Весь мир - театр

Да, это я... Вот эта девочка, стоящая на коленях... Улыбаюсь, глядя на неё....
Нина и Арбенин... Боже, где теперь тот Арбенин... Где теперь та Нина... Театральный кружок... Это было нечто... Да нет, я туда не записывалась... Я туда случайно попала... Просто ошиблась однажды ... Написала то ли в сочинении, то ли в изложении вместо "споткнулась" "в-споткнулась"... У учителя русского языка и  литературы было заведено правило - вызывать ученика к доске и просить написать слово, в котором он допустил ошибку... Если ученик писал правильно, то ошибка расценивалась как описка и на оценке не отражалась... Однако, на этот раз меня не просили ничего писать... Меня попросили показать, как это "споткнуться"... И я изобразила... я словно  обо что-то задела ногу и чтобы не упасть немного "взлетела"... По сути я изобразила именно то, что написала... Я "в-споткнулась"...
Класс разразился  смехом... Я развернулась к классу, "окинула зрителя благодарным взглядом", улыбнулась и присела в реверансе...
Учитель, не дожидаясь пока смолкнут овации,  велела мне занять своё место, а после урока задержаться... (Пока я шла до своей четвертой парты, она пояснила, что нет глагола в-спотыкаться)... Ожидание головомойки за то, что смешила класс (не в первый, и, конечно же, не в последний раз) не оправдалось. Мне было велено прочитать "Маскарад" Лермонтова, и через два дня  явиться после окончания уроков в актовый зал.
Маскарад я прочитала. В актовый зал явилась. Помимо меня там было ещё человек двадцать учеников 9-10-11 классов, несколько учителей русского языка и одна очень элегантная женщина - актриса русского театра - Аза Константиновна. Кое-как угомонив приглашенных (нас) и сочувствующих (с нами же пришли "посмотреть что там будет" друзья), они известили нас, что к Юбилейной дате Михаила Юрьевича было решено поставить спектакль силами учащихся... Кто решил ставить Маскарад доподлинно не известно... Но выбор пал именно на это произведение... Сказать, что мы были удивлены,  не сказать ничего... Удивление наше проявлялось шутками относительно тематики спектакля... Нам было смешно... Ну а вам бы не было?  В 14, 15, 16 лет?
Мы переговаривались, смеялись, из зала сыпались какие-то реплики...  К слову сказать, потом ни одна репетиция не проходила без них...без сочувствующих... Мы уже сами были не рады им, и просили Азу Константиновну  удалить их из зала... ( Именно "удалить", а не выгнать... Вживались в роли, что называется...) Аза Константиновна удалять их отказывалась, даже напротив,  она их всячески  привечала... Дескать, мы должны привыкать к "зрителю"...
Два часа гвалта закончились распределением ролей...  Я оказалась Ниной... Мальчик - 11-классник -  Арбениным,  мой одноклассник  -  Неизвестным...
Месяца два или три репетировали... Текст выучили быстро... Память у нас была натренирована...  А вот с  интонациями и мимикой были сложности...
Арбенин никак не мог сделать задуманное режиссером лицо... Режиссер обьясняла по нескольку раз... Объясняла мягко и деликатно, делая, видимо, скидку на нашу детскую психику... Когда отчаяние подступало к ней,  она раздражалась и кричала: "Да она же... падшая женщина в твоих глазах, она тебе изменила, ты ее презираешь! Понимаешь, ПРЕ-ЗИ-РА-ЕШЬ!" И сама начинала бросать на меня презрительные взгляды... Я же, слыша такие нелестные эпитеты, заливалась краской, и у меня случались приступы придурковатой смешливости.
Эти приступы усугублялись  в финальной сцене, которая по задумке Азы Константиновны, должна была стать  кульминацией спектакля... Сцена актового зала в нашей школе имела двухярусное строение...  Нижний ярус, тот, что был ближе всех к зрителям, имел округлое строение... Вот именно там я и должна была пасть подкошенная ядом... Падать я должна была  с высоты своего роста так, чтобы голова моя едва ли не свешивалась к ногам зрителей первого ряда. Успокаивало то, что падая я закрывала глаза, а разгневанный Арбенин швырял в меня шелковый платок ( может быть он был и не шелковый, но  скользил отменно)... Платок  должен был скрыть моё лицо... 
