сделал нечто хорошее». Однако в стране, где возможности в
бизнесе были ограничены, эти предприимчивые люди добились своего, сначала получив образование, а затем добившись успеха благодаря упорному труду. Раздел заканчивается
анализом влияния этики шотландцев на предпринимательские наклонности шотландцев. Заключительный раздел завершает обсуждение, помещая его в контекст
теории предпринимательства.
Это исследование является частью исследовательской области, в которой сливаются капитализм, теория предпринимательства и теология (Cornwall and Naughton, без даты; Vinten, 2000). Действительно, согласно Дойчманну (2001b), капитализм носит религиозный характер.

О Вебере, религии и предпринимательстве

 Хотя протестантская этика Вебера была в первую очередь попыткой понять роль религиозной принадлежности в социальном расслоении, он, возможно, превысил роль
предпринимателя в капиталистической системе. Более того, Вебер рассматривал этот предмет как всеобъемлющий этос и не останавливался на работе системы. Таким образом, несмотря на то , что он ценил зарождающуюся марксистскую теорию, он
уделял мало внимания положению рабочего в системе или влиянию на него религиозных сил. В преимущественно протестантском социальном ландшафте случается, что и предприниматель, и рабочий будут воспитываться и обучаться в рамках всеобъемлющих идеологических и богословских рамок и систем убеждений. В стремлении сформулировать и объяснить понятия о психике западного капитализма, Вебер проглядел
вклад совершенного работника в предпринимательский процесс. При внимательном чтении Вебера ясно, что из его противоречивых тезисов можно выделить новые
темы, которые привели к доминированию протестантской веры в деловом мире.
 Вебер утверждал, что кальвинистское воспитание предрасполагает к успеху, потому что протестантская этика наполняет избранных духом, который побуждает их
стремиться к выгоде и рациональному владению своим ремеслом. Убежденные верующие, обладавшие «даром благодати», активно приступили к личному поиску добродетели,
чему способствовали их «земное» отношение и «аскетические ценности», которые побуждали их упорно трудиться и добиваться успеха. Кальвинистское богословие и доктрина узаконили приобретение капитала при условии, что оно не было расточительным. Образование и взаимопомощь помогли человеку достичь мирского успеха. Ученый оценил также влияние промышленной революции на предпринимательский ландшафт и последовавшие за этим изменения в методах работы, в результате которых отделение домашнего хозяйства от работы привело к изменениям. Это, в сочетании с появлением национальных государств и западных городов, привело к возникновению бюрократической элиты среднего класса и дисциплинированной рабочей силы, что позволило предпринимателям извлекать более высокую прибыль. Со временем возникла мифология, восхваляющая предпринимателя из рабочего класса; но большая часть капиталистических предпринимателей не были парвеню из рабочих: они происходили из образованной буржуазии. Шотландская трудовая этика и предприимчивость могли сделать многое для эксплуатации рабочего
класса истеблишментом и буржуазией, но если не учитывать вопросы дискриминации и классовой войны, гордость и самодисциплина рабочих вполне могли быть результатом той же протестантской веры. Вебер также не осознавал влияние масонства и других социальных институтов на господствующую протестантскую гегемонию. В эпоху Просвещения квазирелигиозные принципы масонства отражали укоренившиеся темы братства и равенства. Членство в ложах резко возросло, поскольку ученые, философы, джентльмены, купцы, фермеры и торговцы приняли ее богословие. Не следует недооценивать влияние масонства шотландского обряда на этику шотландцев, потому что масонская степень уделяла большое внимание трудовой этике и совершению добрых дел. Следовательно, эта работа расширяет тезис Вебера, рассматривая такие глубоко социальные вопросы.
Споры вокруг тезиса Вебера продолжаются и по сей день. В самом деле, Schroder (1995) утверждает, что Вебер ошибался в сходстве между протестантизмом и капитализмом, которое не являлось прямой связью, а просто очень слабой связью. Особое беспокойство вызывало утверждение, что католицизм противоречит предпринимательству. Согласно Греггу (2004), католическое богословие поддерживает позитивное отношение к предпринимательству. Еще одна критика тезиса Вебера состоит в том, что он не принимает во внимание маргинальность и этническую принадлежность. Тем не менее, несмотря на это продолжительное избиение, тезис Вебера получил признание. Это даже является предметом шуток. Действительно, Дэвис
(1992) повествует, что «в течение XIX - XX веков было много шуток и много спонтанного юмора по поводу расчетливого поведения, рациональности и чрезмерной скупости преимущественно кальвинистских народов». Примечательно и то, что шотландцы становятся объектом таких шуток. Более того, Джейкоб Винер (1978) утверждал, что кальвинизм, практикуемый в Шотландии, по сути репрессивен по своей природе и что, когда религия становится творением государства, она
используется для угнетения людей, а не для их освобождения. Разговоры о
притеснении могут зайти слишком далеко, но можно утверждать, что религия может подавлять предпринимательскую деятельность. Тем не менее, по мнению Андерсона и др. (2000), протестантская этика Вебера возвела предпринимательство в привилегированный статус.

Помещение религии и предпринимательства в контекст

Исследования связи между религией и предпринимательством продолжают расти - например, Mohandoss (1996), Gregg and Preece (1999), Drakopoulou Dodd and Seaman (1998), Anderson et al (2000), Carswell and Роллан (2004) и Дракопулу Додд и Гоцис
(2007). Дракопулу Додд и Симан (1998) сформулировали сложность взаимозависимых отношений между религией и предприятием, в то время как Лонгенекер и др. (1998) связали религию, предпринимательство и деловую этику. Несмотря на это множество исследований, Винтен (2000) утверждает, что традиционно религиям трудно
сбалансировать теологию с участием в бизнесе и созданием богатства, хотя Дойчманн (2001a) подчеркивает связи между деньгами и религией. Согласно Винтену (2000), богословы упускают из виду важные социальные проблемы, которые способствуют развитию предпринимательской активности. Акбар (1993) критикует большинство исследований за то, что они ограничиваются анализом основных принципов религии, вместо того, чтобы выявить поведенческие модели ее последователей. Для
Audretsch et al (2007), религия может влиять на решение человека стать предпринимателем. Карсуэлл и Ролланд (2004) задаются вопросом, влияет ли религиозная практика на индивидуальное предпринимательское поведение и его вклад в общество. Более того, Акбар (1993) рассматривает возможность того, что одни религии больше способствуют созданию предпринимательских личностей, чем другие. Аналогичным образом, Audretsch et al (2007) признают возникающие опасения по поводу влияния религии на экономическое развитие. Однако в данной статье рассматривается не этот вопрос, а влияние религии, богословия и доктрины на преобладающий предпринимательский дух людей и их жизненные шансы. Важно помнить, что религия - это, по сути, система убеждений (2). В этом отношении она разделяет с политикой идеологические организационные структуры доктрин и догмы.

Религия и процесс секуляризации

Несмотря на вышесказанное, многие исследования связей между религией и предпринимательством расширяют работу Вебера (3). Блэкберн (1997) проверил тезис Вебера о том, что капиталистическая трудовая этика обязана своим происхождением протестантизму, изучив этику австралийских протестантов. Блэкберн проследил эту этику до «торговой элиты» протестантских церквей. Он  объяснил, как торговая элита скрывала
религиозные истоки трудовой этики, что делает ее краеугольным камнем ее кредо экономического индивидуализма. По словам Блэкберна, это кредо было увековечено через самодовольную догму, согласно которой те, кто упорно трудился, будут вознаграждены богатством. И наоборот, бедных считали таковыми, потому что им не хватало трудовой этики и они были расточительны. Блэкберн утверждает, что современная австралийская трудовая этика, которую поддерживает торговая элита, возникла уже в результате секуляризации традиционной протестантской трудовой этики. Удаление религиозного содержания сыграло значительную роль в процессе
секуляризации при сохранении его моральных принципов. Это важно, потому что отражает шотландский опыт.

