Лорд

Говорят, попытка не пытка, но в случае с нашим котом Лордом это было не так. Каждая новая инъекция не помогала ему, а доставляла боль и была пыткой той ещё.

Я носила его на руках в какой-то детской пелёнке. Мне казалось, оттого, что я ношу его, ему станет немножко легче. Жизнь уходила из него пол капле. Он очень исхудал и плохо реагировал на внешние раздражители. Точнее, он вообще уже ни на что не реагировал, не вставал. Даже свет мешал ему. Несколько дней он не притрагивался к еде. Шерсть свалялась и местами намокла. Иногда будто бы у него начинались судороги, он не мог мяукать, только открывал рот и , беззвучно дрожа нижней челюстью, закрывал его.

Мы опять вызвали домой ветеринара, который взял анализы и выписал лекарства. Но назначенные уколы чуда уже не сделали. Врач сказал, что у него что-то с печенью, потому что белки глаз пожелтели. Возможно, у кота рак.

Лорд был в моей жизни с девяти моих лет. Он был у меня большую часть моей жизни. Я смотрела в его огромные желтые глаза на худой морде и вспоминала, как пятнадцать лет назад он родился - слепым котёнком, самым пушистым из пяти детёнышей нашей Мирки. Беременная Мирка тогда залезла в нижний шкаф и тайком погрызла все мамины ноты - она делала логово для своих малышей. 

Когда родился Лорд, мы просто не могли его не оставить. Кот был серовато-палевый, с белой мордочкой - перевёрнутым сердечком - и разными по длине белыми "носками" на задних лапах. Он был ласковый, больше похожий на кошечку, нежели на кота: никогда не шипел, не царапался и не кусался, всегда шёл на ручки. Чистюля, он никогда не ел из грязной миски, не ходил в испачканный лоток.

Когда Лорду  было несколько месяцев, мы полетели в отпуск в Калининград и оставили его и Мирку бабушке, а когда вернулись, кот  из малыша превратился в шустрого, игривого подростка. Он весело носился по настенным коврам, висел на шторах и грыз комнатные цветы.

А через два года наш Лорд потерялся. Он спал на открытом балконе, греясь на солнце, и упал вниз со второго этажа. Мы носились по двору, заглядывали в подвалы и подъезды, бегали за гаражи, развешивали объявления, приставали к соседям - всё было тщетно. Никто него не видел.

Я плакала каждый день - надежда таяла, как мартовский снег. Через несколько дней в дверь позвонила женщина. Она пришла по объявлению, принесла Лорда. Кот был изрядно потрёпанный, с разодранным ухом, худющий, но главное - живой.

А теперь он лежал на моих руках в жёлтой пелёнке с мишками, я носила его по кухне туда-сюда, и эта ноша такой лёгкой. И такой неимоверно тяжёлой.

К вечеру начался мокрый ноябрьский снег. Он летел параллельно земле и прямо в лицо, поэтому слёз было не видно. Смеркалось. Мы шли в заводской парк. Впереди двигались две спины - мужа и брата. Один из них нёс лопату, второй сумку. Позади них шли мы с мамой. В сумке лежал наш Лорд. Мы прощались с ним навсегда.

С того дня прошло четырнадцать лет, а я помню, как будто всё было вчера. И кажется, эта боль со мной насовсем.