Мы отрабатывали эту сцены раз сто... В итоге она стала неплохо получаться... Через раз мне удавалось полежать под платком,  сдерживая дыхание, (как того требовала Аза Константиновна, "чтобы платок не ходил туда-сюда"), пока мои партнеры доигрывали финал. Потом они подходили ко мне, помогали мне подняться, и мы раскланивались...
В какие-то дни смех не давал мне не то что сдерживать дыхание, но и спокойно лежать, тогда тело мое под платком подергивалось словно  в последних конвульсиях...
Аза Консантиновна теряла выдержку, грозилась отменить спектакль, говоря, что такими она нас не выпустит, дабы мы её  не опозорили.
Я продолжала смеяться, но твердым тоном обещала ей, что на спектакле упаду не жалея себя и буду лежать не дыша... (Дома я читала Маскарад практически со слезами на гразах...и со злостью на Арбенина... То есть всю трагичность произведения я понимала, но там, на репетициях, что-то находило на меня... Масла в огонь подливал Неизвестный, подкидывая какие-то смешные фразы или строя мне рожи из-за кулис)...
Финальная сцена действительно стала кульминационной... Падая я не успела закрыть глаз... Про себя решила,  не захлопывать же их прям перед зрителями,  полежу две минуты с открытыми, пока не "прилетит платок". Платок прилетел.  И пролетел. Мы просчитались. Этот скользкий платок отлично "тормозил" на моей  шерстянной школьной форме, а вот по платью, такому же гладкому (костюмы нам Аза Константиновна привезла из театра  и мы чувствовали себя в них настоящими актерами), он прошелестел и остановился только у ног зрителей...
Пришлось мне лежать  с застывшим взором,  дыша через раз, мысленно произнося: "Только бы не моргнуть!" Это было не так-то легко... Прямо надо мной сидела завуч английского языка, и так уж получилось, что взгляд мой "застыл на  ней"... Я, конечно, могла прикрыть веки, но ...я  же обещала Азе Константоновне: "I shall do my best"... Смотреть застывшим взглядом на завуча, да еще и слышать, как она жаловалась на то, что ей "поддувает" (она сидела закутавшись в пуховый платок), и не засмеяться... Вот где моя выдержка прошла первое своё испытание...
Апплодисменты были нам наградой... И Аза Константиновна нас очень хвалила... Радовалась, что мы не засмеялись...  А нам было не до смеху... Актовый зал был полон... Те, кому не хватило мест, стояли  по-над стеночкой...
Мы подружились с Азой Константиновной... И когда она потом ставила спектакли с другими ребятами, мы приходили в актовый зал посидеть на репетициях, чтобы "ребята привыкали к зрителям"...
Еще полгода я носила  прозвище "Нина" до следующего случая, когда с легкой руки всё того же Неизвестного я стала Катькой, в честь той, о которой мы читали в Грозе...
_________________
Школьные годы... Веселые и беспечные... А еще очень добрые...  Мы учились... И мы жили...жили школьными своими делами...театральными постановками, сборами макулатуры и металлолома, субботниками, во время которых мы натирали мастикой пакретные  полы так же, как те, кто учился задолго-задолго до нас в нашей гимназии, и, конечно же, первыми своми влюбленностями и первыми разочарованиями...
Количество прозвищ, которые я сменила за школьные годы, перевалило за десять... И всё же были и остались постоянные... Те, которыми и годы спустя меня окликают одноклассники... Я люблю их, свои прозвища... И тех, кто их придумывал, я тоже люблю...
Последние дни августа я проживала в предвкушении скорой встречи с ними... И может быть от того, что мне было весело и душевно с ними у меня никогда не было грусти об ушедшем лете...
_______________
Пусть школьные годы для каждого ребенка будут добрыми и веселыми!!!