Вопросы теологии и методологии и выбор богословской основы

Необходимо позиционировать теологию по отношению к теории предпринимательства и обсуждать вопросы, связанные с выбором методологии. На базовом уровне богословие - это упорядоченное знание.
Изучение богословия с точки зрения ученого- предпринимателя проблематично из-за
вовлеченных переменных . Религия и предпринимательство связаны сложными,
часто противоречащими друг другу отношениями, которые богословы
и бизнес-ученые исследовали лишь бегло. В качестве научной риторики и дискурса богословие использует те же принципы и методы, что и наука. Они встроены в аргументированный дискурс. Религиозная вера заключена в моральные рамки законов, заповедей, Священных Писаний, доктрин, верований и обычаев. Таким образом, несколько теологических подходов помогают нам понять влияние религии на теорию предпринимательства. К ним относятся: иерология (сравнительное философское изучение священных традиций и религий для примирения веры с разумом); моральное богословие (которое занимается характером и поведением); и практическое богословие (изучение того, как религия влияет на повседневную жизнь людей). Действительно, Шальм (1971) изучал мотивацию с богословской точки зрения, исследуя человеческое поведение, как оно интерпретируется в теологических рамках и разыгрывается как усвоенное поведение и побуждения. В этой работе мы исследуем коллективно индивидуализированные богословские мотивы, рассматривая теологию как раздел философии, имеющий дело с религиозными верованиями. Мы концентрируемся на определенных верованиях и доктринах, которые последователи трактуют как истины, обеспечивающие форму и смысл их жизни. Философия, этнография и история помогают теологам выдвигать свои аргументы и согласовывать их с подходом к пониманию.

Выбор методологической основы

Изучая религию, Ромберг (1998) выступает за сочетание исторической перспективы и этнографического подхода. Исторические подходы к предпринимательству
такие, как Schumpeter (1937), Cochran (1950) и Baumol (1990), стремятся понять, как (1) исторический  контекст и (2) социальная структура формируют возникновение,
частоту и, в частности, характер предпринимательства в национальном контексте. Протестантская этика Вебера была написана с исторической точки зрения, основанной на понимании, что придало истории «центральное значение для социальных
наук» (Гидденс, 1976, с. 2). Более того, Гидденс (1976, стр. 8) подчеркивает, что Вебер написал «Протестантскую этику» с полемическим намерением, что важно, поскольку
религиозная доктрина и связанная с ней догма часто зависят от полемических интерпретаций и красочной риторики. Таким образом, если мы пытаемся понять
сущность или дух определенной религиозной доктрины, может оказаться необходимым занять полемическую позицию. Один из самых сложных вопросов, с которым приходится иметь дело при исследовании влияния религии на предпринимательство, поведение
или культуру, - не отдавать предпочтение статусу исследуемой религии. Это потому, что религиозная вера, в которой был воспитан исследователь, несомненно, повлияет на
его  восприятие.
Эта работа оформлена с точки зрения христианского богословия. В нашем стремлении понять влияние религиозной веры и теологических побуждений (протестантская религия, шотландская трудовая этика и предприимчивость)
этики) в увековечивании предпринимательского поведения (шотландская трудовая этика), мы сталкиваемся с дополнительной трудностью заключающейся в том, что такие практики выходят за пределы национальных границ (4). Фактически мы имеем дело не с религией, а со спорными проблемами сантиментов и ностальгии - и это те самые
качества, которые придают историческим исследованиям эстетическую привлекательность. Тем не менее Вебер (1976, с. 88) предупреждал,
что обращение к национальным характеристикам фальсифицирует историю; но для того, чтобы изолировать сущности, мы должны идти именно этим путем. Стремясь выявить суть национальных особенностей (таких как этика шотландцев), мы
по сути, участие в (1) постоянном взаимодействии и (2) непрерывном диалоге между собой, культурным наследием и историей. Таким образом, интерактивный анализ (5) (Psathas, 1995) обеспечивает руководящую основу в наших поисках понимания. Это потому, что, согласно Псатасу, эта техника используется для исследования мирских повседневных условий. Таким образом, мы используем эту технику для анализа событий.

 О трудовой этике и богословских побуждениях

Трудовая этика - это моральный кодекс или набор ценностей, основанный на моральных достоинствах упорного труда и усердия, которые превозносят индивидуальные таланты и экономический успех. Те, кто, как говорят, владеют им (или обладают им), имеют веру в моральную пользу труда как деятельности, улучшающей характер . Само понятие трудовой этики выросло из сложного сочетания религиозных, экономических и социальных факторов. Однако этот религиозный элемент
превращает его в богословскую движущую силу. Согласно Веберу (1976, с. 197), «этика, основанная на религии, накладывает определенные психологические санкции (не экономического характера) на поддержание представленной ею позиции, санкции, которые до тех пор, пока сохраняются религиозные верования, очень эффективны». . Те, кого движет этика, приобретают черты надежности и инициативы, которые могут
быть реализованы как на культурном, так и на индивидуальном уровне в качестве богословского побуждения. Об общем характере работы и трудовой этике Винтен (2000) утверждает, что труд пронизан духовной основой, которая способствует самоактуализации. Работа сама по себе дает людям структуру в их жизни и дает чувство цели и удовлетворения. И наоборот, праздность приводит к чувству негатива и депрессии. Один из них напомнил о старой кальвинистской поговорке "дьявол делает работу для праздных рук. Однако культура «долгого рабочего дня» может привести к снижению продуктивности и депрессии.
Трудовая этика - это коллективное повествование о гордости, которое узаконивает отдельные жизненные истории. Например, Applebaum (1998) ссылается на американскую трудовую этику и восприятие рабочего как героя. Таким образом, в американском фольклоре  и предприниматель, и рабочий разделяют героический статус из-за
их склонности к тяжелой работе. Как нарратив, этика заключается в признании внутреннего морального блага, проистекающего из «добрых дел». На макроуровне рабочая этика - это неписаный общественный договор между людьми и
руководителями. Идеология этики теоретически диктует, что работники, практикующие трудовую этику, должны отбираться для получения более высоких должностей, большей ответственности и, в конечном итоге, продвижения по службе. Это связывает трудовую этику с практикой управления, потому что такая этика, как культурные
нормы, возлагает личную ответственность за свою работу, основанную на убеждении, что работа имеет внутреннюю ценность. Теперь мы рассматриваем шотландскую трудовую этику как теологическое побуждение.

Об особенностях шотландской трудовой этики

С точки зрения предпринимательства о шотландской трудовой этике написано немного . Возможно, это так из-за ее эфемерности, уходящей корнями в
область истории. Можно найти случайные упоминания об этом в современных книгах по истории, таких как «Шотландская нация» (Devine, 2000); «Империя Шотландии» (Devine, 2002) и «Шотландская империя» (Fry, 2002), в которых она достигла статуса само собой разумеющегося. Эта шотландская этика включает три важных элемента:
любовь к работе; дух служения; и образование, образование, образование!
• Эта любовь к тяжелой работе ради самой работы была сформулирована как «радость работы» (Koiranen and Karlsson, 2002). Это неотъемлемая часть предпринимательского поведения, характерного для многих протестантских
конфессий. В пресвитерианской Шотландии это Евангелие труда горячо проповедовалось (Massie, 2005). Работать - значит быть мужчиной, и это связано с  мужественностью и
личностью. Раньше работа была гендерной  деятельностью, хотя женщины работали плечом к плечу на полях и на фабриках с мужчинами.
• Этика шотландцев связана со служением, потому что шотландские рабочие родились в обществе в служение другим было жизнеспособным экономическим вариантом. Действительно, Дивайн и Диксон (1985) подчеркивают высокий
уровень квалификации, сильную трудовую этику и ориентированную на услуги
культуру шотландской рабочей силы.
• Другой важный элемент связан с жертвенностью, получением образования и общим благом. Этот вариант этики особенно характерен для среднего
класса. Со временем трудовая этика с ее представлениями о характере проникла в
шотландскую систему образования (Natale and Rothschild, 1995).
Этот процесс привел к согласованию религии, образования, работы и семейной жизни в триединстве Церкви, государства и общества, в котором шотландская система образования сыграли значительную роль в создании свободной
религии, шотландской трудовой этики и предприимчивости, образовав мыслящий, но трудовой класс. Мы вернемся к этому позже.
Этика шотландцев стала ассоциироваться со стремлением к счастью. Эта философская позиция - пережиток шотландского Просвещения, которое разъясняло качества добродетели и мудрости. Идеология гласит, что как личности мы не имеем права на счастье, но должны заработать его, заслужить упорным трудом. Таким образом, человек обязан наилучшим образом использовать свои таланты. Эта точка зрения
приводит поведение в соответствие с принципами кальвинизма, но в результате трудовая этика превосходит пресвитерианство, потому что она глубоко укоренилась в коллективной психике шотландцев как народа. То, что когда-то было религиозной характеристикой, через процессы секуляризации и легитимности превратилось в коллективную шотландскую черту. Согласно Уотсону (2006), быть шотландцем - значит выжить и получить образование. Трудовая этика, амбиции и дисциплина - это
часть культурного наследия, переданного от наших предков как важнейшие качества для успеха в любом начинании.
Во многих отношениях Уотсон прав, потому что люди обычно воспитываются в семье, в которой преобладает трудовая этика , подкрепленная домашней философией, согласно которой каждый должен идти своим путем в мире. Действительно, МакКроун (2001, с. 90) называет этот процесс «шотландским мифом о идентичности», который он описывает как набор самоочевидных истин, не поддающихся доказательству. Мифы об идентичности рассказывают другим, кто мы. Маккроун обсуждает американскую мечту и этику шотландцев, отмечая, что они не предназначены для доказательства или опровержения, но, тем не менее, в обоих случаях понятия тяжелой работы в сочетании
со способностями ведут к успеху. Таким образом, для Маккроуна шотландские
мифы, такие как: мы все «дети Джока Тэмсона» и чувства, содержащиеся в песне «A Man's a Man», важны как самоочевидные истины о том, что все мы были созданы равными. Действительно, шотландцы озабочены справедливостью и эгалитаризмом и превозносят идеал честного человека (McCrone, 2001, р. 91). Несмотря на это,
Маккроун признает, что мифы, как известно, трудно исследовать, потому что они состоят из ряда  связанных символических элементов культуры, собранных для
объяснения и подтверждения социальных институтов. Более того, Маккроун (2001, с. 89 90) в главе, озаглавленной «Как дела в Шотландии», говорит об историческом конструировании класса и признает, что в Шотландии из-за этого мифа люди, занимающие непрофессиональные должности, далеко не чаще называют себя рабочим классом, чем их английские коллеги. Этот дух эгалитаризма лучше всего отражается в песнях и рассказах.

Определение трудовой этики в песнях и рассказах

Национальный дух лучше всего проявляется в жанре песен, в которых шотландская одержимость работой очевидна, принимая двойные черты сантимента и романтизма, проиллюстрированные строками из песен, которые перекликаются с представлениями о творчестве. работы:  «Рассвет дня» (анонимно);  «Розы принца Чарли» (Ронни Браун); и
 «Мужчина есть мужчина» (Роберт Бернс).
«Рассвет дня» повествует мелодичную историю о людях, которые ловили рыбу в бурных водах, когда рыбы было в изобилии, которые бороздили дикие пустоши, пока они не расцвела, как роза; люди, которые построили великие корабли, которые плавали по всем океанам и трудились под землей, и сокровища природы обнажены; люди, которые путешествовали по миру, общаясь с королями и князьями, беседуя
с учеными и рассуждая с глупцами, служа с отличием на протяжении веков. Песня
воплощает в себе национальные особенности, такие как жесткость, как барсук, когда ему угрожает опасность, а также хитрость и коварство, которые лиса называет своим достоянием. Эмоциональные состояния, такие как драка; рассудительность; упрямство; умение смеяться и плакать, как ива; быть нежным и колючим, и, наконец, работать с  самыми сложными задачами и игра с лучшими.  Хотя эти настроения не имеют прямого отношения к трудовой этике как таковой, они выражают сильную связь с трудом - рыболовством, сельским хозяйством, судостроением, добычей полезных ископаемых, политикой. Ключевые темы, которые нужно убрать, - это служение, стойкость и упорный труд.
В балладе «Розы принца Чарли» упор сделан на боевой дух, с шестью отсылками к
сражениям. В нем упоминается создание нового мира с помощью пота, крови и слез, а боевой дух связан с экономической деятельностью благодаря черпанию силы из
зеленых полей, покрывающих торф и уголь, и кораблей от Клайда с нацией в руках. Песня заканчивается крещендо страсти с отсылкой к воде жизни, черному золоту и морским рыбам. Таким образом, в трех коротких стихах мы видим дух Шотландии, воплощенный в ее традиционных основных отраслях промышленности.
Наконец, в песне «Мужчина есть мужчина» мы слышим о стране честных людей с независимым умом, которые неустанно трудятся, молятся, едят домашнюю еду, одеваются в серое одеяние и пренебрегают богатствами аристократии. Речь идет о честной бедности, и в ней подчеркиваются сила, честность, здравый смысл и гордость. Это гимн, что был написан в честь эгалитаризма и братства свободных людей.
Эти песни находят отклик у людей, одержимых своей трудовой этикой. Чтобы понять, как сформировалось такое отношение, нужно обратиться к истории.

Историческое влияние на шотландскую трудовую этику

Шотландия имеет давнее религиозное наследие и до XII века имела собственную церковь. В раннее средневековье римский католицизм был принят королями Шотландии. Наши поиски зарождения шотландской религии, шотландской рабочей этики и предпринимательства по необходимости начинаются в Шотландии XV - XVI  веков, в эпоху протеста и Реформации по всей Европе, которая пережила подъем  протестантской веры. Затем необходимо проследить дух через эпоху Просвещения, а затем и через эпоху Промышленной революции.

Эпоха протеста и Реформации

Шотландия Реформации была гордым независимым средневековым королевством в период политических и экономических кризисов. Шотландия как нация все еще переживала катастрофическое военное поражение англичан при Флодден-
Филд в 1513 году, когда шотландская армия была уничтожена; потеря отцов, сыновей и братьев была позже романтизировать в исторической песне "Цветы в лесу. Эта потеря повлияла на экономику Шотландии. Действительно, Герман считает Шотландию той поры беднейшей нацией в Западной Европе. И все же Шотландия никоим образом не была отсталой (Harvie, 2002, с. 101). По оценке Харви, население Шотландии в XV веке составляло около 500 000 человек, большинство из которых были бедными. Небольшое население ограничивало предпринимательские возможности, доступные обычным шотландцам. Тем не менее шотландские купцы, торговцы, рыбаки и наемники занимались своей торговлей в Европе. Возник класс купцов , особенно на восточном побережье Шотландии, с его торговыми связями с Северным морем. Однако большинству обычных
шотландцев приходилось торговать собственными навыками и социальным капиталом.
За это время тысячи шотландцев искали свои состояния в Европе в виде наемных солдат и странствующих торговцев. Шотландия была упорядоченным обществом с развитой классовой системой. Система церковных приходов и система королевских бургов уже существовали как системы социальной организации. Меркат (крест на рынке) в каждом бурге был символом этого торгового наследия.
Шотландия официально приняла протестантскую веру в  1560 году под руководством сурового харизматика Джона Нокса, который поддерживал учение и доктрины Жана Кальвина. Шотландия вступила в период своей истории, известный как Реформация, которая смела католическую церковь. Джон Нокс был набожным кальвинистом, который проповедовал кальвинизм в проповедях с кафедры и
распространял Евангелие пламенными взрывами своего пера. В своих
трудах он распространял на обычных людей право восстать против несправедливых правителей, внушая поколениям шотландцев дух упрямства и бунта. Джон Нокс
в своей «Книге дисциплины» (1560) продвигал идею меритократии, утверждая, что если бы у всех был одинаковый шанс, то те, кто обладает способностями, поднялись бы на свое место. В политическом отношении Шотландия была в смятении: ее суверенная
королева Шотландии Мария, королева Шотландии, придерживалась своей католической веры, что вызывало трения. Кирка, как стала называться  пресвитерианская церковь, обладал сильной моральной силой в шотландском обществе. Благодаря организационной структуре прихода он оказывал влияние на все аспекты жизни людей
. Однако автор соглашается с Вебером (1976, с.45) в том, что старый протестантизм Лютера, Кальвина и Нокса имел очень мало общего с предпринимательским
прогрессом.
После периода междоусобных войн и политических интриг, после низложения Марии в 1567 году, протестантизм стал преобладающей религией.
Младенец Марии Джеймс VI был воспитан как протестант. Если не брать в расчет высокую политику, в этот период самые основы шотландской идентичности были построены на понятии упорного труда и отвращении к праздности и
попрошайничеству. Действительно, в 1579 году шотландский парламент принял закон о помощи бедным (6). Каждый приход должен был вести список бедных. Связь законов о бедных с организацией кирки создала среди простых шотландцев атмосферу страха и отвращения к безработице, которая длится по сей день. Журналист Аллан Мэсси (2005) утверждает, что безделье не одобрялось или резко осуждалось. Мэсси проницательно отмечает, что в шотландском тезаурусе несколько страниц занимают презрительные слова, обозначающие праздность и лень. Это был случай, когда люди стремились работать.

Эпоха Просвещения и предпринимательства

В 1603 году в Союзе Корон  Джеймс VI Шотландии стал Яковом I Английским. Этот основополагающий эпизод в британской истории позже был назван шотландскими сатириками «позором 1603 года», когда их король покинул
свою родину. Этот акт проницательного политического предпринимательства
был позже очерчен в песне, в которой сетовал на то, что Шотландию «купили и продали за английское золото, что за кучка негодяев в стране». В течение следующих 104 лет, несмотря на Союз Корон, Шотландия получила плохую сделку с точки зрения торговли.
Шотландским купцам приходилось бороться за торговлю, и они подвергались
дискриминации со стороны английских купцов. В результате катастрофического предприятия Дариена в 1690-х годах Шотландия погрузилась в экономический эквивалент потопа, что  привел к климату, в котором Шотландия стала членом
Соединенного Королевства в 1707 году.
Несмотря на эти мрачные перспективы, Шотландия начала процветать.
Герман называет торговцев табаком из Глазго чрезвычайно успешными бизнесменами. Он подчеркивает, что их бережливость и безжалостное сокращение расходов сыграли лишь небольшую роль в их успехе. Их способность привлекать капитал сделала их богатыми. Они брали взаймы у всех, у кого были деньги для инвестиций. Тем не менее, партнерство было заключено с оговоркой, что никто не может получить
более 5% процентов от капитала, который они держали в фирме, а остаток был вложен обратно в бизнес. Эти новые бизнесмены были филантропами, которые помогли создать благосостояние и гражданскую структуру Глазго, шло финансирование литературных обществ, создание  благотворительных фондов и финансирование кафедр в шотландских
университетах. . Таким образом, они практиковали как социальную, так и моральную
добродетель. Они часто бывали в «Клубе Ходж Пудж», общались с такими философами, как Адам Смит, Уильям Огилви и Томас Рид. По словам
Германа, Адам Смит использовал этих людей в качестве образца для своих работ о предпринимателях, чтобы распространять учение о том, что бережливость и порядочность являются важными добродетелями в бизнесе. Мы снова видим невидимую руку сетевого взаимодействия, власти и покровительства в действии. Это была эпоха
просвещения, когда процветали шотландские ученые, такие как
Адам Смит и Дэвид Юм. Со временем  труды Смита и, в частности, его «Теория моральных чувств» и «Богатство народов», воплощающие кальвинистское богословие (НЕВЕРНО! - Пер.)*, сыграли основополагающую роль в создании теории предпринимательства. И Смит, и его наставник Юм разделяли шотландскую одержимость бережливостью, и Юм считал, что бережливость генерирует капитал, который лучше всего использовать для найма людей, которые, в свою очередь, сохраняют продуктивность потребностью зарабатывать. Эта национальная одержимость бережливостью продолжается и по сей день.

Эволюция этики шотландцев в эпоху Промышленной революции

Герман описывает бережливость как мрачную добродетель, идущую вразрез с нашими основными человеческими инстинктами. Для Германа (2001) это единственная добродетель, которую мы стали ассоциировать с культурным фанатизмом, отмечая, что шотландцев и евреев осуждают за их скупость. Шотландцы славятся (1) дешевизной и (2)
безжалостным желанием получить прибыль любой ценой. Герман утверждает, что существует большая разница между  дешевизной и бережливостью, отмечая, что
это культурные стереотипы. Он утверждает, что шотландцы извлекли выгоду из своей репутации знатоков ценности денег. Их репутация бережливости - обратная сторона
их заслуженной репутации за (1) упорный труд, (2) хорошее деловое чутье, (3) финансовую ответственность и (4) стремление к успеху. В самом деле, он утверждает, что шотландский писатель Дж. М. Барри однажды заметил: «В мире есть немного более впечатляющих достопримечательностей, чем шотландец в  деле». В бедной стране нужно постоянно быть на плаву. Шотландия была бедняком Европы, что, возможно, объясняет, почему кальвинистская доктрина не проявилась в формуле превращения из грязи в богатство, связанной с  предпринимательским повествованием как таковым.
Вместо этого ее дух проявлялся более реалистично, когда использовалась любая возможность.
Таким образом, в эпоху Промышленной революции и Британской империи шотландцы стали доминировать в промышленности, вооруженных силах,
государственной службе, университетах, больницах и политике,
сформировав «предпринимательскую элиту» менеджеров и профессионалов, служащих общему благу. Герман утверждает, что они были настолько успешны, что в викторианской Англии шотландцы подвергались дискриминации из-за их бережливости и очевидного успеха. Эта обратная реакция привела к незаслуженному социальному построению шотландца как скупердяя (Notestein, 1946). Герман связывает эту бережливость с кальвинистской теологией как скудной пресвитерианской версией протестантской трудовой этики, цитируя старую шотландскую поговорку: " Вы можете славить Бога, очистив почву, если вы очистите ее до совершенства и если вам хорошо за это заплатят, тем лучше ». В Шотландии такие пресловутые высказывания стали называть провидением. Со временем это стали пословицами, передаваемыми из поколения в поколение. Еще один секрет успеха шотландцев - их сплоченность, коммуникабельность и склонность к сотрудничеству. Где бы они ни поселились, они образуют сообщества экспатриантов, чтобы отметить свое шотландское происхождение. Герман  упоминает Каледонский клуб в Лондоне как центр шотландской предпринимательской деятельности, где шотландские писатели, художники, врачи, юристы, государственные служащие и банкиры встречались для планирования своих сделок. Однако одним лишь кальвинистским ханжеством» нельзя объяснить успех шотландцев за рубежом.
Адам Смит назвал медленное и тихое накопление богатства еще одной чертой Шотландии. Сэмюэл Смайлз (1859) в значительной степени опирался на труды Смита, но в то время как Смит и Юм сформулировали, как бережливость трансформирует общество
через продуктивность, Смайлз описал личные аспекты этой черты. По сути, Смайлз стремился преобразовать социальный капитал обычного человека, побуждая людей
спасти и достичь самоактуализации. Знаменательно, что Смайлз стал для британцев тем же, чем Горацио Алджер был для американцев. Однако Смайлз проповедовал доктрину
самопомощи и осмотрительности, целью которой было привить дух уверенности в своих силах**. В свое время это была реалистичная и достижимая доктрина, распространявшая прото-предпринимательское послание о том, что каждый, включая простого человека, может стать заинтересованным лицом капиталистической системы. Фактически это была секуляризация кальвинистского богословия, дающая надежду массам (НЕВЕРНО! - Пер.). Таким образом, в отличие от Алджера, Смайлз не вдохновлял молодых
людей ложными надеждами предпринимательской сказки. В дальнейшем Смайлз, возможно, смог восстановить дух свободы, независимости разума
и самоуважения в рабочем человеке. Таким образом, «Улыбки» распространяют это евангелие труда (Бриггс, 1968) через  такие книги , как «Самопомощь», «Характер», «Экономия», «Долг» и «Жизнь и труд».
В этот период Шотландия продолжала процветать и  превратилась из аграрной страны в промышленную. Рабочие мигрировали из сельской местности и поселились в растущих городских  центрах, таких как Глазго, Эдинбург, Данди и
Абердин. Бедные и обездоленные стали рабочей силой промышленной революции. Остаточные эффекты кальвинистской трудовой этики, упор навсеобщее образование, Союз Корон, Просвещение и эпоха Империи объединили как
коллективный социальный капитал с возможностями, создавая ситуацию, в которой шотландцы любого уровня в жизни имел рынок сбыта для своих профессий и навыков. Действительно, Форстер (1986) рассказывает о кальвинистской трудовой этике, связанной с шотландским пресвитерианством, принесенной в Африку шотландскими миссионерами; в то время как Ciulla (1999) цитирует шотландского иммигранта Берти Чарльза Форбса как пример бизнесмена, который возвысил моральное преклонение перед людьми труда. Однако именно благодаря своей близости к образованию шотландцы продемонстрировали свой предпринимательский характер.

Образование и рост приходской школы

Эта близость к образованию является неотъемлемой частью культурного наследия Шотландии . Действительно, его университеты являются одними из старейших в Европе; таким образом, Шотландия имеет долгую историю и традиции
подготовки ученых и образованных людей. Этот аспект шотландской культурной истории сохранился с XVII века, когда Шотландия стала первой страной в Европе, которая предоставила бесплатное образование всем детям. Шотландское образование гордится тем, что все равны. Аллан Мэсси утверждает, что Шотландия была одним из
из первых стран в Европе, которые учили, что человек несет ответственность за свое благополучие и, следовательно, за то, что он может сделать с собой (Massie,
2005). Весть пустила корни, и ее проповедовали в школах и  дома. Это был личный долг
в мире, и средства, с помощью которых вы это делали, - это работа, работа и еще одна работа. Как следствие,  уважение к работе укоренилось в шотландском
характере. Самостоятельность стала правилом, по которому жил шотландский мужчина . В процессе этого два идеальных типичных культурных
стереотипа проявились как проявление духа  предпринимательства в шотландском контексте, а именно «парень из парней»  и сыновья особняков. Эти социальные конструкции схожи, за исключением того, что первый тип обычно происходил
от бедных, но честных родителей, тогда как последний возник из привилегированного
положения среднего класса в образовании, часто как сын служителя. Однако независимо от их личной ситуации таковые стали «учеными  людьми», которые использовали свои силы для достижения социальной мобильности. Маккроун (2001, с. 94) подтверждает это, указывая на то , что шотландские университеты имеют давнюю традицию приема
обездоленных, и в особенности бедных детей из сельской местности, но подчеркивает, что большинство абитуриентов принадлежало к среднему классу - сыновьям учителей,
служители, фермеры и земледельцы, добившиеся успеха через систему сельских приходских школ.

«Парни из парней»

Этот стереотип относится к умному мальчику из бедных семей , часто из сельской местности, который благодаря упорному труду и бережливости преодолел бедность и поднялся в обществе благодаря открытой системе образования Шотландии и с помощью
родительского примера и самообучения показал жертвенность, честолюбие, личнкю решимость и силу характера. Маккиннон и Орам (2003)  проводят тонкую связь между предпринимательством и образованием, подчеркивая, что в Шотландии «парни»
добиваются прогресса. Чекленды (1989) устанавливают связь между предпринимательством и этим щотландским институтом в отношении политики найма
шотландских промышленников, которые нанимали «молодых людей из
хороших скромных семей среднего класса». Талантливым, многообещающим мальчикам часто помогал наставник (7).
Шотландцы гордятся тем, что предоставляют скромным  возможности добиться успеха. В качестве героической личности этот парень стал восхищаться обществом среднего класса как идеальный тип, столь любимый шотландским сентиментализмом. Подобно мифу о предпринимателе из скромного происхождения, эти
мальчики представляют собой столь же мифическую социальную конструкцию, в которой достаточно правды, чтобы ее узаконить. Многие стали мигрантами
, добившимися больших успехов (Маккиннон и Орам, 2003). Аршад и Митчелл (без даты) утверждают, что достоинства шотландского образования, воплощенные в их
образе парней, перекликаются с маршрутом из бревенчатой хижины в Белый дом в США. Натале и Ротшильд (1995) описывают Эндрю Карнеги как такого парня. Андерсон
(2001) подчеркивает работу известного абердинского выпускника и литературного предпринимателя Уильяма Робертсона Николла, которого он называет парнем. Однако
Маккроун (2001) утверждает, что, хотя концепция имела эгалитарный элемент, издевательский «Домини» [директор] (8) сыграл свою роль в формировании вундеркинда. Роберт Бернс и Хью Миллер часто приводятся в качестве примеров
знаменитых парней, ибо оба они были скромного происхождения.  Важно отметить, что ни Бернс, ни Миллер не родились в условиях крайней нищеты, что подчеркивает тот факт, что эти вундеркинды исходили прежде всего от аристократии рабочего класса, погрузившейся в бедность, а не от его отбросов (9). Эта формула поразительно похожа на миф Горацио Алджера о «добрых бедняках».. И не были они необычными. Действительно, Дж. М. Барри, автор детского рассказа «Питер Пэн», является еще одним примером этого феномена.
Барри родился в Кирримюире, Ангус, в глубоко кальвинистской семье.
был девятым ребенком из десяти. Его отец был ткачом, а его преданная мать следила за тем, чтобы все ее дети обучались  трем вещам (чтение, письмо и арифметика),
чтобы подготовить их к профессиональной карьере. Она поощряла его любовь к рассказыванию историй и добивалась того, чтобы он получил достойное образование, отправив его учиться в различные школы. Мы снова находим сплав семейной любви,
религиозного воспитания, лишений, самопожертвования, гордости, косвенного стремления добиться успеха благодаря упорному труду и достойному образованию. В кальвинистской Шотландии,

1.  Роберт Бернс - фермер, поэт и народный бард

Роберт Бернс родился в 1759 году в бедной крестьянской семье в Эйршире. Он был одним из семи детей, его детство и воспитание были окутаны бедностью. Многое было сказано об отсутствии у него возможности получить образование и его репутации необразованного поэта-пахаря, но это миф. Хотя он мало учился в школе, его отец Уильям заботился об образовании своих детей, обучая их чтению и письму, а также арифметике,
географии и истории. Примечательно (что касается этой статьи) то, что он
написал им руководство по христианской вере. Друг семьи обучал Робби латыни, французскому языку, грамматике и математике. Он у него были короткие периоды в приходской школе между тяжелыми земледельческими делами. Он проявил интерес к поэзии и, работая пахарем, начал сочинять стихи и писать сатирические статьи.
Бернс даже высмеивал пресвитерианскую церковь и кальвинистское богословие
с ее суровым аскетизмом, что сделало его непопулярным среди служителей. Молодой Робби приглядывал к девушкам и породил несколько внебрачных детей, прежде чем жениться на своей жене  Джин. Это вызвало трения между ним и старейшинами церкви. Он также был активным масоном, что помогло ему проникнуть в
интеллектуальный круг Эдинбурга, и именно там он оказал влияние на
другого великого шотландца, писателя Вальтера Скотта. Робби также ненадолго занялся бизнесом, пока его льняной бизнес не сгорел. Поэзия Бернса прославляет маленький городок и сельские идиллии,  и он был непоколебим в своей преданности простому человеку. Бернс умер на заре новой эры капитализма.

2. Хью Миллер - ученый, поэт и фольклорист

Глубоко религиозный Миллер был одним из ведущих основателей Свободной
церкви в 1843 году. Он родился в семье капитана дальнего плавания, после смерти
отца его наставляли богатые дяди. В 17 лет Миллер пошел в ученики  каменщика. Он преуспел в этой работе и в течение следующих 15 лет путешествовал вдоль и поперек
Шотландии, занимаясь своим ремеслом, став в душе одиночкой. Странствующий
Миллер стал влиятельным членом Движения за свободную церковь и совершил поездку по Хайлендсу, проповедуя доктрину христианского смирения. Богословское послание Свободной церкви было обернуто вокруг триумвирата воздержания, самопомощи и самообразования. Эта догма сосуществовала вместе с враждебностью к профсоюзам, чартизму и социальным реформам. Таким образом, Свободная церковь обратилась к тем, кто принадлежал к среднему классу, и тем самым привлекла растущую конгрегацию городской буржуазии. В Хайлендсе обедневшие земледельцы толпами стекались в Свободную церковь. Эти скромные земледельцы, тем не менее, были сельской буржуазией, заинтересованной в земле. В промышленно развитом центральном поясе Шотландии, это классовое богословие Свободной церкви не прижилось среди городской бедноты из рабочего класса. Миллер также стал писателем и фольклористом; однако его академические труды по большей части нечитаемы. Интересно, что его автобиографическая работа «Школы и учителя» (Миллер, 1859) получила признание критиков. Его публикация совпала с другой классикой шотландской викторианской идеологии, а именно с влиятельной книгой Сэмуэля Смайлса «Самопомощь» Послание Миллера шотландским рабочим заключалось в том, что успех вращается вокруг бережливости, воздержания, самообразования и верности Богу. Миллер также много внимания уделял чертам характера и характеру. Предпринимательская мечта может быть замещающей - работай тяжело, и твои дети добьются успеха! То же самое можно сказать о «сыновьях особняка».

Сыновья особняка

Кларк (2007) отмечает, что, как и «парнишки», термин «сыновья особняка» стал шотландским клише. Для Кларка сын стереотипного священника - воплощение протестантской этики как добросовестный, целеустремленный
и дисциплинированный человек. Многие дети в особняке
тоже становятся служителяит, но многие сделали карьеру в качестве врачей, политиков,
поверенных и так далее. Кларк рассказывает историю одного такого
сына этого особняка - доктора Джеймса Адэра Лори (1802–1859), который стал профессором хирургии Реджиса в Университете Глазго , чей отец, дед и прадед
были служителями. Кларк перечисляет других знаменитых сыновей особняка - Гордона Брауна, Питера Фрейзера, Дугласа Александра, Дэвида (лорда) Стила, Эрика
Лиддла, Джона Бьюкена, Джона Логи Бэрда и лорда Рейта. Этот тип лежал в основе шотландского истеблишмента. Кларк, сам сын  особняка, помнит, как слышал резкие слова: «Помни, кто ты!» со звоном в ушах. Он рассказывает альтернативную историю о трудностях и тяжелом труде, напоминая нам, что эти элементы не являются исключительной прерогативой историй предпринимательства , но являются общими для историй успеха. Это борьба за независимую идентичность, ведущую к необходимости достигать. Кларк в конечном итоге отверг религию. Приведенные выше примеры перекликаются со словами Вебера (1976, с. 42) о том, что многие великие капиталистические предприниматели - вплоть до Сесила Роудса - происходили из семей священнослужителей. Таким образом, талантливые и достойные находились на позициях, на которых они могли коллективно принести пользу капиталистической системе.

Оценка влияния этики шотландцев на склонность к предпринимательству.

Что вышеупомянутое исследование фольклора и  истории говорит нам о склонности шотландцев к предпринимательству? Оно говорит о разделении между рабочим классом и предпринимательским средним классом. Мы можем классифицировать последний как избранников Вебера, а первых как его проклятых (Weber, 1976, с. 103). Вообще говоря, средний класс  чаще посещает церковь, чем рабочий класс.
При этом работники опасных профессий, таких, как рыболовство, горное дело и сельское хозяйство, традиционно принимали религию как концепцию, но, трудовая этика проявляется по-разному в зависимости от класса.
Есть четыре взаимоусиливающих института или краеугольных камня шотландской системы: а именно, Церковь, образование, профессии и, видимо, ложа, хотя членство в последней, будучи добровольным,  не обязательно должно указываться. Обе модели вращаются вокруг накопления капитала, но у рабочего класса явно
было меньше возможностей, чем у среднего . Если у пресловутого «бедного мальчика» не было амбициозных родителей или родственников, которые его наставляли, ему
суждено было бросить школу и войти в суровый цикл тяжелой работы и бережливости. У меня не было другого выбора, кроме как принять трудовую этику, получить ученичество и научиться  ремеслу. Альтернативой было присоединение к вооруженным силам,
религии, эмигрировать или станет частным предпринимателем. Для некоторых возможно было вернуться к учебе в зрелом возрасте , поскольку вечерние занятия привели к поступлению в университет и, в конечном итоге, к профессии. Менее проторенный путь лежал в  предпринимательстве, и хозяин гостиницы, начавший жизнь
сыном пахаря, сельскохозяйственный рабочий, скопивший и купивший ферму, и мальчишка-рыбак, который скопил достаточно денег, чтобы купить свою собственную лодку, почитались в своих общинах как самостоятельные люди.  «Благословенные» дети
среднего класса имели больше возможностей, имея доступ к частной опеке и успешным родственникам, которые выступали в качестве наставников.Многие пошли в частные школы - быстрый путь в университеты и профессию. Другие поступили в офицерские классы, занялись политикой или занялись семейным бизнесом / фермой, где они тоже много работали и иногда получали выгоду от наследства или собственности, что позволяло им использовать новые возможности для предпринимательской деятельности . Хотя накопленный социальный капитал может объяснить
разницу между буржуазией и пролетариатом, нельзя игнорировать влияние религии и
кальвинистской идеологической обработки на более сильное богословское стремление
среднего класса в результате их преданности Церкви.
Однако у этики шотландцев есть и обратная сторона. Например, Чекленд (Checkland, 1976) убедительно доказывал, что  центральный пояс Шотландии был антипредпринимательским из-за ее промышленного наследия и этики служения, которые бросали темные тени на рабочий класс, поощряя культуру зависимости. Чекленд сравнил эффект с «деревом упас», чей навес не позволяет всему, что находится под ним,
пустить корни и прорасти. В аналогичном ключе Уайт (1993) исследовал трудовую этику в низменной Шотландии, сосредоточив внимание на вопросах самоуважения и респектабельности, и обнаружил укоренившуюся культуру употребления алкоголя,
связанную с рабочим классом. Таким образом, у трудовой этики есть темная сторона, потому что шотландцы имеют репутацию склонности к пьянству и пристрастия к скандалам. Хотя алкоголь может быть бичом рабочего класса, немногие могут поспорить с Германом (2001), что теперь безмолвные верфи Глазго и фабрики многих
шотландских городов когда-то были гордыми символами шотландского предпринимательства.

Выводы

Протестантская этика, несомненно, оставила неизгладимый след в последующих поколениях шотландских рабочих . Однако необходимо рассмотреть вопрос о
предпринимательских возможностях, доступных работающим. Экономист Уильям Баумол (1990) утверждает, что количество предпринимателей в любой системе составляет 134 человека. Сильный богословский драйв и кальвинистская идеологическая обработка -
продукт как культуры, так и истории; таким образом, в такой маленькой
стране, как Шотландия, не каждый может стать одним из смелых предпринимателей Вебера. У людей может не быть стремления или социального капитала для достижения успеха, но в рамках более широкой системы капитализма они могут участвовать в
предпринимательской мечте. Подобно поколениям предприимчивых шотландцев, они могут получить образование и преобразовать свои навыки и социальный капитал для получения более высокой заработной платы на конкурентном рынке. Возможно, слишком много касается мудрого предпринимателя, потому что имея самодисциплину
и преданный своему делу персонал, движимый кальвинистской этикой,
предпринимателю будет сложно потерпеть неудачу.
Хотя Шотландия все еще небольшая страна с населением менее 5 млн. чел., мы не должны забывать о влиянии шотландской диаспоры. По оценкам, во всем мире проживает 28 млне.чел. шотландского происхождения. Шотландская трудовая этика выходит за рамки отдельных религий, хотя остается отличительной чертой пресвитерианской веры с ее кальвинистским наследием. Это этика, доступная всем шотландцам - будь то протестантская, католическая, англиканская, епископальная или свободная церковь - как национальный этос и характерная черта. Эта статья продемонстрировала, что связь между протестантской этикой и духом капитализма, хотя и незначительна, но все же актуальна. Однако это не означает прямой связи между религией, склонностью к предпринимательству и капиталистическим уклоном. Религиозное воспитание или знакомство с протестантской этикой может повлиять на человека и повысить шансы на успех в качестве предпринимателя, но это налагает ограничения на личную самоэффективность, особенно когда все направлено на секуляризованное этическое / теологическое движение, такое как трудовая этика. Как показывает феномен парней и сыновей особняка, это может отвлечь людей от того, чтобы стать предпринимателями, на другие пути.
Таким образом, нельзя игнорировать влияние шотландской этики, подкрепленной
религией, шотландской рабочей этикой и предприимчивостью, на кальвинистское богословие и его роль в предпринимательской деятельности многих стран. Правдивость этой этики часто ставится под сомнение журналистами и социальными комментаторами, но она остается мощной движущей силой на своей родине. Это может быть только трудовая этика, а не предпринимательская мечта, но есть положительные признаки того,
что отношение к предпринимательству меняется к лучшему, и такие организации, как Scottish Enterprise и Entrepreneurial Exchange, работают над созданием признание предпринимательской культуры Шотландии. Шотландия стоит на пороге новой эры, когда такие предприниматели , как Том Хантер, Том Фармер, Брайан Сутер
и другие, теперь стали именами нарицательным и образцом
для подражания для будущих поколений. Примечательно, что «первый министр Шотландии» Алекс Салмонд говорит о возрождении «кельтского льва» в связи с бурно развивающейся шотландской экономикой.

* О связи Смита с кальвинизмом можно говорить лишь с большими оговорками. Бенджамин Фридман в недавней работе "Религия и подъем капитализма" (2016) показал, как стоявшая у истоков либерализма в Шотландии деятельность Эдинбургского кружка вдохновлялась идеями, прямо противоположными классическому шотландскому пресвитерианству - природной добротой человека и ценностью свободы выбора, а также его предназначении к счастью. В перспективе истории доктрины ясно, что здесь несомненно влияние амиральдизма, в итоге не оставившего от учения о благодати почти ничего. Что касается Юма, то нет нужды доказывать, что он был ярым врагом Церкви и богословия. 
** На самом деле это взаимоисключающие вещи. "Самопомощь" для реформатского вероучения невозможна не только в спасении (здесь говорить не о чем), но и во многих вполне земных вещах. На протяжении всего ХХ в. это постоянная тема классической протестантской апологетики, особенно в США.

Примечания

1 См. Трактат об истории и характере кальвинизма у McNeill (1991) . Интерес автора к религии возник из исследовательского интереса к социально сконструированной природе предпринимательства а не из интереса к теологии. В Автор - не практикующий пресвитерианин, в детстве посещал воскресную школу, усвоив основные принципы протестантской религии как личное кредо.
2 Колдовство - это тоже система верований. Действительно, Romberg (1998)
рассмотрел влияние колдовства [brujeria] на склонность к предпринимательству в Пуэрто-Рико. Для Ромберга эта смесь кардесанского спиритизма, популярного средиземноморского католицизма и афро-латинского колдовства и магии сливаются в мощную социальную
движущую силу. Ромберг утверждает, что бруджерия возвысила материальный успех до морально и духовно обоснованного этоса:  а именно «призвания» и «благословения».
3 Mohandoss (1996) расширил тезис Вебера, включив в него религиозные заповеди джайнизма.
4 Также потому, что религиозные влияния общеизвестно мобильны  из-за склонности людей к миграции.
5 Псатас использовал термин «разговорный анализ», но в этой статье термин «интерактивный анализ» используется для обозначения нашего взаимодействия с историей. Это полезно при изучении общественной жизни на месте или, в данном случае, запоминаемого образа жизни. Он опирается на феноменологические и этно-методологические теории и,
следовательно, на Verstehen.
6 Еще одним законом 1672 г. были построены исправительные дома, где можно было заставить работать нищих. За этим последовал Закон о бедных 1845 г., который ограничивал действие законов о бедных церковной помощью на уровне прихода.
7 Гендерный характер этой социальной конструкции универсален; действительно, McCrone (2001) отметил, что у него нет гендерного эквивалента, хотя он не исключил повсеместное использование мужского дескриптора. Автор обнаружил одно упоминание о существовании «девчонок», связанных со знаменитой госпожой Абердинской школы Изабель Скеа, которая из скромных начал становиться директрисой (McCall, 2007).
8 В шотландской культуре «Домини» занимали видное положение в
обществе, и, хотя о сыновьях особняка написано много, «Бэрнс Домини» - не менее мифический стереотип.
9 Феномен парня из парней включает в себя еще один интересный
социальный стереотип - «дети коттеджа». Коттедж был «привязанным коттеджем». Этих детей бедных, но честных сельскохозяйственных рабочих воспитывали с соблюдением принципов
трудовой этики. Многие из таких детей хорошо учились в школе, но, хотя
парнишки, возможно, были любимцами Домини, им приходилось заботиться о себе.

Akbar, M. (1993), ‘Ideology, environment and entrepreneurship: typologies from Islamic texts and history’, Journal of Entrepreneurship, Vol 2, No 2, pp 135-154.
Anderson, A., Drakopoulou-Dodd, S., and Scott, M. G. (2000), ‘Religion as an environmental influence on enterprise culture – the case of Britain in the 1980s’, International Journal of Entrepreneurial Behaviour & Research, Vol 6, No 1, pp 5– 20.
Anderson, R. (2001), ‘In search of the ‘lad of parts’: the mythical history of Scottish education’, History Workshop Journal, Oxford University Press, Oxford.
Applebaum, H. (1998), The American Work Ethic and the Changing Work Force: A Historical Perspective, Greenwood Publishing, Westport, CT.
Arshad, R., and Mitchell, L. (undated), ‘Inclusion: is it the new threat to the equity and anti-discrimination agenda in Scottish schools?’ School of Education, University of Edinburgh.
Audretsch, D. B., Werner, B., and Tamvada, J. P. (2007), ‘Religion and entrepreneurship’, Jena Economic Research Paper No 2007-075, Max Planck Institute of Economics, Jena.
Baumol, W. J. (1990), ‘Entrepreneurship, productive, unproductive and destructive’, Journal of Political Economy, Vol 98, No 5, pp 893–921.
Bentman, R. (1987), Robert Burns, Twayne Publishers, Boston, MA. Blackburn, K. (1997), ‘The Protestant work ethic and the Australian mercantile elite, 1880–1914’, Journal of Religious History, Vol 21, No 2, pp 193–208.
Briggs, A. (1955), ‘Samuel Smiles and the gospel of work’, Victorian People, Chicago University Press, Chicago, IL.
Carswell, P., and Rolland, D. (2004), ‘The role of religion in entrepreneurship participation and perception’, International Journal of Entrepreneurship and Small Business, Vol 1, Nos 3–4, pp 280–286.
Сaulkins, D. (2002), ‘Globalization and the local hero: becoming a small-scale entrepreneur in Scotland’, Anthropology of Work Review, Vol 23, No 1–2, pp 24–29.
Checkland, O. G., and Checkland, S. G. (1989), Industry and Ethos: Scotland 1832–1914, The University of Glasgow Press, Glasgow.
Checkland, S. G. (1976), The Upas Tree: Glasgow 1875–1975: A Study in Growth and Contraction, The University of Glasgow Press, Glasgow.
Ciulla, J. B. (1999), ‘The importance of leadership in shaping business values’, Long Range Planning, Vol 32, No 2, pp 166–172.
 Clark, D. F. (2007), Remember Who You Are! The Story of a Son of the Manse, Cualann Press, Dunfermline.
Cochran, T. (1950), ‘Entrepreneurial behavior and motivation’, Explorations in Entrepreneurial History, Vol 2, pp 304–307.
Cornwall, J. R., and Naughton, M. J. (undated), ‘Integrating entrepreneurship with the liberal arts: theology for entrepreneurship students’, University of St. Thomas, St. Paul, MN, Website: from: http://www.abe.villanova.edu/cornwall.pdf (accessed 7 March 2008).
Davies, C. (1992), ‘The Protestant ethic and the comic spirit of capitalism’, The British Journal of Sociology, Vol 43, No 3, pp 421–442.
Deutschmann, C. (2001a), ‘Capitalism as a religion? An unorthodox analysis of entrepreneurship’, European Journal of Social Theory, Vol 4, No 4, pp 387–403.
Deutschmann, C. (2001b), ‘The promise of absolute wealth: capitalism as a religion?’ Thesis Eleven, Vol 66, No 1, pp 32–56.
Devine, T. M. (2000), The Scottish Nation, Penguin Books, Harmondsworth.
Devine, T. M. (2002), Scotland’s Empire 1600–1815, Penguin Books, Harmondsworth. Devine, T., and Dickson, D. (1985), ‘Ireland and Scotland, 1600– 1850: parallels and contrasts in economic and social development’, The Economic History Review, New Series, Vol 38, No 2, pp 302–304. 136 Religion, the Scottish work ethic and enterprise
Drakopoulou Dodd, S., and Gotsis, G. (2007), ‘The interrelationships between entrepreneurship and religion’, The International Journal of Entrepreneurship and Innovation, Vol 8, No 2, pp 93–104.
Drakopoulou Dodd, S., and Gotsis, G. (2009), ‘Special Issue Introduction: Entrepreneurship and religion’, International Journal of Entrepreneurship and Innovation, Vol 10, No 2.
 Drakopoulou Dodd S., and Seaman, P. T. (1998), ‘Religion and enterprise: an introductory exploration’, Entrepreneurship: Theory and Practice, Vol 23.
Forster, P. G. (1986), ‘Missionaries and anthropology: the case of the Scots of northern Malawi’, Journal of Religion in Africa, Vol 16, No 22, pp 101–120.
Fry, M. (2002), The Scottish Empire, Birlinn Press, Edinburgh. Giddens, A. (1976), ‘Introduction’, in Weber, M., The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism, George Allen and Unwin, London. Gregg, S. (2004), ‘Ethics and the market economy: insights from Catholic moral theology’, Economic Affairs, Vol 24, No 2, pp 4–10.
Gregg, S., and Preece, G. (1999), Christianity and Entrepreneurship: Protestant and Catholic Thoughts, Acton Institute for the Study of Religion and Liberty, Grand Rapids, MI.
Harvie, C. (2002), Scotland: A Short History, Oxford University Press, Oxford.
Herman, A. (2001), How the Scots Invented the Modern World: The True Story of How Western Europe’s Poorest Nation Created Our World and Everything in It, Random House, London.
Herman, A. (undated) ‘The tobaccomen of Glasgow and the myth of Scottish thrift’, Website: http://www.incharacter.org/ article.php?article=11 (accessed 13 March 2008).
Koiranen, M., and Karlsson, N. (2002), ‘Self-identified sources of work-related joy – a comparative study’, in Proceedings of the 13th Annual World Conference of the Family Business Network, 11–14 September, Helsinki, pp 425–448.
Laing, D., ed (2004), The Works of John Knox, Dodo Press, London.
MacKinnon, M., and Oram, R. (2003), The Scots: A Photohistory, Thames & Hudson, London.
Massie, A. (2005), ‘Comment: Allan Massie: Whatever happened to our work ethic?’ The Sunday Times, 23 January.
McCall, A. (2007), ‘Isabella Skea, lass o’ pairts’, Leopard, the Magazine for North East Scotland, Website: http:// www.leopardmag.co.uk/feats/173/isabella-skea-lass-o-pairts (accessed 15 March 2008).
McCrone, D. (2001), Understanding Scotland: The Sociology of a Nation, Routledge, London.
McNeill, J. T. (1991), History and Character of Calvinism, Oxford University Press, London. Miller, H. (1859), Schools and Schoolmasters: Or the Story of My Education, T. Constable, Edinburgh.
Mohandoss, T. J. (1996), ‘Jains and entrepreneurship’, Mankind Quarterly, Vol 37, No 1, pp 77–91.
Natale, S. M., and Rothschild, B. M. (1995), Work Values: Education, Organization and Religious Concerns, Rodopi, Amsterdam and Atlanta.
Notestein, W. (1946), The Scot in History: A Study of the Interplay Between Character and History, Jonathan Cape, London.
Psathas, G. (1995), Conversation Analysis: The Study of Talk-inInteraction, Qualitative Research Methods Series 35, Sage University Press, Thousand Oaks, CA.
Reed, R. (1991), ‘Calvinism, the Weber thesis, and entrepreneurial behaviour: the case of David Syme’, Journal of Religious History, Vol 16, No 3, pp 292–303.
Romberg, R. (1998), ‘The profession of brujeria on spiritual entrepreneurship in Puerto Rico’, dissertation, University of Pennsylvania, Philadelphia, PA. Schalm, B. (1971), ‘Motivation: from a theological perspective’, Pastoral Psychology Science, Vol 22, No 5, pp 57–60.
Schr;der, H. (1995), ‘Max Weber und der Puritanismus’, Geschichte und Gesellschaft, Vol 21, pp 459–478.
Schumpeter, J. A. (1937 [1983]), The Theory of Economic Development, Transaction Publishers, Berlin.
Smiles, S. (1859/2002), Self-Help, Oxford University Press, London. Smiles, S. (1871), Character, John Murray, London.
Smiles, S. (1875), Thrift, John Murray, London.
Smiles, S. (1880), Duty, John Murray, London.
Smiles, S. (1887), Life and Labour, John Murray, London.
Viner, J. (1978), Religious Thought and Economic Society, Duke University Press, Durham. Vinten, G. (2000), ‘Business theology’, Management Decision, Vol 38, No 3, pp 209–215.
Watson, A. (2006), ‘Scottishness: reflections on identity’, Website: http://www.scottishness.net/content/blogcategory.
 Weber, M. (1976), The Protestant Ethic and the Spirit of Capitalism, George Allen and Unwin, London.
 Wight, D. (1993), Workers Not Wasters: Masculine Respectability, Consumption and Unemployment in Central Scotland: a Community Study, Edinburgh Unibercity Press

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn